Оперативная смелость генерала Рокоссовского передавалась и нам, его подчиненным.
15 ноября мы получили радиограмму командарма. Он предупреждал о возможном наступлении противника с утра 16 ноября, требовал подготовить соответственно нашу оборону. А вскоре делегат связи привез из штаба армии приказ с новой боевой задачей: 16 ноября, в 10.00, 78-й стрелковой дивизии перейти в наступление, овладеть населенными пунктами Михайловское, Барынино, Ваюхино4.
Времени у нас оставалось мало, поэтому руководящий состав штаба и управления дивизии собрался, что называется, накоротке. Из командиров стрелковых полков присутствовал только Суханов. (Коновалов и Докучаев во главе своих полков совершали марш от Онуфриево и Меры к переднему краю.)
Речь шла о плане завтрашнего наступления. Активные действия разведки позволили нам довольно точно определить силы противника. Перед нашим правым флангом был сосредоточен 11-й моторизованный полк дивизии "Рейх" и часть танков 10-й танковой дивизии. Перед центром, в районе Михайловского, моторизованный полк "Фюрер". Перед левым флангом - часть сил 87-й пехотной дивизии с приданными танками.
Свой замысел я изложил собравшимся: времени у нас мало, поэтому с выходом 40-го и 131-го полков к Озерне дивизия принимает такой боевой порядок. Два батальона 40-го полка займут исходные позиции у Федчино, правее 3-го батальона 258-го полка, и вместе с ним атакуют Михайловское с севера. Одновременно два батальона 131-го полка овладевают Ваюхино и Барынино, с тем чтобы в дальнейшем обойти опорный пункт в Михайловском с юга и юго-запада. Конечная цель окружить и уничтожить противника, обороняющего это село.
- Ваше мнение, товарищи?
- Если уж "подрезать" Михайловское, то с обеих сторон, - сказал Бронников. - Предлагаю нацелить сороковой полк поглубже, на северо-западную окраину.
Признаться, эта задумка была и у меня. Однако два обстоятельства мешали осуществить ее. Дивизии пришлось бы наступать на противника, который превосходит нас и численно и технически. У него танки, моторизованная пехота, а значит, и преимущество в маневре. Если 40-й полк глубоко обойдет Михайловское с северо-запада, то он неизбежно подставит свой правый фланг для танковых контратак противника. Это усугубляется и тем, что оба батальона полка не имеют еще боевого опыта.
Предложение комиссара поддержали начальник штаба Федюнькин, начальник политотдела Вавилов и другие. Все мы, конечно, стремились к решительным действиям. Однако две недели на фронте показали, что противник не из пугливых, к угрозам не очень-то чувствителен и контратакует при первой же возможности.
- Подготовим отсечный огонь гаубичным полком, предложил начальник артиллерии Погорелов. - Выдвинем к флангу противотанкистов Михайлова. Это будет мощный щит
Что ж, предложение дельное. Его стоит принять.
Один Суханов все еще молчал.
- За тобой слово, Михаил Афанасьевич! Крупная его рука легла на карту, указательный палец - на синюю ленту Озерны.
- Здесь надобно бы ударить.
И он пояснил. Фашисты привыкли к тому, что мы атакуем Михайловское от Федчино, с плацдарма. Так будет и завтра. Но часть сил, хотя бы одну роту, целесообразно бросить на Михайловское в лоб, с востока, через Озерну.
- По льду?
- По тонкому льду, - уточнил Суханов. - Лед выдержит.
- Демонстративная атака?
- Это - как выйдет, - ответил он. - Может, демонстративная, а может, что посущественней.
План был утвержден. Остаток светлого времени и вся ночь прошли в работе. Подходившие из тыла батальоны 40-го и 131-го полков прямо с марша выдвигались на передовую.
Еще вечером позвонил я на правый фланг, в батальон Уральского:
- Сработали "катюши"?
- На "пять"! Лес горит, там что-то рвется. Видимо, склад боеприпасов. В Покровском снуют санитарные машины.
Так! Значит, реактивные снаряды легли куда надо. Это облегчит завтрашний день батальону Уральского. Задача у него прежняя - обороняться на широком фронте, прикрывать стык с 18-й стрелковой дивизией.
К шести утра все подразделения выдвинулись на исходные позиции, командиры полков доложили о готовности. До начала артподготовки - три с половиной часа. Пауза долгая и томительная.
Рассвело. С севера донеслись глухие перекаты артиллерийских залпов. У Чернышева? Не может быть. 18-я дивизия должна атаковать противника одновременно с нами. Звоню ему:
- У тебя шум?
- У соседей, у Доватора и Панфилова. Наступает фашист. Так-то, Афанасий Павлантьевич! Ты готов?
- Готов...
В 9.30 ударила наша артиллерия, дали залп "катюши". Полчаса спустя поднялась в атаку пехота. С НП хорошо видна цепочка солдат, спускающихся к Озерне. Это 7-я рота 258-го полка, выделенная Сухановым для удара на Михайловское с востока. Впереди лейтенант Иванов в белом полушубке. Он первым ступил на лед. Неподалеку рванул снаряд, за ним второй, третий. Фонтанами вздыбилась вода, командир упал. Ранен? Нет, он только провалился по пояс. Снова поднялся, пошел к правому берегу вброд, раздвигая битые льдины. За ним со штыками наперевес ринулись бойцы. Фашисты не успели еще пристреляться, а рота была уже на том берегу.
Два часа спустя Суханов доложил:
- Рота лейтенанта Иванова на восточной окраине Михайловского. Противник контратакует.
7-я стрелковая рота Ильи Андреевича Иванова стала подлинным героем этого боевого дня. Атаковав опорный пункт с неожиданного для фашистов направления, она первой ворвалась в село, что способствовало успеху 40-го полка, наступавшего со стороны Федчино. К исходу дня полк овладел и северной окраиной Михайловского. На левом фланге также обозначился успех: 131-й полк занял деревни Ваюхино и Барынино.
Однако до конечной цели - окружить и уничтожить противника в Михайловском - было еще далеко. Обойти село не удалось ни 40-му полку, ни 131-му. На всех участках эсэсовцы оказывали упорное сопротивление. Более того. Уже с первых часов боя их контрдействия никак не походили на оборону - пусть даже очень активную. Дивизия "Рейх", поддержанная танками 10-й танковой дивизии, тоже наступала. Мы это чувствовали по себе, впоследствии наши предположения подтвердились трофейными документами. Взаимное столкновение вылилось в типичный встречный бой, в борьбу за инициативу.
Подобная же ситуация сложилась и в полосе 18-й стрелковой дивизии П. Н. Чернышева. А вскоре штаб армии известил нас, что немецко-фашистские войска перешли в общее наступление - не только против войск 16-й армии, но и по всему фронту. Так начался последний этап оборонительного сражения под Москвой.
С 16 по 18 ноября наша 78-я дивизия продолжала вести напряженные бои на рубеже Озерны. Батальоны сражались на улицах Михайловского, отбивали атаки под Федчино и Ваюхино. За каждый метр продвижения противник платил большой кровью. Видимо, крепко запомнились фашистским генералам эти затерянные в лесах деревушки, если даже командующий 4-й танковой группой генерал-полковник Хеппнер упомянул их в своем отчете. Он писал: "Уже в первые дни наступления завязываются жестокие бои, особенно упорные в полосе дивизии "Рейх". Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи". И далее: "Потери наступающих очень велики. Командир дивизии СС тяжело ранен. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС"5.
18 ноября, во второй половине дня, боевая обстановка осложнилась. Чернышев сообщил, что его дивизия по приказу командарма отходит к Ново-Петровскому. Потом несколько раз подряд звонили из штаба армии. По вопросам, которые мне задавали, по распоряжениям, по их, если можно так сказать, подтексту, чувствовалось напряжение, растущее в полосе войск 16-й армии. У нас же особенно сильно атаковал противник в центре боевых порядков.
Полевые телефоны зуммерили без перерыва. 40-й полк Коновалова нес тяжелые потери, с трудом удерживал северную окраину Михайловского. Не легче было и 3-му батальону 258-го полка на восточной окраине. На левом фланге 131-й полк Докучаева вел ожесточенный бой за Барынино и Ваюхино.
К концу дня рядом контратак на всех участках нам удалось сначала остановить, а затем и отбросить эсэсовцев на исходные позиции. Положение стабилизовалось, дивизия удержала все ключевые пункты на рубеже Озерны.
Мы понимали, что попытка вражеского командования полностью завладеть боевой инициативой и стать хозяином положения еще не пресечена. Противник не израсходовал всех резервов, в том числе танковых. Пока что его танки появлялись эпизодически, группами в 2 - 3 машины. Главную роль в атаках играла пехота, поддержанная ударами авиации и артиллерии. Судя по некоторым признакам, завтра наступит очередь сильных танковых атак.
Ночь прошла тревожно - в мертвенном свете ракет над передним краем, в отдаленном гуле танковых моторов. Наиболее интенсивным был он на севере, у Покровского, и на юге, за Барынино. Танки сосредоточивались перед обоими флангами нашей дивизии.
За ночь мы перегруппировали артиллерию, главным образом пушечную, выдвинули ее к флангам, часть батарей поставили на прямую наводку. И все же создать достаточно плотную противотанковую оборону не удалось: слишком велики были потери в орудиях, особенно в 139-м противотанковом дивизионе капитана Михайлова и 159-м легком артполку майора Осипычева.
Закончив перегруппировку артиллерии, я созвонился с командирами стрелковых полков. Пожелал им боевого успеха, напомнил: без приказа - ни шагу назад!
- Сороковой стрелковый исполнит свой долг! - отчеканил Алексей Павлович Коновалов.
- Не посрамим земли Русской, - повторил Николай Гаврилович Докучаев бессмертные слова князя Святослава.
- Не беспокойтесь, товарищ комдив, встретим фашиста как должно, - сказал Михаил Афанасьевич Суханов.
Ночь была на исходе. Падал мелкий снежок. Передний край словно уснул - ни ракеты, ни пулеметной очереди. До рассвета оставалось еще минут тридцать.
В девять утра загремела немецкая артиллерия, эскадрильи "юнкерсов" наносили бомбовый удар. Столь мощной и длительной артиллерийско-авиационной подготовки испытывать нам еще не доводилось. Потом двинулись в атаку десятки фашистских танков и густые цепи пехоты. Бой разгорелся по всей полосе обороны дивизии.
В архивных документах этот день запечатлен немногими скупыми строчками: "С утра 19 ноября 1941 г. противник на всем фронте 78-й дивизии перешел в наступление: на рубеже Мары, Слобода - до пехотного полка с 10 - 15 танками, на рубеже Ваюхино, Барынино, Петряиха - до двух пехотных полков 87-й пехотной дивизии с 15 танками при поддержке дивизиона дальнобойной артиллерии. Со стороны деревни Старое (близ Михайловского. - А. Б.) дивизия ведет упорные бои на занимаемых рубежах"6.
Как видно из данной сводки, вражеское командование, введя в бой свежие силы, начало осуществлять двусторонний фланговый обход дивизии, замысел которого был нам уже известен. Это обстоятельство позволило 78-й дивизии встретить наступление фашистов во всеоружии. Однако знать план противника далеко не равнозначно понятию сорвать этот план. И если нам в конце концов удалось в тот день сдержать сильнейший натиск превосходящих сил немецко-фашистских войск, то главная заслуга в этом принадлежит тем бойцам, командирам, политработникам каждый из которых сражался на своем боевом посту стойко и самоотверженно.
Героев - не счесть. Расскажу сначала о тех, кто сражался на правом фланге, на рубеже Мары, Слобода, - в самом уязвимом месте нашей обороны, на участке 2-го батальона 40-го полка. Утром капитан Уральский доложил:
- Батальон отбил атаку. Сожгли три танка. Гаубицы майора Гарагана подавили минометную батарею.
Часа два спустя:
- Сильный огонь. Противник опять атакует - до двух батальонов пехоты с танками.
Потом связь с Уральским прервалась, попытки ее восстановить успехом не увенчались. Связные либо не возвращались, либо возвращались с сообщениями, что деревня Слобода занята противником (значит, прорван левый фланг батальона Уральского), что сильный бой идет у совхоза "Бороденки" (значит, фашисты вышли к огневым позициям 1-й батареи 159-го артполка).
Лишь к вечеру с большим трудом мы локализовали вражеский прорыв. Уральский доложил обстановку, назвал и героев этого боя. Особо отметил артиллеристов из приданного ему дивизиона майора Гарагана.
- Первая батарея стояла насмерть, - сказал он. - Расчеты орудий погибли в рукопашной, при защите огневых позиций. В строю батареи осталось семь человек из шестидесяти.
Подвиг батарейцев зримо предстал перед нами лишь месяц спустя, когда 78-я стрелковая дивизия, уже наступая, вернулась к Озерне. Здесь, близ совхоза "Бороденки", артиллеристы отыскали огневые позиции 1-й батареи. Пушки стояли занесенные снегом. Разгребли сугробы, нашли тела павших товарищей. Все они встретили свой последний час, как положено русскому солдату: лицом к врагу.
Наводчик первого орудия заместитель политрука Лебедев был убит автоматной очередью в грудь. В кулаке он сжимал спусковой шнур орудийного затвора. Пушка оказалась заряженной. Лебедев не успел произвести выстрел. У второго орудия со снарядом лежал сержант Осинцев. Красноармейца Окунцова нашли в ровике. Он и мертвый прижимал к уху телефонную трубку. Почти все погибшие имели бинтовые повязки. Значит, получив ранения, не ушли в тыл, дрались до последнего вздоха.
Все свидетельствовало о жестокой рукопашной схватке, завершившей бой. С ломом в руках погиб лейтенант Никитин, с киркой-мотыгой - санинструктор Иванов... А поблизости, на опушке рощи, стояли, тоже занесенные снегом, десятки деревянных крестов, и на каждом - стальная каска с эсэсовским значком. Дорогой ценой заплатили фашисты за прорыв к батарее!
Мы достойно похоронили героев 1-й батареи, представили их к посмертному награждению. Подвиг бойцов и командиров батареи сорвал попытку командира моторизованной дивизии СС "Рейх" обойти с тыла батальон Уральского.
Одна из групп эсэсовцев, прорвавшись у Слободы, свернула на юг, к деревне Городище, но тоже встретила крепкий отпор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57