Ньюсон хорошо помнил, как держали Уитфилда, пока Джеймсон писал эти слова. Чернила были несмываемыми, и поблекшая надпись была видна много дней. Ньюсон помнил красную кожу Гари, натертую яростными попытками его матери стереть надпись.
А он стоял в стороне и смотрел. Все стояли и смотрели. Дело не в том, что он сам был маленький, а Роджер Джеймсон большой и сильный. Он мог бы сделать хоть что-то. Просто должен был сделать хоть что-нибудь.
А вот и Роджер Джеймсон, тоже вернувшийся в класс по прошествии двадцати лет. И тоже полицейский, прямо как Ньюсон. Два полицейских в классе. Должно быть, Блядхерст-Батхерст слишком много талдычил им насчет уважения к властям.
«Может быть, вы меня помните, ребята. Я ушел из школы, когда мне было четырнадцать. Моя семья переехали в Штаты, и знаете что? Я теперь в полиции Нью-Йорка! Вот так вот. Нормально меня унесло от Шелфорда, а?»
Ньюсон не любил вспоминать Роджера Джеймсона. Они дружили, когда им было одиннадцать, и дружба как будто продолжалась все остальные годы учебы в одном классе. Но со стороны Ньюсона она была основана на страхе. Джеймсон был жестоким парнем и по-настоящему крутым. Ньюсон боялся его, весь класс его боялся.
«Сейчас я временно не работаю. Вообще-то я в Англии, в отеле «Росситер» на Марбл-Арч, если вдруг захотите повидаться. Если честно, на этот отпуск у меня медицинские показания. Работа копа очень нервная, ну, вы себе представляете, и я слегка поистрепался. Нью-Йорк классный город, но сложный. Может быть, вы слышали о нетерпимости. Так вот, иногда мы с ребятами думаем, что речь идет не об иммигрантах, а о копах. Я был недолго женат на милой дамочке из Нью-Джерси. Мы познакомились, когда нам было по восемнадцать лет, на концерте Спрингстина, прикольно, да? Я здоровый парень, и она попросилась ко мне на плечи. А это не из тех вещей, о которых девушке приходится просить дважды! Но потом она ушла. Трудно жить с копом».
Ньюсон гадал, оставил ли Джеймсон свою информацию до Гари Уитфилда или после. Наверное, он был в шоке, когда зашел на сайт, движимый чувством меланхолии и жалости к себе, а получил прямо в лицо обвинение двадцатилетней давности. Ньюсону стало жаль Джеймсона, чего он сам от себя не ожидал. Но ведь Джеймсон тоже был одиноким копом. Ньюсон просто представить себе не мог, что у него с Джеймсоном будут такие, в общем-то, схожие судьбы.
Он просмотрел список имен. Большинство из них он помнил, некоторые забылись; у каждого была маленькая история, каждый старался что-то доказать.
«Я выучилась на бухгалтера (я знаю, это скучно!!)… Да, я вышла за Джоша, и мы переехали в Эксетер, но, к сожалению, мы расстались… Я по-прежнему вижусь с Карен и Нэнси (крестной матерью трех моих очаровательных малышей!!), а недавно я столкнулась с РАЙАНОМ!.. У меня свой магазин спорттоваров, и я ОЧЕНЬ увлекаюсь музыкой, хоть что-то осталось как раньше. Сейчас я работаю на «Майкрософт», и меня перевели в Крайстчерч на южном острове Новой Зеландии… Если вы меня помните, напишите мне, пожалуйста… Буду очень рада… Кто-нибудь меня помнит?»
Помнит… Помнит…
А для чего еще нужен этот сайт? Не столько чтобы вспомнить самому, а для того, чтобы помнили тебя.
И Хелен была здесь. Этого он никак не ожидал. Она всегда хотела поскорее окончить школу, и ушла на два года раньше, чем остальные, попав в техникум после пятого класса. 1984–1985 был последним ее годом в Шелфордской школе. Однако теперь она вернулась. Интересно зачем, подумал Ньюсон. Она ничего про себя не написала, только оставила контактную информацию. Ньюсон подумал было отправить ей сообщение; она ему нравилась в четвертом классе. Отличная пара: злобный панк и коротышка с кучей комплексов. Но не стал. Ему нужна была Кристина.
7
– Ничего. Абсолютно ничего, – сказала Наташа.
– Ни одного вонючего лудильщика? – спросил Ньюсон.
– Ни одного. Если в «Тармаке» кто и был сволочью, то сам мистер Адам «Мертвый ублюдок» Бишоп, и убийцей, и мучителем мог быть только он. Этот парень был полным козлом, и все рады, что он подох.
– Но при этом его никто не убивал.
– Очевидно, нет.
Казалось, соседи были ни при чем. Убийца был в доме почти сутки, это довольно продолжительный отрезок времени, а у всех соседей было алиби.
– И что самое ужасное, – простонала Наташа, – что следственная бригада ни хрена не нашла.
Убийца оказался просто поразительно аккуратным. Он провел почти двадцать четыре часа в чужом доме и не оставил ни одного следа своего пребывания.
– Просто молодец, – сказал Ньюсон.
– Он ведь должен был ходить в туалет, – сказала Наташа.
– Если и так, то он вернул ему первозданную чистоту.
– И он не заходил в кухню, потому что там были миссис Бишоп и Хуанита.
– Наверное, мерзавец принес с собой бутерброды.
Ньюсон и Уилки сидели в приемной мистера Уорда, своего начальника. Уорд был главой отдела по расследованию убийств. На двери под своей фамилией он приклеил табличку «Комната убийств».
– Спорим, что через пару лет и наш отдел переназовут на американский манер, – заметил Ньюсон.
– Что?
– Американцы говорят не «убийство», а «противоправное лишение жизни», поэтому и нам придется переучиваться. Ты заметила, что половина колов уже начали носить бейсбольные кепки? Кошмар какой-то.
– А по-моему, клево, – ответила Наташа.
– Ничего клевого. Это на американцах они выглядят клево. А на нас – как на придурках, косящих под американцев.
– Американские фуражки лучше.
– Они просто выглядят лучше.
– Ну и что с того? Я всегда ненавидела форму, эти идиотские маленькие шапочки, как у грудничков.
– А мне нравились.
– Ну и носил бы их тогда.
– А ты знаешь, что большинство детей уверено, что в случае чрезвычайной ситуации нужно звонить 911?
– Тогда нужно и у нас такой же номер сделать.
– Да что ты такое говоришь! А как же культурная идентичность?
– Господи, Эд, ты иногда просто как игла в заднице.
– Это американское выражение! В Англии говорят: зануда! Я за-ну-да.
– Заметь, ты сам признался.
Они помолчали. Секретарша начальника принесла им кофе.
– Уже скоро, – уверила она их.
– Да, он сказал, что у него срочное дело, – сухо ответила Наташа.
Кровавые детали убийства Бишопа украсили первые страницы свежего выпуска «Ивнинг стэндарт», и глава отдела потребовал, чтобы Ньюсон лично доложил ему о ходе расследования. По мнению Уорда, попавшие в газеты убийства должны быть непременно раскрыты. Это дело чести. Если это интересно людям, то и самому Уорду это интересно.
Пока они ждали, когда всемогущее начальство найдет для них время, Ньюсон рассказал Наташе, что был на сайте поиска однокашников.
– Поздновато спохватился. Это было модно пару лет назад.
– И ты тоже туда заходила?
– Конечно.
– И многие откликнулись?
– Было много озабоченных мальчиков на два года младше меня. Я их не помню. Редко случается, что откликнется именно тот человек, которого ты ищешь. Я думаю, что все играют в молчанку и не хотят признаваться, что у них нет новых друзей… или, может, это просто я такая… Ну а ты хотел найти кого-то определенного?
– Да нет, просто так, заглянул от нечего делать.
– Врешь.
– Да нет же!
– Точно, ты искал кого-то конкретно. И она там нашлась?
– Нет, черт бы ее побрал. Но в следующий раз я оставлю информацию о себе. Так, на всякий случай.
– Не очень-то надейся, – сказала Наташа. – Даже если она и заглянет на этот сайт, не факт, что она тебе напишет.
– Конечно, напишет. Мы же встречались в школе.
– А если ответит, значит, дело совсем плохо.
– Почему это?
– Потому что это будет означать, что она так же безнадежно одинока, как и ты, а тебе не нужна такая.
– Что ты хочешь этим сказать – «безнадежно одинока»? Откуда ты знаешь?
– Посуди сам, на этот сайт заходят два типа людей. Люди, которым все наскучило и им немного любопытно, что случилось со старыми одноклассниками, которых они едва помнят…
– Ну.
– И люди вроде тебя, у которых нет девушки, зато в памяти засела этакая горячая штучка, девица двадцатилетней давности. Если честно, я думаю, что все люди представляют собой комбинацию первого и второго типа, разница только в том, чего в человеке больше. Даже я немного надеялась, что откликнется один мальчишка из класса. Я его всегда дразнила и доставала, но на самом деле он мне очень нравился. Он был немного странный, недоделанный какой-то, но оказалось, что он играет на гитаре, и затем он стал встречаться с девчонкой постарше из местного техникума, и мы все вдруг поняли, что он просто был слишком крут для школы и ему было насрать, нравится он нам или нет. Я часто думаю, что хотелось бы встретить его и просто сказать, что я на самом деле не такая уж дура.
– Но его на сайте не было?
– Я его там не видела. Кажется, его одного и не было. Как я и сказала, он был слишком крутой.
– Может, он умер от героинового передоза.
– Ой, да ладно, ну признайся, это ведь так сексуально.
– Это не сексуально.
– Мне кажется, ты говорил, что все на свете имеет сексуальную подоплеку.
– Хорошо, это немного сексуально.
– Ну вот, и если она тебе напишет, с ее точки зрения, это тоже будет сексуально.
– Хотелось бы мне так думать.
– Пламя вспыхнет вновь и все такое.
– Было бы неплохо.
– Два одиноких страдальца скитаются по просторам киберпространства.
– Я не страдалец, и я нигде не скитаюсь.
– Ставлю один к десяти, что она несчастлива в браке. Она с тобой переспит, и следующее, что ты увидишь, это как ее здоровый и жутко ревнивый муж дубасит в твою дверь. А ты далеко не силач, не забывай. Тебе это не нужно. Если хочется секса по Интернету, посмотри порносайт.
– Тебе легко умничать, Наташа. У тебя есть парень.
– Уже нет. Ланс – это прошлое. Он просто ублюдок.
– Ты опять его бросила?
– Это он меня бросил. В прямом смысле этого слова. Вчера вечером.
– Но вчера вечером он делал первый шаг и готовил тебе ужин.
– Ну, понимаешь, стейк я так и не нашла, мы ели в пабе, там был вечер караоке, я пела прекрасно, а он просто облажался. Никогда не стоит косить под Элвиса, если не умеешь делать это как следует. Выглядит просто ужасно.
– Вы расстались, потому что из него вышел хреновый Элвис?
– В общем, да. Я хотела остаться, а он, конечно, хотел уйти, потому что все освистали его исполнение All Shook Up. Мы разругались у паба в основном потому, что он не дал мне насладиться успехом, и еще потому, что у меня в жизни все хорошо, а у него наперекосяк, и потом, когда мы ехали домой на его мотоцикле, он вдруг остановился посреди чертовой Хакни и велел мне проваливать.
– Он просто кинул тебя там?
– Да, он сказал, что на мне мир клином не сошелся, и чтобы я не воображала себя центром вселенной, и что ему все осточертело, и он уехал.
– В таком случае к черту сайт. Ты выйдешь за меня замуж?
Оба расхохотались, и Ньюсон подумал, сможет ли он когда-нибудь в своей жизни разговаривать с девушкой о своих мечтах и не притворяться, что это просто смешная невинная шутка.
– Не принимай его обратно, – добавил Ньюсон.
– О чем ты? Конечно, я его не приму.
– Я серьезно. Он сделал тебе величайшее одолжение, свалив по собственной воле. Теперь он виноват, а ты обиженная сторона. Он проиграл свои права на тебя. Воспользуйся шансом. Не принимай его обратно.
– Послушай, я правда не собираюсь этого делать, и вообще, он сам ни за что не попросится назад.
– Вот увидишь, он вернется. Он поймет, что потерял. Он вернется, извинится, и, поскольку тебя легко использовать, ты примешь его обратно. Не делай этого.
– Легко использовать? Меня нелегко использовать. С чего это ты взял?
– Я это знаю.
– Ничего подобного.
– Это так. Ты щедрая, открытая душа. Парни типа Ланса пользуются этим.
– Не пытайся делать мне комплименты.
– Я и не пытаюсь.
Ньюсон знал, что частенько пытался говорить комплименты. Но сейчас он говорил только половину правды. Да, Наташа была щедрая и открытая, но еще она была слабая, по крайней мере когда дело касалось Ланса. Какая сила заставляет таких уравновешенных девушек, как Наташа, ввязываться в деструктивные отношения? Наверное, страх, думал Ньюсон. Страх остаться одной.
Ньюсон жил один. Ничего страшного в этом нет. Он хотел сказать ей об этом. Он хотел взять ее за руку и посоветовать ей быть сильной. Он хотел убедить ее, что жить одной – это нормально, от этого не умирают, и можно даже найти в этом хорошие стороны. Никаких ежедневных споров насчет колпачка от зубной пасты или первого ломтика тоста из тостера. И конечно, никакого Ланса.
– Не принимай его обратно, только и всего.
– Послушай, Эд, он меня бросил. Он не вернется. Конец истории. А теперь заткнись.
– Он вернется.
– Я сказала, заткнись.
– Я тебе обещаю. Ты нужна ему Он вернется.
– Нет. Да замолчи ты наконец!
В этот момент секретарша главы отдела пригласила их в кабинет.
Ньюсон не ожидал дружественного приветствия, и он был прав.
– Итак, давайте начистоту, – сказал шеф, просматривая заметки по делу. – Мужчину мучили полдня и всю ночь на тихой улице. Он… сколько раз его ударили?
– Триста сорок семь раз, сэр, – ответил Ньюсон.
– Триста сорок семь раз маленькой иглой. Жертва орет изо всех сил, кругом лужи крови, убийца вошел в дом посреди бела дня и связал горничную, появляется жена, он связывает и ее, ему хочется послушать музыку, поэтому он включает музыкальный центр и при этом не оставляет вам ни единой улики, и поэтому у вас нет ни одной стоящей идеи.
– У меня была идея, что это серийный случай, – сказал Ньюсон.
– Что? Одно убийство? Как одно убийство может быть серийным?
– Пока что мы не нашли подозреваемого среди знакомых жертвы. По-моему, это указывает на то, что искать нужно среди более широкого круга людей.
– А по-моему, это указывает на то, что вы просто ничего не нашли.
– Возможно, сэр, хотя мы искали.
– Постарайтесь искать получше, прежде чем увлекаться абстрактными теориями. Вы полицейский, а не журналист, и должны оперировать фактами.
– Да, сэр. Я понимаю.
– Отлично, и не смейте об этом забывать. Мне плевать, чему вас там учили в юридическом. В полиции работать – это тебе не парадную мессу служить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44