Луиза ещё долго ворочалась в постели, прежде чем уснула.
На следующий день, ближе к полудню, Жорж де Крусто и Одо де Вуален сидели в большом зале замка за столом и дожидались Филиппа. В это время по установившемуся порядку они обсуждали повседневные дела. Так как Филипп отсутствовал, они стали ждать, развалившись в креслах и изредка перебрасываясь между собой отдельными фразами. Они ждали около четверти часа, когда услышали весёлый голос Таньги:
– Клянусь памятью нашей доброй королевы, я был уверен, что найду вас здесь!
– Таньги!
Жорж де Крусто и Одо де Вуален поднялись со своих мест и вскоре обнимались со своим другом, от души похлопывая его по плечу.
– Чёрт бы вас побрал, – продолжал весело говорить Таньги, – я только и слышу о ваших подвигах. Все только и говорят об арманьяках. Принимая во внимание, что меня никак не вспоминают в этих разговорах, я считаю просто необходимым участвовать во всех последующих кампаниях. И не пытайтесь возражать.
– А как же дофин? – смеясь, спросил Одо де Вуален, – неужто он отпустит своего любимчика?
– Дофин завёл новых друзей, которые только и знают, что расстилаются перед ним, как прежде делали это перед герцогом Бургундским. К тому же Карл в последнее время стал чересчур раздражительным и часто бросает на меня угрожающие взгляды.
– Бедняга, – засмеялся Де Вуален, имея в виду дофина, – находиться рядом с тобой столько времени – вряд ли кто-либо способен вынести такое.
– Иными словами, мне не следует долго задерживаться в Осере? – спросил Таньги, и все трое от души расхохотались.
– А где Филипп? – спросил, не переставая смеяться, Таньги, – у меня к нему послание от дофина и ещё очень нежное и трогательное письмо от герцогини Мендос, – Жорж де Крусто закашлялся, делая знаки Таньги, чтобы он замолчал, но тот не обратил внимания и весело продолжал: – Бедняжка совсем измучилась и только и ждёт, когда увидит его. Весь Бурж знает о том, что герцогиня без памяти влюблена в графа Арманьяка и ждёт, что сразу после бракосочетания дофина он увидит ещё одну свадьбу, – тут Таньги запнулся, потому что знаки, которые подавали ему оба друга, стали слишком очевидными. Таньги обернулся назад и обомлел. В нескольких шагах от него стояла юная девушка с белокурыми волосами и удивительно светлыми зелеными глазами. Таньги был очарован её красотой и невольно залюбовался.
– Сударыня, – Таньги наконец обрёл дар речи и поклонился, – счастье, что герцогиня Мендос вас не видит. Я и не подозревал, что в Осере обитает прелестнейшая из женщин. Надеюсь, вы представите меня? – вопрос был адресован его друзьям.
Одо де Вуален встал немного впереди Таньги и с непонятной для него улыбкой произнёс:
– Миледи, счастлив представить вам моего друга, Таньги дю Шастель!
Таньги поклонился.
– Сударь, счастлив вам представить графиню Арманьяк!
Луиза со слегка побледневшим лицом наклонила голову.
– Графиню а… – Таньги запнулся, остолбенело глядя то на де Вуалена, то на Луизу, не понимая, как такое могло случиться.
– Прощу прощения, миледи, за свою бестактность, – Таньги поспешил исправить свою оплошность, – я и не подозревал, что Филипп женился и…
– Не извиняйтесь, – мягко перебила его Луиза и продолжала: – Граф наверху, в своих покоях. Можете отнести письмо туда. Надеюсь, это не затруднит вас.
Луиза взялась двумя руками за края платья и, приподняв его, чтобы оно не касалось пола, направилась к выходу. Она едва не столкнулась с Филиппом, который в эту минуту входил в зал. Не обратив внимания на его приветствие и даже не глядя на него, Луиза прошла мимо. Филипп на мгновение нахмурился, но потом лицо его разгладилось и он подошёл к Таньги для того, чтобы тепло приветствовать его. Таньги вручил Филиппу два письма. Первое было от дофина, второе от Мирианды. Пока Филипп читал письмо дофина, Таньги ёрзал на кресле. Он чувствовал неловкость оттого, что стал невольной причиной размолвки супругов.
– Дофин поздравляет и благодарит нас, – закончив читать, Филипп протянул письмо де Крусто, – этих слов вы заслужили не меньше, чем я.
Пока де Крусто и де Вуален читали письмо дофина, Филипп вскрыл письмо Мирианды. По мере того как он читал, на лице появлялась тень грусти. Закончив читать, он сунул письмо в рукав камзола. Де Крусто вернул письмо дофина.
– Его высочество пишет, что хотел бы видеть тебя на бракосочетании! Он пишет, что пригласил свою сестру Мишель и надеется, что это обстоятельство нисколько не смутит тебя. Ясно, что раз он пригласил свою сестру, приедет и её супруг, граф де Невер. Не знаю, Филипп. Присутствие на свадьбе сына герцога Бургундского может привести к весьма нежелательным последствиям. Я считаю, мы должны отклонить предложение дофина или там не должно быть бургундцев.
– Мы поедем, – голосом, не допускавшим возражения, ответил Филипп, – из уважения к особе дофина. Никто из нас не обнажит оружия против бургундцев без моего приказа. Мы не можем своими действиями омрачить свадьбу дофина. И не думайте, что тому причиной графиня, – добавил он, заметив насупившиеся лица де Крусто и Де Вуалена, – герцог Бургундский остаётся нашим врагом, и не важно, что я женат на его дочери.
При этих словах Таньги невольно присвистнул. Новость, что ни говори, была просто сногсшибательной.
– Речь идёт о наследнике французского престола, – продолжал Филипп, – и любой из нас должен сделать всё, чтобы он остался доволен.
– А если бургундцы первыми начнут? – негромко спросил де Крусто, – прикажешь нам молчать и терпеть?
– Если они начнут первыми, мы ответим! Но пока этого не произойдет, никто из нас не двинется с места, – повторил Филипп.
– Странно слышать эти слова от тебя, – заметил задумчивый де Вуалей, – ты пытаешься предостеречь нас, а сам… сам сможешь смотреть на бургундцев и не желать их смерти?
– Я это уже делаю, – коротко ответил Филипп и продолжал: – Вы должны понять очень важную вещь. С тех пор как мы начали войну против бургундцев, многое изменилось. Я не осознавал серьёзности происходящего, потому что руководствовался лишь ненавистью. Бургундцы наши враги, но разве Англия, которая частями захватывает наши земли, – не более опасный враг? Пока мы будем убивать друг друга, Англия захватит всю Францию и поставит нас перед выбором: покориться или умереть. А что мы сможем противопоставить ей? Наши атаки – всего лишь лёгкие уколы. Первое же открытое сражение – и мы потерпим поражение. Вы это понимаете не хуже меня. Но если, если мы перестанем враждовать и объединим свои силы под знамёнами дофина, у которого тоже имеется своя армия, мы сможем не только противостоять Англии, но и разбить её армию. Разве эта цель не стоит того, чтобы во имя её мы смирили свои гордыни?
Филипп, закончив говорить, обвёл друзей горящим взглядом. Они тоже смотрели на него, но с нескрываемым удивлением.
– И ты простишь герцога Бургундского? – в голосе де Вуалена слышалось недоверие.
– Нет! – после короткого раздумья ответил Филипп, смерть герцога – дело моей чести. Или он умрёт, или я!
– Значит, о примирении и говорить нечего, – подытожил дотоле молчавший Таньги, – так к чему же вы пришли? Поедете на бракосочетание или предпочтете остаться?
– Поедем! – коротко ответил Филипп.
– А графиня тоже поедет? – осторожно спросил Таньги. Филипп понял, что подразумевал Таньги под своим вопросом. Там будет Мирианда. И присутствие Луизы может причинить ей тяжёлую рану. Филипп не знал, что ответить. Он не хотел, чтобы Луиза отправлялась вместе с ним. Но прежде чем решить что-либо, он решил поговорить с Луизой. С этой целью он оставил друзей и вышел.
– Тяжело ему приходится, – сочувственно произнёс вслед за Филиппом Таньги.
Поднимаясь по ступенькам, Филипп размышлял о том, как сказать Луизе, что он собирается уезжать. Луизу он не мог взять с собой. Она могла попасть в неловкое положение и стать объектом насмешек, чего он никак допустить не мог. К тому же там была Мирианда, с которой Филипп очень хотел увидеться… нет, решено, она не поедет. Приняв это далеко не простое для себя решение, Филипп на этот раз без стука вошёл в комнату Луизы. Она сидела на постели, сложив руки на коленях и опустив голову. При его появлении Луиза поднялась.
– Я получил приглашение на бракосочетание дофина, – без предисловий начал Филипп, – и… – он запнулся, подыскивая слова, чтобы помягче объяснить Луизе то, что он собирался сказать.
Луиза безошибочно почувствовала истинную цель визита и прежде чем Филипп продолжил, она едва слышно произнесла:
– Надеюсь, сударь, я не слишком огорчу вас, если скажу, что не смогу поехать? Моё положение не позволяет проделать столь длинный путь!
– Так просто, – с облегчением подумал Филипп и собирался было поблагодарить её, но вместо этого с удивлением услышал свой голос:
– Сударыня, вынужден заявить, что ваше желание не совпадает с моим, и хотя это весьма печально, всё же я надеюсь, что вы измените своё мнение!
– Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами? – вырвалось у Луизы. Сама того не сознавая, она выдала свои истинные чувства.
Порыв Луизы укрылся от Филиппа, но не укрылся едва заметный проблеск надежды, мелькнувший в её глазах. Он понял, что Луиза хочет ехать с ним, но не показывает вида. По всей видимости, она полагала, что в Бурже может помешать его встрече с Мириандой. Филипп почувствовал нахлынувшую нежность по отношении к Луизе и в который раз сделал прямо противоположное тому, что собирался сделать вначале.
– Луиза, я склонен настоять на своём решении. Моя супруга должна находиться рядом со мной. Что же касается вашего положения, – продолжал Филипп, не замечая, как потеплел взгляд Луизы, – я сделаю всё необходимое для того, чтобы вы могли путешествовать со всеми возможными удобствами. Надеюсь, вы не станете возражать против моего решения?
– Монсеньор, – Луиза присела перед ним в реверансе.
– Не могли бы вы называть меня по имени? – слегка раздражённо спросил Филипп и уже выходя добавил: – В вашем распоряжении две недели. Приготовьтесь как следует, Луиза.
Луиза молитвенно сложила руки и в который раз вознесла молитву святой деве Марии. Она даже и мечтать не смела о том, что происходило с ней наяву. Филипп забирает её с собой. О боже. В эту минуту Луиза отчётливо осознала, что муж не стыдится её и не пытается спрятать, как она думала вначале. Только что он дал тому наглядное подтверждение, счастье переполняло Луизу, и когда в комнату вошла ничего не подозревающая Шарлотта, Луиза схватила её за руки и закружила по комнате.
Довольный собой и своим решением, Филипп спустился вниз и сообщил всем о своём решении. Если кто-то и был удивлён, то он явно не показал этого.
С этой минуты началась суетливая подготовка к отъезду. В одночасье весь замок пришёл в движение. Дюжина портных торопливо шила новые одежды для графини. Сто человек, отобранных для поездки, не покладая рук трудились над своим снаряжением. Чистили до блеска оружие и приводили одежду в праздничный вид. Филипп, чтобы не оставаться без дела, ездил по городу и делал необходимые, на его взгляд, изменения с целью улучшения защиты города. Во время таких поездок он встретился с Монтегю и назначил его командовать охраной замка. Охраной и порядком в городе по-прежнему руководил де Вуален. Жорж де Крусто должен был поехать вместе с Филиппом и посему готовился вместе с остальными. В хлопотах пробежали две недели, и наконец настал долгожданный день отъезда. Во дворе выстроилась сотня всадников во главе с Жоржем де Крусто и Таньги дю Шастель. Под ними были отлично выкормленные боевые лошади. На попонах, равно как и на светло-голубых плащах, был изображён меч, под которым был вышит девиз арманьяков. Ко всем сёдлам были приторочены арбалеты и небольшие мешочки с продовольствием и водой. У парадного входа в замок стояла карета, запряжённая четвёркой лошадей. Рядом с каретой стоял конюх, который держал за уздцы коня Филиппа. Сам Филипп в это время медленно расхаживал по холлу замка в ожидании появления своей супруги. Он был облачён в серебристый костюм с высоким воротником. С воротника до пояса спускались в несколько рядов вышитые золотом линии. На нём был точно такой же плащ, как и у остальных, с той лишь разницей, что он был украшен более богато. Белая перевязь со шпагой и шляпа довершали его наряд. Филипп остановился, вот уже в который раз с нетерпением бросая взгляд на лестницу, на которой вот-вот должна была показаться Луиза. Но вместо неё он увидел Капелюша, который быстрыми шагами вошёл в холл. На Капелюше не было лица. Филипп понял, что произошло нечто ужасное.
– Что случилось? – с беспокойством спросил Филипп. В это время Луиза завершила свой наряд и готовилась выйти вместе с Шарлоттой. Луиза выглядела совершенно неотразимо. Она была облачена в платье светло-серебристого цвета. Платье плотно обтягивало стройную талию Луизы. От пояса и дальше вниз оно постепенно расширялось, разбиваясь на полукольца. Платье слегка закрывало плечи и оставляло полностью открытой шею. И, наконец, платье украшали узоры, вышитые драгоценными нитями. Часть волос Луизы была зачёсана назад. Остальные волосы, сплетённые в косички, полукольцами спускались к шее и ложились сзади на плечи. Тонкую шею украшала цепь с вдетыми в неё драгоценными камнями и золотым крестом, который лежал поверх платья, на груди Луизы. На изящной руке был всего лишь один перстень, с выгравированной на ней латинской буквой «А».
– Миледи, вы просто чудо, – Шарлотта открыла дверь, пропуская вперёд Луизу.
Филипп внимательно слушал Капелюша. С каждым словом он всё больше мрачнел.
– Он уверен в своих словах? А не может ли быть всё это ошибкой? – спросил Филипп.
Капелюш, который выглядел ничуть не лучше Филиппа, отрицательно покачал головой.
– Нет! Цыган уверен, что Мемфизы нет в живых! Она побывала в таборе и высказала опасение, что орден может узнать о ней, поэтому сказала, чтобы цыгане уходили из Парижа. Они снялись и ушли, но не все. Несколько человек остались и видели, как туда пришли несколько десятков монахов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59