Все считали, что она очаровательна и ведет себя именно так, как подобает невесте. Маркус удивлялся: неужели никто не видит, что эта свадьба вовсе не радует ее?
Присутствовали, как и всегда, лорд Мэннинг, сэр Джеймс и леди Агата, миссис Эплтон с братом, епископом Латимером, который приехал к ней сегодня с кратким визитом и в последнюю минуту попал в список приглашенных. Присутствие еще одного человека вызывало у Маркуса смешанные чувства – также в последнюю минуту Барбара внесла в список гостей неожиданно вернувшегося из Лондона Гаррета Мэннинга, племянника лорда Мэннинга. Маркус сам не знал, приятно ли ему видеть его за столом.
Гаррет был высоким и голубоглазым, но на этом его сходство с дядей и вообще семейством Мэннингов заканчивалось. Большинство Мэннингов рождались светловолосыми и белокожими, но Гаррет появился на свет смуглым и черноволосым, почти таким же черноволосым, как сам Маркус. Он обладал особым шармом, но от него не исходили тепло и дружелюбие, свойственные лорду Мэннингу. От него веяло настороженностью, и аура разврата, как ни странно, добавляла привлекательности и без того красивым чертам. Щегольская пуссета с бриллиантом в правом ухе усиливала впечатление. Маркус не нашел бы лучшего компаньона для вечера за игрой в карты или бутылочкой чего-нибудь крепкого или для визита в публичный дом. Он улыбнулся. Кроме разве что кузена Чарлза в те беззаботные деньки, когда тот еще не женился на Дафне. Гаррет во многом напоминал Чарлза и, как и Чарлз, нравился Маркусу… Чуть-чуть.
Время от времени, когда ему удавалось оторваться от созерцания завораживающего лица Изабел, Маркус внимательно изучал Гаррета. Его удивляло и его внезапное возвращение, и странная дружба с майором Уитли. Гаррет вовсе не выглядел человеком, чьи надежды убила помолвка Изабел. Он ничем не напоминал отвергнутого поклонника. С Изабел он держался вежливо и любезно, без лишней фамильярности. И хорошо, думал Маркус, не хотелось бы пускать ему кровь.
Джек произвел на всех неизгладимое впечатление. Дамы вились вокруг него, восхищаясь его отвагой, джентльмены засыпали вопросами о службе, интересовались его мнением насчет войны с Наполеоном.
Как и предсказывал Маркус, после одиннадцати стали посылать за каретами и экипажами, и начался неспешный разъезд. Им с Изабел не хватило времени поговорить наедине, однако Маркус улучил минутку, когда лорд Мэннинг остановился на крыльце переговорить о чем-то с Гарретом, и проговорил тихо:
– От Уитли ничего не слышно, правильно я понимаю?
Изабел кивнула:
– Ничего. Я боялась, что он пришлет еще записку, потребует встречи. Но он молчит. – Она закусила губу. – Это-то меня и беспокоит.
Маркус кивнул, как если бы ее слова подтвердили нечто, уже известное ему.
– Не волнуйтесь об этом, моя дорогая, – сказал он. – Помните, что вы теперь не одна. Я с вами, и я не позволю ни Уитли, ни кому-то еще нарушить ваше спокойствие. – Его взгляд сделался жестче. – Если он как-то свяжется с вами, сразу же известите меня.
– Он не из тех, кто легко сдается, – предупредила она.
Маркус хищно, по-волчьи улыбнулся:
– И я тоже.
Менее чем через час, когда Барбара пожелала им спокойной ночи и отправилась ко сну, Маркус и Джек потихоньку выскользнули из дома и поспешили к конюшням. Там они оседлали лошадей и двинулись в путь.
В четверти мили от Шербрук-Холла они придержали коней, чтобы в последний раз все уточнить, прежде чем разъехаться.
– Откуда вы знаете, что он придет на встречу с вами? – спросил Джек.
Маркус улыбнулся, но в улыбке его не было и тени веселья.
– Как я уже говорил, я отправил ему записку с просьбой прийти – от имени той леди, которая не пришла на рандеву вчера вечером.
Джек смотрел на него, нахмурившись. Мысль о том, что Уитли будет где-то далеко от гостиницы, когда он влезет в его номер через окно, очень нравилась ему. Но он все еще сомневался в плане Маркуса. Откуда, например, Маркусу знать, что Уитли не договорился еще о чем-то с той таинственной леди? Кстати, умение писать – нечастое явление среди того сорта женщин, с которыми путается Уитли. Как Маркус узнал, что она вообще умеет держать перо? Он прищурился. Кузен явно чего-то недоговаривает. Маркус играет в другую игру, а Джек твердо верил, что любая игра с участием Уитли опасна, и беспокоился о том, сможет ли его добродушный кузен справиться с этим человеком.
– План хорош – если все пойдет, как мы задумали, – неохотно признал Джек. – Однако мне не очень нравится, что вы выступите против него один на один.
Маркус бросил на него недобрый взгляд:
– А вот это уже оскорбление. Мало того что вы усомнились в том, хорошо ли я обыскал номер, теперь вы сомневаетесь в том, справлюсь ли я с трусливым хвастуном?
– Это не так. Уитли, может, и проныра, но у проныр тоже есть зубы, а вы никогда не сталкивались с такими, как он.
– О Господи! – с отвращением воскликнул Маркус. – Вы говорите точь-в-точь как Джулиан, Чарлз и моя мама. Возможно, вел я не такую богатую приключениями жизнь, как вы, и не совершал опасных, безрассудных поступков, как Джулиан и Чарлз, но уверяю вас, я в состоянии разобраться с Уитли. Ваше дело – добраться до «Оленьего рога» и проникнуть к нему в комнату. Обо мне не беспокойтесь. – Что-то темное и яростное промелькнуло в глубине его серых глаз. – Если хотите за кого-то волноваться – волнуйтесь лучше за Уитли.
Они разделились, Джек поскакал в сторону гостиницы, а Маркус срезал путь и направился к беседке у озера. Джеку предстоял довольно долгий путь, сам же Маркус менее чем через десять минут остановил коня, спешился и привязал его среди деревьев, обрамлявших озеро. Он выбрал это место отчасти потому, что Уитли упоминал его в первой записке к Изабел, отчасти потому, что сам его прекрасно знал. Оглядевшись, он решил, что сделал мудрый выбор.
Огромное озеро, разделявшее владения Мэннинга, дяди Изабел, и его собственные, раскинулось перед ним. Гладкая поверхность блестела в лунном свете, как стекло. Казалось, что края озера зазубрены – их скрывала тьма. В каких-то пятидесяти футах от озера беседка светилась призрачно-белым пятном. Небольшое строение с решетчатыми стенами обрамляли два огромных, выложенных камнем пруда с золотыми рыбками. Много лет назад лорд Мэннинг построил эту беседку с прудами в подарок своей жене. В центре каждого пруда возвышался трехъярусный фонтан, и вода журчала и шептала что-то в тишине весенней ночи. При жизни леди Мэннинг этот уголок видел много счастливых встреч друзей и родных, но в последние годы здесь мало кто бывал.
Маркус специально приехал пораньше, задолго до часа, назначенного Уитли, но подходил к беседке он все равно осторожно. Как он и ожидал, она оказалась пуста. Убедившись, что Уитли не прибыл заблаговременно, Маркус подошел к одному из прудов и всмотрелся в черную глубину. В бледном свете что-то вспыхнуло золотом. Выходит, золотые рыбки леди Мэннинг живут и здравствуют среди тростника и кувшинок, которые грозят полностью поглотить пруд? Маркус стоял на бортике пруда, на котором раньше леди сидели и кормили рыбок, и думал: а любит ли майор Уитли воду? Он надеялся, что нет.
Беседка и пруды располагались на открытом месте, и Маркус понимал, что если ему нужен элемент внезапности, он должен перехватить Уитли в лесу, который обрамлял озеро. Он знал, с какой стороны приедет Уитли. И это облегчало задачу. Он скрылся среди деревьев и занял позицию, которая лучше всего отвечала его надобностям.
Встреча была назначена на два часа, но приближение лошади Маркус услышал задолго до этого времени. Он улыбнулся про себя. Кажется, он не единственный, кто захотел приехать пораньше. Напряженно прислушиваясь, он тихо двинулся на звук.
Когда Уитли в конце концов остановил лошадь и спешился, Маркус был уже рядом. Он подождал, пока Уитли привяжет животное к молоденькой лиственнице, а потом нанес первый удар. Развернув Уитли к себе, он с силой ударил его кулаком в челюсть. Голова Уитли запрокинулась назад. Вслед за первым ударом последовал второй – коротким прямым движением Маркус ударил с левой в живот, потом еще раз с правой – в челюсть. Уитли, хватая воздух ртом, упал. Маркус ловко перевернул его на живот и связал ему руки за спиной с таким проворством, словно всю жизнь только этим и занимался. За несколько секунд справившись с задачей, Маркус повязал на глаза Уитли черный шелковый шарф.
Маркус считал идею с шарфом находкой. Уитли скорее всего узнает его голос, хотя есть шанс, что нет. Так или иначе, Маркуса не интересовало, догадается Уитли, с кем имеет дело, или нет. Глаза он завязывал ему для того, чтобы Уитли чувствовал себя более беззащитным и уязвимым. А он чувствовал, в этом нет сомнений.
Маркус поставил его на ноги и подтолкнул в направлении озера. Уитли запинался и спотыкался, так что Маркус сгреб его за руку и потащил к беседке.
– У меня есть деньги. Отпустите меня целым и невредимым – и получите их все, – с величайшим спокойствием проговорил Уитли.
Маркус мрачно рассмеялся:
– Я не грабитель, друг мой, и деньги твои мне не нужны.
Уитли замер при звуке голоса Маркуса, повернул голову:
– Кто вы? Я вас знаю?
– Скажи на милость, если бы я собирался представиться, стал бы я завязывать тебе глаза? – весело ответил Маркус.
– Чего вы хотите?
– Всего лишь мелочь, что принадлежит одной леди.
Уитли споткнулся:
– Только не говорите, что это Изабел вас наняла!
– О, вот как ты заговорил…
Маркус, к своему большому удивлению, наслаждался процессом. Славная выдалась ночка. Он делает благое дело, учит это отребье уму-разуму. Он улыбнулся. И самое интересное еще впереди.
У пруда Маркус толкнул Уитли на колени и перегнул верхнюю часть его туловища через бортик.
– Если хочешь, чтобы это закончилось сейчас, просто отдай мне вещь, которая принадлежит одной леди, – сказал Маркус, держа голову Уитли всего в нескольких дюймах над водой.
Уитли сдавленно засмеялся:
– Вы даже не знаете, что это.
– Боюсь, для меня это не имеет никакого значения. Я хочу получить эту вещь, и если ты не дурак, ты отдашь ее мне.
– А если я откажусь?
Маркус не ответил ему. В мгновение ока он сунул голову Уитли в темную воду. Подождав несколько секунд, Маркус вытащил его. Уитли отплевывался, фыркал и бранился на чем свет стоит.
– Это только начало разговора. В следующий раз я продержу тебя под водой гораздо дольше. Ну, так ты отдашь это мне? Или мне продолжить?
Уитли грязно выругался.
– Как я понимаю, это означает «нет»?
Маркус снова окунул голову Уитли в воду и держал его на этот раз гораздо дольше. Когда в конце концов он его вытащил, Уитли кашлял и жадно хватал ртом воздух.
– Итак, – мягко проговорил Маркус, – отдашь или нет?
– Иди ты к черту! – зарычал Уитли.
– Ты первый, – протянул Маркус, и голова Уитли снова исчезла под водой. Маркус не отрицал, что процедура с Уитли приносит ему некоторое удовольствие, но она уже начала утомлять его. Решив покончить со всем поскорее, он, не обращая внимания на отчаянное барахтанье Уитли, держал его под водой так долго, как только осмелился.
Когда в конце концов он вытащил голову Уитли из-под воды, его сердце едва не остановилось. Он испугался: Уитли лежал неподвижно. Маркус в страхе принялся отчаянно трясти его. Когда Уитли наконец закашлялся и его вырвало водой, он почувствовал облегчение. Ему не хотелось убивать человека – по крайней мере таким образом.
Маркус глядел на распростертое на земле тело Уитли, слушал его тяжелое дыхание, и ему стало даже жалко его – правда, ненадолго. До тех пор пока он не вспомнил, что этот человек угрожал Изабел, и если Джек не ошибся – всей Англии.
– Это последний раз, – опасно сладким тоном проговорил Маркус. – Или ты отдашь мне эту вещь, или я тебя утоплю.
Уитли не ответил. Маркус вздохнул и потянулся к его шее.
– Стой! – прохрипел Уитли.
– Я не собираюсь тратить время. Или ты отдаешь мне ее, или…
– Я отдам… Только оно у меня не с собой.
Маркус прекрасно чувствовал ложь. Он рывком усадил Уитли.
– Тогда, мой несчастный друг, этот пруд твой, – бодро провозгласил он, рассчитывая, что Уитли перетрусит.
Он оказался прав. Когда его рука крепче сжалась на затылке Уитли, тот в ужасе закричал:
– Подождите! Подождите! Я солгал. Клянусь, он у меня с собой.
Маркус оттащил его от пруда, убедился, что шарф на месте, и грубо усадил к невысокой каменной стене, окружавшей пруды с одной стороны.
– Не делай ошибок, – прорычал Маркус. – Если вздумаешь играть со мной в игры, начнем сначала – только на этот раз я не остановлюсь, пока не получу, что мне надо, или пока ты не сдохнешь. Выбирай.
Уитли содрогнулся и пробормотал:
– Никаких игр.
– Тогда отдавай.
– Вам придется развязать меня, – захныкал Уитли. – Я так не дотянусь.
Маркус влепил ему пощечину:
– Ты что, за идиота меня держишь? Говори: где!
Уитли помедлил.
– Часы. В кармане жилета, – обреченным тоном проговорил он.
Маркус нащупал там тяжелый золотой предмет и вытащил его наружу. Изучая вещь в неверном свете луны, он понял, что она слишком крупная для часов, а при ближайшем рассмотрении понял, что это и не часы вовсе, а женский золотой медальон. Ему нестерпимо захотелось открыть его, но Маркус напомнил себе, что он не вправе совать нос в то, что Изабел всеми правдами и неправдами старается сохранить в тайне. Кроме того, он хотел, чтобы она рассказала ему сама. Сняв медальон с цепочки, Маркус сунул его себе в нагрудный карман.
Потирая подбородок, он смотрел на Уитли. Он так сосредоточился на том, чтобы заполучить то, что принадлежало Изабел, что как-то не задумался: а что делать, когда эта вещь окажется у него в руках? Он не мог просто бросить Уитли связанным, хотя идея эта имела свою прелесть. Развязать его и просто уехать тоже нельзя: Уитли, может быть, имеет какие-то подозрения насчет него, но когда повязка будет снята, все станет ясно. К тому же есть еще Джек. Маркус обещал занять Уитли, пока Джек будет обыскивать его номер. Но если он правильно рассчитал время, Джек уже закончил с поисками и теперь едет в Шербрук-Холл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40