Когда-то Фиалка сказала, что отпрыски древних родов влюблены в смерть – сегодня ей вспомнились эти слова.
Карло пришел к финишу вторым, и это отравило весь вечер.
– А чем ты занимаешься, когда не гоняешь машину? – спросила Катрин за ужином в ресторане.
Карло засмеялся, на его лице появилось насмешливое выражение.
– Разглядываю свои владения, играю в азартные игры и занимаюсь любовью с красивыми женщинами.
Она вспыхнула.
– Можно сказать, что некоторым из них это нравится, – обезоруживающе улыбнулся он.
– Что ж, – в тон ему ответила она, – возможно, мне это тоже понравилось бы.
– Не сомневаюсь. Ничего, ждать осталось недолго. – Он помолчал и, уже серьезно, добавил: – Ты мне нравишься, Катрин. Я делаю на тебя ставку. Кстати, я играю не только в рулетку. Игра на бирже – тоже весьма азартное времяпрепровождение.
Вечером он расстался с ней без поцелуев, и Катрин почувствовала, что ей не хватает прикосновений его рук и губ, запаха его волос. То же самое она ощущала и теперь.
– Мисс Жардин, я вижу, ваши мысли витают где-то далеко, – раздался голос профессора. – Я спросил, принесли ли вы слайды картин Донателло?
– Да-да, конечно, – смутилась Катрин и полезла в сумку.
Что-то она совсем сошла с катушек – это письмо Жакоба виновато. Оно пробудило в душе слишком много воспоминаний.
Катрин попыталась сосредоточиться на экране и словах преподавателя. Но видела она не слайды, а Карло в зеленом летном комбинезоне, в который он был одет в день их последней встречи в Риме.
В то утро Катрин проснулась в холодном поту – ей приснился жуткий кошмар. Подробностей она не запомнила, но во сне фигурировала Сильви, не посещавшая ее сновидений уже очень давно. Сильви была в черном платье, выглядела она устрашающе. Катрин во сне была совсем маленькой девочкой, она прижималась к черному платью, хотела, чтобы мама взяла ее на руки.
Вот и все, больше она ничего не запомнила – лишь жажду ласки и страх.
Рев самолетных двигателей оглушал, подавлял все остальные звуки, но Катрин не обращала на него внимания, заразившись возбуждением Карло. Ощущение полета над римскими холмами было поистине сказочным. Она видела внизу громаду Колизея, белые строения Капитолийского холма, изгибы Тибра, сетку улиц, купола Ватикана. Тело и мысли стали легкими, почти невесомыми. Потом самолет свернул в сторону моря, и Карло заставил ее взять штурвал в свои руки. Сначала Катрин окоченела от ужаса, затем ее охватил радостный восторг.
Когда они приземлились, и она вышла из самолета, сердце колотилось как бешеное, а колени подгибались. Карло обнял ее за талию, и Катрин была благодарна ему за эту поддержку.
– Ты прекрасна. – Он легко поцеловал ее в лоб. – Боюсь, я слишком редко тебе об этом говорил.
Они сели в машину, отправились на побережье и долго гуляли по пустому пляжу. Катрин чувствовала себя беззаботной и легкомысленной, словно полет перенес ее в иное измерение, где все страхи и опасения утрачивали смысл. Когда Карло обнял ее и поцеловал, она ответила ему, не сдерживаясь. Он уложил ее на песок и прижался к ее телу так плотно, что Катрин чуть не задохнулась от физического желания, впервые испытанного ею с такой силой.
– Ну наконец-то, – прошептал он ей в ухо.
В этот самый момент в ее памяти воскрес ночной кошмар. Может быть, все дело было в том, что Катрин лежала – как утром, когда проснулась. Так или иначе, ее охватила паника, и она, вскочив на ноги, бросилась бежать.
Ах, если бы удалось утопить все страхи в желании, которое пробуждал в ней Карло! Тогда она была бы спасена. Эта мысль возникла у Катрин, когда она бежала по песку, и девушка стала повторять эти слова вновь и вновь. Но бежать не перестала, и бежала так, словно речь шла о спасении ее жизни.
На обратной дороге в Рим они оба не проронили ни слова. Когда при расставании Катрин робко сказала «спасибо», Карло не ответил и тут же нажал на газ. Она успела увидеть лишь его непримиримо развернутые плечи. Катрин чувствовала себя несчастной, боялась, что никогда больше его не увидит. И в то же время испытывала странное облегчение, как будто опять стала собой.
Впрочем, нет, та встреча не была последней. На следующий день Карло еще отвез ее на машине в аэропорт. В его взгляде читалась насмешка и что-то, похожее на страдание. Вид у него был такой, словно он одновременно выиграл и проиграл. Катрин болтала не переставая, чтобы скрыть свое смущение. Когда пришло время расставаться, Карло взглянул на нее с неподдельным обожанием.
– Может быть, увидимся в Лондоне, – сказал он и шутливо шепнул. – Сбереги себя для меня.
Он начал появляться в Лондоне – приезжал без предупреждения, проводил с ней день-другой и уезжал. Карло показал ей Лондон, которого она раньше не знала – Лондон дорогих ресторанов, игорных клубов и загородных матчей по конному поло. У Карло здесь были многочисленные друзья и знакомые, в число которых входили рок-звезды, знаменитые фотографы, аристократы, политики и великосветские девицы. В обычное время Катрин с этой публикой не общалась. Сначала она смущалась, чувствовала себя не в своей тарелке. Всякий раз, когда мужчины оказывали ей знаки внимания или очередной модный фотохудожник предлагал попозировать, Катрин с испугом оглядывалась на Карло. Он смотрел на нее с неизменной иронией, но по временам ей казалось, что в его взгляде читается одобрение.
Он уже не пытался ее целовать – лишь изредка проводил рукой по ее лицу и волосам. Это угнетало Катрин, и однажды, не выдержав, она спросила:
– Я что, тебе больше не нравлюсь?
В его глазах вспыхнули огоньки гнева.
– Mia carissima Katerina, я уже не мальчик. Когда ты будешь готова, дай мне знать. А там посмотрим…
– Немедленно поцелуй меня, – попросила она срывающимся голосом.
Они сидели во взятом напрокат «порше» перед ее домом.
– Что, прямо сейчас?
Карло взял ее за руку и стал медленно, нежно водить по ней пальцем.
– Только поцелуй и все? – лукаво поинтересовался он.
Катрин коротко кивнула.
Тогда, передразнивая ее, он покачал головой:
– Нет, я не готов.
– Я тебя ненавижу, – выкрикнула Катрин, вспылив. – И тебя, и твоих надутых друзей с их «роллс-ройсами», чистокровными кобылами и пустыми головами…
Она хотела выскочить из машины, но Карло притянул к себе и поцеловал ее так неистово, что внутри у нее все затрепетало от желания.
– Мне кажется, мисс выпускница пансиона мадам Шарден, что я влюбился в вас не на шутку. Хоть ты и превратилась в жуткую интеллектуальную снобку со своим Донателло, с профессорами и демонстрациями против войны во Вьетнаме. Только не забывай, что если бы не презренные пустоголовые аристократы вроде моего семейства, в Италии вообще не было бы Ренессанса.
Губы у Катрин сладко ныли, а слова Карло о любви потрясли ее до такой степени, что она растерялась. Ей хотелось, чтобы Карло вновь повторил сказанное и еще раз поцеловал ее. Но Катрин сидела молча, не в силах пошевелиться.
– Может быть, пригласишь меня к себе и познакомишь со своими друзьями – раз уж мои тебе так не нравятся?
– Ладно. Приходи завтра на обед. А если в доме не будет еды, то на стаканчик вина.
С этими словами она выскочила из машины и бросилась к дому.
Визит Карло в студенческую обитель на Хайбери-Филдс Катрин помнила в мельчайших подробностях. Негри явился в необычном для себя одеянии – в джинсах, темно-синем свитере и кожаном пиджаке, небрежно наброшенном на плечи. Остановившись на пороге, он с некоторым изумлением осмотрел скудную обстановку ее комнаты: узкую постель, письменный стол, ломившийся под тяжестью книг, набор открыток и плакатов на стене.
– Примерно так я себе все это и представлял, – вздохнул он. – Нужно вместо картинок повесить на стене распятие, и получится отличная монашеская келья.
– Что ты хочешь этим сказать? – надулась она.
– Ничего, просто дразню тебя. Ну давай, показывай меня твоим друзьям.
– Ладно, раз уж ты оделся подобающим образом… – Теперь была ее очередь дразнить его.
– Да уж, не хотелось тебя опозорить, – засмеялся он.
В дверь позвонили.
– Должно быть, это Порция. Помнишь ее, мы учились с ней в пансионе мадам Шарден?
Катрин открыла входную дверь и обняла Порцию, которая прямо с порога заявила, что у нее буквально несколько минут, потому что она спешит на митинг. Все обитатели дома собрались в общей гостиной: Крис, Том, Джуд, Пенелопа и Салли. Катрин познакомила их с Карло, после чего вся компания стала пить не слишком изысканное вино.
Карло уселся в большое продавленное кресло и в основном помалкивал. Но невзирая на его молчание и «демократичный» наряд, сразу чувствовалось, что этот загорелый мужчина из другого мира. Бородатые, бледные Крис и Том сразу стушевались, а Салли и Джуд стали глупо хихикать. Катрин очень нервничала – боялась, что друзья спросят Карло о какой-нибудь книге, которую он не читал, или втянут его в политическую дискуссию. Достаточно будет, если они просто поинтересуются, чем он занимается. Но Негри продержался целый час, ничем себя не скомпрометировав.
Уже у дверей Карло спросил, насмешливо улыбнувшись:
– Ну как, прошел я экзамен?
Катрин смущенно пробормотала в ответ:
– Увидимся в следующий раз – сообщу.
Лишь закрыв за ним дверь, она вспомнила, что Карло уже говорил об «экзамене» – когда она познакомилась с его матерью. Это несколько озадачило девушку, но времени на раздумья не было – Порция увела ее для «конфиденциального разговора».
– Кэт, неужели ты влюблена в этого типа?
Катрин еще сама не разобралась в своих чувствах, поэтому столь точная формулировка заставила ее покраснеть.
– Если это так, – продолжала Порция, – то ты еще дурее, чем я думала. Да этот красавчик соблазняет, наверно, по десять баб каждую неделю. Они сами запрыгивают к нему в постель. Не могу поверить, что ты связалась с таким субъектом! До сих пор ты ведь не желала иметь дело даже с самыми приличными кавалерами!
Дело в том, что во время поездок Катрин в Кембридж подруги неоднократно ссорились из-за ее «чрезмерной разборчивости».
– Он хорошо ко мне относится, – тихо, но упрямо сказала Катрин.
– Хорошо относится! – Порция плюхнулась на кровать и швырнула в подругу подушкой. – Сколько раз я должна повторять тебе, милочка, что ты необычайно хороша собой. Мужчины вроде твоего Карло не имеют обыкновения «хорошо относиться» к красивым женщинам и не претендовать на большее. Смотри, обожжешь ты на нем свои сиськи, не говоря уж о более деликатных органах. Да он – типичный плейбой. Да еще плейбой с гонором. Помнишь, что мы говорили о нем, когда впервые познакомились с его сиятельством у принцессы Мэт?
– Порция, ты совсем его не знаешь, – буркнула Катрин.
– Это верно, я его не знаю. – Порция взглянула на подругу с любопытством. – Ты еще расскажи мне, что рядом с ним у тебя учащается пульс, отчаянно бьется сердце, и что в один прекрасный день он увезет тебя в свой чудесный замок на белоснежном коне. Кэт, держу пари, что ты по-прежнему читаешь сказки. Мы живем в другую эпоху, милочка. Сейчас шестидесятые годы!
Катрин отвернулась. Спорить с Порцией было бесполезно. – Я вам вот что скажу, мисс Жардин. Если бы мне было невтерпеж улечься в койку, я бы начала с Криса или Тима – сначала отработала технику, наточила коготки, а уже потом отважилась бы охотиться на столь крупную дичь, как синьор Негри. Не сомневаюсь, что мальчики относились бы к тебе еще лучше, чем его итальянское сиятельство. – Порция поднялась. – Мне пора на митинг. Хочешь со мной?
Катрин отказалась.
В следующий раз она и Карло встретились в Швейцарии на Рождество. Катрин не знала, что Карло будет у принцессы, и просто упомянула в разговоре о своей предстоящей поездке в замок Валуа. Но когда Матильда сказала ей, что звонил Карло и намеревается заехать в замок, Катрин очень обрадовалась.
Принцесса с годами стала еще наблюдательней и проницательней.
– Кажется, ты часто встречалась с ним, когда была в Италии? – как бы между прочим спросила она, помешивая щипцами угли в камине.
– Да. – Катрин вскочила. – Давайте, я вам помогу. В Лондоне мы с ним тоже встречались, – внезапно добавила она.
Катрин давно уже избавилась от враждебного чувства по отношению к Матильде, возникшего у нее, когда выяснилось, что она и Фиалка – сестры. При первой же встрече Матильда отвела девушку в сторону и долго, с подробностями описывала свой роман с Жакобом. Это был честный, прочувствованный и временами забавный рассказ. Катрин слушала очень внимательно и думала только об одном: как жаль, что Матильда не ее мать. После этого разговора отношения между ними стали еще ближе, а доверие Катрин к Матильде многократно возросло.
Вот почему Катрин, не таясь, поведала принцессе о своих отношениях с Карло.
Та ответила лишь: «Понятно». Помолчала, погладила Катрин по руке. Девушка была благодарна ей за тактичность, за то, что принцесса не стала сразу выносить вердикт.
На следующее утро приехал Карло и, поздоровавшись с хозяйкой замка, увез Катрин высоко в горы, где уже лежал снег. Карло снимал номер в деревенском отеле. Магия Негри, как обычно, сразу же подействовала на Катрин, но в этот раз в Карло чувствовалось нечто новое – глаза его смотрели серьезно, лицо выглядело сосредоточенным. Они мало разговаривали – лишь обменялись парой пустых фраз о ее учебе, о лондонских друзьях. Почти все время Катрин и Карло провели, катаясь на лыжах. Она не сомневалась, что он прекрасный спортсмен, но все же была поражена грациозной стремительностью, с которой Карло проносился по крутым склонам. Катрин все время не сводила с него глаз, за исключением тех моментов, когда приходилось концентрироваться на собственном спуске.
Катание на лыжах доставило ей неизъяснимое наслаждение. Лишь вечером, когда они сидели у камина и, сбросив лыжные костюмы, пили глинтвейн, Катрин вдруг поняла, что в этом горном шале, кроме них, постояльцев нет. Впервые она находилась с ним под одной крышей вдали от посторонних глаз. Должно быть, ему тоже пришло это в голову. Карло быстро взял у нее из руки бокал, раскрыл объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52