Уитли, одурманенный парами спиртного и поглощенный собственными мыслями, не почуял опасности, пока не стало слишком поздно. Он услышал, что сзади кто-то скачет, и тут же понял, что лошадь идет слишком быстро и скорее всего они сшибутся на узкой дороге. А потом перед глазами его вспыхнул ослепительный свет, и голова взорвалась от боли.
Глава 15
Уитли очнулся с невыносимой головной болью. В ноздри ему ударил запах моря. Он застонал и огляделся. К своему невероятному удивлению, он обнаружил, что находится в одной из многочисленных пещер, вырезанных вдоль берега могучими волнами Ла-Манша. Какого дьявола?! Он попробовал подняться с усыпанного галькой пола пещеры, и тут по его телу прошла первая дрожь страха: он связан по рукам и ногам. А потом он понял, что он тут не один: у стены, небрежно прислонившись к ней спиной, стоял незнакомый джентльмен.
– Наконец-то вы проснулись, – сказал незнакомец.
– Где я? – прохрипел Уитли.
– Это не важно, mon amie, – ответил незнакомец. – Важны ответы, которые вы дадите на мои вопросы.
Уитли лихорадочно соображал, пытаясь понять, что же произошло. Он помнил пьянку в «Оленьем роге», смутно припоминал поездку верхом…
Уитли обернулся и зажмурился от бледного света, который заливал вход в пещеру. Сейчас день, значит, прошло какое-то время! Боже! Как бы он хотел вернуть себе способность ясно мыслить! Если б только прекратились гул и бухающая боль в голове…
Он оглядел незнакомца, оценивая его. Тот смотрел на него, холодно улыбаясь. Одежда – брюки из нанки и роскошно сидящий темно-синий сюртук – выдавала в нем аристократа. Он был высоким, подтянутым, мускулистым, с вполне привлекательными спокойными чертами. Темные волосы гармонировали со смуглой кожей. По речи Уитли опознал в нем француза.
Уитли охватило волнение. Он не без труда принял сидячее положение и прислонился спиной к стене пещеры.
– И все-таки Коллард доставил мое послание, – пробормотал он.
Незнакомец кивнул:
– Да.
Такая поза причиняла Уитли неудобство, но с каждой секундой у него прибывало смелости.
– Но зачем он мне солгал? – возмутился Уитли. – И кто вы вообще такой? Почему со мной обращаются подобным образом? Шарбонно, несомненно, узнает о вашем своеволии, могу вас уверить. И ему это не понравится. Мы с ним добрые друзья.
– Мсье Уитли, у нас с вами дело пойдет гораздо лучше, если вы позволите задавать вопросы мне.
– Я не собираюсь отвечать на ваши чертовы вопросы, пока вы мне не объясните, что происходит! – неистовствовал Уитли. – Вам хватило наглости связать меня, как преступника, и мне это ох как не нравится! – Уитли насупился. – Кто вы такой, черт вас подери?!
Тон Уитли заставил незнакомца изогнуть бровь, но он ничего не ответил. Уитли чувствовал все больше уверенности и продолжал кипятиться:
– Это произвол! Я британский подданный, это британская территория, и вы не имеете права так со мной обращаться! Немедленно развяжите меня! Я настаиваю!
Незнакомец отделился от стены, приблизился к Уитли и хладнокровно ударил его ногой в лицо. Уитли вскрикнул от боли, из разбитого носа и губ хлынула кровь.
– Начнем с того, что вы не в том положении, чтобы на чем-то настаивать, и я уже говорил вам – разве нет? – что вопросы здесь задаю я, – проговорил незнакомец на превосходном английском.
Щурясь от боли, Уитли в ужасе уставился на него:
– Вы – англичанин?
Он улыбнулся:
– Я – тот, кем хочу быть. Англичанин, француз, испанец. – Он пожал плечами. – Как того требует ситуация.
Уитли пребывал в смятении и замешательстве. Он изо всех сил старался осмыслить происходящее. Этого человека не мог прислать Шарбонно. Это значит, что его аккуратнейшим образом составленное послание старому знакомому из наполеоновского штаба угодило не в те руки, а это могло случиться, только если… Его обдало волной страха.
– Коллард предал меня, – тупо сказал Уитли.
Джентльмен кивнул:
– Мы с Коллардом много лет оказываем друг другу разного рода услуги. А когда мы повстречались во время его последнего плавания в Шербург, он упомянул о вас и сказал, что у вас есть кое-что, что может меня заинтересовать. И за очень щедрое вознаграждение он отдал мне ваше письмо к Шарбонно.
Уитли очень тщательно обдумал, что именно написать Шарбонно, – из страха, что письмо попадет в чужие руки. Внешне его послание являло собой простое письмо от старого друга. По счастью, он ни словом не обмолвился о подробностях, но сослался на предыдущие встречи, которые принесли обоим большое удовлетворение. Это выглядело как напоминание о старых добрых временах – и открывало возможность для новой чудесной встречи с Шарбонно.
Он ощутил уверенность. Этот парень прочитал письмо и может думать, что там есть что-то для него интересное, но наверняка он не знает ничего.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю, – сказал Уитли. – Как мое письмо связано с вами? Я много лет знаком с Шарбонно. Мы ведем активную переписку.
– Через контрабандистов?
Уитли покраснел:
– Франция и Британия в состоянии войны. Обычные пути сообщения мне недоступны.
Последние слова едва слетели с губ Уитли, как он получил еще один удар ногой в лицо. Сильнее первого.
Уитли скорчился и завыл, а незнакомец наклонился и тихо сказал ему на ухо:
– Не тратьте мое время. Рассказывайте, что у вас есть такого важного, что вы написали с виду безобидное письмо приближенному Наполеона. И не надо мне рассказывать байки, что это просто письмецо от старого друга.
– Идите к дьяволу! – выплюнул Уитли и постарался отползти от незнакомца так быстро и далеко, как только мог.
– Я, без сомнения, так и сделаю. – Незнакомец пошел за Уитли и пнул его еще, на этот раз в ребра. – А вы если не ответите на мои вопросы, уверяю вас, окажетесь там раньше меня.
Уитли почувствовал, как ребро хрустнуло, и он задохнулся от боли. Страх вцепился ему в кишки. Он бросил взгляд на незнакомца, и холодный блеск его темных, почти черных глаз перепугал Уитли. Но жадность оказалась сильнее страха.
– Я не понимаю, о чем вы говорите! – вскричал он. – Клянусь вам, я просто написал старому другу!
– Будь по-вашему, – сказал незнакомец.
Следующие несколько минут он жестоко избивал Уитли сапогами по всему, до чего мог дотянуться. Когда он остановился, Уитли неподвижно лежал на полу, и только редкие прерывистые всхлипы давали понять, что он еще жив.
– Расскажите мне то, что я хочу знать, – сказал незнакомец все тем же спокойным тоном.
Уитли только захныкал и попытался уползти. Незнакомец вздохнул и снял сюртук, положил его на большой валун, а потом вытащил из-за голенища нож. Он перевернул Уитли лицом к себе и уселся на него сверху. Наклонившись так, что их лица разделяло всего несколько дюймов, он тихо спросил:
– Вы правда хотите умереть? Оно стоит вашей жизни? Не будет ли проще рассказать мне… и остаться в живых?
Уитли с трудом выговорил расквашенными губами:
– А зачем? Вы все равно меня убьете.
– Не убью, если мне понравится то, чем вы располагаете. – Он показал Уитли нож с узким лезвием: – Я очень искусно обращаюсь с этим маленьким инструментом. Я могу убивать вас часами, но перед смертью, mon amie, вы расскажете мне все, что я хочу узнать. – Он улыбнулся. – Конечно, вы могли бы рассказать прямо сейчас. Это спасло бы вас от боли, а мне сэкономило время.
– А если я расскажу, вы не убьете меня? – с готовностью спросил Уитли.
– Я ведь уже сказал, что не убью.
Уитли смотрел на нож. Все тело его пронизывала мучительная боль. Сколько ему еще терпеть эту пытку? Стоит ли оно того, чтобы умереть? Его затошнило, когда он понял, что верного и безопасного выхода у него просто нет. Если он не заговорит, он умрет. Если заговорит – может быть, и выживет. И он заговорил.
Закончив рассказ, он затаил дыхание. Жизнь? Или смерть?
Незнакомец долго молчал, погрузившись в свои мысли. Потом он изящным движением встал:
– Вы глупы. Слишком глупы, чтобы жить дальше.
Уитли захныкал и отпрянул от него. Незнакомец с отвращением бросил ему:
– Хватит. Я не намерен вас убивать. – Он оставил Уитли там, где тот и лежал, сунул нож за голенище, надел сюртук, посмотрел на своего пленника: – Полагаю, вам стоит для заслуженного отдыха выбрать другой континент. Я думаю, что в Америке есть места, которые многим напоминают Англию. – В его глазах стоял лед. – Предупреждаю, что если наши пути еще раз пересекутся или же я узнаю, что вы опять суете нос не в свое дело, я не поленюсь выследить вас и перерезать глотку. Мне следовало бы сделать это сейчас, вы же понимаете.
Уитли, не веря своему счастью, энергично закивал. Незнакомец повернулся и пошел прочь.
– Погодите! – отчаянно завопил Уитли, тщетно пытаясь освободиться от пут. – А как же я?
– Я пришлю Колларда, – ответил незнакомец, не оглядываясь и не сбавляя шагу. – Он освободит вас. Уитли, я настоятельно рекомендую вам убраться из этих мест в течение часа после этого. – Он оглянулся. – Если я узнаю, что вы не послушались…
Уитли сглотнул и закивал. Когда незнакомец исчез, у него вырвался вздох облегчения. Оставшись в одиночестве в холодной и мрачной пещере, несмотря на боль, пронзавшую все тело, Уитли попробовал освободиться от веревок на руках и на ногах. Вдруг он солгал и оставил его здесь умирать?
Незнакомец связал его крепко, и когда боль стала невыносимой, Уитли замер, тяжело дыша. Он надеялся, что незнакомец сказал правду. Он ждал, казалось ему, уже много часов, время от времени пробуя веревки на прочность, но каждая его попытка заканчивалась тем, что он, измученный, потерпевший поражение, валился на каменистый пол пещеры. Когда в конце концов он услышал, как кто-то карабкается по скалам ко входу, он едва поверил своему счастью.
– Коллард! Коллард! Это вы? Я здесь! – закричал он.
Это и вправду оказался Коллард. Уитли никогда в жизни так не радовался.
– Слава Богу, вы пришли! – счастливо возопил он, совершенно забыв о том, что Коллард его предал.
Коллард ничего не сказал. Он подошел к Уитли, вытащил нож и сел на колени подле него.
Уитли с готовностью протянул ему связанные руки. Коллард хмыкнул, схватил Уитли за волосы, запрокинул его голову назад и перерезал ему горло аккуратно, как мясник козлу.
Уитли заблеял, дернулся и затих. Убедившись, что Уитли мертв, Коллард встал и небрежно вытер лезвие о штаны.
– Не знаю, что он там говорил, – пробормотал он себе под нос, глядя на труп Уитли, – а оставлять свидетелей все-таки не стоит.
Новобрачные ничего не слышали об исчезновении Уитли до тех пор, пока в субботу после обеда их не приехал навестить Гаррет. Маркус и Изабел провели чудесное утро, бродя по конюшням. Изабел рассказывала об изменениях, которые она хочет внести, и Маркус согласно кивал, потому что находил ее идеи великолепными. Они улыбались и смеялись, их руки и тела то и дело соприкасались. Любой, кто их увидел бы, сразу понял бы, что они без памяти влюблены друг в друга. Когда Томпсон объявил о приезде Гаррета, Маркус сидел в кабинете и разбирался с делами поместья, а Изабел уединилась с домоправительницей, чтобы познакомиться с порядком жизни в имении и обсудить нововведения, которых потребует присутствие в доме бойкого двенадцатилетнего мальчугана. Когда Гаррет вошел, Маркус с облегчением отбросил стопку бумаг, которые по всем правилам представил ему сегодня утром управляющий, и встал, протягивая руку для приветствия.
Обменявшись рукопожатиями и теплыми приветствиями, они расположились в мягких креслах в дальнем углу комнаты.
– Приношу извинения за то, что ворвался так внезапно, – с сожалением проговорил Гаррет, – но я думаю, вам важно узнать, что Уитли, кажется, исчез.
Его слова потрясли Маркуса.
– Исчез? Что вы имеете в виду? Он съехал из «Оленьего рога»?
– Я имею в виду именно то, что сказал. Исчез. В среду, поздно ночью, Уитли сел на коня и уехал, и с тех пор его никто не видел. Китинг признает, что Уитли уезжал под хмельком, но не настолько пьяный, чтобы не влезть в седло. Самое странное во всей этой истории то, что коня помощник конюха нашел в стойле в четверг утром. Однако Уитли с тех пор не появлялся.
Маркус нахмурил брови:
– А где-нибудь в канаве со сломанной шеей его не искали?
Гаррет покачал головой:
– Это первое, что сделал Китинг, когда в четверг после обеда не нашел Уитли в его номере. Он был уверен, что они найдут его именно в таком виде, но поиски ничего не дали. Ни тела, ни его вещей на дороге. Искали в радиусе нескольких миль. Есть небольшой шанс, что с ним что-то случилось где-то дальше, но маловероятно. Китинг убежден, что Уитли уехал проведать миссис Холли, и когда тела не нашли, он предположил, что тот, возможно, задержался у нее.
При упоминании имени миссис Холли оба улыбнулись.
Миссис Холли была сговорчивой вдовушкой неопределенного возраста. Она жила в небольшом домике в нескольких милях от деревни. Когда пять лет назад она перебралась в эти края, многие поговаривали, что «вдова» – слишком высокий титул для нее, но она отличалась добротой и хорошими манерами и делом своим занималась очень осторожно, так что вскоре все в деревне, кроме самых ярых пуритан, ее приняли. Маркус никогда не пользовался ее услугами, но его не удивило, что Уитли стал ее клиентом.
– Я так понимаю, его и там не оказалось?
– Да. Миссис Холли сказала, что не видела его с прошлого воскресенья… когда он приезжал с визитом.
Маркус потер подбородок:
– Меня беспокоит, что конь в конюшнях. Кто-то его вернул.
– Согласен. – Гаррет подался вперед. – Мне это все не нравится, Маркус. Когда прошлой ночью я приехал в гостиницу, спросил Уитли и узнал новости, я настоял, чтобы Китинг позволил мне осмотреть его номер. И он позволил. Ты легко можешь представить, как комнаты выглядели. Одежда, другие вещи – все на месте. Как будто он только что вышел и вот-вот вернется. Китинг поднял тревогу, и я не виню его за это. У Уитли не было причин исчезать. Если он собирался покинуть наши края, то почему не заплатил по счету, не собрал вещи, не сел на коня и не уехал по-человечески? Его исчезновение остается загадкой.
– Если только он не связался с кем-то, кто захотел купить меморандум, – угрюмо сказал Маркус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40