Ньюсон и Уилки прошли обратно через гардеробную, заглянув по пути в дорогие ящики и шкафчики, стоящие от пола до потолка по всем стенам. У мисс Портер не только туфель было не счесть. Прекрасные платья и костюмы висели длинными блестящими рядами, и многочисленные ящики были заполнены изысканным нижним бельем.
– Эта девушка явно была из тех, кто полагает, что важнее правильного сочетания трусиков и лифчика ничего и быть не могло, – заметил Ньюсон.
– Большинство девушек так думают, – ответила сержант Уилки. – Просто некоторым трудно соответствовать этому стандарту.
Ньюсон сомневался, что Наташа права. Ширли, его бывшая, определенно не была этим озабочена. И даже посреди всего этого ужаса, который, казалось, должен был поглотить его целиком, Ньюсон не мог упустить шанс жадно ухватиться за соблазнительный кусочек личных сведений, которыми поделилась Наташа.
В гостиной царил идеальный порядок. Книги и дорогие безделушки были разбросаны по полированным поверхностям, создавая впечатление тщательно созданного беспорядка. Два просторных белых дивана стояли по обеим сторонам низкого журнального столика из резного красного дерева, и были устелены большими, роскошными подушками, которые горничным постоянно приходится взбивать. На каждом диване была вмятина. Было логично предположить, что Фарра Портер и ее убийца сидели здесь, лицом друг к другу.
На столике стояла наполовину пустая бутылка белого вина. Вино разливалось в два бокала, но из них остался только один. Второй был завернут в газету и растоптан, простой и эффективный метод избавиться от отпечатков пальцев. Убийца оставил на столе смятый листок бумаги с мелкими осколками.
– Он просто издевается, – заметил Ньюсон. – Хочет, чтобы мы знали, как легко нас победить.
– Только увидев ее, я знала, что ты пришьешь это дело к остальным, – сказала Наташа.
– А ты так не думаешь?
– Похоже на то, но мне бы так хотелось найти доказательство.
– И еще мне кажется, что убийца начал приоткрывать карты, – размышлял Ньюсон, наклоняясь над столиком, чтобы осмотреть другой бокал, рядом с которым стояла маленькая бутылочка. Крышка от нее лежала рядом. Он наклонился к бутылочке и понюхал. – Запаха нет, но думаю, это окажется рогипнол, – сказал он.
– Думаешь, он ее изнасиловал?
– Сомневаюсь. Это решать доктору Кларк. Рогипнол подходит не только для этого. Если нужно подготовить человека к пытке, его легче усыпить ненадолго.
Убедившись, что столик уже сфотографировали, Ньюсон надел пару перчаток и аккуратно передвинул крышку бутылочки. Затем он поднял ее за горлышко пинцетом и поместил в прозрачный пакет.
– Проверим, хотя мне кажется, что можно извести на эту бутылку хоть весь порошок, но отпечатков пальцев так и не найти. Наш друг хочет, чтобы мы знали, насколько просто убить человека, и чтобы при этом мы абсолютно ничего с этим не могли сделать.
– Эд, никакого «друга» пока нет, – напомнила Наташа. – У нас по-прежнему нет никаких доказательств того, что преступления, которые ты связал у себя в своем воображении, связаны в реальности. У нас пять трупов. Тебе не кажется странным, что мы не обнаружили ни одного связующего звена?
– Оно есть, Наташа. Просто пока что оно от нас ускользает. Мы пришли к тому, с чего начали: к еще одной безуспешной попытке понять причину великолепного и изощренного сценария смерти.
– Ты еще не знаешь, от чего умерла эта женщина.
– Думаю, он заставил ее выпить кислоту.
– Почему ты так думаешь?
– Он умудряется каждую пытку довести до победного конца. Это не всегда легко, но он очень старается. Для него очень важно, чтобы они умерли именно от того, от чего страдают. В Уиллздене для достижения цели ему пришлось использовать вещество, задерживающее свертывание крови. В Манчестере книги, переплетенные в ткань, после многих часов усилий убили здорового молодого офицера. Энджи Тэтум умерла, размышляя о результате своей пытки, и Нейл Брэдшоу тоже, хотя я не знаю, хотелось убийце, чтобы он умер от голода или от созерцания надетой на него юбки. А теперь Фарра Портер, которую превратили из загорелой блондинки в бледнокожего рыжика при помощи отбеливающей кислоты и краски. Убийца хотел, чтобы она умерла, но он не мог просто перерезать ей горло, потому что перерезанное горло не было частью необходимого наказания. Преступления должны быть связаны. Отсюда и моя догадка, что он добил ее кислотой, которая уничтожила ее кожу.
– Когда ты вот так объясняешь, все логично, но это просто догадки.
– Конечно, догадки. Это все, что убийца нам оставляет. Догадки.
Они пошли в спальню. Огромная дорогущая кровать с розовыми накрахмаленными простынями казалась нетронутой. Подушки были взбиты, покрывало разглажено явно руками профессионала. Нью-сон засунул карандаш в ящик тумбочки и открыл его. Внутри лежала упаковка презервативов и вибратор.
– Отличная штуковина, – заметила сержант Уилки. – Такую не найдешь в обычном секс-шопе для женщин.
И снова Ньюсон жадно ухватился за это наблюдение и отложил его на будущее. Еще одна интимная деталь, которой можно наслаждаться. Она знала о вибраторах. Интересно, а у нее есть вибратор? Эта мысль его очень возбудила.
– Презервативы французские, – добавила Наташа. – Очень необычные. Ребристые, разноцветные. Она явно привыкла держать все в руках.
– Только не в последние несколько часов своей жизни. Каким-то образом эта очень умная и супержесткая в политике дама все выпустила из рук.
– Этот ублюдок ее чем-то накачал.
– Но она не боялась, она впустила его в дом. Почему? Кто он такой? Почему все его впускают?
Ньюсон всегда чувствовал себя странно, находясь в самых сокровенных уголках чужой жизни. Только вчера одна лишь Фарра Портер знала содержимое ящиков своей тумбочки. Если она кому-то об этом рассказывала, то только по своей воле. А теперь люди, которых она никогда не видела, ходят и суют везде носы, как у себя дома. Ньюсона всегда смущала эта мысль. Жертва была как на виду. Убийца забрал ее жизнь, а полиция моментально прибрала все то, что осталось.
Он вдруг подумал о докторе Хейнзе, патологоанатоме из Манчестера, который ходил на похороны убитых. Затем он вспомнил мичмана Спенсера, которого в последний путь пришли проводить только родители, патологоанатом и какой-то солдатик, играющий сигнал отбоя на казу.
Они вернулись в ванную, где уже закончился первичный осмотр места преступления и доктор Кларк собиралась вынимать тело. Ньюсон оглядел просторную комнату. Фарра Портер жила в роскоши. На огромной раковине были золотые краны, полочки были аккуратно уставлены множеством дорогих бутылочек и пузырьков.
– Помимо самой ванны ничего не тронуто, – заметил Ньюсон. – Она вообще не сопротивлялась.
– Возможно, она была связана, – заметила доктор Кларк, – но кожа настолько повреждена кислотой, что я не могу ничего определить без микроскопа. Вы видели бутылку на журнальном столике. Наверное, рогипнол. Мне кажется, она проснулась в ванне и тут же подверглась пытке.
– Она была в сознании.
– Вероятно, да. Кажется, она немного мотала головой.
Пол рядом с ванной, с той стороны, где находилась голова, был завален полотенцами, забрызганными кислотой.
– А почему она не дергалась всем телом?
– Не знаю. Может быть, он прижимал ее шваброй или еще чем-нибудь.
Ньюсон оглядел ванную. В углу стоял унитаз с толстым сиденьем полированного дерева. Рядом с ним было биде, тоже с золотыми кранами. Толстые белые полотенца свисали с блестящего хромированного змеевика, безупречно чистые зеркала блестели в окружении итальянской мозаики.
– Кто бы это ни сделал, у него железные нервы и твердые руки. Он вообще ни к чему не притронулся.
– Может быть, он просто все расставил по местам.
– В любом случае впечатляет.
Ньюсон открыл стеклянную дверь душевой, роскошной кабины с кранами на потолке и по стенам. Все из золота, все вытерто насухо с момента последнего использования, ни одного пятнышка от воды. На полочке стояли бутылки с шампунем и кондиционером, рядом лежала мыльница с новым куском мыла в форме раковины, прекрасный, девственно свежий, нетронутый кусок мыла, вот только Ньюсон обнаружил на нем лобковый волос. Вытащив маленькую лупу из кармана и приглядевшись получше, он увидел, что кто-то специально воткнул этот волосок в абсолютно новый кусок мыла.
Волосок был рыжий.
Может быть, убийца выдернул волосок у жертвы и воткнул его в кусок мыла? Это казалось единственным объяснением. Если так, что это было: еще одна дикая ритуальная деталь убийства или сообщение для полиции? Может быть, он пытался что-то сказать? Ньюсон был рыжий. Может быть, убийца пытался что-то сказать Ньюсону?
За его спиной доктор Кларк давала указания полицейской бригаде, достававшей тело из ванны. Когда она заговорила, Ньюсону показалось, что он уловил эмоции в ее обычно профессиональном тоне.
– Инспектор Ньюсон, – сказала она. – Думаю, теперь я могу ответить вам, почему женщина не металась в ванне, а только трясла головой.
Ньюсон знал, что услышит. Он знал о телах, которые могли двигать только головой.
– Не могу сказать точно, но, судя по тому, как только что подняли тело, я думаю, у нее сломан позвоночник.
– Дьявол, – сказала сержант Уилки, войдя в ванную.
Доктор Кларк проигнорировала это замечание.
– Он хотел, чтобы она была в сознании, – продолжила она, – но не хотел, чтобы она сопротивлялась.
– Это предположение, доктор, – напомнил ей Ньюсон. Он никогда не видел, чтобы доктор Кларк была настолько очевидно расстроена, находясь на месте преступления, и чувствовал себя неловко.
– Это не предположение, инспектор, – продолжила она. – Это здравый смысл, мать его. Я могу отличить сломанный позвоночник от целого. Эта… этот скот… хотел, чтобы тело лежало в кислоте и не дергалось. Поэтому он накачал ее рогипнолом и парализовал, пока она была без сознания.
Несколько секунд в ванной царила тишина. Наконец сержант Уилки сказала:
– Я нашла ее ежедневник.
Она провела Ньюсона обратно в гостиную, мимо диванов к старинному буфету, который Портер использовала вместо бара. Здесь полно было бутылок солодового виски, старого коньяка и экзотических ликеров. Перед ними лежал ежедневник, разумеется, очень красивый, как все в жизни Фарры Портер, за исключением ее трупа. Книжечка была в кожаном переплете, пухлая, с искусно выведенными инициалами «ФП». На каждую страничку, исписанную уверенным почерком Портер, приходился один день. Самые важные встречи самой важной политической жизни… Парикмахер… макияж… телевидение… радио… фотосессия… парикмахерская… макияж, телевидение.
Не было странички только на день убийства.
– Он ее вырвал, – сказала Уилки. – Точнее, очень аккуратно вырезал.
Используя обратную сторону ручки, Ньюсон перевернул страницы и при ближайшем рассмотрении действительно смог увидеть отрезанный краешек странички глубоко в переплете книги.
– Никогда не видел столь аккуратного мужчины, – пробормотал Ньюсон.
– Наверное, на этой страничке было его имя, – заметила Уилки.
– Или телефонный номер, или что-то, что могло бы навести на него, – ответил Ньюсон. – Значит, он назначил ей встречу. Она пометила ее в ежедневнике и впустила его в дом. Либо она его знала, либо он сумел привести веский довод, чтобы она с ним увиделась. Как и в остальных случаях.
Сержант Уилки смотрела на ежедневник.
– Она записала в ежедневнике день своей смерти.
13
Она была там! Сама Кристина Копперфильд! За прошедшие сутки, во время отсутствия Ньюсона, виртуальный мир шелфордской средней школы выпуска 1986 года пополнился на одного самого известного тогда человека. Кристина добавила свое имя в список. Ньюсон и правда не ожидал этого. Он едва ли мог надеяться, что такая классная девчонка, как Кристина Копперфильд, такая уверенная, прикольная и знаменитая, всеобщая любимица, найдет хоть секунду в своей прекрасной, восхитительной, полной событий жизни, чтобы зарегистрироваться на сайте www.FriendsReunited.com. Но она это сделала. И более того (лежащая на мышке рука Ньюсона задрожала): рядом с ее именем был значок «И». Она оставила информацию о себе. Ньюсону нужно было только нажать на него, чтобы узнать все самое интересное о девушке, с которой он раньше гулял. Желая продлить этот волшебный миг, он подождал еще минутку, прежде чем нажать на значок.
«Привет, челы! Я здесь! Ура! Я наблюдала за вами много недель, подумывала, не объявиться ли тоже, и когда увидела, что у вас здесь Эд, ну я тоже записалась. Как у ВАС дела, ребята? Да, это Кристина. Кристина Копперфильд, она самая, ну да. ДЕЙВ, я все еще смеюсь над тем твоим ПРИКОЛОМ, вот уже двадцать лет. Что новенького??? У меня все в порядке, все просто класс. УРА! Вы помните, я хотела попасть в шоу-бизнес? Конечно, помните, я ВЕЧНО БОЛТАЛА об этом. Прикиньте, я почти этого добилась! Я работаю в пиаре, это почти так же круто, и это ТААААК КЛААААССНО! Кто бы мог подумать, когда я три года подряд возглавляла школьный комитет по проведению рождественских дискотек, что я буду рулить вип-гостями на таких классных мероприятиях, как МОТОР-ШОУ в Эрлс-корте! Просто супер! Мне так нравится, я много путешествую, в основном по Британии, но и за границу тоже. Недавно мы устраивали корпоративку на верхней палубе «Куин Мэри-2», и это было тааааак классно мы были пришвартованы в Саутгемптоне, но можете быть уверены, это было покруче, чем РОЖДЕСТВО В ШЕЛФОРДСКОЙ ШКОЛЕ! Ха! Так вот. Ну, что еще? Нет, я НЕ замужем, и у меня НЕТ детей (ПОКА ЧТО!!!) Были, конечно, всякие разные, но не было ЕДИНСТВЕННОГО. Ладно, что уж здесь поделать. Мне много надо. Я думаю, некоторые это ПОМНЯТ – правда, мальчики? Ну ладно, я побежала, куча дел. Буду заглядывать на сайт. Кто знает, может быть, я соберу нас всех вместе! Только не надейтесь на «Куин Мэри-2»!!! ПОКАААААА!!!»
Ньюсон задумался над этим посланием.
Отчасти он был разочарован. Кристина жила в его памяти целых двадцать лет как лидер, воплощение недосягаемой красоты, спокойствия и легкости. Девчонка, которая свободно чувствовала себя на самой вершине, забравшись туда без малейших усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44