У нее потемнело в глазах. Она едва удерживалась, чтобы не выдать паники, которая душила ее. Приступ глубочайшего отчаяния вырвал ее из паралича, в который ее повергло заявление Эдмунда. Крепко держа чашку дрожащими пальцами, она поставила ее на столик. Слава Богу, не пролила ни капли… Уитли! Чтоб его черной душонке гореть в аду! Глухая ярость вспыхнула в ней, и Изабел мысленно осыпала майора Уитли проклятиями, проявив такую изобретательность и сметку, что в приличном обществе ее явно не поняли бы.
Она понимала, что риск того, что заявление Маркуса станет достоянием общественности, велик, она просто не подготовилась к тому, что это случится так скоро. Глядя на восторженные лица сына и свекра, она с отчаянием крысы, бегущей с тонущего корабля, искала выход из создавшегося положения.
Видя их неподдельное удовольствие и бурную радость, она поняла вдруг, что отрицать помолвку не будет. Исключено. Лишить их этой радости ей не легче, чем станцевать танец на лезвии ножа. Значит, помолвка в силе. По крайней мере пока.
В этот момент она ощутила себя как узник, за которым захлопнулась дверь тюремной камеры. Переводя взгляд с одного счастливого лица на другое, она поняла, что никакие отпирательства не привели бы их в чувства. Они хотели, чтобы она вышла замуж за Маркуса. И до сегодняшнего дня она и не подозревала, насколько сильно хотели. Борясь с паникой, она искала выход – но другого выхода не было. Ей придется выйти замуж за Шербрука. Клеймо обманщицы и вертихвостки тут ни при чем, она носила бы его с радостью, но нет, она станет женой Маркуса ради всех тех невинных людей, которых она любит, которых уже втравили в эту проклятую ситуацию и кто будет раздавлен, если она откажется от замужества.
Изабел смотрела в возбужденное лицо сына, и в груди ее ширилась пустота. Она знала, что не позволит ему поселиться в мире грез, где она собирается замуж за Маркуса и который она разрушит через несколько недель, разорвав помолвку. Ее взгляд скользнул к свекру. Лорд Мэннинг, ее доблестный, добрый, щедрый свекор. Его лицо отражало те же чувства. Разве может она вести с ним такую жестокую игру? Чтобы он поверил, что сбывается его самое заветное желание, – и тут же это желание у него отобрать? А миссис Эплтон? Изабел не сомневалась, что еще до наступления вечера лорд Мэннинг напишет ей письмо и через несколько дней или недель они сами объявят о помолвке. Разве может она допустить, чтобы они поверили в ее свадьбу с Маркусом, стали мечтать, строить планы – а потом несколькими небрежными словами все погубить? Нет, не может.
Сгорая от желания спрятать лицо в ладонях и завыть, Изабел ослепительно улыбнулась сыну и свекру.
– Ну вот! Вы нас раскусили, – проговорила она, едва сдерживая дрожь в голосе. – Мы с Маркусом собирались держать новость в тайне еще какое-то время, но он так обрадовался моему согласию, что выболтал новость первому встречному.
Вошел дворецкий, избавив ее от необходимости продолжить речь.
– Шампанского! – велел лорд Мэннинг, лучась от радости. – Лучшего. Что есть в погребе. И прикажите повару приготовить праздничный ужин: миссис Мэннинг выходит замуж за мистера Шербрука.
Дворецкий Диринг разулыбался и отвесил низкий поклон:
– Позвольте поздравить вас, мадам. Слуги будут очень рады этой новости.
– Полноте, – прервал его лорд Мэннинг. – Я хочу шампанского. О, и принесите письменные принадлежности. Я должен пригласить Шербрука на ужин. – Его улыбка стала еще шире. – И миссис Эплтон.
– Я сама! – поспешно заявила Изабел и встала. – Позвольте, я сама черкну записку М-м-маркусу и миссис Эплтон, а потом вернусь выпить с вами бокальчик шампанского.
Вскоре Маркус читал записку от своей нареченной, нацарапанную небрежным, неразборчивым почерком. Она ничем не напоминала обычную любовную переписку.
«Маркус, сегодня днем Эдмунд принес домой весть о нашей помолвке. Ему повстречался Уитли, и Уитли не терял времени даром. Свекор мой вне себя от радости. Он хочет, чтобы вы прибыли поужинать с нами сегодня.
Вначале я бы хотела перекинуться с вами парой слов. Буду ждать вас в восточной части сада.
Изабел».
Глава 4
Догадываясь, что Изабел не хотела бы, чтобы кому-то стало известно об их встрече, этим вечером Маркус не поехал по обыкновению к главному входу в Мэннинг-Корт. Он знал планировку имения Мэннингов почти так же хорошо, как своего собственного, а потому объехал дом сзади и привязал коня к раскидистой липе, которая росла у входа в огромный сад, окружавший дом.
Маркус вошел в сад через кованую калитку в каменной стене и неспешно зашагал по усыпанной щебнем дорожке, которая прихотливо извивалась между ухоженными кустарниками и многолетними растениями. В воздухе густо пахло розами и сиренью. Дорожка повернула, и Маркус вышел к прелестной беседке, вокруг которой росли розы и кусты темной сирени. Посреди беседки стояла каменная скамья, и при его появлении от нее быстро отделилась хрупкая фигурка.
– О, слава небесам, вы здесь! – воскликнула Изабел. В платье из белого индийского муслина, расшитом золотой нитью, она выглядела обворожительно. Ее блестящие рыжие волосы, заплетенные в косы, короной лежавшие на голове, и несколько нежных завитков обрамляли лицо. Серьги с камеями и медальон на золотой цепочке составляли ее единственные украшения.
У Маркуса дух захватило от ее красоты. Сердце, самый надежный орган, как он всегда полагал, подпрыгнуло в груди, словно перепуганная лягушка. Он надеялся, что внезапно пришедшее утром ощущение Изабел как желанной женщины – всего лишь наваждение, которое никогда больше не повторится. Он убедил себя, что при следующей встрече вновь увидит в ней бывшую непоседливую подопечную и вдову Хью Мэннинга, ничего более. Он не желал видеть в ней женщину, с которой счастлив был бы разделить ложе. Но ему не повезло: перед ним вновь стояла женщина, которая заставляла его сердце стучать гулко и быстро и пробуждала в его мозгу самые непотребные фантазии.
Некоторая часть его тела тут же напряглась и пришла в полную боевую готовность. Маркус, кляня себя на чем свет стоит, отчаянно пытался вернуть самообладание. Самообладание, кажется, покинуло его навсегда – он не мог глаз отвести от ее соблазнительных форм и прелестного лица. Пораженный собственной реакцией, Маркус дивился: и как же он раньше не замечал нежного изгиба ее нижней губы, мягкой округлости груди, открытой сейчас глубоким вырезом платья. Маркус сжал пальцы – единственное, что он мог сделать, чтобы помешать себе схватить ее и прижаться к ее губам – невыносимое искушение – своими. Это же так просто…
Его рука уже поднялась, он уже предвкушал вкус и мягкость ее рта… когда Изабел привела его в чувство резким вопросом:
– В чем дело? Почему вы на меня так смотрите?
Маркус с ужасом взглянул на свою замершую на полпути руку. Боже правый! Еще мгновение – и он уже держал бы ее в объятиях, целовал бы… Сражаясь с ощущением, что его мир повернулся против своей оси, он качнул головой и глубоко вздохнул в попытке успокоиться.
– Нет, ничего, все в порядке, – нервно ответил он и перевел взгляд на буйство роз позади нее. Надо отвлечься… – Я не на вас смотрел, я, ммм, розами любовался.
Она прищурилась и уперла руки в бока:
– Вы что, пьяны?
Маркус покачал головой. Разве можно ее винить за это предположение? Он и вправду чувствовал себя пьяным, но захмелел он не от вина и не от бренди. Вернув хоть какое-то подобие самообладания, он быстро проговорил:
– Надеюсь, я не заставил вас долго ждать?
Она смерила его еще одним долгим взглядом и пожала плечами:
– Нет, я недавно пришла.
Он выдавил из себя улыбку:
– Так что вы хотели обсудить? Мы еще утром обговорили, что будем делать, если Уитли проболтается кому-то о помолвке. – Он нахмурился. – Жаль, что первым узнал Эдмунд, но теперь новость – достояние общественности. Может, это произошло скорее, чем нам хотелось бы, ну так что ж… Примем с милой улыбкой поздравления от друзей, а через месяц или около того инсценируем очень громкий публичный скандал, и вы разорвете помолвку. – Он улыбнулся, уверенный в действенности такого плана. – Я могу сыграть форменное чудовище, все будут сочувствовать вам и поздравлять со счастливым избавлением. – Изабел молчала. И он поспешил добавить: – Вы можете даже швырнуть мне в лицо обручальное кольцо – это точно решит все наши проблемы.
– У меня нет кольца, – сухо отозвалась она.
– Ну, это легко исправить, – с улыбкой ответил Маркус и, сунув руку во внутренний карман жилета, вытащил сверкающее кольцо с сапфирами и бриллиантами. Всегда такой уверенный, он проговорил, заметно смущаясь: – Знаю, оно не новое, но это фамильная драгоценность: мой дед преподнес его бабушке ко дню рождения моего отца. Она носила его до самой смерти. Мама моя его никогда не надевала, оно ей не нравилось.
Изабел неотрывно глядела на кольцо и упорно молчала.
Маркус добавил раздраженно:
– Вам не обязательно его носить, если не хотите. Я куплю что-нибудь другое, что вам понравится. – Ее молчание и неподвижность каменного изваяния нервировали его. Маркус почувствовал неловкость и пояснил: – Получив сегодня днем вашу записку, я подумал, что нам, возможно, потребуется кольцо… И прежде чем ехать сюда, я поискал в шкатулке с фамильными украшениями что-нибудь подходящее. Это кольцо сразу привлекло мое внимание. Оно… ммм… напомнило мне о вас.
Изабел, будто онемев, смотрела на сверкающее кольцо с сапфиром. Почему ей кажется, что она вот-вот разрыдается? Ей нравились именно такие драгоценности. Еще труднее было сдержать слезы, зная о том, что бабушка Маркуса очень ценила это кольцо, а теперь он дарит его ей.
К горлу подкатил ком.
Она выступала против публичного обручения отчасти из-за того, что боялась такой вот ситуации. Ну как она могла принять в дар кольцо его бабушки, зная, что это только игра?! Как могла она принимать поздравления от друзей и родственников, зная, что это все ложь?
Ее сердце разрывалось от боли. Изабел закусила губу и отвела глаза. А ведь спектакль только начинается, с горечью подумала она. Перед глазами встали восторженные лица сына и свекра, и Изабел стало еще тоскливее.
В последние несколько часов Эдмунд скакал вокруг нее, как счастливый щенок, и трещал только о том, как он рад, что она выходит за мистера Шербрука.
– Мне так нравится мистер Шербрук, – повторял он бессчетное число раз с солнечной улыбкой. – Я буду скучать по Мэннинг-Корту, но в Шербрук-Холле очень красиво, и к тому же я смогу навещать дедушку и гостить у него сколько захочу. Мы же будем жить неподалеку. – Он порывисто обнял ее и воскликнул: – О, мама! Это потрясающе! Я знаю, что мистер Шербрук не заменит моего настоящего отца, но если уж выбирать отчима, то я больше всего на свете хотел бы, чтобы им стал именно он!
Каждое слово сына вонзалось ей в сердце как кинжал. Не в силах дольше выносить его счастливую болтовню, она сбежала в свои покои. Взяв себя в руки, она приняла ванну и оделась к ужину. Она сидела за туалетным столиком так долго, как только могла, и втайне надеялась, что удастся избежать дальнейших разговоров о помолвке, но не тут-то было. Когда она спешила по дому в восточный сад, ее поймал свекор. Он стиснул ее руку в своей и, оглядев с ног до головы, заметил с огоньком в глазах:
– Ты сегодня обворожительна. Думаю, новый статус пошел тебе на пользу. Никогда не видел тебя красивее. – Он ласково ущипнул ее за щеку. – Вот проказница, держала такое важное событие в секрете от меня. – Его лицо смягчилось. – Я не в силах рассказать, как счастлив – и не только из-за миссис Эплтон. Ты слишком красива и слишком молода, чтобы остаток дней прожить вдовой. Шербрук – хороший человек, и я хочу видеть его твоим мужем больше, чем кого бы то ни было. – На мгновение в его взгляде промелькнула тень, потом он встряхнулся и добавил: – Хью хотел бы, чтобы ты снова вышла замуж. Он не обрадовался бы, узнав, что ты заживо похоронила себя. Уверен, он одобрил бы твой выбор. Эдмунду нужен более молодой мужчина, чем я, чтобы он вел его по жизни. А тебе самое время снова стать женой. С Шербруком тебе будет хорошо.
Чувствуя себя последней лгуньей, Изабел спрятала слезы и помчалась в сад. Ожидая Маркуса, она предавалась не самым приятным мыслям, но они лишь подтвердили принятое ранее решение. Она не может обмануть Эдмунда и лорда Мэннинга так подло. Представив их лица, когда они узнают о разрыве помолвки, она содрогнулась. Разве она после этого смеет посмотреть им в глаза? Подарить надежду – и все отнять? Нет. Она не может этого сделать – даже если это значит, что ей придется выйти замуж против своей воли. Глядя на кольцо в пальцах Маркуса, она едко напомнила себе, что это все произошло по его вине, и пусть теперь разбирается с последствиями, даже если они ему не очень-то по душе. Кольцо укрепило ее в принятом решении, и она глубоко вздохнула. Маркус еще не знает этого, но никакого разрыва помолвки не будет. Она выйдет за него. И да поможет им Бог.
Она понимала, что прежде это кольцо мужчина дарил женщине с любовью и восхищением, и от этого боль в сердце делалась только сильнее. Это должно быть радостное событие – а ей хотелось лишь заплакать. Она знала, что Маркус сдержит слово и женится на ней, так почему это знание наполняло ее душу отчаянием?
Не обращая внимания на подступивший к горлу ком, она робко протянула руку и позволила Маркусу надеть кольцо на безымянный палец. Внутри ее в этот момент что-то сжалось. Почему это кажется таким правильным, когда это такое преступление? К ее удивлению, кольцо подошло ей идеально, и она взглянула на Маркуса.
Будто прочитав ее мысли, он сказал:
– Бабушка была очень хрупкого сложения. Дедушка шутил, что ему приходится перебирать бумаги, чтобы найти ее. Они обожали друг друга до самой смерти. Долгий и счастливый брак…
Не отрывая взгляда от кольца, Изабел проговорила глухо:
– Спасибо. Я буду беречь его как зеницу ока, пока оно принадлежит мне.
Ее переполняли чувства, и она не могла сказать больше, только жестом пригласила его за собой в беседку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40