Нас предали. Не стой, не смотри на меня. Иди!
Д'Обиак взял ее за руку:
– Что бы ни случилось, я буду тебя защищать. Она оттолкнула его от себя:
– Ты сослужишь мне гораздо лучшую службу, если спрячешься. Умоляю тебя, любовь моя. Спрячься, пока не поздно. Ради меня. Прошу тебя. Иди… Спрячься… где-нибудь. Но чтобы тебя там не нашли.
Д'Обиак неохотно повиновался.
И вовремя, потому что в замок ворвался по приказу короля маркиз де Канильяк и вскоре распахнул дверь в комнату, где за столом сидела Марго.
Она с беспокойством увидела, что Канильяк вовсе не галантный господин, а понюхавший пороху солдат, потерявший в бою один глаз. Он пристально посмотрел единственным глазом на королеву Наварры.
– Как вы смеете ко мне врываться? – возмутилась Марго.
– Смею, потому что выполняю приказ моего короля.
– Моему брату не понравится то, что вы меня оскорбляете.
– Он приказал взять вас под арест и сопроводить в замок Юссон.
– Юссон! – Марго знала это место – одна из самых зловещих крепостей Франции. Настоящая тюрьма! – Я никогда вам не прощу, если вы примените ко мне насилие.
Канильяк смиренно повел плечами и повторил, что выполняет приказ короля.
– Братьям и сестрам свойственно быстро мириться, – язвительно заметила Марго. – И когда мы с братом помиримся, вы лишитесь нашего расположения.
– Мадам, я должен выполнять приказ. А теперь хочу вас спросить, где прячется сеньор д'Обиак?
– Его здесь нет.
Канильяк сделал знак двум стражникам, и они вышли из комнаты. Вскоре Марго услышала их победные крики, когда они вытащили д'Обиака из его укрытия.
Канильяк был уже немолод, его волосы тронула седина. Тем не менее он не смог устоять перед чарами Марго. Когда она стояла перед ним со сверкающими яростью глазами, он подумал, что никогда еще не видел более привлекательной женщины. Раньше ему казалось, что он способен противостоять влиянию женщин, но, увидев Марго, усомнился в этом.
Однако у него был приказ короля, подтвержденный королевой-матерью. Они были в шоке, когда ознакомились с корреспонденцией Марго, привезенной Шуазиненом, которая свидетельствовала о тесных отношениях между ней и Гизом. Марго была сестрой короля и дочерью королевы, но, поскольку совершила предательство, венценосная родня надумала отослать ее куда-нибудь подальше.
«Содержите королеву Наварры в качестве пленницы в Юссоне, – приказал король Канильяку, – и примите все необходимые меры, чтобы она не убежала. Это – ваша пленница. Ее поместья и пенсионы будут платой за вашу службу, потому что королева-мать их конфискует. Королева-мать присоединяется к моему распоряжению повесить д'Обиака, и это должно быть сделано в присутствии королевы. Он должен понести наказание. Д'Обиак был любовником королевы, и уже это может быть достаточным обвинением для вынесения приговора; но он также подозревается в убийстве Марсе».
Повесить любовника в ее присутствии! Марго никогда ему этого не простит. Канильяк представил, как ее глаза засверкают от гнева и злости.
Он не хотел вызывать ее раздражения. В ее глазах был какой-то призыв, обещание, адресованные, казалось, только ему. Хотя так думали все мужчины, именно поэтому Марго была неотразимой.
Канильяк принял решение. Быстро соорудили виселицу, рядом вырыли могилу. Потом по его приказу привели д'Обиака, которого он обвинил в убийстве Марсе, и в присутствии нескольких стражников приговорил к смерти.
Д'Обиака подвели к виселице, предали смерти. Потом тело сняли и похоронили.
Когда известие об этом дошло до Марго, она разразилась рыданиями, но горю предавалась недолго, так как ей надо было готовиться к путешествию в Юссон.
«Д'Обиак мертв, – причитала она. – А почему я жива? Неужели не найдется человека, который сделал бы мне одолжение, отравив меня?»
Но такого человека не было; Марго пришлось отправиться из Ибуа в Юссон.
Она мерила шагами свои покои. Надеяться бежать из Юссона было бесполезно, крепость стояла на высокой скале. Замок, окруженный четырьмя линиями фортификационных укреплений, был известен как одна из самых надежных во Франции тюрем.
Марго писала письма матери, брату и Гизу.
«Бороться за свою жизнь и свободу я теперь могу лишь пером», – объяснила она Гизу.
Канильяк часто бывал в ее покоях. Сначала Марго думала, что он за ней шпионит, потом уловила в его глазах знакомый блеск и в глубине души возрадовалась.
Канильяк влюбился в нее.
– Подойдите и сядьте рядом, – однажды сказала она. – То, что вы мой тюремщик, не мешает нам быть друзьями.
Он повиновался.
– Ваше величество, да будет вам известно, что вы находитесь здесь в качестве пленницы не по моей воле.
– А я думала, что вам доставляет удовольствие быть моим тюремщиком.
– В каком-то отношении так и есть, потому что в качестве вашего тюремщика я могу служить вам и заботиться о вашем удобстве.
Она слегка прикоснулась к его руке:
– О, я вижу, вы действительно мой друг.
Он придвинулся ближе.
«Ты никогда не будешь моим любовником, мой одноглазый ухажер, – подумала Марго, – но почему бы тебе не помочь мне бежать отсюда?»
– Я расскажу вам, за что мой брат меня ненавидит, – пообещала она, немного отодвигаясь, но продолжая ему улыбаться.
Марго, как обычно, очень трогательно рассказала Канильяку о себе. Правдой в этом повествовании были лишь главные события ее жизни, в которых она выглядела героиней. И еще сообщила, что любит Генриха де Гиза и надеется выйти за него замуж.
Канильяк слушал как зачарованный, а она вдруг поднялась и промолвила:
– Я несколько утомлена, мой дорогой маркиз, но умоляю вас, приходите ко мне поговорить почаще. Ваши визиты – такая отрада для бедной пленницы!
Канильяк стал навещать ее каждый день. Он надеялся стать ее любовником, и она при случае давала ему понять, что его цель близка; но он так и не добился своего.
Тем временем Марго старалась убедить маркиза, что истинный герой Франции – Генрих де Гиз и по-настоящему стоит за веру только Лига. Сама она ее сторонница и хочет, чтобы Канильяк тоже был с ними, потому что он ей очень симпатичен.
С каждым днем маркиз все сильнее влюблялся, и ему начало казаться, что если бы он стал ее любовником и служил во славу Гиза, то его положение изменилось бы к лучшему в сравнении с нынешним, когда он состоит на службе у неспособного к решительным действиям короля, который раздает милости только своим любимчикам.
В первую очередь Канильяк помог Марго установить связь с Гизом, а потом заявил, что является сторонником Гиза и Лиги.
Но у маркиза была жена, которая знала об очаровании Марго, и пришла вместе с мужем, чтобы посмотреть, почему он проводит у королевы так много времени.
Марго быстро поняла, что маркиза де Канильяк женщина властная, любящая лесть, поэтому решила сделать ее своей подругой. Она пустила в ход все свое обаяние, и вскоре маркиза восхищалась пленницей так же, как ее муж.
Так как Марго вошла в доверие к Канильяку, ей было дозволено хранить свои драгоценности, которые теперь она стала дарить маркизе.
– Вы должны примерить это ожерелье. О, как оно вам идет! Моя дорогая маркиза, вы здесь пропадаете. Вам надо быть при дворе, в Париже.
Маркиза, уже немолодая, была падкой на лесть; а Канильяку не нравилось, что Марго и его жена подружились, потому что, как только ему хотелось остаться наедине с королевой, к нему тут же присоединялась его супруга.
Марго, удовлетворенная таким развитием событий, дала маркизе примерить несколько своих платьев, и пара из них перешла в собственность мадам де Канильяк. А Марго снова и снова убеждала тщеславную женщину, что она пропадает в Юссоне, ей надо быть при дворе короля Франции.
– Нет, не снимайте это платье, – восклицала она. – Пусть оно останется на вас. Теперь оно наше. Оно больше идет вам, чем мне.
Так маркиза де Канильяк, как и ее муж, стала верной рабыней королевы. Супругам очень хотелось верить в то, о чем она им говорила. А так как переписка Марго с Гизом возобновилась, она немедленно поведала ему о своем положении. Марго писала: «Пришли мне войска, и я сама начну править в Юссоне, что будет твоей победой, мой дорогой, так же как и моей, потому что Юссон станет оплотом Лиги. Я посылаю к тебе в Орлеан с этим письмом Канильяка. Задержи его, пока город не станет моим, потому что, хоть он и готов служить мне, вид солдат может его встревожить, он все же побаивается короля».
Марго без труда убедила Канильяка отвезти это письмо, а сама осталась в обществе маркизы.
Гиз откликнулся на ее просьбу незамедлительно. Вскоре прибыли войска. Марго спустилась, чтобы поприветствовать их; командир встал перед ней на колени, сказал, что он и его солдаты преданы Гизу и прибыли, чтобы служить ей.
Марго, торжествуя, приказала им занять крепость, что и было тут же сделано. А когда всем стало ясно, что произошел переворот и правительницей Юссона стала Марго, это никого особенно не удивило, поскольку с ней уже давно не обращались как с пленницей.
Маркиза пришла поздравить Марго, надев по этому случаю одно из ее платьев, которое ей очень шло. На пальцах мадам Канильяк сверкали драгоценные камни в кольцах, подаренных королевой.
– Как я рада! – воскликнула маркиза. – Как хорошо, что ваше величество свободны от положения, в котором вы оказались по вине вашего брата.
– Приятно слышать, – ответила Марго. – А теперь мне хотелось бы, чтобы вы вернули мне все мои кольца, браслет и ожерелье.
– Вернуть назад…
– Конечно, вернуть. Я дала их вам только на время. И снимите это платье. В путешествии оно будет неудобным.
– Я ничего не понимаю, ваше величество.
– Тогда объясню получше. Вы, мадам маркиза, больше не моя тюремщица. Мне нет необходимости делать вам разные забавные комплименты. И я не нуждаюсь в вашем присутствии здесь. Вы немедленно уедете и не возьмете с собой ничего из того, что получили от меня. – Она хлопнула в ладоши, и тут же появились несколько ее слуг. Марго обратилась к ним: – Помогите ей снять это платье и принесите все, что принадлежит мне, включая драгоценности, которые маркиза носила в последнее время. Понятно?
– Да, ваше величество.
– А теперь прощайте, мадам маркиза. Марго приняла царственный вид, повернулась и вышла.
Вскоре после отъезда маркизы в крепость вернулся ее муж. Он отвез послание королевы Гизу, который задержал его у себя несколько дольше, чем можно было предположить. Но Канильяк полагал, что тем самым великий герцог хотел продемонстрировать ему свои дружеские чувства, и теперь возвращался, чтобы получить награду. Он был уверен, что она его ждет. Королева ему на это намекала. Нужно будет как-то избавиться от общества маркизы, но сделать это не составит особого труда.
С удивлением Канильяк увидел стражников у ворот крепости.
– В чем дело? – грозным голосом спросил он.
– Сожалею, месье маркиз, но королева приказала никого не впускать.
– Королева приказала… но ты-то знаешь, кто я. Иди и скажи королеве, что я здесь.
– Мне приказано не покидать моего поста, но я вызову пажа.
– Тогда вызывай его поскорее!
Канильяк с нетерпением ждал пажа, но когда тот пришел, не поверил своим ушам.
– Королева не может принять маркиза, – сообщил паж.
Канильяк встряхнул его и потребовал сказать, что все это значит.
Вскоре ему стало известно, что в Юссоне теперь правит Марго, что крепость стала оплотом Лиги, а королева больше не нуждается в услугах маркиза де Канильяка, более того, она отобрала у его жены все подарки и отослала ее прочь.
Марго, ставшая правительницей этого маленького государства, звала себя королевой Юссона. Никто в ее дела не вмешивался, и она не опасалась, что брат или муж, занятые войной, ее потревожат.
Теперь она могла жить так, как ей нравится, и первой ее задачей стало найти подходящего любовника.
После смерти горячо любимого ею д'Обиака прошло уже немало времени, и лучше о нем забыть. А сделать это можно лишь одним способом – влюбившись в кого-то еще.
Достичь этого было несложно. Марго по-прежнему была любвеобильна, а в крепости Юссон находилось много симпатичных мужчин.
Глава 13
УБИЙСТВА В БЛУА И СЕН-КЛУ
Король Франции понимал, что для него приближаются решительные дни. На его жизнь оказывали сильнейшее влияние два человека: его мать и Генрих де Гиз.
Генрих III пришел к убеждению, что ему не будет покоя, пока жив Гиз. Генрих Наваррский, с которым шла война, его не беспокоил. В глубине души он даже испытывал к нему симпатию. Наваррский, конечно, грубоват, но это объясняется его воспитанием; а теперь он показал себя как доблестный воин, хотя дело его было безнадежным. Генрих III понимал, что наследника-сына у него не будет, и был готов признать Наваррского своим преемником на троне.
А Гиз? Этот отличался от Наваррского! За что он сражался? За Лигу? За католическую веру? Нет, за Генриха де Гиза. Что бы он ни говорил и что бы ни думали другие люди, Генрих III считал, что Гиз хочет стать Генрихом IV. А поэтому однажды Гиз подошлет к нему наемного убийцу… Если только раньше его самого не прикончат.
Любимчики старались развлечь короля, но это было невозможно – он впал в глубокую меланхолию. Один из них – красавчик по фамилии Периак – принес для развлечения обезьянку, но король остался равнодушен, хотя раньше любил такие забавы.
Другой любимчик, Монсерен, шикнул:
– Хватит, Периак. Убери ее отсюда. Наш повелитель погружен в печаль, ему не до твоих кривляний. Да и чему тут удивляться, если Гиз во всеуслышание заявляет, что он король Парижа. А недавно я слышал…
Он замолчал на полуслове, но король потребовал:
– Прошу тебя, мой дорогой, продолжай. Что ты недавно услышал?
– Мой дорогой король, вас это расстроит. Давайте я вам лучше сыграю, а Периак споет.
– Нет, дорогой. Расскажи, что ты услышал. Монсерен пожал плечами:
– Что Гизы пили за здоровье нового короля Франции и говорили, что им станет их родственник, Генрих де Гиз, которого уже называют королем Парижа.
Генрих III сжал кулак и, ударив им себя в колено, воскликнул:
– Изменник!
На некоторое время наступила тишина; потом он поднялся, и сидевшая у него на коленях небольшая собачонка упала на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52