Я в это не верю, а другие верят. Почему же ты ничего не докажешь, если это так просто?!
Ракель не нашлась, что ответить подруге.
«Все-таки голова у меня на месте», – думал Макс, пока Памела догладывала ему по телефону последние новости: брат разыскивает некоего Кота.
– Спасибо, красавица. Благодарю тебя. Значит, до встречи, в пять, – он был нежен с ней, хотя и торопился закончить разговор: в баре его ждала Карла.
Он не слышал, как вошла Виктория, и заметил ее только тогда, когда повернулся от телефона, чтобы выйти, наконец, из дома. Ну вот, еще и это, подумал он.
– С кем ты говорил? С Ракель? – не здороваясь, спросила она. – Что с тобой происходит, Максимилиано? Зачем ты разыскивал эту женщину? Не пытайся этого отрицать, – заметила она, увидев его негодующий жест. – Антонио сказал мне. – Голос Виктории дрожал от волнения.
– Я хотел узнать, почему она ушла из дома.
– Тебе-то что за дело? – удивилась Виктория. И, стараясь уловить его ускользающий взгляд, твердо сказала. – Я хочу знать правду, Максимилиано.
– Ты ее уже знаешь, мама! – раздраженно сказал он.
– Нет, я ничего не знаю. Столько всего наворочено, что не знаешь, за что ухватиться! Она говорит, что это ты все задумал и даже пытался убить Антонио! Как же ты после этого можешь искать с ней встречи? Или то, что говорит Ракель, правда?
– Ну конечно, нет, мама! Ладно, скажу тебе все. Ракель была обманута неким типом по имени Роберто Агирре. Она познакомилась с ним в Гвадалахаре, и он представился ей как Антонио Ломбарде. А когда она все поняла, то рассказала мне, и я посоветовал ей сказать, что это был я, потому что знал, что тогда Антонио не выдаст ее полиции.
Виктория слушала это объяснение, не сводя с него глаз.
– Я тебе не верю, – сказала она, выслушав его рассказ. – Не верю! Даже если бы это было и так, зачем ты ей помогал? Какое тебе было до нее дело? Отвечай! – потребовала она.
– Мама, ради Бога, хватит уже. Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе зачем? Так вот: Ракель мне нравится, очень нравится, и она меня тоже любит!
Ее глаза широко раскрылись от удивления.
– Как можно любить такую женщину? Потом, это неправда, она любит Антонио. Она сама мне сказала.
– Она обманула тебя, мама! – Максимилиано почти кричал. – Он угрожал ей и только угрозами добился от нее того, что хотел! Мне все равно, веришь ты мне или нет, мама. Прости, но у меня много дел. Ты понимаешь?
И, побледнев, от ярости, он выбежал из комнаты.
Глава 41
Клаудио с интересом продолжал следить, как развивались события вокруг него. И когда он увидел Чучо, который нес его жене халат, держа его высоко перед собой, он опять остановил его.
– Ты друг этой женщины?
– Какой женщины? – Чучо недовольно смотрел на него.
– Ну, Мерседес, что ли?
– Да, сеньор.
Клаудио, не спеша и подробно расспрашивал слугу о Габриэле, его самочувствии и вдруг неожиданно вспомнил:
– Кстати, Макс просил кое-что передать этой… Мерседес, – он испытующе посмотрел на Чучо.
– Сеньор Максимилиано? Что он сказал? – живо заинтересовался тот.
– Что очень рассержен…
– Это мы на него рассержены! – выпалил Чучо.
– Почему? – быстро спросил Клаудио.
– А, да нет, просто так, – забормотал Чучо. – Простите, но меня ждут. С вашего позволения, сеньор Клаудио.
Клаудио больше не задерживал Чучо, он и так был доволен эффектом от своей выдумки.
За долгие годы работы в этом достойном доме Рамон впервые испытал нечто подобное. Даже страшно было подумать, но у хозяина дома сеньора Ломбардо пропала чековая книжка. Рамон сразу же собрал всех слуг и объявил о пропаже. Но они клялись, что ничего не знают. Тут-то он и обнаружил исчезновение Чучо и, возмущенный, отправился с докладом к Антонио. Рамон сообщил ему, что поговорил со всеми, кроме Чучо, который, ничего не сказав, ушел куда-то вместе с Алехандрой.
– И простите, что говорю об этом, сеньор, – добавил Рамон – но Чучо не только никудышний работник, он еще и делает все, что ему вздумается. Может в любую минуту уйти и не только днем, но и вечером. Вот сегодня с утра, ничего не сказал, а взял и просто ушел с сеньоритой Алехандрой. Я… я ничуть не удивлюсь, если именно он виноват в этой пропаже, сеньор.
А Чучо, забыв обо всем на свете, потягивал пиво в компании своего закадычного друга, дона Даниэля. Сеньорита Алехандра отправилась домой, и он, попросив девушку не выдавать его, задержался еще с сеньором Саманьего.
Но, когда под вечер Чучо, еле держась на ногах и бормоча себе под нос что-то мелодичное, появился на кухне, Рамон остолбенел.
– Что вы себе позволяете?
– Ладно, выгоните меня и все! – махнул рукой Чучо.
– Выгнать! Как удобно! Нет, сеньор, отсюда вы направитесь прямиком за решетку. Там самое место таким ворам, как вы!
– Что? Ты обозвал меня вором? – вскипел Чучо, мгновенно отрешившись от своего благодушия.
– Да, я назвал вас вором! Где чековая книжка, которую вы украли?
– Что я украл? – переспросил Чучо.
– Чековую книжку дона Антонио!
Они уже вступили в давно назревавшую схватку: оскорбленная добродетель в облике белоснежного Района и попранная честь в виде взъерошенного Чучо. Но к счастью добродетельного дворецкого на кухне появился хозяин.
– Э! Э! Довольно! – Антонио встал между ними. – Что тут происходит? – спросил он, оглядывая обоих. И, обращаясь к возмущенному Чучо, произнес. – Пойдем со мной.
Придя в кабинет и усевшись за стол, Антонио строго сказал:
– Я был к тебе очень терпим, Чучо. Даже слишком. Но всему есть границы.
– Я же ничего у вас не крал, хозяин! – с негодованием воскликнул Чучо. – Зачем мне чековая книжка?
Антонио помолчал, испытующе глядя на Чучо.
– Ты умеешь писать?
– Немножко. Послушайте, просто этот Рамон ко мне придирается. Наверное, это он украл, чтобы свалить всю вину на меня.
– Куда ты ходил сегодня утром? – Не обращая внимания на его слова, спросил Антонио. – И не думай врать, а то… Алехандра мне все сказала.
– Но если она вам сказала… – начал Чучо.
– Я хочу, чтобы ты повторил… – прервал его Антонио.
– Мы ездили к сеньоре Ракель и ее отцу. Потому что я их не видел с тех пор, как они уехали. И очень хотел увидеть… Вы же знаете, дон Даниэль – мой приятель.
– А зачем с тобой ездила Алехандра?
– Она сама меня об этом попросила.
– Гм…
– Сеньор, им очень плохо. – Чучо горестно закачал головой, замахал руками. – У них совсем нет денег… И сеньора заболела…
– Что с ней?
– Ну это… Ребенок.
Антонио не поверил своим ушам.
– Ракель ждет ребенка? – переспросил он.
– Да. Только она не хочет, чтоб вы знали.
Родриго все хорошо продумал. Если Ракель вернется в Гвадалахару и Антонио с ней разведется, то Максу, хочешь не хочешь, придется поделиться с ним, когда он станет единственным наследником огромного состояния Ломбарде – а уж он, Родриго Тонелли, поможет Максу отделаться от Антонио, и осечки на этот раз не будет. Поэтому он решил навестить Ракель в гостинице, чтобы решить окончательно, как ему поступить, и по возможности ускорить ее отъезд из Акапулько. А там уже, подумал он, и за разводом дело не станет.
Марты не было. Родриго пригласил дона Даниэля и Ракель в ресторан. Дон Даниэль с благодарностью принял приглашение. Согласилась и Ракель. Ожидая, пока Ракель переоденется, Родриго и дон Даниэль вели неторопливый разговор внизу, у конторки портье.
Дон Даниэль разговорился, поведав этому милому, предупредительному человеку свое абсолютное непонимание того, что происходит с Ракель. – Она отказывается брать деньги у кого бы то ни было, даже у Антонио. А ведь она имеет право, особенно теперь, когда ждет от него ребенка… Но слышать ничего не хочет, хотя по брачному контракту они владеют имуществом совместно, – сеньор Саманьего горестно покачал головой.
– Она беременна? – быстро переспросил Родриго. Лицо его оставалось, как всегда, бесстрастным, но в глазах мелькнул огонек. Этого еще не хватало, подумал он. Лишние осложнения… Впрочем, поживем – увидим.
– Но она просила никому об этом не говорить, – торопливо добавил дон Даниэль.
– Конечно, – успокоил его Родриго.
…После их жалкой гостиницы Ракель было приятно оказаться среди нарядно одетых людей, ей нравились вкрадчивые мягкие манеры Родриго, его, как ей казалось, бескорыстное дружеское внимание к ней.
– Я как раз хотела немного развлечься, – сказала Ракель.
– Для меня это огромное удовольствие, – ответил он. И, подливая дону Даниэлю вина, бросил. – Вчера я видел Антонио.
– Ты был у него дома? – быстро спросила Ракель.
– Нет, в баре. Он был с Маурой, – заметил он. Ракель опустила глаза, аккуратно расправляя у себя на коленях салфетку.
Родриго рассчитал правильно: после его замечания о Мауре Ракель захотелось как можно быстрее покинуть Акапулько, и она согласилась взять у него необходимую для этого сумму денег.
– Я так понимаю, вы с Антонио разведетесь? – осторожно спросил он.
– Да, – ответила Ракель.
Родриго пошел в своих расспросах дальше:
– Вы уже говорили на эту тему?
– Да.
– И о содержании для тебя тоже говорили?
– Нет, мне от него ничего не надо. Мы с Антонио расстались при унизительных для меня обстоятельствах, и я не приму от него денег.
«Ну что ж, это еще лучше, – подумал Родриго. – Значит, больше останется Максу и – мне». Но вслух он сказал:
– Я думаю, ты права. Это говорит о том, что ты женщина с достоинством.
– Да, но это несправедливо, сеньор, – вмешался в разговор молчавший до сих пор дон Даниэль, – потому что кроме всего…
– Папа, ради Бога, лучше не настаивай, – заволновалась Ракель.
– Но, дочка, пойми…
– Папа, пожалуйста…
– Значит, ты собираешься вернуться в Гвадалахару? – уточнил еще раз Родриго.
– Да, на днях. Но прежде мне надо кое-что уладить.
– Тогда не стоит тебе жить в этой гостинице. Предлагаю тебе мой дом… – сказал он.
– Соглашайся, дочка…
– Я тебе очень благодарна, Родриго, но не могу. Правда. Нет! – твердо сказала Ракель.
«Жаль, сорвалось, – подумал Родриго. – Поселись она у меня, развода было бы не избежать. Благородное семейство Ломбарде не вынесло бы такого скандала».
А благородное семейство как никогда было близко к грандиозному скандалу: за дело взялась Камила.
В последнее время она жила с ощущением, что все вокруг считают ее идиоткой: от нее держат в тайне важные события и новости, но используют, когда надо в чьих-либо целях. Особенно этот гнусный лжец Максимилиано! Виктория недавно подробно передала ей о своем последнем разговоре с сыном. Камила пришла в бешенство: каков наглец! Матери говорит, что Ракель и он любят друг друга, что они любовники, и Антонио преследует их… Ей же клянется, что ненавидит Ракель, которая оклеветала его и по вине которой он оказался выгнанным из дома. Она и ее любовник, Роберто Агирре, якобы использовали его, Макса, чтобы избежать тюрьмы…
Камила предложила Виктории открыться перед Антонио, но Виктория, все еще надеявшаяся, что братья смогут помириться, категорически отказалась.
Но Камила, рожденная Ломбарде, была, как и все ее родственники, упряма: она не будет сидеть сложа руки и ждать пока ее ограбят не то эта девка, не то негодяй Макс!
Не откладывая дела в долгий ящик, Камила вызвала шофера и без предупреждения явилась на квартиру к Максу. Она была так зла, что даже не сочла нужным прибегнуть к обычным словам вежливости, предваряющим всякий разговор, а сразу приступила к делу:
– Почему ты все время врешь? Почему мне ты говоришь, что ненавидишь Ракель, а своей матери – что любишь ее?
Казалось, даже Максимилиано растерялся перед таким напором.
– Потому что… – он помедлил, соображая, что сказать, – потому что… случилось кое-что непредвиденное.
– Что?
– Ракель ждет ребенка… от меня.
– Еще одна ложь, да?
– Нет, Камила, никакая это не ложь. Ракель беременна.
– Поэтому она и не уехала? Она думает, Антонио сжалится и разрешит ей вернуться?
– Зачем ты приехала? Чего тебе надо? – вышел из себя Максимилиано.
– Я приехала, чтобы прояснить ситуацию. Мне не нравится, когда мне дурят голову. Я тебе помогла, потому что хотела, чтобы Ракель уехала из дома, и потому что считала несправедливым, что из-за нее Антонио тебя выгнал. Ты сказал мне, что она обманщица, преступница, а выходит, ты сам посоветовал ей назвать тебя сообщником. Говоришь Виктории, что влюблен в нее. И утверждаешь, что она ждет от тебя ребенка. Как все это понимать Макс?
Они стояли друг против друга и, глядя ненавидящими, злыми глазами, говорили перебивая один другого:
– Одну минуту! Я познакомился с Ракель, когда она приехала сюда. Она рассказала мне все, мы стали общаться, полюбили друг друга… Что в этом странного?
– Все!
– Для тебя, может быть. А для меня все это совершенно нормально. И советую тебе не говорить Антонио, что Ракель ждет ребенка, а то он может заставить ее вернуться.
– Даже если узнает, что ребенок не от него? – Камила чуть не рассмеялась ему в лицо.
– Из гордости Ракель может сказать, что от него.
– Теперь у нее и гордость появилась? – Камила не скрывала насмешки, – а почему ты говоришь, что это твой ребенок? Она тебе сказала?
– Конечно.
– И что ты думаешь делать?
– Это мое дело. Ты хотела, чтобы Ракель уехала из дома? Она уехала. Остальное тебя не касается! – разозлился Максимилиано.
Камила подошла к нему совсем близко и уже спокойно, как о деле для нее решенном, сказала:
– Есть одна вещь, которая меня касается. Антонио не будет заявлять на нее в полицию, чтобы не скомпрометировать тебя. Он потребует развода. Но, поскольку по брачному договору они владеют всей собственностью совместно, ей причитается половина нашего состояния. А этого я не допущу! Так что передай Ракель: если, она вздумала завладеть нашей собственностью, путь даже минимальной частью, в полицию пойду я, и мне плевать, если ты окажешься замешанным в этом деле! До встречи.
Она вышла так же стремительно, как и вошла.
Словно сделав некий круг, крупье-судьба предложила Камиле и Клаудио сделать свои ставки.
Клаудио прекрасно понимал, что его жизнь подошла к тому моменту, когда он обязан принять решение: оставаться ли и дальше пассивным наблюдателем событий, презираемым своей женой, или попробовать перестроить свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60