– Нет, это невозможно, Габриэль, ты опять издеваешься надо мной! – воскликнула она.
– Перестань, Вероника, что за глупости ты говоришь! – Он удерживал ее за руки и тщетно пытался снова притянуть ее к себе.
– Но почему ты стремишься все обратить в шутку, смеешься над каждым моим поступком? – с возмущением продолжала Вероника. – Если бы ты знал, как мне надоело чувствовать себя смешной! А ты добиваешься именно этого!
– Чего я добиваюсь? – тихо переспросил Габриэль.
– Выставить меня на посмешище…
Альварадо покачал головой. Он не сводил с Вероники восхищенного взгляда.
– То, что ты смотришь на меня с удивлением, отнюдь не комплимент для меня.
– Прости, – пробормотал Габриэль.
Вероника, помедлив минуту, молча кивнула и, высвободив руки, направилась к двери.
– Подожди, пожалуйста, минуту, я сейчас вернусь, – сказала она и вышла из комнаты.
Габриэль с ненавистью посмотрел на ночник. Вообще он не любил темноты, но сейчас чувствовал, что именно свет, пусть и неяркий, помешал развитию событий. Следовало выключить его, прежде чем целовать Веронику.
Пробыв некоторое время в ванной, Вероника вернулась в спальню. Она застала гостя, стоящим в задумчивости у кровати. Как раз в тот момент, когда она вошла, Альварадо, выключив ночник, зажег настольную лампу.
– Габриэль, что ты делаешь? – поинтересовалась Вероника насмешливым тоном.
Альварадо вздрогнул, он не слышал ее тихих шагов.
– Да вот, понимаешь, мне показалось, что в комнате недостаточно светло.
– Но ты же утверждал, что видишь в темноте не хуже кошки. Выключи свет!
– Не хочу!
– Тогда иди домой, а там хоть иллюминацию устраивай, – заявила Вероника.
Габриэль не шелохнулся. Его взгляд выражал непреклонность и упрямство.
Вероника сочла за лучшее извиниться.
Альварадо наклонился над кроватью и провел ладонью по атласному покрывалу.
– Какая нежная материя, ее прохлада освежит наши разгоряченные тела, – заметил он.
Вероника не могла произнести ни слова. К горлу подступил комок, сердце замерло от волнения. Она с удивлением признавалась себе, что не испытывала ничего подобного даже в первую ночь, которую провела с Фернандо Монтейро.
Медленно ступая, она приблизилась к кровати с другой стороны. Застыв в неподвижности друг против друга, Вероника и Габриэль молчали.
Наконец Габриэль смущенно улыбнулся и, указывая рукой на постель, тихо сказал:
– Какая широкая у тебя кровать, Вероника, а сверху зеленое, как трава, покрывало. Это напоминает мне поле. Так и хочется лечь, позагорать…
– Интересно, что же считать солнцем? – вполголоса, словно обращаясь к самой себе, спросила Вероника.
Габриэль медленно повернул голову, остановил взгляд на настольной лампе и, протянув руку, выключил ее.
– Вероника, – раздался в темноте его тихий голос, – я погасил солнце. Теперь мы можем спокойно лечь в постель.
В ответ он услышал лишь ее прерывистое дыхание.
– Вероника, – спросил через секунду мужчина, – ты все еще стоишь?
– Разве ты сам не видишь своим кошачьим взором? – отозвалась она.
– Хватит, прошу тебя, – взмолился Габриэль. – Ты же знаешь, что это была просто шутка. – Не обижайся, – прошептала Вероника, – сейчас мы будем с тобой близки, как только могут быть близки люди, и ты увидишь, какая я…
* * *
Когда-то Валентина спала крепко, без сновидений, утомленная ласками – это были ночи любви. Теперь же она не видела снов только потому, что ее до предела изматывала работа по дому. Ей приходилось нелегко – трое детей, почти постоянное отсутствие мужа, нехватка денег, и при этом она ухитрялась выкраивать время для свиданий с Сильвио Уркиди.
Валентина давно перестала интересоваться, где Хосе проводит вечера. Она знала, что муж всегда сошлется на диссертацию, которую задумал написать и для которой нужно было, по его словам, очень много времени. Хосе возвращался домой посреди ночи, стараясь не разбудить жену. Валентина же старалась не проснуться. Хотя спали супруги по-прежнему на одной кровати, но каждый под своим одеялом.
Кровать была широкой, и Хосе ложился на самый край, избегая дотрагиваться до супруги. Он накрывался с головой и поворачивался к жене спиной, чтобы даже не дышать на нее. Уже много раз Валентина подумывала о том, что им следует спать в отдельных комнатах. Однако не делала этого ради детей.
«Спать в отдельных комнатах это значит официально признать, что семейная жизнь дала глубокую трещину, – говорила себе Валентина. – Если сохранять видимость благополучия, вместе с этой видимостью сохраняется и надежда на то, что все вернется в норму».
Однажды под утро в спальню к родителям вбежали перепуганные Альберто и Энрико. Они растолкали отца.
– Папа, папа!
– Что такое? – с трудом открыв глаза, отвечал Хосе.
– Малышка заболела!
– О Боже! – Хосе потер лоб и сел на кровати.
После секундного колебания Хосе дотронулся до плеча Валентины.
– Что такое? – моментально проснулась Валентина.
– Вероника заболела.
Валентина вскочила с кровати и бросилась в коридор. Дети последовали за ней.
На пороге спальни она остановилась и обернулась к мужу.
– Ты идешь со мной? – спросила она у Хосе.
Он нехотя кивнул.
«Интересно, чем я могу помочь? – подумал он. – Как будто она одна не справится?»
– Что с Вероникой? – спросила Валентина по дороге в детскую.
– Она сильно кашляет, – ответил Альберто.
Энрико задержался в спальне, ожидая отца, который все еще сидел на постели.
– Пойдем, папа, – позвал мальчик.
Хосе вздохнул и, нашарив домашние туфли, встал.
Валентина вбежала в детскую. Альберто остался у двери, а Энрико подошел к кроватке младшей сестры, названной в честь бабушки Вероникой. Мать уже суетилась около девочки.
– Ну-ка, посмотрим, что с тобой такое?
Вероника громко плакала. Плач прекращался только, когда девочку начинал душить очередной приступ кашля.
– Пожалуйста, Вероника, не плачь… – успокаивала дочку Валентина.
Но малышка не умолкала.
Валентина поставила дочери градусник.
Волоча ноги, пришел наконец Хосе. Он в нерешительности остановился на пороге, не зная, чем помочь.
«Ну вот, – думал он. – Все, как я и ожидал. От меня никакого толку… Спрашивается, зачем было меня звать?..»
Отец взглянул на старшего сына, Альберто состроил ему гримасу.
Энрико помогал матери: он достал градусник из-под мышки Вероники и подал Валентине.
– Сколько? – без особого интереса спросил Хосе.
Валентина хотела ответить, но в это время девочку начал душить очередной приступ кашля, и она, отмахнувшись от мужа, подхватила Веронику на руки.
– У нее наверняка бронхит! – воскликнула Валентина. – Помнишь, Энрико дважды болел бронхитом?
– Да, папа, помнишь? Ужасно противная штука! – вмешался младший сын.
Хосе в недоумении посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
– Нет, не помню!
Валентина бросила на мужа презрительный взгляд и заметила язвительным тоном:
– Наверное, ты тогда был в библиотеке, потому и не помнишь.
– Возможно, – процедил Хосе сквозь зубы.
– Мама, что же делать? – спросил Альберто.
Валентина вышла в коридор с дочерью на руках.
– Отнесу ее в ванную, – сказала она. – Пусть девочка продышится…
– Мама, я пойду спать! – крикнул вслед Валентине Альберто.
Мать на секунду остановилась.
– Хорошо, сынок, иди… Энрико, иди и ты.
Второй сын, в отличие от Альберто, отправился в постель с явной неохотой.
Хосе зашел в ванную вместе с женой и запер дверь.
– Открути воду, – скомандовала Валентина. – Только горячую… И включи душ!
Хосе послушно выполнил ее указания и уселся на табуретку. Валентина, присев на край ванны, стала гладить девочку по голове.
– Вот и все, вот и хорошо, сейчас этот гадкий кашель перестанет мучить нашу маленькую… – приговаривала она, прижимая девочку к себе.
Вероника смотрела на мать испуганными глазенками и время от времени кашляла, хоть и старалась сдерживаться.
Ванная постепенно наполнялась клубами беловатого пара.
– И долго мы так будем сидеть? – поинтересовался Хосе.
– Ты хочешь спать? – жена резко повернулась к нему.
Хосе тяжело вздохнул.
– Нет, просто я спрашиваю… Ты долго будешь ее так держать?
Валентина с тревогой посмотрела на дочь и пожала плечами.
– Пока не успокоится кашель.
– Но сколько это займет времени? – решил уточнить Хосе.
Валентина сузила глаза.
– Ты куда-нибудь торопишься? Я не могу тебе ответить! Столько времени, сколько понадобится… И именно столько времени я буду здесь сидеть!
Взгляд мужа потемнел.
– Ну, может, минут двадцать… – быстро сказала Валентина.
Всем своим видом Хосе показывал, как ему это все надоело. Но он молчал, и Валентина не могла наброситься на него с упреками за равнодушие к здоровью собственной дочери, хотя ей очень этого хотелось.
В тишине, нарушаемой лишь кашлем Вероники, прошла одна минута, другая… Внезапно Хосе заговорил.
– Ты знаешь, Валентина, мне предложили новую работу.
– Что? – не расслышав, переспросила она.
– Мне предложили переехать в другой город. Точнее говоря, работа все та же, только на новом месте.
– И куда же тебе предложили поехать? – Валентина едва видела мужа в густом пару.
– Штат Нуэво-Леон, – нехотя ответил он, – город Монтеррей.
– Там тоже есть университет?
– Да.
– Но чем твоя работа в Монтеррее будет отличаться от того, чем ты занимаешься здесь?
Хосе убрал со лба мокрые от пара волосы.
– Мне сказали, что там будет легче защитить диссертацию, – пояснил он. – А после защиты я смогу занять место заведующего кафедрой.
Валентина помолчала, обдумывая услышанное. Затем спросила:
– И давно тебе это предложили?
– Несколько дней назад.
– Почему же ты ничего мне не сказал?
– Ну, понимаешь, – протянул муж и, помявшись, быстро договорил: – Я хотел сперва сам все хорошенько обдумать.
Он сложил руки на груди и улыбнулся, ожидая увидеть ответную улыбку. Но напрасно, Валентину не удовлетворило объяснение мужа, однако она не стала выяснять, почему вдруг Хосе только сейчас ей обо всем рассказал.
Вместо этого она спросила о другом:
– Если ты согласишься, как это отразится на зарплате?
Хосе пожал плечами.
– Зарплата прежняя, но там больше шансов, что ее повысят.
– Понятно, – кивнула Валентина.
Журчала вода. Хосе скрылся за клубами пара.
– Ты знаешь, – начала Валентина, – мне совсем не хотелось бы отсюда уезжать…
Ну, как она отсюда может уехать, если здесь живет Сильвио Уркиди! Однако об этом мужу не скажешь… Валентина находила другие причины, объясняя свое нежелание сниматься с места.
– Понимаешь, Хосе, – говорила она. – Здесь хорошая школа, Альберто и Энрико любят своих учителей, а учителя, насколько я знаю, очень довольны нашими сыновьями. К тому же детей там хорошо кормят…
Хосе замахал рукой, разгоняя пар. Когда из белого облака выглянуло лицо Валентины, он, пристально глядя на нее, медленно произнес:
– Но ведь там меня ожидает место заведующего кафедрой!
– Знаешь, – Валентина отвернулась, – давай поговорим об этом позже. Я должна как следует подумать.
У Хосе был недовольный вид. Ему явно не нравилось, что Валентина возражает против переезда.
– И потом у нас здесь хороший дом, – снова заговорила она. – Мы к нему привыкли… Хотя… должность заведующего кафедрой, конечно… Я понимаю…
Валентина вздохнула. Она вдруг отдала себе отчет в том, что ведет себя непоследовательно. Если бы она действительно хотела наладить отношения с мужем, сохранить семью, она должна была обрадоваться этой новости и, не колеблясь, сразу согласиться поехать вместе с Хосе и детьми хоть на край света…
Она же не хотела уезжать из Морелии, поскольку в этом городе жил Сильвио Уркиди.
И тут Валентина пришла в растерянность: значит все ее подозрения насчет мужа были беспочвенны?..
Ну, конечно, иначе быть не может! Ведь если муж готов переехать в другой город, значит, здесь его ничто не удерживает. Неужели это означает, что у него никого нет? У мужа никого нет, а у нее, Валентины, есть любовник, есть Сильвио Уркиди, с которым Валентина изменяет мужу…
Она почувствовала, как густая краска заливает ее лицо. Она бросила быстрый взгляд на мужа. Хосе с нежностью смотрел на маленькую Веронику.
Валентина склонилась к дочери и погладила ее по волосам. Девочка давно спала.
* * *
Несколько дней Валентина не отходила от постели дочери. Наконец маленькая Вероника пошла на поправку.
Мальчики собирались в школу. Альберто уже был во дворе и ждал брата.
– Энрико, сколько можно копаться? – услышала Валентина голос старшего сына.
Энрико задержался у кроватки, где сидела тепло укутанная Вероника. Мальчик слегка ущипнул ее за щечку и улыбнулся:
– Ну как ты?
Малышка оттолкнула его руку.
– Энрико, не трогай сестру, она еще больна, – строго сказала Валентина.
Сын ушел в прихожую.
– Веди себя хорошо в школе! – крикнула ему вдогонку мать.
Хлопнула входная дверь. Валентина села к телефону и набрала номер матери в Мехико.
Против обыкновения, мать подняла трубку не сразу, что сильно удивило Валентину.
– Привет! – поздоровалась дочь.
– Привет! – тихо отозвалась мать. – Как ты там?
– Ты и представить себе не можешь, – вздохнула Валентина. – Несколько дней назад твоя тезка вдруг стала ужасно кашлять. Ума не приложу, где она могла простудиться! Видимо, я не досмотрела и ее где-то просквозило. И конечно же, это случилось среди ночи… Весь дом не спал!
– Но сейчас-то она здорова? – забеспокоилась бабушка.
Валентина посмотрела на дочь, спокойно игравшую с куклами.
– Да, она почти поправилась. Знаешь, мама, той ночью Хосе мне сказал, что ему предлагают место заведующего кафедрой в университете в Монтеррее.
– В самом деле? – удивленно переспросила Вероника. – Монтеррей, Монтеррей, где это?
– Это еще более глухая провинция, чем Морелия. Постой, муж назвал мне штат. Вспомнила – Нуэво-Леон.
– Если так будет продолжаться с вашими новостями, мне, пожалуй, придется купить карту страны, – пошутила Вероника.
Валентина отметила, что мать восприняла новость совершенно спокойно.
– Но постой, если я правильно поняла, Хосе сказал тебе об этом несколько дней назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61