– Они были в открытом море. Никаких кораблей поблизости не было. К тому же, они так и не всплыли на поверхность.
– Как бы там ни было, я предпочел бы, чтобы он попал в воду уже трупом.
– Он и есть труп, – сказал Родриго. – Антонио кончился. Путь для тебя открыт.
Максимилиано побарабанил пальцами по столу.
– Что думаешь делать с Ракель? – спросил Родриго.
– Отвезу ее к себе домой.
– А от кого она беременна? – в глазах Родриго блеснул темный огонек.
– До скорого, – бросил Максимилиано, как будто не слыша его вопроса.
…Теперь наступает самое трудное, подумал он. Нужно делать вид, что он стал другим человеком: умным, сдержанным, раскаявшимся в своих поступках… Ведь ему нужно получить право управлять всеми делами семейства Ломбарде И завоевать сердце Ракель. Лучше всего, пожалуй, начать с матери.
– Мама, – сказал он, приехав к себе домой, – мне нужно поговорить с Антонио.
Виктория испуганно взглянула на него:
– О чем?
– Мы поговорим по-хорошему, мама, не волнуйся. Если хочешь, можешь присутствовать. Я хочу сказать ему, что это я во всем виноват, что я заставил Ракель притвориться его женой и что мы с ней никогда не были близки.
– Но для чего, Макс? – удивилась Виктория.
– Я хочу, чтобы он был спокоен и уверен в том, что это его ребенок. Чтобы любил ее и хорошо с ней обращался. Я предупрежу Ракель о своем решении, а потом заеду за тобой, и мы поедем к Антонио.
– Но Ракель, наверное, уже дома, с ним… – растерялась Виктория. – И потом, я не хочу, чтобы… А вдруг Антонио… Не знаю…
– Мама, не беспокойся. Я поговорю с ним, а если Ракель уже дома, тем лучше. Тогда я поговорю сразу с ними обоими.
– Но Макс, она ждет ребенка… – Виктория просто не знала, что и думать.
– Все, все… – отмахнулся от нее Максимилиано, и направился в гостиницу, к Ракель, – теперь пришел ее черед изменить свое мнение о нем.
Ракель, как всегда, отказалась разговаривать с ним. Но Максимилиано на разговоре не настаивал: он сообщил, что в ближайшее время уезжает за границу и перед Отъездом хотел бы поговорить с Антонио: сказать ему, что во всем виноват он.
Ракель слушала его рассеянно, вся сосредоточившись на ожидании звонка. Но и видя ее отрешенность, Макс продолжал говорить, каяться, признавать свои ошибки. Ракель с недоверием посмотрела на него: новая игра, новая роль…
– Ты мне не веришь? – наконец спросил Макс.
– Нет, – покачала головой Ракель.
– Ты права, но я докажу тебе делом. Все, что я сказал тебе, я скажу Антонио. И не ради него, а ради тебя. Он этого не стоит, другое дело – ты, дорогая.
Но Ракель, занятая мыслями об Антонио, почти не слышала его.
– Ты говорил вчера вечером с Антонио? – спросила она. – Я… что-то беспокоюсь.
– Антонио пропал куда-то на весь день, – встрял в разговор дон Даниэль. – Ракель боится, что с ним что-нибудь случилось. Сеньор Пабло тоже очень обеспокоен.
Ракель заметила, как насторожился Макс, и спросила:
– Скажи мне правду: ты имеешь какое-то отношение к Роберто Агирре?
– Нет, конечно, – не задумываясь, ответил он.
Выходя из номера, Максимилиано столкнулся с Мартой. Он скромно сообщил ей в ответ на изумленный взгляд, что зашел попрощаться с Ракель перед своим отъездом, – ведь у них так ничего и не получилось.
Марта дотронулась до его плеча:
– Правильно. Надо уметь проигрывать.
Марта поднялась в номер, где отец и сестра пререкались по поводу Макса: наивный дон Даниэль уже готов был верить в искренность его раскаяния, но Ракель была непреклонна: Макс – законченный негодяй, сознательно творивший зло.
Марта уселась в кресло и включилась в разговор:
– Я видела, как он выходил. Мне показалось, он очень подавлен.
– Он ?????????, ?????. ????? ????? ???????.
– Не знаю… – ответила Ракель. – Пойду позвоню, может, Антонио уже вернулся…
– Да, дочка, иди, – он повернулся к Марте. – Как думаешь, что могло случиться?
– Не знаю… – Марта пожала плечами. – Вчера вечером, когда я зашла в комнату, они выглядели вполне счастливыми. Даже целовались!
Марта задумалась: не в ее характере сидеть у моря и ждать погоды. Лучше идти навстречу событиям. И она предложила отцу:
– Может, нам вдвоем с тобой сходить к нему домой? Пустят не пустят, но мы хоть что-нибудь узнаем.
Внизу они сказали Ракель, что идут прогуляться и отправились в дом Ломбарде.
В гостиной было на удивление пусто. Их встретил Рамон, который тоже ничего не знал об Антонио.
Марта, как ни в чем не бывало, попросила дворецкого принести им прохладительный напиток. И, повернувшись к испуганному дону Даниэлю, спросила:
– Мы ведь подождем Антонио, папа?
Сеньор Саманьего согласно кивнул: да, дочка.
Брови Рамона поднялись, – но не даром им гордится дом Ломбарде – он лишь с легкой иронией заметил:
– А вам, сеньор, пива, как обычно?
Но дон Даниэль, в пику ему, предельно вежливо сказал:
– Нет, мне тоже прохладительное.
К обеду в гостиной дома Ломбарде стали собираться все его обитатели. Первым Марта и дон Даниэль встретили Андреса, который, приветливо поздоровавшись с ними, поинтересовался, где Ракель.
– Она осталась в гостинице. Антонио обещал заехать за нами утром, но так и не заехал. Вы тут не знаете, что случилось? – спросила Марта.
– Нет, я его вообще сегодня не видел. Он ушел рано утром и даже к обеду не вернулся. Я подумал, что он у вас.
– Значит, тебе уже известно? Ну, о том, что они помирились и… все остальное? И что ты об этом думаешь?
– Я предпочел бы оставить свое мнение при себе. Твоя сестра кажется искренней, но… и Макс тоже.
– Послушайте, – вмешался в разговор дон Даниэль, – Максимилиано лжет. Во-первых, мы не знали, что Ломбарде – миллионеры. А потом, посмотрите на нас, разве мы похожи на людей, способных задумать весь этот обман?
– Честно говоря, не похожи, – признался Андрее. Так и не дожавшись Антонио, дон Даниэль и Марта заторопились в гостиницу, беспокоясь за Ракель.
Вскоре пришел встревоженный Пабло и чуть ли не с порога забросал Андреса вопросами об Антонио: не приходил? Не звонил? Его волнение передалось и Андресу, оно особенно усилилось после рассказа Пабло: оказалось, что накануне вечером сеньор Антонио сказал ему, что, похоже, его брат и Родриго что-то против него замышляют. Кроме того, он сам разузнал, что у Родриго, хозяина притона «Ла-Игере», работает некто по кличке Кот, который, как он знал от Антонио, приходил зачем-то к сестре Габриэля, и расспрашивал ее о Роберто Агирре. «Что-то нехорошее за этим кроется…» – заключил Пабло. Они сошлись во мнении, что, если к вечеру Антонио не появится, нужно будет звонить в полицию.
Едва Пабло ушел, приехали Виктория и Максимилиано.
– Где Антонио? – спросил Максимилиано, едва войдя в гостиную.
– Он еще не пришел, – ответил Рамон, вышедший встречать приехавших.
– А Ракель наверху?
– Нет, ее тоже нет.
– Ладно, подождем, – и Максимилиано развалился на диване.
Виктория пошла поздороваться с Камилой и вскоре вернулась вместе с ней и Клаудио. Все разговоры вертелись вокруг того, где может быть Антонио и почему он так долго не появляется.
Клаудио первый предложил, правда, в свойственной ему туманно-обтекаемой форме, поставить в известность полицию.
Виктория, всегда думающая прежде всего о том, как бы не повредить чести дома Ломбарде, заколебалась. Один Макс был настроен оптимистично.
– Я думаю, нам нечего беспокоиться, – в его голосе не было и тени тревоги. – Антонио не ребенок. Может, он поехал в Сиуатанехо или в Игуалу… Он не первый раз уезжает, никому ничего не сказав.
– Но он пообещал заехать за Ракель… – возразил Андрее.
– Может, он передумал, – Максимилиано встал: этот разговор тяготил его.
– Куда ты, сынок? – встревожилась Виктория.
– Домой, к себе домой. Что мне тут делать? Ты, если хочешь, оставайся, – бросил он матери. – А когда он придет, позвонишь мне.
Но и после его ухода обстановка оставалась такой же напряженной. Виктория видела, как серьезны лица всех сидящих здесь, но она, не проведшая долгих часов в ожидании, все еще не верила, что с Антонио случилось что-то дурное, – он просто задерживается по своим делам!
Они молчали, и каждый мысленно прилагал к случившемуся то, что ему известно. Не выдержала гнетущего, молчания Камила.
– Клаудио, почему ты не говоришь нам о том, что знаешь? – спросила Камила. – Ты ведь говорил мне, что с Антонио может случиться что-то плохое. И я боюсь, что это уже случилось.
– А, ну да… – неохотно вспомнил Клаудио. – Я имел в виду отношения между Антонио и Ракель и ребенка, которого Макс считает своим. Я думал, что Антонио с Максом могут схлестнуться на этой почве, но если Макс готов все обсудить по-хорошему, проблем не будет. Это я и имел в виду, Камила.
Виктория вздохнула.
– Дай Бог, чтобы все уладилось! Я так устала от всех этих проблем. Надо уже примириться с этой женщиной и будь что будет.
Зазвонил телефон, все замерли, напряженно вслушиваясь в слова Андреса, снявшего трубку. Звонила Ракель. Андрее слышал, как дрожит от волнения ее голос.
– Что нового? – спросила она. – Антонио вернулся?
– Нет, еще нет.
– Нет? Андрее, что могло случиться?
– Не волнуйся. Наверняка, ничего серьезного. Может, ой поехал в какой-нибудь соседний город и у него сломалась машина.
– Как это – не волнуйся? Нужно, наверное, предупредить полицию или не знаю что…
– Мы уже это сделали, Ракель. Пабло этим занимается, – успокоил ее Андрее.
– Андрее, я должна быть там, у вас. Вы первые обо всем узнаете, и я хочу быть среди вас.
– Да, конечно, конечно. Я скажу шоферу, чтобы поехал за тобой.
Поняв, с кем беседует Андрее и о чем идет речь, Камила возмутилась: неужели авантюристка, из-за которой столько неприятностей им пришлось пережить и которая не имеет к их семье никакого отношения, снова появится здесь? Камила с нескрываемым раздражением выговорила Андресу свое неудовольство:
– По какому праву ты распоряжаешься здесь?
– Камила, ради Бога! – вмешался Клаудио. – Андрее прав. Я съезжу за ней. Чучо знает, где она живет.
– Ну, это уж слишком! – зашипела Камила.
– Антонио твердо намеревался вернуть Ракель. Так ведь, Виктория? – Клаудио еще не привык открыто не соглашаться с женой и нуждался в поддержке.
– Да. Пусть приезжает, – согласилась с ним Виктория.
…Рамон проводил Клаудио на кухню, где тот, увидав Мерседес, выразил удивление, но недолго поразмыслив, решил не пропускать возможности узнать что-нибудь у этой женщины, ловко уходящей от всех вопросов.
– Мы очень обеспокоены, – сказал он. – Сеньор Антонио исчез, поговорив по телефону с неким Роберто Агирре.
– Вот как? – Мерседес опустила глаза.
– Я так понимаю, вы знакомы с этим Роберто Агирре? – в упор спросил ее Клаудио.
Но Мерседес, не отвечая на его вопрос, к удивлению Клаудио, спросила:
– А где сеньор Максимилиано?
– Сеньор Максимилиано тоже беспокоится. Он весь день ждал дона Антонио.
Услышав это, Мерседес бросила на Района умоляющий взгляд.
– Сеньор Рамон, позвольте мне уйти, пожалуйста! Я не сбегу! Ведь мой брат в больнице.
…Теперь, когда Мерседес окончательно уверилась, что Максимилиано и есть Роберто Агирре, жизнь ее сильно осложнилась. Она боялась Максимилиано, боялась Антонио, боялась за Габриэля… Ее окружала стена страха. И тогда она решила все рассказать Габриэлю – вдвоем они, может быть, что-нибудь придумают. Габриэль сразу сказал, что она должна признаться во всем Антонио. «К тому же, – добавил он, – сеньор Клаудио уже что-то подозревает, и лучше сразу все рассказать, пока нас кто-нибудь не опередил. Да и несправедливо, если сеньоре Ракель и дальше придется терпеть все эти гадости».
Мерседес сказала ему, что сегодня утром сеньору Антонио позвонили от имени Роберто Агирре, потом он ушел и до сих пор еще не вернулся. И это ее очень беспокоит. Тогда Габриэль потребовал, чтобы она рассказала все Ракель. Мерседес пообещала ему сделать это.
Однако выполнить свое обещание она не смогла.
Войдя в гостиницу, Марта столкнулась с Луисом. Он пригласил ее поужинать где-нибудь сегодня вечером.
– Я бы с удовольствием, – нерешительно сказала Марта. – Только не знаю… Мы с самого утра ждем Антонио. Он обещал заехать за нами.
– Мне надо поговорить с тобой, Марта. Хочу тебе кое-что предложить, – убеждал ее Луис, отводя взгляд.
Марта согласилась.
Луис выбрал маленькое уютное кафе, и с удовольствием увидел, как заулыбалась Марта, как заблестели у нее глаза, когда метрдотель отодвинул перед ними бамбуковый занавес.
– Значит, вы возвращаетесь в дом Ломбарде? – спросил он, закуривая.
– Антонио сказал Ракель, что купит другой дом. А… что ты мне собирался предложить?
– Марта, я только что провернул одно дело, которое принесет мне несколько миллионов песо.
– Правда! Вот здорово! Рада за тебя! А я какое имею к этому отношение?
Луис нежно положил свою руку на ее:
– Марта, ты бы могла выйти за меня замуж? Марта уклонилась от ответа, хотя Луис ей нравился – не болтун, красивый и такой внимательный…
Но какое же дело может принести человеку несколько миллионов песо? Ее отец за всю жизнь столько не заработал. Наверняка, что-нибудь темное. Нет, нет, надо еще подумать, решила она.
Глава 48
Погрузившись в воду, Антонио подождал, пока Кот подплывет к нему поближе, сделал несколько сильных взмахов и оказался у баллона. Он отвязал его, вдохнул кислорода и протянул баллон Коту. Тот тоже набрал воздуха и передал баллон Антонио. Так они плыли под водой, наблюдая, как время от времени синюю гладь над ними прошивают автоматные очереди, оставляя за собой длинные пенистые штрихи.
Антонио взглянул на часы – они еще шли. Пора всплывать. Он последний раз вдохнул кислорода, подождал, пока вдохнет Кот, и, показав ему рукой – вверх, к поверхности, отпустил баллон. Вода легко подняла их на свою сверкающую гладь и оставила среди солнечных бликов, расцветивших предполуденное море.
Антонио огляделся, попытался сориентироваться по солнцу и поплыл – размеренными, точными махами.
– Плыви по течению, – бросил он Коту.
Через несколько часов Кот начал захлебываться. Антонио подплыл к нему, поддерживая на вытянутой руке, посоветовал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60