Может быть это слегка охладит твой пыл.– Что ж, идея недурна, но правила игры здесь все же диктую я. Ты свяжешься с друзьями Галагана и пригласишь их в «Вавилон любви».– Лучше сделай себе харакири!– Жаль, что ты не склонна воспринимать мои слова всерьез. А они, как правило, не расходятся с делом. Я тебе говорил, что бордель окружен, и он действительно…– Хорошо, я позвоню.– Вот это другой разговор.– Но запомни, я тебя предупреждала.– Договорились. – Достав из кармана расческу, я принялся приводить в порядок волосы. – Тебе, очевидно, неведомо, что мы с друзьями работаем на «Гвидон». Галаган по сути не мой клиент, он клиент «Гвидона».Я рассчитывал приблизительно на тот же эффект, что и при первой встрече с Квадратом. Однако в ответ она только усмехнулась:– Я знаю гораздо больше, чем тебе кажется.Через сорок две минуты после звонка, сделанного Рыжей, мне перезвонила Лили. Она зевала прямо в трубку.– Как поживаешь? – поинтересовалась она довольно миролюбиво.Не к добру это было. Я мигом охрип:– Помаленьку…– Тут ко мне обратился один приятель… Ему бы хотелось кое-что выяснить, причем он уверен, что ты ему можешь быть в этом полезен. Сделай такую любезность…– Какой приятель? – уточнил я.– Неважно… Расскажи все его девке…– Понятно.– Ну и славно. – Она сделала паузу. – Это твой стиль, – вдруг добавила она со злостью. – К нам являются вроде бы с пустяковым делом, а ты превращаешь его в кровавую разборку. И как это только у тебя получается?– Только не нужно делать из меня Карабаса Барабаса, – запротестовал я.Она положила трубку.Я повернулся к Рыжей.– Твоя взяла, – вынужден был признать я. – Что тебя интересует?– У меня всего лишь один вопрос, – проговорила Рыжая, ничуть не удивившись. – Где деньги?– Какие деньги? – растерялся я. – В первый момент мне показалось, что речь идет о деньгах, которые были экспроприированы у ребят Мебеля. Но в следующее мгновение я понял, о чем идет речь.Впрочем, Рыжая даже не потрудилась уточнить. Она молча смотрела на меня, ожидая ответа.– Те деньги, которые Варвара увела у своего папаши? Вот они. – Я ткнул пальцем в стену номера.Рыжая проследила за моим пальцем.– Не дури, – сказала она.– Вложены в «Вавилон любви». Отличное вложение, на так ли?– Все? – уточнила она.– А сколько было всего?– А сколько вложено?– Около трех миллионов.– Понятно.– Еще есть вопросы?– Есть пожелание. Когда выяснишь, кто такой Махмудов, дай мне знать. По этому телефону. – Она написала на листке номер.– Может, лучше сама найдешь его?! – ощерился я.– Только не делай вид, что тебя он не интересует.– Меня-то он как раз интересует, а вот почему он интересует тебя? Деньги, из-за которых ты здесь… они ведь, собственно, у Мебеля.– На этот вопрос попробуй сам себе ответить, – проговорила Рыжая. – Кстати, не исключено, что я действительно первая разыщу его, тогда я дам знать тебе. Будем дружить.– Ладно, договорились, – проворчал я. И уж поскольку за нее ходатайствовала Лили, добавил: – Еще что-нибудь?– Так, одна мелочь. – Она рассмеялась. – Отдай мне назад мои трусы.– Это можно.Было уже совсем поздно и я сказал Миксеру, что они оба могут отправляться к себе. Если понадобится, я позову.– Шустрая бабенка, – проговорил Миксер, покидая номер.– И вообще, – добавил Гвоздев.Хлопнула дверь.– Ничего не понимаю, – тут же впился в меня Тролль.Я рассказал ему о сегодняшнем вечере, обо всем, что предшествовало нашему появлению с Рыжей.– Ситуация становится забавной. – Он закурил трубку. – На Махмудова, конечно, выйти – раз плюнуть…– У тебя все – раз плюнуть, – проворчал я.– Ты не учитываешь, что он кого-то внедрил здесь, в гостинице. Ведь кто-то перевербовал девочек Мебеля. Не святой же дух!.. Причем, этот кто-то имеет доступ к факсу. Иначе, как Махмудову было узнать о тебе и о том, что ты интересуешься Симой? По-моему, таких людей немного. Можно вычислить…В этот момент в номер постучали.– Вот черт! – выругался Тролль. – Опять эти потаскухи! Не открывай.– Потаскухам сейчас не до меня, – возразил я. – Они взяли шефство над Миксером и Гвоздевым.Я приблизился к двери.– Кто там?– Мебель, – послышался голос.Я отпер и внимательно вгляделся в его лицо.– Давно не виделись. Вечерний обход владений?Он помялся.– В Багдаде все спокойно, – успокоил его я.– Я просто хотел… Могу я войти?– Ну, разумеется! И вы еще спрашиваете! Кто же может, если не вы?Я посторонился, пропуская его.– Что-нибудь удалось разузнать? – поинтересовался он.– Это смотря о чем. Вы имеете в виду погоду на завтра?– Гм… Мне показалось, что вы намерены, не откладывая дела в долгий ящик, навестить бордель Махмудова.– На этом фронте пока все по-прежнему, – развел я руками. – А что у вас? Меня очень беспокоит последняя из однояйцовых.Похоже, он думал о чем-то своем, во всяком случае он не ответил.– Знаете, – проговорил он, наконец. – Я хотел бы вас попросить об одной любезности…– Я вас слушаю.– Вчера вам в руки попала одна записка…– О чем это вы? – Я насторожился.– Я имею в виду, во время того инцидента… Вам тогда попало в руки еще кое что, но это неважно, я был бы очень признателен, если бы вы вернули записку. Сами понимаете, она несколько щекотливого свойства… Я думал, коль мы остались друг другом довольны, и в некотором роде теперь союзники… Кстати, я тут переговорил кое с кем из владельцев отелей, и уверен, что мне удастся склонить их на будущий год заключить договор на обслуживание бассейнов именно с вашей фирмой.– Приятно слышать, – проговорил я, – но уверяю, что тут какое-то недоразумение. Да, мы обчистили карманы ваших… помощников, и экспроприировали несколько единиц холодного оружия – ведь тогда мы еще не были союзниками, – а заодно и кое-какую мелочь, но записок никаких не было. Это совершенно точно.Он пронзил меня пристальным взглядом.– Странно… что ж, надеюсь, вам можно верить.Развернулся на каблуках и вышел из номера.Я потер от удовольствия руки, затем, порывшись в бумагах, нашел ту самую карточку.– Значит, записка все же имеет отношение к Мебелю. А я, признаться, совершенно не был в этом уверен. Мало ли, нашли-то ее у Готфрида.Я прочитал вслух:«Привет, Старшенький! Завтра не приезжай, поскольку Жофрэй может нагрянуть неожиданно. Постарайся развлечь свою мать Терезу. Жду послезавтра. Твоя Преисподняя.»– Белиберда какая-то, – пробурчал Тролль.– Постой, постой…Неожиданно мне вспомнились слова Миксера, брошенные при появлении господина Караса: «Жофрэй де Бейрак».– Не такая уж это, возможно, и белиберда… Коль это записка предназначалась Мебелю, стало быть, Старшенький – это он. К тому же у меня есть основания предполагать, что Жофрэй – это банкир Карас. Если Старшенький – Мебель, то мать Тереза, очевидно, – Варвара. Ну а Преисподняя…– Ада, – проговорил Тролль. – Тем более, что ад и преисподняя – синонимы. Неплохо. Пожалуй, каша, которой забита твоя голова, может не без оснований претендовать на звание мозгов.Мне было сейчас не до пререканий с Троллем.– Итак, читаем еще раз, – предложил я. – «Привет, Мебель! Завтра не приезжай, поскольку Карас может нагрянуть неожиданно. Постарайся развлечь свою Варвару. Жду послезавтра. Твоя Ада.» А возможна и такая редакция: «Привет, дорогуша! Завтра не приезжай, поскольку мой кривоногий может нагрянуть неожиданно. Постарайся развлечь свою стерву-супругу. Жду послезавтра, целую взасос. Твоя до гробовой доски Ада.»– Это можно было предположить, – заметил Тролль.– Погоди радоваться, – осадил его я. – Ну ладно, Преисподняя и Жофрэй – понятно, но почему Старшенький, и почему мать Тереза?– Гм… Мать Тереза – это, пожалуй, намек на некоторые альтруистические наклонности дочки Галагана. Вспомним хотя бы эти фотографии на вилле у Мебеля… А вот Старшенький… По логике, если существует Старшенький, то должен быть и Младшенький… Попробуй потолковать с Варварой тет-а-тет, может, скажем, у Доктора Мебеля имеется младший брат, который в свою очередь тоже является любовником досточтимой и ненасытной госпожи Эмилио Карас. Впрочем с таким мужем…– Ты категорически не прав, – возразил я ему. – Анжелика была счастлива с Жофрэем де Бейраком.Была уже глухая ночь, и у меня даже возникла уверенность, что на сегодня с приключениями покончено, когда снова постучали в дверь. Разумеется, это мог быть и Мебель, решивший еще раз прощупать меня насчет записки. Но на пороге возникла Аська.– Ты еще жив? – поинтересовалась она. – Дай, думаю… Можно войти?Я пропустил ее в комнату.– Дай, думаю, загляну на огонек. Авось для меня задание наклюнулось.– Да, вроде, пока не наклюнулось.Я стоял перед ней, словно патриций, завернувшись в белоснежную простыню.– Неужели нет? – протянула она. – Я ужасно разочарована. Что ж, хотя бы расскажи, что произошло за этот день.Я зевнул.– За этот день много чего произошло. Может быть, отложим разговор до завтра?– Ты же знаешь, я – человек подневольный, и завтра с утра меня снова ожидают «Гамбургеры и сосиски», так что не увиливай.Аська уселась поудобней и приготовилась слушать.– А кто уверял меня, что в случае необходимости будет тут же к моим услугам? – не сдавался я. – А теперь: «Я – человек подневольный».– Но ты ведь сам только что сказал, что для меня заданий нет. Чего же ты хочешь? Чтобы я отпрашивалась только для того, чтобы послушать твои байки? Байки можно слушать и по ночам.Потом без всякого перехода она добавила:– Сегодня был на редкость пресный день.– И ты хочешь, чтобы я подбавил в него немного соуса «Чили»?– О, как вы догадливы, сэр!У Аськи еще сохранились некоторые весьма неприятные черты содержанки. Пришлось, не меняя позы античного оратора, поведать ей о том, что произошло, пока она занималась столь прозаическими вещами, как стряпня и обслуживание посетителей.Я закончил. Из того нагромождения, что я перед ней воздвиг, она, пожалуй, вычленила самое главное.– Значит здесь, в гостинице, орудует человек Лорда Махмудова?– Наверняка, – отозвался я.– А ты говоришь, что для меня нет задания, – с вызовом произнесла Аська, и я с удивлением уставился на нее.– Это же как дважды два, – принялась пояснять она. – Сразу чувствуется, что ты никогда не работал совместно с женщиной.– Я вообще стараюсь работать один, – откликнулся я.– Ну и зря, сейчас без женщины-напарника тебе не обойтись. Не может ведь мужчина поселиться здесь под видом проститутки, завербованной доктором Мебелем. И уж тем более, на него не позарится представитель Махмудова, дабы переманить на свою сторону.– Ты хочешь сказать…– Только давай обойдемся без возражений, – отрезала она. – Я лучше всех подхожу для этой роли – и баста! Только попробуй привлечь эту противную Светку! И потом, это – моя идея, я ее патентую!Тролль перестал чадить трубкой, свесился со шкафа и восторженно показал мне большой палец.Я заставил себя долго упрашивать и дал согласие. Честно говоря, я был уверен, что она останется у меня на ночь. Хотя бы потому, что я пошел навстречу ее пожеланиям. Но она неожиданно поднялась и направилась к двери.Я не успел ничего сказать, но, очевидно, она все поняла по одному моему виду.– Мне нужно успеть подготовиться к завтрашнему дню, миленький. Ведь это – великий день, не так ли? Не забудь утром оговорить все детали с Мебелем. ГЛАВА 14 С Мебелем больших проблем не возникло. Они с Варварой приехали в отель около одиннадцати, и я тут же проследовал в кабинет, заставленный темной ореховой мебелью. Ковер, люстра… А я-то рассчитывал обнаружить здесь образец современного мебельного дизайна.– Кофе? – поинтересовался Мебель.Чувствовалось, что он чем-то обеспокоен.– С удовольствием.Однако когда стала известна цель моего визита, по его грубо сработанному лицу пробежала улыбка.– Прима! – воскликнул он, поворачиваясь к супруге. – Что бы там ни говорили, а все же приятно иметь дело с профессионалом. Не так ли? Какая замечательная идея!В целях экономии времени, я не стал уточнять, кому на самом деле принадлежит идея.Мы оговорили детали. А еще через несколько минут его куда-то вызвали по делу. И, между прочим, очень кстати.– Я хотел бы задать вам один вопрос? – проговорил я, обращаясь к Варваре.– Понимаю. – Неожиданно она сделалась пунцовой. – И могу сразу же ответить: конечно тошно.– Тошно? – с удивлением переспросил я.– Я неоднократно предлагала Георгу вложить деньги во что-нибудь более достойное, но он ни в какую. Видимо, настолько сжился с этим борделем… К счастью, это не бордель в прямом смысле слова, но все же веселого мало.– Напротив, – возразил я, – веселого хватает с избытком. Но сейчас я хотел спросить о другом: есть ли у вашего супруга сестра или брат? В первую очередь здесь – в Испании?Ее реакция была мгновенной.– Откуда вам известно? – воскликнула она.– Сначала вы начинаете отвечать, не дождавшись вопроса, а затем, когда он все же задан, не отвечаете вовсе.– Но вы ведь имели в виду нечто определенное? Признайтесь!– О'кэй, – согласился я, – я имел в виду нечто определенное. Теперь ваша очередь признаваться.– Но если вы итак знаете… Есть ли смысл продолжать?Ловко она водит меня за нос, отметил я. Через пару секунд меня схватил приступ ярости.– Послушайте, вы! – Мне даже показалось, что я услышал скрежет собственных зубов. – Только не нужно строить из себя цел…Я увидел, что зрачки ее от удивления расширяются и замер на полуслове.Дрянь этакая, подумал я. Она думает, что я стану с ней цацкаться. Отвратительная, похотливая, законченная дрянь, которая вообразила, что если она станет строить из себя цел…– У него есть брат! – неожиданно выпалила она. – И не нужно на меня кричать!– Что за брат, как зовут, где обитает?Она помолчала. Я нетерпеливо заерзал на стуле: в любую минуту мог возвратиться ее муженек.– Вообще-то, он отсюда, – тихо проговорила она. – Хотя сейчас он лечится в Барселоне. Его фамилия Васкес. Но ведь практически никому неизвестно, что они братья.Я ошеломлено уставился на нее. Так вот чем объясняются эти регулярные походы, впрочем… Я отогнал появившуюся мысль, словно назойливую муху.– Странно, – произнес я вслух, – ваш муж – немец, а Луис Васкес, похоже, испанец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58