– Думаю, он раздел ее, пока она была без сознания, – добавила доктор Кларк. – Я как следует осмотрела тело и нашла только два вида царапин. Сильные царапины пониже плеч на обеих руках. Если бы она боролась, пока он ее раздевал, их наверняка было бы больше.
– Если только он не угрожал ей ножом, – предположила Наташа, – ножом, которым порезал ее.
– Может быть, но зачем заморачиваться с хлороформом? – спросила доктор Кларк.
– Вы правы, – сказал Ньюсон. – Полагаю, он раздел ее, пока она была без сознания, и связал ей запястья, затем подождал, пока она придет в себя. В прошлом он старался удостовериться, что жертва понимает свою участь, и я был бы удивлен, если бы он упустил этот момент в убийстве Кристины Копперфильд.
Говоря это, он пытался оставаться спокойным и беспристрастным, но внутри его нарастала невероятная ярость. Всего несколько часов назад он завтракал с этой девушкой. Она не заслужила того, что убийца с ней сделал.
– Видимо, он начал действовать, как только она очнулась. Думаю, именно в этот момент он засунул ей в рот тампон.
– До того как порезать? – спросила Наташа.
– Да. С момента пореза мы можем по следам крови проследить, как она передвигалась и что делала. Если бы он оставил ее задыхаться в постели, она бы ужасно билась, и на покрывале между ее ног была бы не маленькая лужица крови, а огромное пятно. Она задыхалась, пока передвигалась по комнате. Более того, никто ничего не слышал. Это изолированные квартиры, но если бы ее рот был свободен, соседи бы услышали крик, пока он ее резал.
– Итак, она проснулась голая, он запихал ей в рот тампон и порезал, – сказала Наташа.
– Да, он сделал один порез по вульве, – сказала доктор Кларк – Неглубокий, жизни он никоим образом не угрожал.
– У него не было цели сильно порезать ее, – сказал Ньюсон. – Просто нужно было, чтобы порез кровоточил. Для завершения сценария ему нужно было, чтобы у жертвы именно из этого места текла кровь.
– В чем же заключается сценарий?
– Он хотел пометить сиденья. Кровью. Поэтому, порезав ее, он схватил ее за предплечья, и, видимо, схватил очень сильно, потому что она наверняка сопротивлялась, и таскал ее по комнате с места на место, заставляя присаживаться и оставлять кровавый след везде, куда она садилась. Диван, стул и, наконец, пуфик у пианино. Затем, когда она перестала сопротивляться из-за нехватки кислорода, он провел ее обратно в постель, где она и задохнулась, но не раньше, сначала она должна была полностью осознать обстоятельства и причину своей ужасной участи.
– Он хотел пометить мебель кровью из раны на ее половых губах? – спросила Наташа.
– Да.
– Значит, это преступление на сексуальной почве?
– Нет.
– А я думала, что все… – Наташа определенно собиралась процитировать мысль самого Ньюсона, но он перебил ее:
– Да, Наташа, я знаю, я так говорил, но это не преступление на сексуальной почве. Ни одно преступление этой серии не носит сексуального характера, ну разве только в самом широком, фрейдистском значении этого слова. Видишь ли, я знаю, что делал убийца, и ты это знаешь. Я же тебе говорил. Помнишь? Убийца воспроизводил эпизод издевательства. Как в случае убийства Адама Бишопа.
– Значит, дело в издевательствах?
– Да. Кровь, которую он заставил Кристину оставить на мебели в последние минуты ее жизни, имитирует собой менструальную кровь. Это издевательское и жестокое воспроизведение случая, произошедшего более двадцати лет назад, когда Кристина Копперфильд издевалась над девочкой, у которой вдруг начались месячные на скамейке в женской раздевалке в школе. В моей школе.
В комнате повисла тишина. Занятые делом полицейские офицеры оторвались от фотоаппаратов и порошка для проявления отпечатков пальцев и слушали Ньюсона. Даже замотанная доктор Кларк, казалось, забыла, что ей нужно спешить.
– Кто была эта девочка? – спросила Наташа. – Чью менструальную кровь представляют эти пятна?
– Женщина, о которой я тебе рассказывал. Хелен Смарт, – сказал Ньюсон, отворачиваясь от Наташи, но успел заметить в ее глазах мысль: «А, твоя бывшая любовница». Наташа знала, что Ньюсон спал только с двумя женщинами после огромного перерыва. Она также знала, что одна из этих женщин стала жертвой убийства, а вторая очень смахивала на потенциальную убийцу.
Через час расследование на месте преступления было завершено, и тело увезли. Кристина съехала из квартиры, которую делила с двумя стюардессами.
Доктор Кларк собиралась уехать с ней.
– Знаете, Эдвард, – сказала она, обращаясь к нему по имени впервые за все время их долгого сотрудничества. – Вам действительно стоит отойти от этого расследования. Вы слишком глубоко влипли. Вы обнаружили тело. Вы были последним человеком, который разговаривал с убитой. Вы скомпрометированы. Это может очень плохо сказаться на вашей карьере. Вам нужно передать дело, пока этого не потребовал Уорд. Если вы затянете с решением и он лично отстранит вас, будет совсем плохо.
– Эти убийства никак со мной не связаны, – сказал Ньюсон.
– Насколько я вижу, у вас есть огромное количество внутренней информации. Только вы смогли рассказать о менструальной крови, потому что вы знаете замешанных в этом людей. Никто бы не смог до этого додуматься, исходя из общей картины.
– Все совсем наоборот, доктор, эта информация доступна любому человеку. Любой человек может ознакомиться с ней в любое время.
– Как?
Ньюсон прошел по гостиной Кристины Копперфильд и остановился перед телевизором, на котором стоял магнитофон. Задолго до этого один из констеблей выключил музыку. Снова достав из кармана носовой платок, Ньюсон нажал кнопку. Показался диск.
– Нужно просто выйти в Интернет по адресу, написанному на этом сборнике, – сказал он. – Все, что вы хотите узнать о мотиве преступления, находится на сайте www.FriendsReunited.com.
24
– Извини. Ничего не могу с собой поделать. Отчасти я рада, что она умерла.
Хелен Смарт сидела на том же самом старом диване, как и в тот вечер, когда они ждали ухода няни и впервые оказались в постели. Инспектор Ньюсон сидел на том же самом стуле, что и в тот раз. Ньюсон не мог решить, выиграла ли квартира Хелен при свете дня или казалась еще более угнетающей. Неужели действительно меньше двух недель назад они сидели здесь вместе? Казалось, это было в другой жизни. Хелен теребила в руках ножницы, вырезая фигурки из детского цветного картона. Но это были не детские ножницы с закругленными кончиками, а острые, большие, взрослые ножницы. Ньюсон подумал, что спектакль с ножницами мог быть затеян именно ради него.
– Мне ее не жалко, – повторила Хелен. – Извините. Конечно, она была человеком, это так, но я не ханжа и не стану утверждать, что расстроена. Она погубила мою жизнь. А теперь кто-то погубил ее.
Наташа вела допрос.
– Вы представляете, кто мог быть этим человеком, мисс Смарт? – спросила она.
– Нет, конечно. Откуда?
Она выглядит очень плохо, подумал Ньюсон. Под глазами мешки, сами глаза красные. Волосы, которые так задорно торчали в разные стороны, когда она пришла к нему в гости, висели грязными патлами. Она явно только что проснулась, на ней были только большая рубашка и тапочки. Ноги были небритые и в царапинах.
– Потому что, – продолжила Наташа, – кто бы ни убил Кристину Копперфильд, это было сделано для того, чтобы отомстить за событие, которое произошло с вами тогда в школе.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Ньюсон пристально смотрел на Хелен. Может быть, она говорит неправду? Неужели она действительно не знает, как умерла Кристина?
– Мы подумали, что, возможно, вы знаете это, – сказала Наташа.
Хелен повернулась к Ньюсону.
– А почему она задает вопросы, Эд? – Ее голос звучал едко и саркастично. – Я думала, что это ты – большой и важный полицейский. Кто здесь главный, ты или она?
– Я, Хелен, – тихо сказал Ньюсон, – но сержант Уилки – моя коллега. Она – это все равно что я сам.
– Что? То есть она тоже может меня бросить, трахнуть и снова бросить?
Повисла неловкая пауза, затем Наташа возобновила ход допроса:
– Мисс Смарт, вы можете мне сказать, где вы были и что делали сегодня между двенадцатью и четырьмя часами дня?
Было очевидно, что Ньюсона этот вопрос очень смутил.
– В чем дело, Эд? Смущен? Разве ты ей не сказал? Посмотри-ка, он покраснел. Кажется, вы ему нравитесь, сержант.
– Пожалуйста, отвечай на вопросы, Хелен, – попросил Ньюсон. – Что ты делала сегодня днем?
Но Хелен не была настроена слушаться кого бы то ни было. Ньюсон решил, что она мается похмельем.
– Каково тебе с ним работать? – спросила Хелен, поворачиваясь к Наташе. – Мой старый друг Эд Ньюсон. Он никогда при тебе не превышал полномочий? Не размахивал жетоном, где не следовало бы? А знаешь, что именно так он протащил туда Кристину. Протащил ее за сцену, потому что он коп, воспользовался гостеприимством и напоил ее бесплатно, используя свой жетон. Вы что, вообще там у себя совесть потеряли?
Ньюсон ничего не ответил. Хелен сказала чистую правду.
Выражение Наташиного лица не изменилось.
– Мне придется настоять на том, чтобы вы отвечали на наши вопросы, мисс Смарт. Я не хочу арестовывать вас за сопротивление властям.
– Она была со мной. Весь день.
Из спальни Хелен вышел худой мужчина с длинными грязными волосами. Из одежды на нем были только расстегнутые джинсы. Он был крепкий, но очень потрепанный. Ньюсон заметил у него на руках среди татуировок следы от уколов. Довольно старые следы. По крайней мере, Ньюсон очень на это надеялся.
Мужчина по-хозяйски прошел через комнату на кухню поставить чайник.
– Только не говори, мать твою, что у тебя нет молока, детка, – сказал он.
– Это Кевин, – сказала Хелен.
– Келвин, дорогая, Келвин, там в серединке есть буковка «л». Хорошо?
– Хорошо, конечно, – ответила Хелен. – Это Келвин.
– Итак, Келвин, – спросила Наташа. – Вы сказали, что были с Хелен весь день.
– Да. В постели. Мы встали, только когда вы приперлись.
– Где Карл, Хелен? – спросил Ньюсон.
– А тебе какое дело?
– Я волнуюсь, все ли с ним хорошо.
– Ой, Эд, сделай милость, отъебись, а? Как будто тебе не насрать.
– Я просто спросил, где он.
– У нас с Карлом все было в порядке, пока ты не вперся в мою жизнь просто для того, чтобы пару раз перепихнуться, а потом снова съебаться. И сейчас у нас тоже все хорошо, усек?
Ньюсон заметил, что Наташино лицо по-прежнему не дрогнуло. Она производила впечатление человека, абсолютно не заинтересованного в замечаниях Хелен касательно личной жизни Ньюсона. Она была хорошим полицейским и хорошим другом. Ньюсон надеялся, что тоже выглядит спокойным. Но внутри он был до смерти перепуган.
– Я хочу знать, где Карл, – сказал он.
– Он у бабушки. Ну, еще что тебе сказать?
– Да, – сказал Келвин. – Что вам еще нужно? Сегодня воскресенье, и мы были в койке.
– Заткнись, Келвин, – сказала Наташа, прежде чем снова повернуться к Хелен. – Когда вы разместили на сайте поиска однокашников сообщение о том, как с вами обошлась Кристина Копперфильд? – спросила она.
Секунду Хелен смотрела на нее, ничего не понимая. Потом дикая улыбка озарила ее лицо, тусклые глаза засияли. Ньюсон никогда раньше не видел у нее такого выражения лица. Казалось, с нее разом сошла вся усталость.
– Господи! – воскликнула она. – Вы что… Вы хотите сказать, что ее заставили проглотить тампон? Невероятно! Скажите, что это так!
Но Наташу было невозможно сбить с толку.
– Когда вы разместили…
Этого было достаточно. Хелен услышала то, что хотела. Она вскочила на ноги и ударила кулаком в воздух.
– Да! Да! Эта сука сдохла как жила. Вот это ни хуя себе, это просто невероятно, просто класс! Господи боже мой!
– Я знаю, когда мисс Смарт разместила сообщение, сержант, – сказал Ньюсон, – на сайте указана дата размещения. А теперь давайте уйдем.
Ему было ужасно грустно. Насколько отчаянным и безнадежным был мир Хелен, чтобы утешаться такой извращенной и ужасной победой? И еще он чувствовал вину. Он не думал, что Хелен убила Кристину, но если это не она, то, кто бы это ни сделал, он прочитал ее сообщение на сайте. Она разместила его всего лишь от злости, потому что он собирался на встречу, организованную Кристиной, а она ее организовала только после того, как на сайте появился он. Вывод был неизбежен: если бы Ньюсон не собирался найти способ переспать с Кристиной, она была бы жива.
Наташа записала данные Келвина, которые тот сообщил с большой неохотой. Ньюсон подумал, что имя Келвина уже засвечено в полицейском архиве. Затем они с Наташей ушли.
Некоторое время Наташа вела машину молча. Они ехали в Скотленд-Ярд. Наконец она заговорила.
– Наверное, это было трудно, Эд. Извини, – сказала она. – Эта женщина действительно причиняет тебе одни неприятности.
– Да, было нелегко. Оглядываясь назад, я вижу, что с моей стороны было большой ошибкой спать с ней.
– Но мы в жизни часто совершаем ошибки, правда?
– Не думаю, что у меня есть достаточно опыта, чтобы говорить об этом. Единственное, что могу сказать, что тогда она была гораздо более вменяемой.
– Я тебя предупреждала, что не стоит искать секса в прошлом.
– Ну, нужно же было где-то искать.
Это была легкомысленная фраза. Слишком легкомысленная, учитывая жестокость случившегося, и Ньюсон это почувствовал. Снова повисло молчание, и снова его прервала Наташа:
– Эд, послушай меня. Хочешь знать, почему у тебя не было девушки с тех пор, как ушла Ширли?
– Потому что в Лондоне не нашлось пушки, которая достаточно далеко стреляет, чтобы какая-нибудь дура согласилась приблизиться ко мне на пушечный выстрел.
– Вот-вот. Из-за таких вот шуточек. Проблема в тебе. В тебе. Ты решил, что ты не найдешь подружку, поэтому ты и один. Ты шутишь на этот счет, зачем-то записал себя в неудачники. Это забавно, не спорю, но через некоторое время надоедает, и я могу тебя уверить, что это не очень сексуально.
В этот момент их прервал звонок главы отдела Уорда, которому сообщили об убийстве Копперфильд в конце затянувшегося обеда в гольф-клубе.
– Ньюсон, это тот самый случай, когда вы знали жертву этого странного преступления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44