От отца - упорную латышскую целеустремленность и конфигурацию узкокостной, вытянутой фигуры. У Анны было все, что бы ждать от жизни самого лучшего: смекалка, хорошая память, выносливость, доброжелательность и полная очарования внешность. Блестящие ореховые глаза затеняли пушистые ресницы, напоминая о Бэмби, нос и губы не хуже, чем у Джулии Робертс и даже точно такая грива, как у звезды в фильме "Красотка". Каштановые волосы Анюты живописно вились и проявляли отзывчивость ко всем рекламным средствам хороши были от шампуней разных характеристик, лаков известных и неведомых фирм, гелей супермягких и фиксирующих.
Анечке вообще шло абсолютно все: мальчишеский спортивный прикид, строгие деловые костюмы и романтические платья. Правда, разгуляться особо было не на что. Но Мара старалась наряжать сестру - это доставляло ей удовольствие. Работа в салоне "Шик" открыла совсем другие материальные возможности - заботы о пропитании сменились более женственными - сестры совершали регулярные набеги на вещевые рынки. В результате чего Анечка окончательно убедилась в собственной неотразимости. Напольные весы, стоящие под диваном, являлись главным арбитром в ее постоянной борьбе с подростковым аппетитом. Аня обожала вишню в шоколаде, взбитые сливки, мучительно-привлекательное импортное мороженое, чтение лежа. Но регулярно завтракала овсяной кашей и бешено занималась айробикой. У нее была цель, ради которой стоило претерпеть все.
"Льет за окошком дождь осенний, дома сижу одна. Верю в тебя, мое спасенье, маленькая страна..." - пела в магнитофоне Наташа Королева. Весенняя страна с синим морем, неувядающим цветением и поклонником на золотом коне символизировали Анину мечту. Она без конца могла слушать эту песню и в дождь, и в снег, и в любое другое время, поскольку двенадцатиметровая комната, поделенная с сестрой в скромной квартире панельного дома, не имела ничего общего с роскошью, в которой предполагала обитать Аня. Нет, она вовсе не собиралась бездельничать и не ждала манны небесной - только везения, полагавшегося ей по праву.
Покачивая в такт песне хвостом, стянутым на затылке пестрыми жгутами, Аня вырезала из журнала фотографии актрис и топ-моделей, на которых следовало равняться. За ее действиями внимательно наблюдал желтыми глазами полосатый кот Тихон, стараясь не упустить из виду шуршащие листы, прицелиться и напасть, захватив журнал передними лапами, а задними ритмично отбивать жертву. Маленькая кошачья радость.
- Пшел! Я тебя! - шуранула Аня кота, наткнувшись на ошеломляющую информацию. Тихон нехотя удалился за дверь и занял там наблюдательный пост. Держа перед глазами развернутые листы, Анюта быстро пробежала текст и уставилась на фотографии. Навернувшиеся слезы тяжело скатились по щекам. В сердцах ткнув клавишу, она прервала вокальный рассказ о маленькой стране и ждущих там счастливицу радостях. Уткнулась лицом в покрытый старым ковриком диван и разрыдалась.
Господи! Ну от чего такая несправедливость! Ксения Агафонова, пятнадцатилетняя школьница из Тюмени (рост 177, 89-59-90) и ее ровесница Маша Невская из Москвы (рост 177, 87-57-87) выезжают в Ниццу на финальный международный конкурс "Elite Model Look". Четырнадцатилетняя Наташа Семенова с параметрами, сильно превышающими допустимые (рост 179, плюс объем бедер 96 см) на Неделе моды в Париже произвела сенсацию и была завалена предложениями от модельеров. А еще до конкурса сам Джанфранко Ферре, руководивший тогда Домом Кристиана Диора, прямо закричал: "Я буду работать только с ней! Когда она окончит школу, я буду работать с ней в Париже!" Вот пруха, Господи!
Ну почему, почему все это достается другим?! Почему не звонят даже из модельного агентства, взявшего координаты и портфолио?
Вскочив, Аня умчалась в ванную и прильнула к зеркалу. Слезы ей тоже шли. На скулах вспыхнул румянец и припухшие губы выглядели невероятно заманчиво!
- Все будет, стоит только расхотеть. Перестань зацикливаться на этом. Попробуй увлечься чем-то другим. И тогда удача сама подвалит. У нее повадки такие, - поучает сестра с материнской заботливостью.
Почему, почему каждый считает, что именно он знает, как жить правильно, чего надо опасаться, а чего хотеть? Вот Мару из больницы в меховой салон еле вытащили, а Ане, к примеру, - что за хворыми горшки мыть, что под расстрел. И не потому, что безжалостная или очень много о себе понимает. Здоровое самосознание и нормальное, абсолютно нормальное стремление в Париж и Ниццу! Но прежде всего - на обложках журналов появиться, и чтобы вся школа их видела. А что тут плохого? Разве хоть кто-нибудь от этого отказался бы? Разве никто о таком не мечтал?
Трудностей работы моделью Аня не боялась. Будет, если понадобится, вкалывать день и ночь. Для начала можно и вовсе за гроши работать, что бы заметили, а потом - неудержимо выходить в лидеры. Не деньги важны принцип. В своем деле надо быть лучшей. Особенно, если родилась с ярко выраженным призванием блистать и всю себя отдавать людям. Мара по натуре старая дева. Такая же, как тетка. Может офигенное платье прикинуть и в обществе тусоваться, но придет домой - и снова замарашка у старых кастрюль. А ночами - в свое любимое хирургическое отделение шастает! Вот ужас-то! Настоящее самоистязание. И в кино снималась, и в салоне вертится, с иностранцами знакомится - все впустую. Повара этого, вполне клевого мужика, на расстоянии уже два месяца держит. Непонятно чем. Характер у нее, при всех добродетелях, мрачнейший, да и внешность - так себе. С мужчинами вообще зануда. Надо на больничной койке окочуриваться, чтобы от нее внимания и ласки добиться.
Устремившись к холодильнику, Аня демонстративно извлекла оттуда припрятанный теткой кусок торта, вернулась в свою комнату и набила полный рот с таким остервенением, словно принимала смертельную дозу яда, перемешанную с битым стеклом.
В двери с металлическим вывихом хрустнул замок, Мара сбросила в передней сапоги, куртку и явилась на пороге с чемоданом и несвойственным ей румянцем. Чемодан был клевый и чужой, румянец естественный.
- Тетка где? - Мара даже не взглянула на сестру, поглощенная своими мыслями.
- Спит, - прогундосила Анна, спешно заглатывая торт.
- Пусть. Так пока лучше, - Мара поставила чемодан, откинула крышку и подошла к шкафу. Распахнула, задумалась. - Я только черный свитер возьму и брюки. Остальное тебе оставлю.
- Уезжаешь?! - ахнула Аня, оседая на пол в развал цветных обрезков. Слез как не бывало.
- Переезжаю, - Мара присела рядом, взяла сестру за руки. - Тебе Игорь как?
- Подходит... - Аня мгновенно просияла. - Он ведь свой ресторан открыл?
- Потрясающий! А меня в заместители пригласил.
- А-а... - разочарованно протянула Аня. - Я думала, ты замуж.
- Замуж тоже. Ой, Нюта, так странно все вышло!.. Он ведь тоже сирота... - Мара смутилась. - Утром прошлись вот по магазинам и я приехала домой. Нельзя же сразу так...
- Можно! - горячо заверила Аня и прижалась к сестре. - Ой, так он, что, в машине ждет?
- Ждет. Там все пакетами и коробками завалено - для кухни, для постели. Мне в салоне у Беллы жакет купил норковый. Она хотела подарить вместе с отпускной - я ведь там больше работать не буду. Но Игорь деньги отдал.
- Марочка, ты хоть меня в этот ресторан пригласишь? Там же люди все важные, самые важные! Они ж всем шоу-бизнесом ворочают!.. - Аня просияла, вмиг превратившись в рекламную завораживающую красотку.
Лицо Мары, напротив, погрустнело и взгляд погас, вернее, унесся в дальние дали, созерцая нечто пугающее.
- Ань, ты в любовь веришь? Ну, бывает она такая, как в книжках пишут?
- Как у Ди Каприо в Ромео - бывает. Я точно знаю. Но мужчинам нюни и рохли не нравятся. Они их не замечают. И не способны потерять из-за них голову. Только обезуметь от страсти.
- А каких замечают?
- Королев! Ты ж сама все время говорила, что надо быть ведьмой, вроде Маргариты. Надо уметь бороться и отстаивать свою любовь!
- Выходит, мне к Игорю не спускаться? Не такая я, Нюша... Не королева, не ведьма.
- Сумасшедшая! Он тебя любит. Это с первого раза всем было заметно, когда он с рябчиками на день рождения приперся. Втрескался, втрескался, втрескался! До потери пульса.
- А я?
- Ты тоже совершенно обезумела! - Анюта заглянула в тревожные, светлые даже в сумерках, глаза сестры. - Ну подумай, подумай, Марочка, когда ты в последний раз не ночевала дома?
Мара рассмеялась, обняв ее:
- Совсем ты взрослая у меня, Нютка!
Глава 29
Открытие ресторана состоялось 31 декабря. Круг приглашенных - самый узкий. Только друзья и представители творческой интеллигенции, наиболее приближенные к "Музе". Белла охотно согласилась принять участие в торжестве, должном иметь решающие последствия. Любовники подробно обговорили, что и как должно случиться с Линой. Разве не щекочет нервы сознание собственной силы, особенно острое рядом с тем, чьи часы сочтены тобою?
Последнее время Белла ощущала прилив особой клокочущей энергии. Ее манил риск, острое ощущение опасности и победы.
Знакомые, смотревшие по телевизору трансляцию скандального шоу "Сад страсти", утверждали, что прибывшая из Голливуда актриса Упырска страшно похожа на Беллу. Только изящнее и с явно свежепроизведенной косметической операцией в области шеи. Намекал на это сходство и пристально приглядывавшийся к любовнице на последнем свидании Берт. А Белла хохотала, запрокинув голову и говорила, что ей страшно приятно напоминать всем заезжую стерву, шельму и чертовку, едва не загрызшую прямо на сцене любимцев московской публики.
Белла прибыла на встречу Нового года в качестве приглашенной Мары, официально вступившей на пост замдиректора ресторана. Ей в кавалеры был приставлен комедийный французик, знакомый по торжеству в честь дня рождения Альберта. Белла ощущала стремительный ток крови в жилах и необычайную легкость. Казалось, стоит слегка поднапрячься и перемахнешь за черту дозволенного в иное измерение, где можно абсолютно все, где побеждает самый отчаянный и дерзкий. Гвалт и блеск банкета доходили к ней сквозь пелену собственного кипучего праздника.
По случаю торжества столы составили буквой П, а стены, люстры, арки украсили хвойными гирляндами. Ресторан был похож на зал аристократического дома в добротном традиционном духе, разве что несколько мрачноватом.
Хозяин восседал в центре в окружении супруги и господина де Боннара с мисс Левичек, и был похож на маслину во фруктовом салате. Шарль позволил разгуляться своей страсти к умопомрачительным туалетам, вполне уместной сейчас, как он шепнул Изабелле, лишь в африканском племени и в московском бомонде. Однако несколько все же перестарался. Не считая дамы - супруги Пальцева, иностранец оказался самым нарядным в далеко не скудно экипированном обществе. Его парчовый пиджак, сильно приталенный, длинный, наподобие камзола галантного века, украшала дюжина искрящихся пуговиц. Синюю парчу сплошь покрывали серебряные хризантемы, как утверждал чудак, ручной вышивки тибетских монахов. Камзол удачно дополняли брюки-дудочки окраса "металлик" и запонки с жемчугами, а также брошь, сверкающая в пышном шелке элегантного шейного банта. В сочетании с бородкой клинышком, едва осеребренной сединой шевелюрой, и моноклем, сменившем пенсне, костюм потрясал воображение.
Жена Пальцева - бывшая спортсменка многоборка - обладала фигурой, сводящейся к простейшему геометрическому построению - квадрату. Но при этом считала себя красавицей. У Лины было крупное плоское лицо с тяжелыми щеками и борцовским подбородком. На этой обширной площади, ухоженной косметологами до гладкости и чистоты каррарского мрамора, старательно и без излишней сдержанности выписывались основные детали: глаза, рот, брови. Все крупное, яркое, зовущее. Волосы Лина красила в лиловато-медный цвет и стригла под бобрик. Для редкого случая совместной с мужем светской вечеринки дама надела самые впечатляющие драгоценности и шифоновое короткое платье цвета пера жар-птицы.
У нее был повод для внутреннего торжества и основания предполагать, что начался новый этап совместной жизни с неукротимым Бертиком. С тех пор, как бравый полковник Секвестр Фийхатдулин был списан в отход, его дочь стала открытой помехой на пути преуспевающего бизнесмена. Альберт объявил ее больной и сослал лечиться на Антильские острова. Но развода не потребовал. Ангелина смекнула: она до сих пор замужем лишь потому, что мужу выгодно быть женатым, причем на женщине хворой, бросить которую ему якобы мешает совесть. А раз так, существует некая шлюшка, имеющая право серьезно претендовать на должность законной супруги. Участь Лины зависела именно от настойчивости разлучницы. Случай разобраться на месте в сложившейся ситуации неожиданно представился - Альберт сам вызвал ее в Москву. Обращался нежно, про дела не упоминал, лишь увлеченно живописал о банкете в новом ресторане клуба, открытие которого намечалось под Новый год.
Оглядев гостей, Лина наметила три кандидатуры на роль разлучницы. Первая - разумеется, крашеная, щипаная белобрысая курица, непрестанно заливалась таким зычным, хрипатым и пьяным смехом, что он перекрывал звон посуды и гул голосов. Любимая народом певица мечтала о выступлениях голяком, о чем заявляла в своем творчестве и, по всему видно, уже приближавшаяся к своей мечте. Лицом и повадками певица смахивала на саму Лину, и это пугало.
Имелась среди приглашенных еще одна подозрительная особа. С ней Лина уже встречалась в Милане, выбирая очередную шубу в салоне, рекомендованном мужем. Прыткая особа. Замужем за немцем, дочь учится в Германии. Ну что ж, такая тоже способна работать на два фронта.
Лина решила, что в этот же вечер вычислит соперницу и внимательно следила за мужем. Алберт же ни с кем не флиртовал, погруженный в задумчивость.
Пальцева многое настораживало. И прежде всего то, что загадочный "грек" так и не появился, не осчастливив своим присутствием торжественное застолье.
- Зря, ей-богу зря ваш шеф игнорирует общением с российской творческой интеллигенцией!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76