https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/pod-stoleshnicy/
Ни во Франции, ни где бы то ни было. Именно эта мысль и прозвучала в первую очередь после того, как Иоланта закончила говорить.
– Позвольте прежде всего спросить, – Филипп заговорил негромко, но с твёрдыми интонациями в голосе, – какова ваша роль, мадам? Почему вы говорите, а его высочество молчит? Не значит ли это, что договор, который, как я понимаю, вы предложите мне, обяжет повиноваться вам?
Филипп продолжил, не давая заговорить Иоланте.
– Я выскажусь со всей откровенностью! Мне не надо думать для того, чтобы поддержать законного наследника престола. Он мой сюзерен, и я обязан служить ему. Но это вовсе не означает, что кто-либо иной может приказывать мне, даже если это в интересах дофина. Надеюсь, мадам, я не был груб. Но если даже так, я попрошу у вас прощения, но мнение моё останется неизменным.
Филипп не ожидал, что все трое будут улыбаться его словам. Иоланта снова взяла слово и обращаясь к дофину, сказала:
– Что я вам говорила?
– Святой Педро, а разве я вам возразил, матушка? отозвался дофин и, уже обращаясь к Филиппу, продолжил: – Мне по душе ваша откровенность, граф. Скажу больше, мы предполагали, что именно так вы и поведёте себя. Прямота и честность присущи вам. Так слушайте и судите сами обо всём, – дофин поднялся и убрал подсвечник со стола, за которым они сидели. Он провёл ладонью по столу, как бы разделяя его на две части.
– Это северные земли Франции, – Дофин указал на половину стола, что была слева от него, – все они находятся под властью Англии. Это южные владения, – он указал на правую от себя сторону стола, – частью из них владеете вы, частью я и частью герцог Бургундский. Я не считаю мелких владений, которые без сомнения примкнут к нам, ибо на юге Франции мы представляем большую силу. Англия со своей сорокатысячной армией вот-вот начнёт движение на юг, чтобы полностью овладеть Францией и присоединить её к своим территориям. Если прибавить пятнадцатитысячную армию герцога Бургундского, то мы имеем перед собой врага с численностью войск более пятидесяти тысяч. Вы, как я знаю, – продолжал уверенно дофин, поражая Филиппа своими уверенными действиями и отличным знанием обстановки, – можете набрать около трёх тысяч конницы и не более пяти тысяч пеших воинов. Я могу набрать около пятнадцати тысяч. Итого мы сможем противопоставить нашим противникам не более чем двадцатипятитысячную армию. Как вы понимаете, это вдвое меньше, чем имеют в своём распоряжении наши противники. Положение очень тяжёлое, – продолжал дофин, – поэтому все ваши действия имеют такое важное значение. Не надо быть очень умным, чтобы понимать: первое же открытое сражение: и нас разобьют. Но мы не вправе повторять случившееся при Азенкуре. Мы не можем допустить поражения. Страна полуразрушена. Последние годы войны и эпидемия лишили нас сил. Мы не оправимся, если потерпим ещё одно поражение. Есть ещё кое-что, – продолжал дофин, – мы не должны забывать, что при желании, мой кузен, король Англии может удвоить свою армию, у нас же нет такой возможности.
– И какой же выход предлагает ваше высочество? – негромко спросил Филипп.
– Вы нам его показали, граф, – ответил дофин, – мелкие сражения, лёгкие победы, которые смогут остановить продвижение английской армии до тех пор, пока мы не сможем обрушиться на них с полными силами.
– Всё может измениться, – задумчиво произнёс Филипп, – если предположить, что к нам присоединится Бургундия. Тогда силы уравняются и мы сможем победить.
– Вы допускаете союз с герцогом Бургундским? – спросил поражённый его словами дофин.
– Только не с нынешним, – коротко ответил Филипп.
– Что вы имеете в виду? – не понял дофин.
– Я связан клятвой и рано или поздно убью герцога Бургундского. Но после его смерти я намерен предложить мир его сыну, который станет следующим герцогом Бургундским.
– И вы прекратите вражду? – не поверил его словам Дофин.
– Да, – твёрдо ответил Филипп, – во имя Франции, во имя будущего короля Карла VII я сделаю всё, чтобы прекратить вражду. Я сделаю это ради своей супруги. Ради людей, которые пресытились кровью и хотят жить в мире. Пусть мне придётся смирить свою гордость, но никогда больше ни один из наследников Арманьяков не получит такого кровавого наследства, как получил я.
– В добрый час, – дофин, радостно потирая руки, достал из ящика стола исписанную мелким почерком бумагу и поставил перед Филиппом.
– Здесь список земель и городов, которые вы получите после того, как я стану королём Франции. Кроме всего прочего, я назначаю вас командующим всеми силами, которые имеются и будут поступать в наше распоряжение. Вы получаете должность коннетабля, которая останется за вами пожизненно.
– Ко всему я хотел бы добавить ещё одно, – сказал Филипп.
– Что же? – слегка помрачнев, спросил дофин.
– Жизнь герцога Бургундского. Это я хотел бы получить в первую очередь!
Лицо дофина прояснилось, и он многозначительно ответил:
– В этом пункте, дорогой граф, наши интересы полностью совпадают!
После ухода Филиппа дофин посмотрел на Иоланту и спросил, что она думает о произошедшем разговоре. Иоланта ответила, что «граф действует, руководствуясь честью, а мы своими интересами и, как ни странно, первое и второе совпадают». Совершенно довольный разговором с графом Арманьяком, дофин подхватил свою новоиспечённую супругу и с видом, который часто служил маской истинной натуре наследника престола, повел ее на праздничный обед, который должен был состояться с минуты на минуту.
Когда Луиза появилась в зале, пиршество было в полном разгаре. За длинными столами, уставленными яствам и винами, сидели не менее пятидесяти человек. В самом центре восседали дофин и Мария Анжуйская. Слева от дофина сидел Филипп. Справа от Марии Анжуйской сидел граф де Невер. Видимо, они хотели восстановить некое равновесие, поместив их обоих рядом с собой. Луиза заметила, что рядом с Филиппом пустует кресло, но не решалась подойти туда, пока не увидела взгляд Филиппа. Он недвусмысленно показывал, чтобы она подошла к нему. Преодолев некоторую робость, Луиза села рядом с Филиппом, который встал и услужливо пододвинул ей кресло. Филипп собственноручно налил в ее кубок вина и вообще с первой же минуты ухаживал за ней, оказывая явные признаки внимания.
Граф де Невер молча следил за действиями Филиппа, изредка перекидывая взгляд на сестру, у которой был весьма счастливый вид. Гости вели себя шумно. Часто за столом слышались громкие выкрики. Но никто не обращал на них внимания. Дофин решил, что пора привлечь всеобщее внимание. Он встал и громко призвал гостей к вниманию. Когда шум немного утих, дофин громко сообщил, что хотел бы провозгласить тост, но передает это право графу Арманьяку. Воцарилась тишина. Филипп встал и обвел взглядом всех присутствующих.
Но тост Филиппу так и не удалось сказать. В зал быстрыми шагами вошел вооруженный человек, в котором Филипп узнал одного из своих людей. Человек подошёл к Филиппу.
– Монсеньор, срочное сообщение!
Филипп встал со своего места и отошел с ним в сторону. Луиза с тревогой следила за тем, как меняется лицо Филиппа по мере того, как он слушал. Они поговорили не более пяти минут. Филипп вернулся назад и обратился к дофину:
– Ваше высочество, я вынужден срочно покинуть вас. Могу я оставить свою супругу на ваше попечение?
– Я позабочусь о ней! Не беспокойтесь, граф, – сказала Мария Анжуйская.
– Благодарю вас! Могу я попросить еще об одной услуге, ваше высочество? – спросил Филипп.
– Всё, что угодно, – ответил дофин.
– Позвольте я заберу с собой Таньги дю Шастель?
– Поверьте, граф, этим поступком вы окажете мне величайшее одолжение! – улыбаясь, ответил дофин.
Как раз в это время к ним подходил Таньги, который был все еще навеселе после бурно проведенной ночи.
– Хочешь, я открою тебе маленькую тайну, Карл? – развязно произнёс Таньги, обращаясь к дофину.
– Какую ещё тайну? – дофин подозрительно посмотрел на Таньги, не ожидая услышать ничего хорошего.
– Как нарекут тебя твои подданные, когда ты станешь королем.
– И как же, интересно узнать?
– Карл VII Неблагодарный.
– Таньги, в тот день, когда я стану королем, ты станешь обершталмейстером!
– Изверг, – пробормотал под нос Таньги.
Филипп не стал дожидаться следующей реплики Таньги. Подхватив его за руку, он повел его к выходу. У выхода он остановился, посмотрел на Луизу и ушёл. Жорж де Крусто, который уже был в курсе новостей, поднял всех людей, справедливо полагая, что предстоит скорый отъезд. Здесь же был Капелюш, который держал под уздцы двух лошадей, свою и Филиппа. Когда Филипп вышел из дворца, то увидел, что почти все готово к отъезду. Филипп встал возле ступеней, у края дорожки, что вела к внешним воротам дворца. Капелюш подвел к нему коня.
– Ты не поедешь, – коротко произнёс Филипп. Капелюш вопросительно посмотрел на Филиппа.
– Я не могу доверить ее жизнь никому, кроме тебя, – ответил Филипп на немой вопрос, – и не возражай. Я не изменю решения.
Капелюш молча кивнул головой в знак того, что понял Филиппа. – Сударь!
Филипп обернулся и увидел, как по ступенькам, выйдя из дворца, спускается граф де Невер. Филипп застыл в несколько напряженной позе, ожидая его приближения.
– Я хотел попросить прощения, – произнёс дружеским тоном граф де Невер, когда оказался напротив Филиппа, – я вёл себя отвратительно и, несомненно, заслужил наказание. Надеюсь, вы не станете таить зла на меня? – граф де Невер протянул Филиппу руку.
Филипп отрицательно покачал головой.
– Я не таю на вас зла, но руку пожму лишь тогда, когда вы поймёте, почему я не делаю это сейчас.
– Филипп, – по ступенькам спешила Луиза. Не останавливаясь, она бросилась к нему и прижалась к его груди, – Филипп…
Филипп отстранил от себя Луизу и посмотрел в ее глаза, которые снова были полны печали.
– Помни одно. Я всегда буду рядом, жена моя! Филипп вскочил в седло.
– Береги нашего сына и жди!
Он пришпорил коня. Вслед за ним отправилась и сотня всадников, которая сопровождала их из Осера. Луиза долго стояла и смотрела на ворота, откуда выехал Филипп. Через какое-то время раздался голос графа де Невер:
– Так ты действительно любишь его?
– Больше жизни, – Луиза повернулась к брату, – я люблю моего супруга, люблю его всем сердцем.
– Прости меня, Луиза, – виновато произнес граф де Невер, я не должен был говорить тебе такие слова.
– Я уповаю на бога, что ты не станешь таким, как наш отец, – тихо сказала Луиза и продолжала: – Я всегда считала арманьяков убийцами, но по сравнению с тем, что им пришлось вынести, наши беды выглядят смешными. Это прекрасные люди. И самый прекрасный из них – мой муж. Знаешь, что сказал мне мой супруг? – Луиза посмотрела на брата, – он и не собирался тебя убивать. Он сказал: «Разве я смогу убить твоего брата?» Мне интересно, если ты окажешься в таком же положении и жизнь Филиппа будет в твоих руках, сможешь ли ты сказать то же самое?
Даже не оглядываясь, Луиза ушла, оставив брата раздумывать над ее словами.
Глава 25
НА ОСТРИЕ СМЕРТИ
На третий день пути, то есть почти вдвое быстрее, чем он проделал путь до Буржа, Филипп въехал в Осер. Де Крусто и Таньги покинули его чуть раньше. Они должны были сделать крюк и проведать посты, которые стояли по всему периметру границы владений арманьяков. Горожане, как всегда, с радостью приветствовали его появление на улицах города. Но Филипп галопом проделал путь до замка. Со стен замка заметили появление отряда и поспешно опускали мост. Филипп почти без задержки проехал через мост и въехал во двор. Первым, кого он увидел, был Монтегю, дожидавшийся его посредине двора с весьма печальным видом. Филипп осадил коня рядом с ним и, соскочив с лошади, бросил поводья подбежавшему конюху.
– Рассказывай, – без предисловий сказал Филипп, обращаясь к Монтегю, который в это время отвешивал ему низкий поклон.
– Не знаю, что произошло, монсеньор, – с недоумением, смешанным с печалью, ответил Монтегю, – мы сидели за столом, как вдруг де Вуалену стало дурно. Я тотчас побежал за лекарем. Но пока лекарь пришёл, де Вуален был мертв. Вот и всё. Мне нечего добавить.
Монтегю из-под опущенных глаз зорко наблюдал за реакцией Филиппа на его слова. Филипп, не замечая этого взгляда, напряженно думал над чем-то.
– Нашли людей, которые покушались на мою супругу? – внезапно спросил Филипп. – И этого, который опрокинул повозку. Вы нашли их?
– Нашли, – поспешно ответил Монтегю, но взять живыми не удалось. Они оказали сопротивление, и нам пришлось убить их, монсеньор!
– Всё же лучше, чем ничего, – задумчиво произнес Филипп.
– Монсеньор, кому прикажете передать командование гарнизоном? – осторожно осведомился Монтегю. – После смерти де Вуалена я взял на себя смелость заменить его!
– Я вижу в городе порядок, да и здесь всё обстоит неплохо. Так что принимайте командование гарнизоном города. В вашем распоряжении будет около пятисот человек. Кроме меня лишь Жорж де Крусто сможет отдавать вам приказы, – ответил Филипп, не замечая тень злорадства, промелькнувшую на лице Монтегю.
– Благодарю за доверие и за честь, монсеньор, – Монтегю поклонился и собирался уйти, но Филипп остановил его.
– Выслушай меня, Гийом, – после недолгого молчания заговорил Филипп, – я всегда восхищался и уважал твоего отца. Он был с нами до последнего часа и умер как герой. Во имя него я пощадил тебя, во имя него я позволил тебе находиться рядом с нами. Сделай так, чтобы дальнейшая твоя жизнь была такова, чтобы все могли сказать – вот сын храброго отца!
– Не сомневайтесь во мне, монсеньор! У вас не будет более преданного слуги, чем я!
– Вот и хорошо, – подытожил Филипп, отпуская Монтегю. Глядя вслед Монтегю, Филипп прошептал:
– Перед смертью тебя мучила судьба твоего сына Ги! Надеюсь, ты сейчас видишь его и гордишься им!
Постояв немного, Филипп распорядился, чтобы весь отряд спешился и занялся обычными делами, потому что на ближайшее время никаких планов не было. После этого он направился в сторону конюшни, за которой находился маленький домик, где устроил себе жилище Пьетро Виниджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Позвольте прежде всего спросить, – Филипп заговорил негромко, но с твёрдыми интонациями в голосе, – какова ваша роль, мадам? Почему вы говорите, а его высочество молчит? Не значит ли это, что договор, который, как я понимаю, вы предложите мне, обяжет повиноваться вам?
Филипп продолжил, не давая заговорить Иоланте.
– Я выскажусь со всей откровенностью! Мне не надо думать для того, чтобы поддержать законного наследника престола. Он мой сюзерен, и я обязан служить ему. Но это вовсе не означает, что кто-либо иной может приказывать мне, даже если это в интересах дофина. Надеюсь, мадам, я не был груб. Но если даже так, я попрошу у вас прощения, но мнение моё останется неизменным.
Филипп не ожидал, что все трое будут улыбаться его словам. Иоланта снова взяла слово и обращаясь к дофину, сказала:
– Что я вам говорила?
– Святой Педро, а разве я вам возразил, матушка? отозвался дофин и, уже обращаясь к Филиппу, продолжил: – Мне по душе ваша откровенность, граф. Скажу больше, мы предполагали, что именно так вы и поведёте себя. Прямота и честность присущи вам. Так слушайте и судите сами обо всём, – дофин поднялся и убрал подсвечник со стола, за которым они сидели. Он провёл ладонью по столу, как бы разделяя его на две части.
– Это северные земли Франции, – Дофин указал на половину стола, что была слева от него, – все они находятся под властью Англии. Это южные владения, – он указал на правую от себя сторону стола, – частью из них владеете вы, частью я и частью герцог Бургундский. Я не считаю мелких владений, которые без сомнения примкнут к нам, ибо на юге Франции мы представляем большую силу. Англия со своей сорокатысячной армией вот-вот начнёт движение на юг, чтобы полностью овладеть Францией и присоединить её к своим территориям. Если прибавить пятнадцатитысячную армию герцога Бургундского, то мы имеем перед собой врага с численностью войск более пятидесяти тысяч. Вы, как я знаю, – продолжал уверенно дофин, поражая Филиппа своими уверенными действиями и отличным знанием обстановки, – можете набрать около трёх тысяч конницы и не более пяти тысяч пеших воинов. Я могу набрать около пятнадцати тысяч. Итого мы сможем противопоставить нашим противникам не более чем двадцатипятитысячную армию. Как вы понимаете, это вдвое меньше, чем имеют в своём распоряжении наши противники. Положение очень тяжёлое, – продолжал дофин, – поэтому все ваши действия имеют такое важное значение. Не надо быть очень умным, чтобы понимать: первое же открытое сражение: и нас разобьют. Но мы не вправе повторять случившееся при Азенкуре. Мы не можем допустить поражения. Страна полуразрушена. Последние годы войны и эпидемия лишили нас сил. Мы не оправимся, если потерпим ещё одно поражение. Есть ещё кое-что, – продолжал дофин, – мы не должны забывать, что при желании, мой кузен, король Англии может удвоить свою армию, у нас же нет такой возможности.
– И какой же выход предлагает ваше высочество? – негромко спросил Филипп.
– Вы нам его показали, граф, – ответил дофин, – мелкие сражения, лёгкие победы, которые смогут остановить продвижение английской армии до тех пор, пока мы не сможем обрушиться на них с полными силами.
– Всё может измениться, – задумчиво произнёс Филипп, – если предположить, что к нам присоединится Бургундия. Тогда силы уравняются и мы сможем победить.
– Вы допускаете союз с герцогом Бургундским? – спросил поражённый его словами дофин.
– Только не с нынешним, – коротко ответил Филипп.
– Что вы имеете в виду? – не понял дофин.
– Я связан клятвой и рано или поздно убью герцога Бургундского. Но после его смерти я намерен предложить мир его сыну, который станет следующим герцогом Бургундским.
– И вы прекратите вражду? – не поверил его словам Дофин.
– Да, – твёрдо ответил Филипп, – во имя Франции, во имя будущего короля Карла VII я сделаю всё, чтобы прекратить вражду. Я сделаю это ради своей супруги. Ради людей, которые пресытились кровью и хотят жить в мире. Пусть мне придётся смирить свою гордость, но никогда больше ни один из наследников Арманьяков не получит такого кровавого наследства, как получил я.
– В добрый час, – дофин, радостно потирая руки, достал из ящика стола исписанную мелким почерком бумагу и поставил перед Филиппом.
– Здесь список земель и городов, которые вы получите после того, как я стану королём Франции. Кроме всего прочего, я назначаю вас командующим всеми силами, которые имеются и будут поступать в наше распоряжение. Вы получаете должность коннетабля, которая останется за вами пожизненно.
– Ко всему я хотел бы добавить ещё одно, – сказал Филипп.
– Что же? – слегка помрачнев, спросил дофин.
– Жизнь герцога Бургундского. Это я хотел бы получить в первую очередь!
Лицо дофина прояснилось, и он многозначительно ответил:
– В этом пункте, дорогой граф, наши интересы полностью совпадают!
После ухода Филиппа дофин посмотрел на Иоланту и спросил, что она думает о произошедшем разговоре. Иоланта ответила, что «граф действует, руководствуясь честью, а мы своими интересами и, как ни странно, первое и второе совпадают». Совершенно довольный разговором с графом Арманьяком, дофин подхватил свою новоиспечённую супругу и с видом, который часто служил маской истинной натуре наследника престола, повел ее на праздничный обед, который должен был состояться с минуты на минуту.
Когда Луиза появилась в зале, пиршество было в полном разгаре. За длинными столами, уставленными яствам и винами, сидели не менее пятидесяти человек. В самом центре восседали дофин и Мария Анжуйская. Слева от дофина сидел Филипп. Справа от Марии Анжуйской сидел граф де Невер. Видимо, они хотели восстановить некое равновесие, поместив их обоих рядом с собой. Луиза заметила, что рядом с Филиппом пустует кресло, но не решалась подойти туда, пока не увидела взгляд Филиппа. Он недвусмысленно показывал, чтобы она подошла к нему. Преодолев некоторую робость, Луиза села рядом с Филиппом, который встал и услужливо пододвинул ей кресло. Филипп собственноручно налил в ее кубок вина и вообще с первой же минуты ухаживал за ней, оказывая явные признаки внимания.
Граф де Невер молча следил за действиями Филиппа, изредка перекидывая взгляд на сестру, у которой был весьма счастливый вид. Гости вели себя шумно. Часто за столом слышались громкие выкрики. Но никто не обращал на них внимания. Дофин решил, что пора привлечь всеобщее внимание. Он встал и громко призвал гостей к вниманию. Когда шум немного утих, дофин громко сообщил, что хотел бы провозгласить тост, но передает это право графу Арманьяку. Воцарилась тишина. Филипп встал и обвел взглядом всех присутствующих.
Но тост Филиппу так и не удалось сказать. В зал быстрыми шагами вошел вооруженный человек, в котором Филипп узнал одного из своих людей. Человек подошёл к Филиппу.
– Монсеньор, срочное сообщение!
Филипп встал со своего места и отошел с ним в сторону. Луиза с тревогой следила за тем, как меняется лицо Филиппа по мере того, как он слушал. Они поговорили не более пяти минут. Филипп вернулся назад и обратился к дофину:
– Ваше высочество, я вынужден срочно покинуть вас. Могу я оставить свою супругу на ваше попечение?
– Я позабочусь о ней! Не беспокойтесь, граф, – сказала Мария Анжуйская.
– Благодарю вас! Могу я попросить еще об одной услуге, ваше высочество? – спросил Филипп.
– Всё, что угодно, – ответил дофин.
– Позвольте я заберу с собой Таньги дю Шастель?
– Поверьте, граф, этим поступком вы окажете мне величайшее одолжение! – улыбаясь, ответил дофин.
Как раз в это время к ним подходил Таньги, который был все еще навеселе после бурно проведенной ночи.
– Хочешь, я открою тебе маленькую тайну, Карл? – развязно произнёс Таньги, обращаясь к дофину.
– Какую ещё тайну? – дофин подозрительно посмотрел на Таньги, не ожидая услышать ничего хорошего.
– Как нарекут тебя твои подданные, когда ты станешь королем.
– И как же, интересно узнать?
– Карл VII Неблагодарный.
– Таньги, в тот день, когда я стану королем, ты станешь обершталмейстером!
– Изверг, – пробормотал под нос Таньги.
Филипп не стал дожидаться следующей реплики Таньги. Подхватив его за руку, он повел его к выходу. У выхода он остановился, посмотрел на Луизу и ушёл. Жорж де Крусто, который уже был в курсе новостей, поднял всех людей, справедливо полагая, что предстоит скорый отъезд. Здесь же был Капелюш, который держал под уздцы двух лошадей, свою и Филиппа. Когда Филипп вышел из дворца, то увидел, что почти все готово к отъезду. Филипп встал возле ступеней, у края дорожки, что вела к внешним воротам дворца. Капелюш подвел к нему коня.
– Ты не поедешь, – коротко произнёс Филипп. Капелюш вопросительно посмотрел на Филиппа.
– Я не могу доверить ее жизнь никому, кроме тебя, – ответил Филипп на немой вопрос, – и не возражай. Я не изменю решения.
Капелюш молча кивнул головой в знак того, что понял Филиппа. – Сударь!
Филипп обернулся и увидел, как по ступенькам, выйдя из дворца, спускается граф де Невер. Филипп застыл в несколько напряженной позе, ожидая его приближения.
– Я хотел попросить прощения, – произнёс дружеским тоном граф де Невер, когда оказался напротив Филиппа, – я вёл себя отвратительно и, несомненно, заслужил наказание. Надеюсь, вы не станете таить зла на меня? – граф де Невер протянул Филиппу руку.
Филипп отрицательно покачал головой.
– Я не таю на вас зла, но руку пожму лишь тогда, когда вы поймёте, почему я не делаю это сейчас.
– Филипп, – по ступенькам спешила Луиза. Не останавливаясь, она бросилась к нему и прижалась к его груди, – Филипп…
Филипп отстранил от себя Луизу и посмотрел в ее глаза, которые снова были полны печали.
– Помни одно. Я всегда буду рядом, жена моя! Филипп вскочил в седло.
– Береги нашего сына и жди!
Он пришпорил коня. Вслед за ним отправилась и сотня всадников, которая сопровождала их из Осера. Луиза долго стояла и смотрела на ворота, откуда выехал Филипп. Через какое-то время раздался голос графа де Невер:
– Так ты действительно любишь его?
– Больше жизни, – Луиза повернулась к брату, – я люблю моего супруга, люблю его всем сердцем.
– Прости меня, Луиза, – виновато произнес граф де Невер, я не должен был говорить тебе такие слова.
– Я уповаю на бога, что ты не станешь таким, как наш отец, – тихо сказала Луиза и продолжала: – Я всегда считала арманьяков убийцами, но по сравнению с тем, что им пришлось вынести, наши беды выглядят смешными. Это прекрасные люди. И самый прекрасный из них – мой муж. Знаешь, что сказал мне мой супруг? – Луиза посмотрела на брата, – он и не собирался тебя убивать. Он сказал: «Разве я смогу убить твоего брата?» Мне интересно, если ты окажешься в таком же положении и жизнь Филиппа будет в твоих руках, сможешь ли ты сказать то же самое?
Даже не оглядываясь, Луиза ушла, оставив брата раздумывать над ее словами.
Глава 25
НА ОСТРИЕ СМЕРТИ
На третий день пути, то есть почти вдвое быстрее, чем он проделал путь до Буржа, Филипп въехал в Осер. Де Крусто и Таньги покинули его чуть раньше. Они должны были сделать крюк и проведать посты, которые стояли по всему периметру границы владений арманьяков. Горожане, как всегда, с радостью приветствовали его появление на улицах города. Но Филипп галопом проделал путь до замка. Со стен замка заметили появление отряда и поспешно опускали мост. Филипп почти без задержки проехал через мост и въехал во двор. Первым, кого он увидел, был Монтегю, дожидавшийся его посредине двора с весьма печальным видом. Филипп осадил коня рядом с ним и, соскочив с лошади, бросил поводья подбежавшему конюху.
– Рассказывай, – без предисловий сказал Филипп, обращаясь к Монтегю, который в это время отвешивал ему низкий поклон.
– Не знаю, что произошло, монсеньор, – с недоумением, смешанным с печалью, ответил Монтегю, – мы сидели за столом, как вдруг де Вуалену стало дурно. Я тотчас побежал за лекарем. Но пока лекарь пришёл, де Вуален был мертв. Вот и всё. Мне нечего добавить.
Монтегю из-под опущенных глаз зорко наблюдал за реакцией Филиппа на его слова. Филипп, не замечая этого взгляда, напряженно думал над чем-то.
– Нашли людей, которые покушались на мою супругу? – внезапно спросил Филипп. – И этого, который опрокинул повозку. Вы нашли их?
– Нашли, – поспешно ответил Монтегю, но взять живыми не удалось. Они оказали сопротивление, и нам пришлось убить их, монсеньор!
– Всё же лучше, чем ничего, – задумчиво произнес Филипп.
– Монсеньор, кому прикажете передать командование гарнизоном? – осторожно осведомился Монтегю. – После смерти де Вуалена я взял на себя смелость заменить его!
– Я вижу в городе порядок, да и здесь всё обстоит неплохо. Так что принимайте командование гарнизоном города. В вашем распоряжении будет около пятисот человек. Кроме меня лишь Жорж де Крусто сможет отдавать вам приказы, – ответил Филипп, не замечая тень злорадства, промелькнувшую на лице Монтегю.
– Благодарю за доверие и за честь, монсеньор, – Монтегю поклонился и собирался уйти, но Филипп остановил его.
– Выслушай меня, Гийом, – после недолгого молчания заговорил Филипп, – я всегда восхищался и уважал твоего отца. Он был с нами до последнего часа и умер как герой. Во имя него я пощадил тебя, во имя него я позволил тебе находиться рядом с нами. Сделай так, чтобы дальнейшая твоя жизнь была такова, чтобы все могли сказать – вот сын храброго отца!
– Не сомневайтесь во мне, монсеньор! У вас не будет более преданного слуги, чем я!
– Вот и хорошо, – подытожил Филипп, отпуская Монтегю. Глядя вслед Монтегю, Филипп прошептал:
– Перед смертью тебя мучила судьба твоего сына Ги! Надеюсь, ты сейчас видишь его и гордишься им!
Постояв немного, Филипп распорядился, чтобы весь отряд спешился и занялся обычными делами, потому что на ближайшее время никаких планов не было. После этого он направился в сторону конюшни, за которой находился маленький домик, где устроил себе жилище Пьетро Виниджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59