https://wodolei.ru/catalog/unitazy/s-vysokim-bachkom/
Обо мне она знает?
– Нет, конечно. Камила – сестра Антонио. Как я мог сказать ей, что ты задумал такое?
– Мы вместе это задумали, не забывай.
– Ладно, хорошо. Но что ты теперь будешь делать?
– Я уже сказал тебе, что нужно выждать. Как бы там ни было, я не причастен к этому исчезновению. Но если нас кто-нибудь опередил, тем лучше. Поживем – увидим.
– Но ты меня предупредишь, прежде чем что-нибудь предпринять?
– Конечно, Клаудио, не сомневайся, – успокоил его Родриго.
«Видимо, я зря волновался, – подумал Родриго. – Неужели сдают нервы?»
Луис хотел как можно быстрее получить заработанные деньги: он должен показать Марте свой банковский счет, чтобы она убедилась, что он действительно богат. Может быть, тогда она согласится наконец выйти за него замуж. Вчера Марта сказала, что они возвращаются в дом Ломбардо. А там полным-полно всяких щеголей-чистоплюев, и Марта наверняка подцепит кого-нибудь из них. Ведь она никогда не принимала его всерьез и встречалась с ним только, чтобы как-то заполнить пустоту свободных часов… Если Максимилиано получит Ракель, Марта на него и не посмотрит. Сколько денег она взяла у него в долг, а он еле-еле уговорил ее поужинать с ним. Такая уж она девушка… Поэтому он должен немедленно получить с хозяина свой должок.
Весь день Луис тщетно прождал звонка от Максимилиано и на следующий день отправился к нему домой. Его слуга сообщил, что сеньор Максимилиано сейчас в доме Ломбарде. Луиса это не смутило – ему все равно, где получать. Максимилиано встретил помощника неприветливо.
– Ты не должен был сюда приходить… Ведь Антонио выгнал тебя из дома…
– Дайте мне хоть сколько-то, – попросил Луис.
– Я же сказал тебе, что нужно подождать. Через неделю я потребую, чтобы мне передали все дела, которые вел Антонио, и тогда у меня будут деньги.
Проходивший мимо дон Даниэль с удивлением взглянул на поздоровавшегося с ним Луиса. Заметив это, Максимилиано поторопил:
– Ладно, уходи. Убирайся! Как только у меня будут деньги, я тебе позвоню.
Но Луис думал о Марте, – раз здесь их отец, значит, и она где-то рядом. Уходя, он невольно бросил взгляд наверх, там в глубине коридора, была комната Марты…
Дни на острове были заполнены тяжелым однообразным трудом. Но Антонио, даже в мыслях, никогда не жаловался на жизнь. Главное – он жив. И теперь – каждый новый день только ступенька, приближающая его к Ракель, к ребенку… Понукаемый Антонио, Кот в конце концов приспособился разводить костер. Антонио добывал силками птиц и находил раков и крабов под камнями и в расщелинах гранитных валунов; мелководные затоны снабжали их рыбой. Можно было подумать и о главном – как выбираться с острова. И когда Кот в очередной раз спросил: «Что же нам теперь делать?» – Антонио твердо, как о деле решенном, сказал:
– Попытаемся отсюда выбраться.
– По воздуху? – удивился Кот.
– Мы построим плот.
– Плот? А где мы возьмем топоры? Как распилим бревна? Где достанем гвозди?
– Нам все равно придется это делать. Притащим упавшие деревья и свяжем их лианами.
– И сколько лет это займет?
– Столько, сколько будет нужно. Помни, мне ты обязан жизнью, и не заставляй меня раскаиваться в том, что я тебя спас. Ну-ка, помоги мне разобраться с этим деревом. – Антонио склонился над стволом крепкого молодого кедра.
Кот, представив, что ему предстоит делать, завопил.
– Здесь ты не сеньор Ломбарде! Тут нет твоих миллионов! С чего это я должен тебя слушаться?
Антонио выпрямился, шагнул к Коту, в глазах которого плеснулся испуг, и медленно, не повышая голоса, произнес:
– Чтобы заставить слушаться такого, как ты, мне не нужны мои миллионы.
Быстрый удар от плеча уложил Кота на песок.
– Пошли! – бросил Антонио. Кот начал медленно подниматься.
Все молчаливее и короче становились совместные застолья и разговоры в гостиной, все чаще они кончались ссорами и взаимным раздражением, хотя все думали об одном и том же: узнать что-нибудь об Антонио…
Камила была уверена, что во всем виновата Ракель, и ни о чем другом не хотела слышать. Тщетно пытался Клаудио заставить жену изменить отношение к Ракель – она ведь ждет ребенка! Тщетно Виктория уговаривала ее подумать о чести семьи – что станут говорить люди, узнав об их раздорах? Даже благоразумный Андрее не мог ее убедить. Камила, со свойственным Ломбардо упрямством, стояла на своем: Ракель – преступница. Камила порывалась сообщить полиции о звонке Роберто Агирре, но Максимилиано категорически был против.
– Если ты все расскажешь, – сказал он, – будет страшный скандал. Вся полиция бросится на поиски этого Роберто Агирре, и, если тот окажется в ловушке, неизвестно, что он может сделать с твоим братом. Камила, ради Бога, подумай! Подумай о последствиях. Что для тебя важнее: навредить Ракель или увидеть Антонио живым и здоровым?
Вредить Ракель теперь никак не входило в планы Макса, – он был сама заботливость, лишь в редкие минуты позволяя себе напомнить ей о своих чувствах. Его раздражал Чучо. Когда тот попадался ему на глаза, Максимилиано сразу вспоминал Мерседес и тайну Роберто Агирре. Он клялся себе, что сделает все возможное, чтобы Ракель никогда не узнала эту тайну из уст Мерседес.
Мерседес и сама с удовольствием забыла бы ужасную историю, навсегда лишившую ее покоя. Но Габриэль, уже выписавшийся из больницы, настоял, чтобы сестра очистила совесть и открыла всю правду сеньоре Ракель. Мерседес, скрепя сердце, согласилась, только попросила Чучо проводить ее к сеньоре. Чучо с радостью согласился.
Но приготовления были напрасны: в гостиной они, к ужасу девушки, увидали рядом с Ракель своего злейшего врага.
Он был по-своему талантливый человек, Максимилиано Альбеннс. Полностью избавленный от мук совести, лживый, коварный и готовый на все, ради корысти, Макс способен был разыграть любой спектакль, заставив слушателей или зрителей верить себе, жалеть себя, а главное – бояться… В этот раз ему пришлось показать все свое искусство.
Для начала он одним взглядом запугал Мерседес, потом с неподдельным волнением задавал ей вопросы о Роберто Агирре – виделась ли она с ним, знает ли его адрес? И в заключение пообещал ей деньги… за известие об этом негодяе…
Мерседес пришла на кухню, где ждал ее Чучо, и, обхватив голову руками, тихо заплакала:
– Я не смогла, Чучо, не смогла! У меня не хватило смелости.
Чучо с невыразимой жалостью смотрел на девушку.
– Вот черт! Этот тип у меня уже в печенках… – понизив голос, с тихой яростью сказал он. – Но что мы можем сделать? Нам только и остается, что дожидаться, когда вернется сеньор Антонио. И тогда мы все ему расскажем.
– Бедная сеньора Ракель! – плакала Мерседес.
– Мне всех жаль, – сказал Чучо. – Ладно, Мерседес, пойдем-те, я провожу вас.
Глава 50
Маура была в панике, так же как и ее сестра Карла. Карла обвиняла Мауру в том, что та в свое время рассказала о ее выдумке Родриго. Что теперь будет, беспокоилась Карла, если похитил Антонио тот человек, которого нанял Родриго на роль Агирре. Получив выкуп, человек Родриго может сказать Антонио, что это она выдумала Агирре и что Маура сговорилась с Родриго, чтобы скомпрометировать Ракель. На что Маура разумно возразила, что тот тип знает только Родриго, а не их. Однако Карла настаивала, что они должны позвонить в полицию и честно рассказать, что Роберто Агирре – ее выдумка.
Не зная, что делать – не обращаться же в самом деле в полицию! – Маура позвонила Родриго и попросила его приехать. Родриго не заставил себя просить дважды: не хватало еще, чтобы сестры вмешали в это дело полицию.
Он попытался их успокоить: возможно, воспользовавшись ситуацией, Антонио похитил тот человек, по имени Кот, который играл роль Роберто Агирре.
– Какой ситуацией? – спросила Маура.
– Я ему сказал, что эта игра в Роберто Агирре закончена.
– И ты думаешь, он решил ее продолжить по собственной инициативе? – с сомнением спросила Маура.
– Возможно. А что касается полиции, не думаю, что это в ваших интересах. – Родриго выразительно посмотрел на Мауру, – Кот потребует выкуп, и все само собой закончится.
Беспокойство Мауры не утихло. Прошло уже несколько дней, а Антонио так и не объявился. Маура пригласила Родриго к себе. Родриго как раз и сам подумывал о том, что нужно серьезно с ней поговорить. Накануне ему позвонил Максимилиано и, узнав, что от имени Роберто Агирре в дом Ломбарде звонил Кот, хмыкнул:
– Тогда пусть полиция займется поисками этого пресловутого Агирре. Но, послушай, – озабоченно спросил он, – кроме Карлы, еще кто-нибудь знал, что Агирре не существует? Маура, например? У тебя нет возможности заставить ее держать язык за зубами?
Родриго заверил его, что с Маурой неприятностей не будет – ее он берет на себя.
– Я плохо себя чувствую, Родриго, – сказала Маура, когда он приехал. – И все из-за тебя.
– Но как мы могли знать, что этот негодяй поведет себя таким образом? Я его отыщу, не беспокойся, и он свое получит, – заверил он ее.
– Как ты думаешь, Родриго, что могло случиться? – тревожно спросила Маура.
– Честно говоря, я думаю, что Кот назначил ему где-нибудь встречу и держит его там в надежде на выкуп.
– Но почему тогда он не позвонил?
Родриго задумался, он должен ответить так, чтобы Маура поняла – в ее интересах – молчать, не вмешиваться в это дело.
– Ты ведь знаешь, какой у Антонио характер, – осторожно начал Родриго. – Может, он сопротивлялся или пытался бежать. И Кот мог убить его. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
Маура испугалась: если начнется расследование, всплывет многое такое, от чего может пострадать ее репутация. Действительно, лучше молчать.
…Ракель не могла больше слышать обвинений Камилы и решила откровенно с ней поговорить. Конечно, для Камилы главное, что она бедна, но разве порядочность – привилегия только богатых? И разве она, Ракель, виновата в том, что родилась бедной? Но разговор ни к чему не привел: Камила, припомнив ее приезд в дом, назвала ее высокомерной гордячкой и опять задала тот же оскорбительный вопрос, который она уже слышала от Виктории: «Интересно, а от кого ты ждешь ребенка?» Это было уже слишком! Ракель пришлось поставить ее на место.
– Мне безразлично, веришь ты мне или нет, – сказала она. – Мой ребенок, когда родится, будет носить фамилию Ломбарде, а не Альбенис, нравится тебе это или нет!
Но через несколько дней страсти разгорелись снова. В газетах появилось короткое сообщение о том, что Антонио Ломбардо исчез, и полиция ведет розыски пропавшего. За завтраком все разговоры, естественно, велись вокруг этого сообщения. Даже Рамон осмелился высказать свое мнение.
– Я думаю, надо бы сообщить полиции… – сказал он. Максимилиано грубо оборвал его:
– Ты помалкивай. Никто тебя не спрашивает. Но Ракель поддержала его.
– Рамон прав. Надо сообщить в полицию о Роберто Агирре. И если ты этого не сделаешь, то сделаю я.
– Ракель, пожалуйста, нам от этого будет только хуже. В смысле – хуже будет Антонио. Давай подождем несколько дней. И если этот человек не позвонит, тогда и сообщим, – попросила ее Виктория.
В тревогах, волнениях, ссорах и взаимных обвинениях прошло еще несколько дней. И однажды, когда вся семья собралась в гостиной, Максимилиано, не глядя на Ракель, сказал:
– Я бы не хотел сгущать краски, но нужно смириться с неизбежным. Я думаю, Антонио мертв.
Ракель изменилась в лице:
– Что? Кто тебе это сказал?
– Никто. Но прошла уже целая неделя, а он так и не появился. Мы ничего о нем не знаем.
– Это неправда! Он жив! – закричала Ракель. – Я была дурой, что тебя послушалась! Надо было немедленно все сообщить полиции!
– Ладно, хорошо, сейчас сообщим, – согласился Максимилиано. – Теперь-то он знал, это ничем ему не грозило.
– Надо будет рассказать все с самого начала, – сказала Камила. – Что Роберто Агирре был ее приятелем.
Ракель вспыхнула от возмущения:
– Роберто Агирре не был моим приятелем!
– Это ты так говоришь! Но, может, ты сама все это задумала, как и в прошлый раз! Если Антонио мертв, то это ты его убила!
– Как ты смеешь? – закричала Ракель.
– Хватит, довольно! Вы обе просто истерички! – повысил голос Максимилиано. – Предположим, я говорю, предположим… и не начинайте опять кричать… что с Антонио случилось что-то серьезное. Если ты, его сестра, обвиняешь Ракель, его жену, ты представляешь, что может начаться?
– Конечно. Ее отправят в тюрьму.
– Какая же ты дура! Лучше уведи отсюда свою жену! – закричал Максимилиано, обращаясь к Клаудио. Кладио послушно подошел к Камиле, она резко сбросила его руку.
– Не смей ко мне прикасаться!
– Ладно, сиди и молчи, – строго сказал Максимилиано. – Ты поняла? Я пойду в полицию и скажу только, что ему звонил Роберто Агирре, но мы не придали значения и поэтому не сообщили раньше. Ты согласна, мама?
– Да, сынок.
– А я нет! – снова закричала Камила, но никто не обратил на нее внимания.
– Я думаю, недостаточно только упомянуть имя этого Роберто Агирре. Мы должны рассказать о нем все, что знаем, – сказала Ракель.
– Ты не понимаешь, что если мы все расскажем, ты первая пострадаешь? – спросил Максимилиано. Но Ракель стояла на своем: ей все равно, она хочет найти Антонио.
– Ракель, не усложняй ситуацию, – вмешался молчавший до этого Андрее. – Мы все пытаемся защитить тебя. Я думаю, ты ни в чем не виновата, и уверен, что кто-то заставил тебя сделать то, что ты сделала. Я говорю о твоем браке с Антонио. Но если мы расскажем все, что знаем, тебя посадят в тюрьму, и Антонио, если вернется, никогда нам этого не простит. Он сам не заявил на тебя в полицию, потому что… Ты знаешь почему. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но постарайся быть разумной – не столько ради себя самой, сколько ради ребенка.
– Я об этом и говорю – сказал Максимилиано и встал. – Пойдем, Андрее, позвоним.
Они вышли. Но Камила все еще не могла успокоиться.
– Может, Макс прав, и Антонио действительно мертв. А если это так, тебе здесь нечего делать. Собирай свои пожитки и проваливай!
– Камила, перестань! У тебя нет никакого права. Это не твой дом, – попытался урезонить ее Клаудио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Нет, конечно. Камила – сестра Антонио. Как я мог сказать ей, что ты задумал такое?
– Мы вместе это задумали, не забывай.
– Ладно, хорошо. Но что ты теперь будешь делать?
– Я уже сказал тебе, что нужно выждать. Как бы там ни было, я не причастен к этому исчезновению. Но если нас кто-нибудь опередил, тем лучше. Поживем – увидим.
– Но ты меня предупредишь, прежде чем что-нибудь предпринять?
– Конечно, Клаудио, не сомневайся, – успокоил его Родриго.
«Видимо, я зря волновался, – подумал Родриго. – Неужели сдают нервы?»
Луис хотел как можно быстрее получить заработанные деньги: он должен показать Марте свой банковский счет, чтобы она убедилась, что он действительно богат. Может быть, тогда она согласится наконец выйти за него замуж. Вчера Марта сказала, что они возвращаются в дом Ломбардо. А там полным-полно всяких щеголей-чистоплюев, и Марта наверняка подцепит кого-нибудь из них. Ведь она никогда не принимала его всерьез и встречалась с ним только, чтобы как-то заполнить пустоту свободных часов… Если Максимилиано получит Ракель, Марта на него и не посмотрит. Сколько денег она взяла у него в долг, а он еле-еле уговорил ее поужинать с ним. Такая уж она девушка… Поэтому он должен немедленно получить с хозяина свой должок.
Весь день Луис тщетно прождал звонка от Максимилиано и на следующий день отправился к нему домой. Его слуга сообщил, что сеньор Максимилиано сейчас в доме Ломбарде. Луиса это не смутило – ему все равно, где получать. Максимилиано встретил помощника неприветливо.
– Ты не должен был сюда приходить… Ведь Антонио выгнал тебя из дома…
– Дайте мне хоть сколько-то, – попросил Луис.
– Я же сказал тебе, что нужно подождать. Через неделю я потребую, чтобы мне передали все дела, которые вел Антонио, и тогда у меня будут деньги.
Проходивший мимо дон Даниэль с удивлением взглянул на поздоровавшегося с ним Луиса. Заметив это, Максимилиано поторопил:
– Ладно, уходи. Убирайся! Как только у меня будут деньги, я тебе позвоню.
Но Луис думал о Марте, – раз здесь их отец, значит, и она где-то рядом. Уходя, он невольно бросил взгляд наверх, там в глубине коридора, была комната Марты…
Дни на острове были заполнены тяжелым однообразным трудом. Но Антонио, даже в мыслях, никогда не жаловался на жизнь. Главное – он жив. И теперь – каждый новый день только ступенька, приближающая его к Ракель, к ребенку… Понукаемый Антонио, Кот в конце концов приспособился разводить костер. Антонио добывал силками птиц и находил раков и крабов под камнями и в расщелинах гранитных валунов; мелководные затоны снабжали их рыбой. Можно было подумать и о главном – как выбираться с острова. И когда Кот в очередной раз спросил: «Что же нам теперь делать?» – Антонио твердо, как о деле решенном, сказал:
– Попытаемся отсюда выбраться.
– По воздуху? – удивился Кот.
– Мы построим плот.
– Плот? А где мы возьмем топоры? Как распилим бревна? Где достанем гвозди?
– Нам все равно придется это делать. Притащим упавшие деревья и свяжем их лианами.
– И сколько лет это займет?
– Столько, сколько будет нужно. Помни, мне ты обязан жизнью, и не заставляй меня раскаиваться в том, что я тебя спас. Ну-ка, помоги мне разобраться с этим деревом. – Антонио склонился над стволом крепкого молодого кедра.
Кот, представив, что ему предстоит делать, завопил.
– Здесь ты не сеньор Ломбарде! Тут нет твоих миллионов! С чего это я должен тебя слушаться?
Антонио выпрямился, шагнул к Коту, в глазах которого плеснулся испуг, и медленно, не повышая голоса, произнес:
– Чтобы заставить слушаться такого, как ты, мне не нужны мои миллионы.
Быстрый удар от плеча уложил Кота на песок.
– Пошли! – бросил Антонио. Кот начал медленно подниматься.
Все молчаливее и короче становились совместные застолья и разговоры в гостиной, все чаще они кончались ссорами и взаимным раздражением, хотя все думали об одном и том же: узнать что-нибудь об Антонио…
Камила была уверена, что во всем виновата Ракель, и ни о чем другом не хотела слышать. Тщетно пытался Клаудио заставить жену изменить отношение к Ракель – она ведь ждет ребенка! Тщетно Виктория уговаривала ее подумать о чести семьи – что станут говорить люди, узнав об их раздорах? Даже благоразумный Андрее не мог ее убедить. Камила, со свойственным Ломбардо упрямством, стояла на своем: Ракель – преступница. Камила порывалась сообщить полиции о звонке Роберто Агирре, но Максимилиано категорически был против.
– Если ты все расскажешь, – сказал он, – будет страшный скандал. Вся полиция бросится на поиски этого Роберто Агирре, и, если тот окажется в ловушке, неизвестно, что он может сделать с твоим братом. Камила, ради Бога, подумай! Подумай о последствиях. Что для тебя важнее: навредить Ракель или увидеть Антонио живым и здоровым?
Вредить Ракель теперь никак не входило в планы Макса, – он был сама заботливость, лишь в редкие минуты позволяя себе напомнить ей о своих чувствах. Его раздражал Чучо. Когда тот попадался ему на глаза, Максимилиано сразу вспоминал Мерседес и тайну Роберто Агирре. Он клялся себе, что сделает все возможное, чтобы Ракель никогда не узнала эту тайну из уст Мерседес.
Мерседес и сама с удовольствием забыла бы ужасную историю, навсегда лишившую ее покоя. Но Габриэль, уже выписавшийся из больницы, настоял, чтобы сестра очистила совесть и открыла всю правду сеньоре Ракель. Мерседес, скрепя сердце, согласилась, только попросила Чучо проводить ее к сеньоре. Чучо с радостью согласился.
Но приготовления были напрасны: в гостиной они, к ужасу девушки, увидали рядом с Ракель своего злейшего врага.
Он был по-своему талантливый человек, Максимилиано Альбеннс. Полностью избавленный от мук совести, лживый, коварный и готовый на все, ради корысти, Макс способен был разыграть любой спектакль, заставив слушателей или зрителей верить себе, жалеть себя, а главное – бояться… В этот раз ему пришлось показать все свое искусство.
Для начала он одним взглядом запугал Мерседес, потом с неподдельным волнением задавал ей вопросы о Роберто Агирре – виделась ли она с ним, знает ли его адрес? И в заключение пообещал ей деньги… за известие об этом негодяе…
Мерседес пришла на кухню, где ждал ее Чучо, и, обхватив голову руками, тихо заплакала:
– Я не смогла, Чучо, не смогла! У меня не хватило смелости.
Чучо с невыразимой жалостью смотрел на девушку.
– Вот черт! Этот тип у меня уже в печенках… – понизив голос, с тихой яростью сказал он. – Но что мы можем сделать? Нам только и остается, что дожидаться, когда вернется сеньор Антонио. И тогда мы все ему расскажем.
– Бедная сеньора Ракель! – плакала Мерседес.
– Мне всех жаль, – сказал Чучо. – Ладно, Мерседес, пойдем-те, я провожу вас.
Глава 50
Маура была в панике, так же как и ее сестра Карла. Карла обвиняла Мауру в том, что та в свое время рассказала о ее выдумке Родриго. Что теперь будет, беспокоилась Карла, если похитил Антонио тот человек, которого нанял Родриго на роль Агирре. Получив выкуп, человек Родриго может сказать Антонио, что это она выдумала Агирре и что Маура сговорилась с Родриго, чтобы скомпрометировать Ракель. На что Маура разумно возразила, что тот тип знает только Родриго, а не их. Однако Карла настаивала, что они должны позвонить в полицию и честно рассказать, что Роберто Агирре – ее выдумка.
Не зная, что делать – не обращаться же в самом деле в полицию! – Маура позвонила Родриго и попросила его приехать. Родриго не заставил себя просить дважды: не хватало еще, чтобы сестры вмешали в это дело полицию.
Он попытался их успокоить: возможно, воспользовавшись ситуацией, Антонио похитил тот человек, по имени Кот, который играл роль Роберто Агирре.
– Какой ситуацией? – спросила Маура.
– Я ему сказал, что эта игра в Роберто Агирре закончена.
– И ты думаешь, он решил ее продолжить по собственной инициативе? – с сомнением спросила Маура.
– Возможно. А что касается полиции, не думаю, что это в ваших интересах. – Родриго выразительно посмотрел на Мауру, – Кот потребует выкуп, и все само собой закончится.
Беспокойство Мауры не утихло. Прошло уже несколько дней, а Антонио так и не объявился. Маура пригласила Родриго к себе. Родриго как раз и сам подумывал о том, что нужно серьезно с ней поговорить. Накануне ему позвонил Максимилиано и, узнав, что от имени Роберто Агирре в дом Ломбарде звонил Кот, хмыкнул:
– Тогда пусть полиция займется поисками этого пресловутого Агирре. Но, послушай, – озабоченно спросил он, – кроме Карлы, еще кто-нибудь знал, что Агирре не существует? Маура, например? У тебя нет возможности заставить ее держать язык за зубами?
Родриго заверил его, что с Маурой неприятностей не будет – ее он берет на себя.
– Я плохо себя чувствую, Родриго, – сказала Маура, когда он приехал. – И все из-за тебя.
– Но как мы могли знать, что этот негодяй поведет себя таким образом? Я его отыщу, не беспокойся, и он свое получит, – заверил он ее.
– Как ты думаешь, Родриго, что могло случиться? – тревожно спросила Маура.
– Честно говоря, я думаю, что Кот назначил ему где-нибудь встречу и держит его там в надежде на выкуп.
– Но почему тогда он не позвонил?
Родриго задумался, он должен ответить так, чтобы Маура поняла – в ее интересах – молчать, не вмешиваться в это дело.
– Ты ведь знаешь, какой у Антонио характер, – осторожно начал Родриго. – Может, он сопротивлялся или пытался бежать. И Кот мог убить его. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
Маура испугалась: если начнется расследование, всплывет многое такое, от чего может пострадать ее репутация. Действительно, лучше молчать.
…Ракель не могла больше слышать обвинений Камилы и решила откровенно с ней поговорить. Конечно, для Камилы главное, что она бедна, но разве порядочность – привилегия только богатых? И разве она, Ракель, виновата в том, что родилась бедной? Но разговор ни к чему не привел: Камила, припомнив ее приезд в дом, назвала ее высокомерной гордячкой и опять задала тот же оскорбительный вопрос, который она уже слышала от Виктории: «Интересно, а от кого ты ждешь ребенка?» Это было уже слишком! Ракель пришлось поставить ее на место.
– Мне безразлично, веришь ты мне или нет, – сказала она. – Мой ребенок, когда родится, будет носить фамилию Ломбарде, а не Альбенис, нравится тебе это или нет!
Но через несколько дней страсти разгорелись снова. В газетах появилось короткое сообщение о том, что Антонио Ломбардо исчез, и полиция ведет розыски пропавшего. За завтраком все разговоры, естественно, велись вокруг этого сообщения. Даже Рамон осмелился высказать свое мнение.
– Я думаю, надо бы сообщить полиции… – сказал он. Максимилиано грубо оборвал его:
– Ты помалкивай. Никто тебя не спрашивает. Но Ракель поддержала его.
– Рамон прав. Надо сообщить в полицию о Роберто Агирре. И если ты этого не сделаешь, то сделаю я.
– Ракель, пожалуйста, нам от этого будет только хуже. В смысле – хуже будет Антонио. Давай подождем несколько дней. И если этот человек не позвонит, тогда и сообщим, – попросила ее Виктория.
В тревогах, волнениях, ссорах и взаимных обвинениях прошло еще несколько дней. И однажды, когда вся семья собралась в гостиной, Максимилиано, не глядя на Ракель, сказал:
– Я бы не хотел сгущать краски, но нужно смириться с неизбежным. Я думаю, Антонио мертв.
Ракель изменилась в лице:
– Что? Кто тебе это сказал?
– Никто. Но прошла уже целая неделя, а он так и не появился. Мы ничего о нем не знаем.
– Это неправда! Он жив! – закричала Ракель. – Я была дурой, что тебя послушалась! Надо было немедленно все сообщить полиции!
– Ладно, хорошо, сейчас сообщим, – согласился Максимилиано. – Теперь-то он знал, это ничем ему не грозило.
– Надо будет рассказать все с самого начала, – сказала Камила. – Что Роберто Агирре был ее приятелем.
Ракель вспыхнула от возмущения:
– Роберто Агирре не был моим приятелем!
– Это ты так говоришь! Но, может, ты сама все это задумала, как и в прошлый раз! Если Антонио мертв, то это ты его убила!
– Как ты смеешь? – закричала Ракель.
– Хватит, довольно! Вы обе просто истерички! – повысил голос Максимилиано. – Предположим, я говорю, предположим… и не начинайте опять кричать… что с Антонио случилось что-то серьезное. Если ты, его сестра, обвиняешь Ракель, его жену, ты представляешь, что может начаться?
– Конечно. Ее отправят в тюрьму.
– Какая же ты дура! Лучше уведи отсюда свою жену! – закричал Максимилиано, обращаясь к Клаудио. Кладио послушно подошел к Камиле, она резко сбросила его руку.
– Не смей ко мне прикасаться!
– Ладно, сиди и молчи, – строго сказал Максимилиано. – Ты поняла? Я пойду в полицию и скажу только, что ему звонил Роберто Агирре, но мы не придали значения и поэтому не сообщили раньше. Ты согласна, мама?
– Да, сынок.
– А я нет! – снова закричала Камила, но никто не обратил на нее внимания.
– Я думаю, недостаточно только упомянуть имя этого Роберто Агирре. Мы должны рассказать о нем все, что знаем, – сказала Ракель.
– Ты не понимаешь, что если мы все расскажем, ты первая пострадаешь? – спросил Максимилиано. Но Ракель стояла на своем: ей все равно, она хочет найти Антонио.
– Ракель, не усложняй ситуацию, – вмешался молчавший до этого Андрее. – Мы все пытаемся защитить тебя. Я думаю, ты ни в чем не виновата, и уверен, что кто-то заставил тебя сделать то, что ты сделала. Я говорю о твоем браке с Антонио. Но если мы расскажем все, что знаем, тебя посадят в тюрьму, и Антонио, если вернется, никогда нам этого не простит. Он сам не заявил на тебя в полицию, потому что… Ты знаешь почему. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но постарайся быть разумной – не столько ради себя самой, сколько ради ребенка.
– Я об этом и говорю – сказал Максимилиано и встал. – Пойдем, Андрее, позвоним.
Они вышли. Но Камила все еще не могла успокоиться.
– Может, Макс прав, и Антонио действительно мертв. А если это так, тебе здесь нечего делать. Собирай свои пожитки и проваливай!
– Камила, перестань! У тебя нет никакого права. Это не твой дом, – попытался урезонить ее Клаудио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60