По дороге из кафе Маура заехала к Рафаэлю Гарсиа. Немало удивив его, она сказала, что знает, где находится Антонио, и попросила помочь перевезти его – он ранен. Не дав ему времени на размышления, она сказала, что будет ждать его у себя дома через двадцать минут.
– По дороге все объясню, – добавила она, – переоденься, надень что-нибудь поудобней, возьми сапоги, и – она замялась – оружие… если у тебя есть.
…Они оставили машину на основной дороге, около развилки, и углубились в чащу. Шли они недолго. Около трех огромных сосен они свернули на узенькую, едва заметную тропинку и вскоре увидели в нескольких шагах от себя маленькую хижину, похожую на шалаш.
– Может, это здесь? – спросил Рафаэль.
– Не знаю. Сходи посмотри. Только осторожно. Один человек сказал мне, что тут бродит какой-то сумасшедший старик с ружьем.
– Ладно, я пошел. Ты не двигайся отсюда.
Маура присела на широкий пень, в нетерпении и тревоге оглядываясь в сторону, куда ушел Рафаэль. Ждала она недолго. Вскоре он вернулся.
– Ну что, ты его нашел? – бросилась ему навстречу Маура.
– Да, он там. Идем?
Но Маура медлила. Глядя на него долгим напряженным взглядом, она спросила:
– Он мертв?
– Нет, но вполне может умереть.
Они вошли в хижину. Антонио лежал, разметавшись в жару, – небритый, с большой растрепанной бородой, с воспаленным лицом…
– Антонио! Антонио! – бросилась к нему Маура. Но он не слышал ее.
Маура попросила Рафаэля найти подходящий дом в пригороде Акапулько. С большим трудом им удалось перевезти туда Антонио. Маура съездила за врачом и хорошо заплатила ему, – тот оказался понятливым и обещал не сообщать в полицию о больном с огнестрельным ранением. Но предупредил Мауру, что больной очень слаб и рана воспалена. И все-таки Маура решила не отправлять Антонио в больницу: она выходит его и внушит ему мысль, что только ей он обязан жизнью, что Ракель была в сговоре с Родриго Тонелли и Максимилиано, желая его смерти.
Глаза Мауры блестели: она опередила Ракель и не выйдет отсюда, пока не убедит Антонио в истинности своих слов. Она не постоит ни перед чем. «Я защищаю то, что принадлежит мне. Я его нашла и спасла ему жизнь не для того, чтобы отдать его Ракель», – откровенно заявила она Рафаэлю, который остался, чтобы помочь ей ухаживать за Антонио, а заодно узнать что-нибудь о ее дальнейших планах.
– А как же я? – поинтересовался Рафаэль.
– То, что было между нами, безусловно, приятно, но рано или поздно должно было закончиться, – благоразумно заметила Маура. – Антонио будет тебе очень благодарен.
– Что ж, в качестве утешительного приза, надеюсь, по крайней мере, что-нибудь с этого поиметь, – согласился Рафаэль.
– Так и будет, уверяю тебя, – успокоила его Маура. Что касается денег, Маура твердо решила, что второй миллион она ни за что не отдаст. В Акапулько она пока не вернется, а там – будет видно…
Ни на шутку встревоженный Максимилиано не теряя времени поехал к Родриго и рассказал ему о звонке. Родриго был как всегда спокоен и невозмутим, наверное кто-то пошутил или решил погреть руки на этом деле, потому что Кот умер. Как и Антонио.
– А вдруг они опять сумели спастись? – спросил Максимилиано.
Родриго Тонелли смотрел некоторое время, как Максимилиано мечется по комнате, потом набрал номер телефона Луиса Трехо и попросил его приехать. Луис Трехо не заставил себя ждать. Он заверил их, что не имеет к звонку никакого отношения и тоже высказал предположение, что кто-то решил воспользоваться обстоятельствами и нажиться на этом деле. Но вот кто бы это мог быть?.. Максимилиано подумал и сказал ему, что обычно Кот, когда хотел поговорить с Ракель, представлялся ей парикмахером. Тот же пароль использовал и человек, позвонивший сегодня к ним домой.
– Но если это Кот, как он мог спастись? – удивился Луис.
– Я не знаю, – с раздражением бросил Максимилиано, – может, Антонио и Кот сумели отплыть под водой от корабля на достаточно большое расстояние…
– Это невозможно, – прервал его Луис. – Мы бы их увидели. Средь бела дня…
– Ладно, – сказал Максимилиано, – надо выяснить, может, это действительно чья-то шутка. Ты пойдешь домой к Коту и постараешься узнать, не видел ли его кто-нибудь. А ты, – он повернулся к Родриго, – поставь на ноги своих людей. Пусть расспросят друзей Кота, может, им что-нибудь о нем известно. Я поговорю с Маурой и Карлой. Вдруг это им пришло в голову позвонить…
Маура с нетерпением ждала сигнала машины Рафаэля, но тут ее позвали: пришел сеньор Альбенис и хочет ее видеть. Одетая в брюки и куртку, с небольшой сумкой в руках, она вышла из своей комнаты. Рядом с Максом сидела Карла.
– Что? – не присаживаясь, спросила Маура.
Макс рассказал об утреннем звонке Роберто Агирре.
Разговором завладела Карла, задавая тысячу праздных вопросов. Макс отвечал ей и в промежутке между ее речами, спросил у сестер, не шумят ли они снова? Карла с возмущением отнекивалась; а Маура направилась к дверям.
– Ладно, я пошла, у меня дела.
– Куда пошла твоя сестра? – заинтересовался Максимилиано.
– Не знаю. Она недавно пришла, переоделась, и вот ушла. Может, Антонио жив?
Максимилиано пожал плечами и, не прощаясь, вышел. Ну и манеры, подумала Карла, глядя ему вслед.
Возвращаясь от Кота, Луис сразу заехал к Максимилиано: он понимал, с каким нетерпением тот ждет от него вестей.
– Ну что? Узнал что-нибудь о Коте? – нетерпеливо спросил он.
– Да, один из его соседей видел вчера свет в его доме. Я постучался, но никто не ответил. Тогда я залез через окно…
Максимилиано был весь слух и внимание.
– И что?
– Заметно, что в доме уже несколько месяцев никто не живет, но я уверен, что кто-то недавно там побывал. Не знаю, может быть вчера. Потому что в ванной был свежий крем для бритья и на раковине волосы. Как-будто кто-то стригся или брился. На полу валялись драные штаны… Не знаю, кому они принадлежат, но кто-то, видно, принимал душ и брился, а может и переодевался. Не исключено, конечно, что это просто совпадение. Кто-нибудь мог залезть к нему в дом…
– Ну да, и еще одно совпадение: какой-то тип позвонил именно сегодня и сказал, что он Роберто Агирре, – иронически заметил Максимилиано и вдруг насторожился: за густой стеной зелени ему послышался какой-то звук. Он подождал, не возобновится ли шум, но все было тихо. Нервы, подумал он, и снова повернулся к Луису.
– Макс, – сказал тот, – они не могли спастись, это невозможно.
Они попрощались, и Макс, помедлив, пошел на половину слуг.
Ни с кем не поздоровавшись, никого не замечая, он бросил Чучо:
– Когда будешь у сеньоры Ракель, скажешь ей, что все наврал.
– О чем это? – удивился Габриэль. Максимилиано резко повернулся к нему:
– Этот кретин не знает, о чем речь? Мерседес не выдержала:
– Просто это он рассказал все сеньоре Ракель, он – Габриэль, а не Чучо.
Максимилиано бросил на него бешеный взгляд и насмешливо сказал:
– Я так и думал: самый большой кретин здесь – ты.
– Послушайте, сеньор, вы, конечно, хозяин и все такое, но не стоит перебарщивать, – возмутился Чучо. – Если струна с силой натянута, она и лопнуть может.
– Это ты у меня сейчас лопнешь, пузырь – пригрозил он, подступая к Чучо. – И зарубите себе на носу, если не будете меня слушаться, я с удовольствием заявлю, что вы банда мошенников, отравляющих мне жизнь. Нет никаких доказательств, что я Роберто Агирре, а ваше слово ровным счетом ничего не стоит.
– Дон Даниэль тоже об этом знает… – заявил Чучо.
– Дон Даниэль – обыкновенный пьяница, который занимался темными делишками в Гвадалахаре. Или вы сейчас же говорите Ракель, что ваши слова – гнусная ложь, или я иду в полицию и заявляю на нее.
– На кого? На сеньору Ракель? – изумился Чучо.
– Да, на сеньору Ракель и на ее родственников. Вы, наверное, знаете, что Ракель никогда не выходила замуж за Антонио?
– Что? – в один голос спросили все трое.
И Максимилиано повторил им историю, которую когда-то сочинил для своей матери: о том, что Ракель, якобы, сговорилась с какими-то мошенниками в Гвадалахаре, и они достали фальшивое свидетельство о браке; потом сообщник и Ракель подстроили аварию самолета, на котором летел Антонио, самолет упал, и Антонио должен был погибнуть, но, – Макс взглянул на Чучо, – ты же сам спасал его.
– Нет, я вам не верю, – категорически заявил Габриэль.
Максимилиано злобно посмотрел на него, и повторил свое требование и свои угрозы. А под конец посоветовал узнать у дона Даниэля, выходила ли Ракель замуж за Антонио Ломбарде?
Посмотрим, что он тебе ответит!
– Вранье, все это вранье! – закричал Чучо.
Но это оказалось правдой. Дон Даниэль рассказал своим потрясенным друзьям обо всех перипетиях Ракель, повторив свой рассказ дважды – его друзьям было нелегко уследить за сложной линией ее судьбы.
Габриэль тут же собрался в больницу. Не для того, конечно, чтобы отречься от своих слов, а чтобы предупредить Ракель: Максимилиано угрожает заявить на нее в полицию, если они расскажут еще кому-нибудь о том, что он называл себя Роберто Arappd Но Ракель, как и Габриэль, была полна отчаянной решимости идти до конца – пусть ее посадят в тюрьму, лишь бы был наказан Максимилиано, потому что Максимилиано убийца, который…
Их разговор прервал стук в дверь. С перекошенным от злобы лицом, Максимилиано вошел в палату.
– Уходи, Максимилиано, – попросила его Ракель. – Если не уйдешь, я позову медсестру.
Максимилиано не обратил на нее внимания и двинулся к Габриэлю:
– Что ты ей опять наврал?
– Ничего я не наврал. Я сказал то, что вы уже знаете, – ответил Габриэль.
Максимилиано потерял над собой контроль. Он как будто забыл, что находится в больнице, и забыл о том, что совсем недавно уверял Ракель в своей любви.
– Вы мне уже надоели! – закричал он на нее. – Я хотел обойтись по-доброму с тобой и твоими родственниками! И с, этой парой идиотов тоже! Я дал тебе возможность получить все! Но раз ты не хочешь, тебе ничего не достанется. Поняла?
Ракель нащупала кнопку звонка и не отпускала ее, пока в палату не вбежала обеспокоенная медсестра.
– Вы звали, сеньора?
– Да, да… Пусть этот сеньор уйдет отсюда, – сказала Ракель, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.
Максимилиано схватив Габриэля за плечи, потащил его из палаты.
– Пошли!
– Нет, Габриэль, нет! – запротестовала Ракель.
– Пошли! – тянул его Максимилиано. Медсестра была в недоумении.
– В чем дело, сеньора?
– Пусть Габриэль останется, пожалуйста! Оставь его! Габриэль, не уходи! – кричала Ракель.
– Пошли, пошевеливайся! – Максимилиано толкал Габриэля в спину, не обращая внимания на то, что Габриэль был еще на костылях. Ничего не понимающая сестра торопливо вышла из палаты и подошла к телефону:
– Пусть доктор Пласенсиа зайдет в восемнадцатую палату. Срочно!
– Не дайте ему увести его! Прошу вас, сеньора! – кричала Ракель.
В коридоре показался доктор Пласенсиа и быстро пошел к палате, где лежала Ракель. У входа в палату он наткнулся на Максимилиано, который в ярости тащил за собой Габриэля.
– Что тут происходит? – строго спросил он.
– Этот идиот опять сказал Ракель, что я – Роберто Агирре, – возмущенно ответил Максимилиано.
– Так отправь в тюрьму и его, и его сестру! – воскликнул доктор Пласенсиа.
Максимилиано снова подтолкнул Габриэля к выходу.
– Иди домой! Иди домой!
Подошла медсестра и увела доктора в палату. А Максимилиано бросился к машине, которая привезла его в больницу. За рулем сидел Луис.
– Займись этим идиотом. Надо, чтобы он не дошел до дома. Давай за ним, – торопливо сказал он Луису.
Ракель долго не могла успокоиться. Она кричала, что Максимилиано преступник, что это он убил Антонио, возмущалась тем, что доктор Пласенсиа не хочет ей верить.
– Да, да… – успокаивал ее доктор. – Я не сомневаюсь в том, что ты говоришь, но в этих людях я сомневаюсь…
Он попросил сестру сделать ей успокоительный укол и быть с Ракель, пока она не уснет.
– И никаких посетителей! – предупредил он. – Всякий, кто захочет ее видеть, пусть зайдет сначала ко мне.
Максимилиано ждал его в коридоре.
– Ты должен заявить на этих двоих в полицию, Максимилиано, – возмущенно говорил доктор. – Как им только в голову пришло утверждать, что ты им заплатил? Может, они хотели денег?
– Не знаю. Может быть, – ответил Максимилиано. Сейчас ему было важно, чтобы доктор видел: Габриэль ушел из больницы в целости и сохранности. А если парень не дойдет до дома, то он, Максимилиано, здесь не при чем.
…А Габриэль и в самом деле не вернулся. У ворот больницы его окликнул Луис и, пригрозив, затолкал в машину. Он привез его к себе домой и, дожидаясь дальнейших распоряжений Максимилиано, закрыл в чулане.
Узнав о случившемся в больнице, Виктория была возмущена не меньше, чем доктор Пласенсиа: для чего Габриэль придумал эту глупость о Максимилиано? Пусть он расскажет им, в чем дело. Послали за Габриэлем, но его не было – он до сих пор не вернулся из больницы.
– Сомневаюсь, что он вернется, – сказал Максимилиано.
– Почему? – удивилась Виктория.
– Потому что он все наврал, мама. А теперь, когда обман раскрылся, испугался, и не удивляйся, если мы его больше никогда не увидим.
Чтобы окончательно покончить с делом Роберто Агирре и доказать всем, что его оклеветали, Максимилиано предложил поговорить с Мерседес. Он сам вызвался сходить за ней. Увидев его, Мерседес закричала:
– Где мой брат? Где вы его держите? Максимилиано коротко сказал ей, что он в надежном месте и с ним ничего не случится, если… она будет держать язык за зубами и никому – даже Чучо и дону Даниэлю – не расскажет о брате.
– Послушайте, может, и нет справедливости на этом свете, но на том вы за все заплатите, и очень дорого. Вы будете гнить в аду, вот увидите! – с ненавистью сказала Мерседес.
– Хватит болтать! – оборвал ее Максимилиано. – Пошли! Тебя ждет моя мать.
Мерседес подтвердила все, что хотел Максимилиано: да, она впервые увидела его только, когда пришла в этот дом.
И милый дон Даниэль, спасая своих друзей, сказал сеньоре Виктории, что впервые услышал о том, как Максимилиано выдавал себя за Роберто Агирре от… Ракель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60