Луиза уткнулась головой в дверцу кареты и невидящим взглядом следила за проплывающими домами. Уже на выходе из города она выпрямилась, что-то высматривая, потом закрыла лицо руками и снова зарыдала. Шарлотта потянулась посмотреть, что вновь расстроило Луизу. Напротив городских стен спешно сооружали виселицы, к которым подтаскивали пленных бургундцев.
– Я хочу в монастырь, – прошептала Луиза, – Шарлотта, отвези меня к матушке.
Глава 14
ИНТРИГИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
– Ну, скажите, сестра, разве она не чудо?
Этот вопрос задала королева Франции, обращаясь к Иоланте Арагонской. Обе королевы восседали на диване, обитом жёлтом бархатом, в будуаре королевы Франции. Вокруг них находились несколько фрейлин, которые при словах королевы громко захлопали. Иоланта Арагонская изобразила на лице милую улыбку, хотя ненавидела карликов всей душой. Они выглядели настолько отвратительно, что всегда вызывали у неё непроизвольное отвращение. Однако, несмотря на это, она с улыбкой смотрела на карлицу, которая была выряжена в роскошное белое платье, и в нём кривлялась перед королевой Франции, изображая смешные па, которые, видимо, доставляли Изабелле Баварской огромное удовольствие. Королева постоянно хлопала в ладоши и подбадривала карлицу, которая ко всему прочему начала строить отвратительные гримасы на лице и скалила зубы. При виде этого зрелища королева залилась смехом и ещё громче захлопала в ладоши. Фрейлины вторили ей, подражая буквально во всём. Веселье в будуаре королевы слегка нарушил герцог Бургундский, который появился с весьма мрачным лицом.
– Герцог, – королева протянула ему навстречу обе руки, – как выразить мне свою благодарность за столь чудесный подарок?
– Подарок? – герцог Бургундский поклонился Иоланте Арагонской, а затем по очереди поцеловал обе руки.
– Я имею в виду это прелестное создание, – пояснила королева, – указывая на карлицу. При её виде герцог поморщился, – как мило с вашей стороны, герцог. Откуда вы знали, что я питаю слабость к этим маленьким существам?
– А почему, мадам, вы решили, что этот подарок, – герцог Бургундский снова поморщился, указывая на карлицу, – исходит от меня?
– Но не будьте таким скромным, – королева легко засмеялась, – ваш канцлер привёл её ко мне и передал, что герцог Бургундский передаёт в дар это милое существо, зная о том, что королева в последнее время скучает. Благодарю вас, герцог! Это лучший подарок, который вы только могли мне сделать!
– Припоминаю, я говорил Лануа что-то по поводу этой… этого милого существа, – герцог Бургундский начал догадываться, что канцлер принял это решение единолично, но раз королева довольна, следовательно, он поступил правильно.
– Но отчего вы такой мрачный, герцог? – слегка обеспокоенно спросила королева, – Париж снова недоволен и горожане призывают к восстанию?
– Париж спокоен, мадам, как воды Сены! Они уже пресытились кровью, чего нельзя сказать о моих провинциях!
– В провинции бунт?
– Да, мадам, – раздражённо ответил герцог Бургундский, – восстал Осер. Они перебили мой гарнизон и в настоящее время, как мне доложили, укрепляют город.
– Но как это могло произойти, – удивлённо спросила королева.
– Похоже, некоторые из Арманьяков остались в живых, – ответил герцог Бургундский, – и теперь, по всей видимости, пытаются поднять всю провинцию на мятеж. Кстати, один из наших парижских друзей, – это слово герцог произнёс со зловещей ухмылкой, – примкнул к восставшим.
– Как любопытно. И кто же это?
– Тот, кто убил моих гвардейцев, а после устроил резню в часовне аббатства Сен-Дени. Санито де Миран. Похоже, этот человек становится моим проклятием.
– Де Миран, – вырвалось у Иоланты Арагонской, которая до сих пор слушала молча, – вы, наверное, ошибаетесь, герцог, я слышала, он умер!
– Если бы? – пробормотал герцог Бургундский, и уже громче добавил, – у меня самые точные сведения. Этот человек жив и находится в данное время в Осере, но поверьте моему слову, ваше величество, ему недолго осталось.
Новости были просто ошеломляющие. Иоланта Арагонская погрузилась в раздумья, пытаясь понять связь между всеми происшествиями, связанными с именем этого человека. Он жив несмотря ни на что. Кто же мог спасти его? Мирианда, – неожиданно вспомнила она и, извинившись перед королевой, покинула будуар. После её ухода королева с герцогом Бургундским прошли в смежную с будуаром комнату и прикрыли за собой дверь.
– Я хочу к моей королеве, – плаксиво заявила карлица, – почему её забрал герцог, пусть немедленно вернёт обратно.
Фрейлины теперь уже по-настоящему залились смехом, а карлица с трагическим видом подошла к двери, за которой они уединились. До неё донеслись обрывки фраз.
– Я подписал, осталась только ваша подпись… – что-то зашуршало, а вслед за этим карлица услышала голос королевы:
– Возьмите, герцог!
– Оставьте у себя, мадам, в нужный час я пришлю за ним человека.
Послышался шум. По характерным признакам карлица догадалась, что королева открывает секретер. Она отошла от двери и, паясничая перед фрейлинами, незаметно выбралась из будуара.
– Подождём, пока они уйдут, – прошептала карлица, оказавшись одна в коридоре.
Иоланта Арагонская знала, где найдёт свою племянницу. В последние дни Мирианда облюбовала себе скамеечку в парке, которая была довольно далеко от всех остальных, что обеспечивало уединение Мирианде. Она проводила дни напролёт в молчаливом одиночестве. Сложив руки на коленях, она постоянно смотрела ввысь, словно выискивала там что-то. Она почти ни с кем не разговаривала, и хотя больше не отказывалась от еды, всем своим видом показывала полное неповиновение. Иоланта не тревожила Мирианду ибо когда-то сама была влюблена и хорошо знала, что чувствует её племянница. Но теперь перед ней стоял сложный выбор. Мирианда смирилась с мыслью, что её возлюбленный погиб, сказать ей правду, следовательно, дать надежду, а это могло означать союз с этим безвестным человеком, который, к тому же, нажил себе могущественных врагов. Когда-то её племянница могла рассчитывать на хорошую партию, пусть не во Франции, а хотя бы в той же Испании. Иоланту мучил один вопрос. Почему этот человек с такой лёгкостью заводит себе врагов и каких? Один герцог Бургундский чего стоил. Человек, который держал в страхе Париж, да и всю Францию не пугает этого Санито де Мирана, даже наоборот, он всячески пытается вызвать его гнев. Напрашивалось два ответа. Либо этот человек глуп или безумен, либо – Иоланта Арагонская, которая уже вышла в парк, внезапно остановилась.
Либо с этим человеком связана какая-то тайна. Это могло объяснить многое, но не убийство епископа. Оно не вязалось со всем остальным его поведением, которое было открыто направлено против герцога Бургундского. Иоланта знала, что такое власть и понимала, что так просто герцог Бургундский её не уступит. А в свете развивающихся отношений между её дочерью и дофином, герцог уже сейчас казался серьёзным препятствием к достижению мечты Иоланты. Весьма возможно, что дофин, который являлся весьма настойчивым и целеустремлённым юношей, мог не смириться с властью герцога Бургундского и тогда… между ними начнётся война за престол Франции. Следовательно, человек, который враждует с герцогом Бургундским, может уже сейчас считаться другом. Иоланта окончательно пришла к мысли, что должна сообщить Мирианде о де Миране. К тому же, кто поручится, что через какое-то время они не встретятся.
Приближаясь к Мирианде, которая, как и думала Иоланта, сидела на обычном месте, она увидела рядом с ней своего сына. Она улыбнулась, увидев, как он, преклонив колено, пытается вымолить прощение у своей кузины. Она приблизилась к ним настолько, чтобы не мешать и в то же время слышать всё до мельчайших подробностей.
– Кузина, – говорил с вдохновением герцог Барский, вы помните, как однажды поранили голову, и я на руках нёс вас домой. Вы помните, как я плакал, когда лекарь перевязывал вашу очаровательную голову. Мы выросли вместе, проводили целые дни напролёт рядом друг с другом, делились горестями и радостями. Были близки больше, чем родные брат и сестра, а сейчас после того, как мы столько всего перенесли вместе, из-за нескольких слов, вы…
– Из-за нескольких слов? – впервые Мирианда посмотрела на кузена, – вы оскорбили благородного человека, который к тому же стерпел от вас оскорбление, но не обнажил оружия. Вы посмеялись и оскорбили мою любовь, вы оклеветали его, а потом пытались отдать его, тяжело раненного, умирающего, страже. И после всего этого вы смеете говорить, что виной этому всего лишь несколько слов? – гневно спросила Мирианда.
– Я виноват, кузина, – раскаиваясь, ответил герцог Барский, – я нижайше прошу прощения. Если хотите, я всему двору объявлю, что Санито де Миран был лучшим из людей. Я сделаю всё, что угодно, лишь бы заслужить ваше прощение.
– Я могла бы простить всё, – тихо произнесла Мирианда, – но то, что вы бросили его одного умирать на улице, – не прощу никогда.
– Она передумает, – улыбаясь, сказала Иоланта, – она приблизилась к ним.
Мирианда встала и сделала реверанс. Герцог Барский тоже поднялся, при этом он развёл руками, как бы говоря, что все его просьбы напрасны.
– Со всем уважением, ваше величество, но я не передумаю, – твёрдо произнесла Мирианда, смело глядя в глаза Иоланты, – почему вы улыбаетесь? Я сказала что-то смешное?
– Ты начинаешь грубить, Мирианда, а это вещь совершенно неприемлемая, – Иоланта говорила серьёзным тоном, но лицо по-прежнему улыбалось.
– Вы слишком веселы сегодня, матушка, – подозрительно спросил герцог Барский, – неужто дофин, наконец, сделал предложение моей сестричке?
– Пока нет, – ответила Иоланта, но это вскоре произойдёт. А пока, – она бросила лукавый взгляд на своего сына, чем несказанно удивила его, – я намерена немедля заняться судьбой моей племянницы.
– И что же вы намерены делать? – вызывающе спросила Мирианда.
– Выдать тебя замуж в ближайшее время, – последовал ответ.
– Никогда этого не будет, – резко ответила Мирианда, – я уйду в монастырь и… почему вы снова улыбаетесь? Я не изменю решения.
– А я тебя и не принуждаю, – весело заявила Иоланта, чем совсем обескуражила Мирианду.
– Нет?
– Нет! Если не хочешь, не выходи… просто мне казалось, что ты захочешь этого брака.
– Не захочу, можете быть уверены, ваше величество!
– Прекрасно, значит, так тому и быть! Но ты не передумаешь, Мирианда? – уточнила королева.
– Нет, – не совсем уверенно возразила Мирианда, глядя на смеющееся лицо Иоланты.
– Хорошо! Возможно, после того, как ты отказалась, тебе захочется узнать имя этого человека?
– Н-нет.
– Матушка, не томите, – вскричал герцог Барский, – вы что-то знаете и не говорите нам.
Иоланта таким взглядом посмотрела на Мирианду, что её бледное лицо начало понемногу розоветь, только неизвестно, какие из чувств тому были виной.
– Ты не обнимешь меня, дитя моё? – улыбаясь, спросила Иоланта.
– Матушка, – Мирианда качнулась, начиная понимать, – неужели…
– Да, дитя моё. Санито де Миран жив!
– Матушка, – Мирианда в течение нескольких мгновений поменяла около десятка оттенков на лице, а под конец появилась мертвенная бледность, которую тут же заменил ярко вспыхнувший румянец, неужели это может быть правдой?
– Он жив, Мирианда. Его видели несколько дней назад, недалеко от Парижа, в Ос ере!
– Матушка, – Мирианда бросилась к Иоланте и разрыдалась на её плече.
– Фу ты, – шумно выдохнул герцог Барский, – матушка, вы не представляете, от какой тяжёлой ноши меня избавили.
Пока в парке у Мирианды происходил вышеописанный разговор, карлица, дождавшись, когда королева покинула будуар, незаметно юркнула внутрь. Она пробралась в комнату и, увидев стоявший на столе возле стены секретер, подошла к нему Настороженно прислушиваясь к малейшему шуму, она медленно открыла ящик секретера и сразу увидела сложенную пополам бумагу. Первое, что бросилось в глаза карлице, была печать герцога Бургундского и королевы, рядом стояли их подписи. Карлица быстро пробежалась глазами по этому документу. Этот документ являлся приказом для сира де Бленвиль – коменданта королевской тюрьмы Шатле. Он приказывал вышеозначенному коменданту взять под стражу и доставить в тюрьму наследника французского престола по обвинению в государственной измене. Карлица посмотрела на дату. Там стояло 4 июля.
– День рождения дофина, – прошептала карлица, складывая письмо как было и кладя его на место. Она задвинула ящик секретера и так же незаметно покинула будуар королевы. Покинув будуар, карлица торопливо побежала по коридору, а вскоре выбежала из дворца. Ещё через час она уже была в подземелье ордена. Карлица вошла в зал ордена, когда там находился Гилберт де Лануа, который разговаривал с отцом Вальдесом. Карлица подбежала к отцу Вальдесу, восседавшему в своём высоком кресле, и преданно посмотрела на него снизу вверх.
– Говори, – скрипучий голос старца прозвенел над залом.
– Герцог Бургундский и королева хотят упрятать дофина в Шатле! – торопливо выговорила карлица.
Отец Вальдес погладил её по голове и, почти не обратив внимания на её слова, заговорил с Гилбертом де Лануа.
– Рассказывай дальше, сын мой! Гилберт де Лануа склонился перед старцем.
– Утром прибыл один из солдат, охранявших Луизу Бургундскую. В руках у него было разорванное платье. Я слышал слова, которые он сказал герцогу. «Санито де Миран велел передать, что он забрал вашу честь, как заберёт жизнь». Герцог Бургундский велел повесить этого человека, чтобы никто больше не узнал, что произошло с его дочерью. Он отправил письмо в Дижон, в котором приказывал немедля направить в Париж его младшую дочь. Видимо, он хочет выдать её замуж за Бедфорда, вместо старшей. Он вообще ведёт себя так, словно ничего не случилось, что очень необычно для него.
– Насилие свершилось, – пробормотал пророческим голосом отец Вальдес, – злой рок преследует наш орден. Кровь Арманьяков, Бурбонов и Бургундцев слилась воедино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59