Сел на кушетку, куда велели, осмотрелся. На в
ид абсолютно здоров Ц и телесно, и нравственно. Доктор Рыжиков уже давно
не встречал таких здоровых положительных людей.
Только вот почему-то вокруг дяди Кузи все боялись дышать. И смотрели на не
го как на падающий хрустальный сосуд. И дрожащими пальцами протягивали д
октору Петровичу мокрый снимок человеческого черепа, с виду тоже вполне
добродушного. Но только с виду.
Доктор Рыжиков встретился взглядом с глазницами черепа и тоже содрогну
лся. И тоже перестал дышать. В самой его глубине, в мозговом веществе, четк
о темнел посторонний предмет, продолговатый как осколок. Но дядя Кузя на
войне и ранен был не в голову, да и сейчас голова абсолютно цела… Ему остал
ось только родиться с посторонним предметом в ней.
Ц Братцы кролики, протрите мне глаза, Ц попросил доктор Рыжиков. Ц А эт
о точно его снимок?
По заданию доктора Рыжикова дядя Кузя исправно шевелил руками и ногами,
попадал пальцем в нос. Единственное что Ц болела голова. Просто трещала.
Особенно когда глаза следили вправо-влево за докторским молоточком. При
том не первый день.
Но голова Ц не палец, более нужный в работе на пневмомолоте. Притом понед
ельник. Какой же понедельник без головной боли… И дядя Кузя думал: так и на
до. Исправно простоял у пневмостукалки, исправно прокрутил заготовки. Ко
нец декады Ц не до головы. Под вечер полечился пивом Ц думал, пройдет. Ут
ром во вторник еще хуже. Стошнило. Глазами не пошевелить. Перед работой за
бежал в санчасть, спросил пирамидону. Запил таблетку, подмигнул сестре, о
ставил на стакане темный след пальца. Пошел давать норму. А она разламыва
ется. В обед явился снова. Чтой-то не то. Смерили температуру Ц нормальна
я. Дали еще две таблетки. Выпил. Уже и подмигнуть не смог. А от стука вообще с
мерть. Бух-бух-бух-бух-бух… В цехе-то канонада. Бьет по мозгам. Дали записк
у в поликлинику. Там тоже за температуру: нет. Врач и так напуганный: бюлле
тенщики обложили. Что дядя Кузя симулянт, он прямо не сказал, но щупал очен
ь неохотно. Вместо больничного дал еще таблеток: к утру пройдет. А не прохо
дит. Чтобы так затянулся понедельник Ц с ним еще не бывало. Люди жалеют Ц
а нечего делать. Температуры нет, кровь не течет Ц что еще надо? Одни сове
туют в бане попариться, другие Ц водки с перцем, третьи Ц на голове посто
ять, ногами в стену упершись. Ему бы денек отлежаться, да без него кузнечно
-прессовый как без рук. Да он и сам их первый враг, прогулов. Как член цехком
а и ударник. Думал дотянуть до выходного Ц не вышло. Хоть лезь на стену. Ст
ало просто выворачивать. Вроде глаза вылезают и тошнит непрерывно. В тре
тий заход врач сдался, послал на снимок. Или решил доказать симуляцию. На с
нимке дядя Кузя терпеливо сидел в очереди. Потом там выключили свет. Пото
м свет дали, но рентгенщицы стали обедать, кипятить чай. Тетки, боевые, обл
ученные вдоль и поперек, весело огрызались, ничего не боялись. Они кузнец
у даже понравились. Тем более что в очереди от спокойного сидения полегч
ало. Напились чаю с леденцами, вызвали. Пошел, подставил лоб излучающей тр
убке. Тоже техника, уважения требует. Потом висок. Потом спросил, куда идти
Ц домой или в цех. Они захмыкали: не их, мол, дело. Он побрел на работу, хоть т
ам остался час. Потом в автобусе домой в микрорайон. Автобус попался тряс
учий Ц дух вон. И не то что присесть Ц зажали, не дохнешь. Кряхтя и мыча чут
ь доплелся. Не хотелось ни пива, ни раков. Ни сидеть, ни лежать, ни смотреть ф
утбол, ни забивать козла. Соседи даже поразились. Только от боли стучал се
бя кулаком в лоб и мычал. Утром даже не поднялся Ц будь что будет. Тут за ни
м и явились. Тот же врач желдорбольницы, но уже выпучив глаза. «Вы лягте, мы
поможем, вы головку вот так, мы подержим…» Дали б больничный, и дома бы отл
ежался, а так только старуху напугали.
Ц Сознание не теряли? Ц приветливо спросил доктор Петрович.
Слово «сознание» имело для дяди Кузи только идейный смысл. От «сознатель
ный» и «несознательный».
Ц Ну, обмороки были?
За «обморок» дядя Кузя даже обиделся.
Ц Значит, ничего страшного, Ц успокоил доктор Рыжиков, как первым делом
успокаивал каждого пациента. Ц А это что? Ц И дотронулся пальцем до чут
ь припухшего правого века.
Кузнец чуть дернулся.
Ц Да искрой обожгло… щипнуло.
Ц Давно? Ц внимательней всмотрелся доктор.
Ц Да уж забыл… Ну, дня четыре… Да не болит она…
Ц До головы или после? Ц уточнил доктор Рыжиков.
Дядя Кузя, нарушивший технику безопасности и пренебрегший защитными оч
ками, на этот вопрос отвечал неохотно. Сам расписывался в книге, знал все п
оследствия, о чем теперь речь? А ведь могут навесить за свой счет Ц не нар
ушай! Так, что ли? Уж больно он очки не любил. Да кто их надевает? Если все вып
олнять, что написано да за что расписался, то до работы не дойдешь.
Ц Бюллетенчик бы мне, Ц ласково ушел он от вопроса. Ц Денек передохнут
ь Ц и пройдет.
Доктор Рыжиков пообещал бюллетеньчик. Но отдохнуть попросил пока здесь.

Ц Да дома полежу, не беспокойтесь, Ц махнул кузнец признательной рукой
. И сморщился от головного приступа. Ц Эк меня!
Эк его, только и осталось сказать. Доктор Рыжиков молча посмотрел на желе
знодорожного коллегу. Железнодорожный коллега густо побагровел. «Ниче
го, Ц подумал доктор Рыжиков. Ц Значит, еще не все потеряно. Все мы немнож
ко…»
Ц Ну, есть кузнечный бог, Ц сказал он, когда дядю Кузю осторожно увели пе
реодевать и укладывать.
Это была не искра, а кусок здоровенной окалины. Осколок, будь это на фронте
. Но только из-под молота. И до чего он ловко проскочил в глазную яму мимо гл
аза и застрял в мозговом веществе! Потом этот снимок годами будут демонс
трировать друг другу братья доктора Петровича Ц нейрохирурги Ц и объя
снять друг другу, что стало бы с дядей Кузей, возьми осколочек миллиметро
м правее или левее, а также выше или ниже. А так, в горячке выполнения плана
дядя Кузя и не заметил, что ранен в голову, в самую ее мякоть.
Дядю Кузю осторожно положили в палату лицом вверх и велели не двигаться.
Редко он с таким удовольствием подчинялся. Лежать и смотреть в потолок б
ыло делом приятным. Доктор ему тоже понравился как человек свой, мастеро
вой. Не стал выламываться с этими очками. А главное Ц никуда больше не пос
ылал, сам все решил. Таких людей дядя Кузя научился ценить за свой век.
Он лежал закрыв глаза, и боль постепенно переставала разламывать череп,
собираясь внутрь в одну точку. Где-то рядом шептались соседи, с которыми н
е мешало бы познакомиться, но он выполнял приказание не вертеть головой
и не рыпаться. Поэтому не мог быть вежливым.
Он выпил несколько таблеток, вытерпел укол от сердитой костистой женщин
ы с сжатыми в нитку губами, тихо-мирно уснул. Проснулся и увидел над собой,
на фоне белого больничного потолка, незнакомое деликатное лицо краснов
атого цвета.
Ц Как вы думаете, Ц вежливо спросило лицо, Ц можно подавать на жену в су
д или нельзя?
…В это самое время Иван Лукич и выслушал доклад о столь необычном явлени
и.
Ц Готовь к операции, Ц пожевал он губами.
Ц Какой операции? Ц мирно спросил доктор Рыжиков.
Ц Осколок надо извлекать, голубчик!
Тут доктор Рыжиков опять-таки мирно сказал, что извлекать не надо. Что он
закрепится и больше ничего там не нарушит. А если ковырять в мозговом вещ
естве…
Но доктор Черныш его по-профессорски оборвал. Сегодня ничего, а завтра же
лезяка перережет сосуд, и человек погибнет. А человек-то, видно, неплохой,
работник. Так или не так?
Доктор Рыжиков сказал, что не так. Тут Доктор Рыжиков и сказал, что консерв
ативная тактика (если так можно выразиться) спасла бы жизнь сенатору Кен
неди, а вот такая погубила.
Ц Наверное, Юрий Петрович считает и вас таким же хирургом-убийцей, Ц во
т тут-то и сказала Ада Викторовна.
Доктор Рыжиков на это не прореагировал и сказал, что он операцию делать н
е будет, а будет лечить консервативно.
Ц Юрий Петрович думает, что он тут один царь и бог, Ц премило улыбнулась
Ада Викторовна.
Доктора Черныша это завело, и он сказал, что сделает операцию сам. И при эт
ом начал багроветь.
Доктор Рыжиков опять-таки мирно заметил, что доктор Черныш не специалис
т по нейротравмам, а для такой операции надо быть специалистом.
Ц Юрий Петрович думает, что его командировка на практику перевешивает
весь ваш опыт, Ц еще любезнее улыбнулась Ада Викторовна.
Все шло как по маслу. Иван Лукич наливался кровью, его взгляд тяжелел.
Ц Юрий Петрович думает, что только он спаситель президента Кеннеди, что
других больше нет. А человека украшает скромность…
Ц Юрий Петрович думает…
Ц Юрий Петрович думает…
Ц Ты, Юра, мне здесь мозги не крути. Ты скальпель когда в первый раз увидел
? А я в землянке партизанской пилой, понимаешь… Ц На глаза Ивана Лукича н
аворачивается слеза былых событий. Ц Холод вокруг, кровь в красный лед п
ревращается… Дашь ему стакан самогона, остатками пилу протрешь и… Легко
, думаешь?
До этого момента все было терпимо. Но тут доктор Петрович и сказал непопр
авимое. Оно прозвучало все так же спокойно и мирно, без всякого нахальств
а, которое потом ему приписывали как друзья, так и враги.
Ц Иван Лукич, Ц сказал он, Ц пятнадцать лет назад, на практике, я этим во
схищался. И пилой, и самогоном. И даже брал пример. Но мы ведь сейчас не в лес
у и не пилой больных пилим. Давайте уже смотреть не назад, а вперед…
Ц А это не тебе решать! Ц рявкнул Иван Лукич по-полковничьи. Ц Ты разго
варивать сначала научись! Я советских бойцов, партизан спасал от смерти,
а он меня президентом Кеннеди тычет! С американскими наемными лжехирург
ами олицетворяет! Мне до сих пор люди пишут, благодарят, что живут!
Дошел-таки заряд Ады Викторовны!
Ц Виноват, но… Ц пикнул доктор Рыжиков.
Ц И никаких «но»! Нахал! И я, старый дурень, нахала своими руками вырастил!
Отец бы на тебя, покойник, посмотрел! Отца бы постыдился! Ах, пень я, пень…
Доктора Рыжикова еще долго корили и под конец даже пытались взывать к ег
о чувствам. Кончилось тем, что Иван Лукич все же назначил день операции и в
елел брить дядю Кузю. Это все происходило в присутствии врачебного персо
нала, притихшего на время спора, и он должен был обязательно выйти победи
телем. Хотя бы в глазах Ады Викторовны. Уж так она прятала улыбку, когда эт
от щенок его срезал.
Ц Юрий Петрович, очевидно, считает, что он один разбирается в передовой н
ауке, а вокруг, извините, одни рутинеры и доктора лесных наук…
Доктора лесных наук! Ну не хам ли?!
Иван Лукич вышел победителем, и Ада Викторовна восхищенно улыбнулась ем
у.
Только одно «но»: утром больного Тетерина не оказалось в палате. Пустая к
ойка аккуратно заправлена свежим бельем. И следа нет. Ивану Лукичу долож
или, а он как раз решил идти знакомиться и доказывать пользу головной опе
рации. Лично. А тут пустое место. Вызвали доктора Рыжикова. Он пожал плечам
и и сказал, что ничего удивительного. Он выписал больного на домашний реж
им. Показатели очень хорошие, температура, давление, частота сердечных с
окращений, голова…
Ц Ты что, смеешься? Ц сказал ему главный хирург гарнизона в присутствии
больных, врачей и среднего медперсонала. Ц Чтоб через час больной был на
месте!
Через час больного на месте не было. Иван Лукич разъярился. Домой к дяде Ку
зе послали санитарную машину немедленно его забрать. Но там была лишь дя
ди Кузина старуха, которая испуганно моргала и ведать ничего не ведала, к
роме того, что от него только что принесли записку: «В больницу не ходи, пе
реводят в другое место укреплять здоровье, сам жив-здоров, не хнычь, стару
ха, скоро заявлюсь».
Ц Его почерк? Ц спросили старуху.
Ц Вроде его… Ц посмотрела она на свет, как на денежку.
Удивились и уехали. Дед топал ногами и требовал уважения. В больнице все п
ритихли и ходили пригнув головы, как под обстрелом. Такого здесь еще не бы
ло, как и везде, где есть свои великие.
Ц Я верну, Ц сказал доктор Петрович послам деда, которых привела Ада Ви
кторовна, светившаяся небывалым счастьем. Ц Но при условии, что никаких
разговоров об операции. Больному это вредно.
«Щенок! Ц передали ему вернувшиеся послы. Ц Я тебя под суд упеку!»
Ц Чужая голова покоя не дает? Ц спросил доктор Рыжиков не столько уважа
емого шефа, сколько услужливых послов.
Ц Юрий Петрович еще шуточки отпускает, как будто здесь не больница, а кин
окомедия…
Ц Ох… Сердце!.. Плохо мне… Бросаю… Не жилец… Ухожу!.. Пенсия… Я или он!.. Не пр
осите…
Ц Какая жестокость! Ц громко прошептала потрясенная Ада Викторовна, р
асстегивая пострадавшему рубашку и укладывая его на кушетку. Ц А ему хо
ть бы что, как ни в чем не бывало!

18

Ц Это все потому, что вы на пальцах прикидываете, резать или не резать, Ц
снисходительно сказал Валера Малышев, окруженный тремя восхищенными с
естрами. Ц Для этого мы вам и делаем центр диагностики и прогноза. Сунули
в щель перфокарту, нажали кнопку Ц ответ готов. Операция необходима. Или
: оперировать бесполезно. И точка. Шеф говорит, что возможности математич
еского прогнозирования беспредельны.
Валера Малышев никогда не говорил от себя: «Есть два метода математическ
ого моделирования Ц метод «черного ящика» и метод алгоритмического оп
исания». Он говорил от шефа: шеф убежден, что есть два метода кибернетичес
кого моделирования Ц метод «черного ящика» и метод алгоритмического о
писания…
Шеф Валеры Малышева всегда незримо присутствовал за этим столом. Стоило
доктору Рыжикову где-то дать маху, как Валера Малышев тут же возникал: «А
вот шеф на вашем месте так бы не делал. Он бы сперва съездил к профессору т
акому-то в Ленинград, организовал звоночек от профессора в обком партии,
а из обкома вопрос: кто там у вас этим занимается? И пошло-поехало…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54