Его слова немного разрядили атмосферу, и лорд Мэннинг, довольный тем, что тут и там вспыхнули бледные улыбки, посмотрел на викария и слабой рукой указал на Изабел и Маркуса:
– Кажется, мы собрались здесь, чтобы поженить этих двоих. Давайте же поскорее приступим к делу.
Церемония была простой и прошла очень быстро. Через несколько минут викарий объявил Маркуса и Изабел мужем и женой. Церемония венчания прошла мимо Изабел. Она понимала, что приносит клятвы Маркусу, чувствовала, что он рядом, высокий и сильный, но реальности происходящего не ощущала. Бракосочетание стало для нее каким-то действом, которое надо переждать, чтобы потом вновь сосредоточиться на сыне и лорде Мэннинге.
Маркус испытывал столь же глубокое горе, что и Изабел, и так же, как она, не обращал особого внимания на церемонию. Его мысли вертелись вокруг старика, смотревшего на них с кровати. И все же, когда пришло время поцеловать невесту и он сделал это, на мгновение он испытал восторг и удовлетворение. Изабел теперь его! Его жена. Он смотрел на ее лицо, и какое-то глубокое первобытное чувство владело им. Не вожделение, оно затаилось где-то в глубинах его существа, но нечто более сильное, долгое, нерушимое. Потом викарий объявил, что можно поздравить супругов, и его внимание вновь обратилось к лорду Мэннингу.
Бурной радости, которая обычно сопровождает такого рода события, среди гостей не наблюдалось, но то, как просияло лицо лорда Мэннинга после того, как Маркус поцеловал невесту, с лихвой окупило это. Когда церемония закончилась, Сиуард кивнул, и Маркус вывел всех из комнаты. Остались только лорд Мэннинг, Сиуард, Эдмунд, Изабел и он сам.
Еще до того как все собрались, в утренней столовой подали закуски. Изабел признала, что это будет не традиционный праздничный завтрак по случаю свадьбы, но это на время займет слуг и создаст хоть какую-то видимость спокойствия для остальных. Она сомневалась, что гости разъедутся очень скоро. Напротив, они останутся… пока не умрет лорд Мэннинг, с болью в сердце подумала Изабел.
Эдмунд сел на постель деда и принялся гладить его по руке, будто прикосновением этим стремился отогнать саму смерть. Ему казалось невозможным, что дед умирал, и он черпал утешение в ощущении теплой жилистой руки под ладонью.
Изабел присела на кровать с другой стороны и выдавила улыбку.
– Ну вот, вы заставили всех плясать под вашу дудку, – поддразнила она его, несмотря на ком в горле. – Счастливы теперь?
Лорд Мэннинг кивнул.
– Да, я очень доволен, – немного невнятно проговорил он и пристально посмотрел на нее. – А ты, дорогая? Ты счастлива?
Изабел проглотила ком в горле. Как она может быть счастлива, когда он умирает? Как она может быть счастлива, зная, что это замужество, замужество, которого она не хотела, может разрушить все, что ей дорого? Усилием воли добавив голосу веселости, она ответила:
– Конечно! – Изабел взглянула на Маркуса, стоявшего подле нее. – У меня умный и красивый муж. Какая женщина не будет счастлива на моем месте?
– А я, – медленно проговорил Маркус, лаская взглядом лицо Изабел, – женился на единственной женщине, которую хотел сделать своей женой.
И Маркус вдруг осознал, что это правда. Женитьба никогда не входила в его планы, но как только они обручились с Изабел, весь его мир перевернулся, и жизнь без Изабел в роли жены стала немыслимой. Какая-то часть его знала, еще до этого шокирующего объявления о помолвке знала, что на всем белом свете для него есть только одна женщина – Изабел. Да, он хотел жениться на ней, и, возможно, хотел очень-очень давно.
Лорд Мэннинг тихо засмеялся, и внимание Маркуса тут же переключилось на старика. Барон лежал на постели бледный, изможденный, но Маркус заметил, что цвет его лица улучшился и страшное отсутствующее выражение ушло.
– Как вы себя чувствуете? – тихо спросил Маркус.
Старик улыбнулся одной половиной лица:
– Не так хорошо, как мне хотелось бы. Думаю, теперь мне самое время отдохнуть. – Его узловатая рука сжалась на руке Эдмунда. – Но мальчика вы оставьте.
Маркус, Изабел и Сиуард потихоньку вышли из комнаты.
– Почему бы вам не присоединиться к остальным? Внизу подали закуски, – сказал Маркус Сиуарду. – Мы с миссис Шербрук останемся рядом, в гостиной, и если что, сразу же вас позовем. И пожалуйста, передайте Дирингу, чтобы прислал нам сюда поднос. Выбор мы оставляем за ним. – Он взглянул на изнуренное лицо Изабел. – Однако горячий чай обязателен.
Сиуард колебался.
– Лорд Мэннинг отдыхает, и вы ничего не можете сделать для него, разве что побеспокоить, – продолжил Маркус. – Он либо поправится, либо умрет. Его судьба не в вашей власти.
Доктор глубоко вздохнул, коротко кивнул и отправился вниз.
Маркус отвел Изабел в прелестную гостиную, которая примыкала к спальне лорда Мэннинга, усадил ее на обитую темно-синей камкой софу, потом вернулся в спальню барона поговорить с Эдмундом.
Лорд Мэннинг уже заснул, но Эдмунд поднял голову, когда Маркус приблизился. Он улыбнулся мальчику:
– Мы с твоей мамой будем в гостиной. Я оставлю дверь приоткрытой, и если мы тебе понадобимся – зови.
Эдмунд смущенно улыбнулся и кивнул.
Маркус прошел обратно в гостиную и сел на стул рядом с Изабел. Ее ярко-рыжие волосы огнем горели в желтом свете свечей, а юбки янтарного платья составляли красивый контраст с темно-синей обивкой софы. Напряжение ночи не прошло для Изабел бесследно: под глазами залегли темные тени, кожа казалась неестественно бледной, рот был плотно сжат – не говоря уже о том, что она беспрестанно заламывала пальцы. Да уж, никто не узнал бы в ней новобрачную. По крайней мере счастливую новобрачную.
Маркус накрыл большой теплой ладонью ее маленькие холодные руки. Ее пальцы тут же вцепились в нее, и взгляд потерял отстраненность.
– Насыщенная выдалась ночь, не так ли? – тихо спросил он.
Она коротко рассмеялась:
– Да, можно и так сказать. – Она перевела взгляд на их сплетенные пальцы. – Как мы будем жить дальше? – печально спросила она. – У нас даже не было времени обсудить планы перед с-свадьбой. – Она сглотнула. – Я знаю, мы теперь муж и жена, но я… – Она осеклась, и на щеках ее вспыхнул румянец.
Прекрасно понимая, что она хочет сказать, Маркус улыбнулся и приподнял ее лицо за подбородок. Их взгляды встретились.
– Изабел, я не собираюсь сегодня же требовать от вас исполнения супружеского долга, – тихо проговорил он, – если вас беспокоит именно это. Велите Дирингу приготовить для меня комнату, и на следующие несколько дней мы можем притвориться, что я просто ваш гость. Когда моя мать вернется домой, я попрошу ее проследить, чтобы слуги собрали и доставили сюда мои вещи. Не стану отрицать, я несколько иначе представлял себе первую брачную ночь, но на кону сейчас гораздо больше, нежели плотские утехи. Я не намерен нарушать распорядок жизни в Мэннинг-Корте больше, чем это потребуется, а именно перевозить вас с Эдмундом в Шербрук-Холл или врываться в вашу спальню. Мы женаты. Даст Бог, у нас впереди долгая жизнь. Нам хватит времени на все.
Изабел просияла и подалась вперед.
– О, Маркус! – с искренней радостью воскликнула она. – Спасибо, вы самый понимающий человек на свете. – Она обернулась и бросила взгляд на приоткрытую дверь в спальню лорда Мэннинга: – Б-боюсь, я сейчас не в состоянии думать ни о чем, кроме… – Слова потонули в слезах.
– Мне он тоже дорог, – угрюмо сказал Маркус – Если барон умрет, – добавил он сурово, – нам предстоят мучительные недели, и не придется волноваться из-за перемен, что несет наш брак. – Он глубоко вздохнул. – Мы сосредоточимся на наших обстоятельствах. Когда это все закончится.
От облегчения у Изабел кружилась голова. Холодная, железная лапа, сжимавшая ей внутренности с тех пор, как с бароном случилось несчастье, наконец-то разжалась. Откинувшись на мягкую спинку дивана, она посмотрела на Маркуса. Небрежность его облика делала его особенно привлекательным. Черные волосы спадают на лоб, галстук немного сбился на сторону, жакет цвета бутылочного стекла и сапоги не блещут первозданной чистотой, но это все только добавляет ему шарма. Она улыбнулась про себя. Изабел рассматривала его из-под полуопущенных ресниц, рассматривала человека, который стал ее мужем. Удивительно знакомый и родной, сегодня он притягивал ее своей небрежной элегантностью, как никогда. Она ощутила порыв погладить его широкий лоб, стереть со смуглого лица следы усталости и волнений и эту печальную складку у губ. Мысль о том, что эти губы будут жадно ласкать ее грудь, породила в ней яркую вспышку желания. Изабел в смятении ахнула. Как же можно думать о таких вещах, когда в соседней комнате умирает лорд Мэннинг?
– Что такое, моя дорогая? – спросил Маркус, от которого не укрылся этот тихий вздох.
К огромному облегчению Изабел, в этот момент постучали в дверь, и Маркус разрешил войти. В комнату вошел Диринг с большим серебряным подносом. Он сохранял невозмутимый вид, но быстрый взгляд, который он бросил на дверь в спальню лорда Мэннинга, красноречиво поведал, о чем он думает. Опустив поднос на столик красного дерева, что стоял сбоку от дивана, Диринг поклонился и мрачно объявил:
– Кухарка на ногах с тех самых пор, как лорду Мэннингу стало плохо. Здесь теплые булочки, пирожки с жареными яблоками, имбирные пряники, филе с кровью, жареный бекон, яйца всмятку, чай и кофе.
Маркус улыбнулся ему:
– Передайте ей мою благодарность. Моя жена… – какое наслаждение произносить эти слова, знал только Маркус, – моя жена, наверное, полакомится сладостями и выпьет чаю, а филе и яйца – как раз то, что нужно мне.
На лице Диринга мелькнула бледная улыбка.
– Да, кухарка мне сказала то же самое, когда я вздумал протестовать. – Диринг указал взглядом на дверь спальни и понизил голос: – Ну как он?
Маркус покачал головой:
– По крайней мере без изменений к худшему. Отдыхает. С ним внук.
Диринг не сумел придумать причину, чтобы остаться, и неохотно покинул комнату.
Изабел ела пряник и пила чай, а Маркус наложил себе большую тарелку мяса с кровью, яиц, добавил теплых булочек и пару пирожков. В последний раз он ел довольно давно. Некоторое время в комнате царило молчание: Изабел пощипывала булочку и смотрела в никуда, Маркус сосредоточился на еде.
Когда его тарелка опустела, Маркус почувствовал прилив сил. Он встал:
– Я сейчас вернусь. Пойду узнаю, как там милорд, и предложу Эдмунду пару пирожков, пока они теплые.
Неслышно войдя в комнату, он обнаружил, что и лорд Мэннинг, и Эдмунд спят. Эдмунд лежал, свернувшись калачиком, рядом с дедом, и рука лорда Мэннинга покоилась на плече мальчика. У Маркуса защемило сердце от этой картины. Смерть барона станет для всех тяжелой утратой, но Эдмунду достанется больше всего. Бедный постреленок. Такой маленький, а уже потерял отца, теперь еще и дед… Маркус вспомнил, как страшно страдал после смерти собственного отца, и поклялся, что сделает все, что в его силах, для этого мальчика и даже больше, чтобы стать достойной заменой старому барону.
Лорд Мэннинг как будто почувствовал присутствие Маркуса: его веки дрогнули, он проснулся и улыбнулся ему одной из этих болезненно кривых улыбок:
– Сердишься, что я таким способом погнал вас к алтарю?
Маркус покачал головой, в серых глазах промелькнул слабый отблеск смеха.
– Нет, в действительности я даже благодарен. Изабел все увиливала, не хотела назначить дату свадьбы, и вы мудро поступили, назначив ее за нас. – Его взгляд стал серьезнее. – В этом-то и состоял ваш план, так?
Старик осторожно снял руку с плеча Эдмунда.
– Мне казалось, что она рада помолвке, но она ведь независимый дьяволенок, и я боялся, что после моей смерти она найдет способ ее расторгнуть, – признался лорд Мэннинг. – Когда меня не станет, к Эдмунду отойдут ценные земли и большое состояние, но пока он не достигнет совершеннолетия, ему и Изабел нужны защита и крепкая мужская рука.
– О, только Изабел этого не говорите! – усмехнулся Маркус.
Он оценивал состояние старика. Несмотря на то что левую половину тела разбил паралич, он выглядел на удивление хорошо: более-менее нормальный цвет лица, глаза ясные, а говорит он хотя и с трудом, но вполне членораздельно. Добрый знак.
Лорд Мэннинг тихо засмеялся:
– Да знаю я, знаю. Не сомневаюсь, что она более чем в силах управлять имением и распоряжаться, однако ей придется действовать против традиций, и они с сыном могут пострадать от тех не слишком порядочных типов, которым захочется поживиться за их счет. Ты, как ее муж, защитишь их.
– Я сделал бы это в любом случае, – тихо сказал Маркус.
Лорд Мэннинг прикрыл глаза. Его лицо вновь стало изможденным.
– Знаю, – ответил он негромко и невнятно. – Знаю, но так будет лучше, и я могу умереть, зная, что они в безопасности.
Маркус коснулся его руки, безвольно лежавшей на постели. Мэннинг открыл глаза. Маркус подмигнул ему:
– Милорд, думайте больше о жизни и меньше о смерти.
Старик едва заметно улыбнулся и снова погрузился в сон.
Маркус развернулся и пошел в гостиную.
В дверях его встретила Изабел.
– Он в порядке? – взволнованно спросила она. – Вас так долго не было, что я испугалась…
Маркус взял ее под руку и отвел обратно в гостиную.
– Успокойтесь, – сказал он. – С ними обоими все хорошо. Лорд Мэннинг проснулся, и я поговорил с ним, потому и задержался.
– Он говорил с вами? Что он сказал?
– Что счастлив видеть нас мужем и женой.
Она неуверенно улыбнулась:
– А вы? Вы счастливы?
Маркус притянул ее к себе и, глядя в глаза, негромко сказал:
– Может, наша помолвка и произошла случайно, но если вы хоть чему-то верите, поверьте, что больше всего на свете я хотел на вас жениться.
Было в его взгляде, в его лице что-то такое, отчего ее сердце бешено заколотилось. Разве это возможно? Неужели сбылась ее самая тайная, самая заветная мечта? Маркус ее любит? Или же в его глазах она видит только теплую привязанность опекуна к подопечной? На нее нахлынуло отчаяние. Если он женился на ней из чувства долга, видя в ней всего лишь несносную подопечную девчонку, лучше ей утопиться в озере!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40