А почему бы и нет? Она не была красавицей и не отличалась крепким здоровьем, но ее хрупкость могла напомнить королю нежную гречанку. Не оттого ли в последнее время их взгляды так часто встречаются? Мадемуазель де Ребур была этим немного взволнована.
Но теперь она услышала голос виконта де Тюренна, полный страдания. Марго заявила ему, что больше его не любит, и бедный от горя угрожал повеситься.
Королю это вряд ли понравится, он ненавидит любое насилие. Что же касается Тюренна, то это один из лучших его генералов, а их у него не так уж много, чтобы кого-то терять.
Тюренна надо остановить. Что, если пойти к королю?..
Мадемуазель де Ребур уже много дней искала способа привлечь к себе его внимание.
Король поднял ее с колен, потому что, войдя, она распростерлась перед ним ниц, прося у него аудиенции.
– Мне горько видеть тебя в таком смятении, – сказал он. – Ты должна рассказать мне о своих бедах, моя дорогая.
– Я в большом страхе, сир.
– Не бойся меня. Подойди. – Он взял ее за руку и подвел к нише, в которой стоял диванчик. – Садись сюда и расскажи мне, что тебя так встревожило.
– Это было бы слишком самонадеянным с моей стороны, сир…
Они сели, он слегка обнял ее, и его рука как бы случайно легла ей на грудь.
– Симпатичным женщинам нет причины меня бояться, – радушным голосом произнес Генрих. – Разве тебе не известно, что я всегда готов проявить к ним снисходительность?
– Сир… – Мадемуазель де Ребур вздрогнула, и его рука сильнее к ней прижалась. Она повернула лицо и уткнулась в его камзол. – Сегодня я слышала, что один человек собирается покончить с собой.
Он погладил ее по волосам, они были мягкие. Волосы Дайеллы были такие же нежные. Генрих подумал: «В темноте я бы мог спутать ее с Дайеллой, если бы она пришла ко мне».
– Тот, кто собирается покончить с собой, обычно не угрожает, моя дорогая, а просто делает это. Кто этот человек?
– Виконт де Тюренн, сир.
Генрих больше не мог оставаться равнодушным.
– Тюренн? Это невозможно. Он шутил.
– Не думаю, что так, сир, и, зная, как вы цените его службу, я подумала, что мой долг – прийти к вам.
– Как ты об этом узнала?
– Я фрейлина королевы, сир.
– О да.
– Она… но я не могу сказать. Я не решаюсь.
– Не бойся поведать мне то, что я и так знаю, детка. Рассказать тебе? Королева дала своему любовнику отставку, и он пригрозил повеситься, если она к нему не вернется.
Мадемуазель де Ребур уставилась на него, ее губы слегка раскрылись. Бледные губы не были очень красивыми, но в них было что-то манящее.
Он поцеловал их. Как и Дайелла, она не протестовала. Как и Дайелла, мадемуазель де Ребур была рада, что ее целует король.
Король вошел в спальню жены. Отослал служанок. Отбросил одеяло и посмотрел на белое тело на фоне черных простыней. Как нравится Марго осознавать силу этого контраста! И теперь многие дамы двора принялись ей подражать. Она недовольно на него посмотрела:
– Чему я обязана такому внезапному интересу?
– Разве муж не должен время от времени навещать жену?
– Нет, если он занят другими женщинами, как, я полагаю, занято ваше величество.
– Я пришел поговорить о Тюренне.
Она приподнялась на локте и насмешливо на него посмотрела:
– Ты только сейчас узнал, что мы с Тюренном были друзьями?
– В моем королевстве происходит очень мало того, о чем мне не становится известно. Конечно, я знал, что ты и Тюренн – любовники. Как и все. Даже твой брат, король Франции, известил меня в письме, что происходит между тобой и виконтом.
– Змея! Это на него похоже.
Генрих повел плечами:
– Ему хотелось нас рассорить.
– Везде шпионы, – процедила Марго. – Когда-нибудь я до них доберусь. И ты, конечно, поверил моему брату?
– Я сделал вид, что такое предположение вызывает у меня смех.
– Тогда зачем ты пришел сюда разыгрывать роль ревнивого мужа?
– Когда это я был ревнивым мужем? Не чаще, чем ты была ревнивой женой!
– Тогда зачем тебе так беспокоиться… и мне… по поводу Тюренна?
– Потому что я узнал: он угрожал повеситься, если ты бросишь его. Я не могу позволить себе терять одного из моих лучших генералов.
Марго засмеялась.
– Тебя это развлекает?
– Был ли еще на свете такой брак, как у нас? – спросила она.
– А были ли на свете двое таких людей, как ты и я? – в тон ей отозвался он. – Я не мешаю тебе жить, как тебе хочется. А теперь ты сделай то, что мне нужно. Утешь его как-нибудь, пока он не выбросит все это из головы. Клянусь, Тюренн вряд ли на это пойдет, но наверняка знать нельзя, вдруг из бравады повесится?
– Так ради тебя я должна к нему вернуться? Генрих кивнул. Марго недовольно поджала губы, но теперь он начал смеяться. И она тоже не смогла удержаться от смеха.
Глава 9
ИНТРИГА ФОССЕЗЫ
Марго возобновила встречи с Тюренном, которого Генрих в шутку называл «Великим неповесившимся». Сам он находил мадемуазель де Ребур очаровательной и пылкой. Однако Марго знала, что эта женщина шпионит за ней, и не хотела, чтобы она долго оставалась любовницей Генриха. Что касается ее, то она вернулась к Тюренну, только чтобы угодить мужу, потому что ее влечение потеряло прежнюю силу. Марго размышляла, с кем бы свести Генриха, дабы развести его с мадемуазель де Ребур, и ее внимание привлекла юная Франсуаза де Монморанси – дочь Пьера де Монморанси, маркиза де Тюри и барона Фоссе. Ей было только четырнадцать лет, и все ее звали Фоссезой. Девушка очаровательна и невинна, и если Генрих все еще тоскует по нежной Дайелле, то в Фоссезе найдет с ней сходство гораздо больше, чем в мадемуазель де Ребур. Марго решила как-то обратить на нее внимание мужа, но это надо было сделать тонко, потому что в противном случае он мог сразу заподозрить подвох. Ей нравилось, что мадемуазель де Ребур позволяет Генриху делить внимание к ней с другой фрейлиной – опытной и чувственной Ксантой. Она как могла поощряла Ксанту, а мадемуазель де Ребур все видела и ненавидела за это Марго, но та все больше и больше обретала решимость разлучить ее с королем.
Во время жизни в Беарне Марго не делала никаких уступок гугенотам и регулярно слушала мессу, а Генрих и его сестра Екатерина посещали гугенотские богослужения. Сам Генрих не отличался религиозным пылом, но считал своим долгом делать то, что от него ждут его подданные. Екатерина, которая оставалась ревностной гугеноткой, стала настоящей красавицей, что отчасти объяснялось ее вспыхнувшей любовью к Шарлю де Бурбону, графу Суассонскому, который отвечал ей взаимностью. Она собиралась, когда станет постарше, выйти за него замуж, и эта мысль наполняла ее радостью.
Двор перебрался в По – самый пуританский город в Наварре. Марго По не нравился, потому что здесь к ней относились хуже, чем где-либо еще, и это ее выводило из равновесия. С особенным неодобрением на нее смотрел секретарь короля Жак Лалье. У него вызывало неудовольствие, что король так много позволяет своей жене. Генрих и сам не отличался добродетельностью, но он был мужчиной и королем. А то, что и королева пользовалась такой же свободой, казалось Лалье предосудительным. Однако главным ее прегрешением было то, что она исповедовала католическую веру и, приехав в Беарн, регулярно вместе со своими друзьями слушала мессу.
На Троицын день Марго отправилась в часовню в замке, где должна была состояться месса. Часовня была небольшой, и месса всегда проходила в тайне, но Марго настояла на ней, а король по своей уступчивости не возражал.
В часовне собралось несколько крестьян, которые продолжали оставаться верными католической вере, и все было готово к мессе. Прибыли Марго и несколько ее друзей, но, так как часовня была слишком маленькой, всем в ней места не хватило.
Тогда Марго спросила, кто они такие и зачем сюда пришли, а предводитель католиков упал перед ней ниц и сказал:
– Ваше высочество, мы уже несколько лет не слушали мессы. Не прогоняйте нас сейчас.
– Бедняги! – воскликнула Марго. – Конечно, я не стану вас прогонять. Но не надо прятаться. Входите и слушайте мессу вместе со мной.
Они поблагодарили ее за доброту, и месса началась.
Мадемуазель де Ребур, которая всегда искала возможности досадить королеве, выследила их, побежала прочь и, к счастью для нее, встретила неподалеку от часовни Жака Лалье. Она собиралась рассказать королю, что его подданным разрешают слушать мессу, но знала, что Генрих не любит доносы и вряд ли что-то предпримет, но, увидев Лалье, решила, что сделает хуже для королевы, если все расскажет ему.
– Месье Лалье, – сказала она, – я только что была рядом с часовней. К моему удивлению, в По открыто слушают мессу.
Лицо Лалье налилось кровью от ярости.
– Не может быть! – воскликнул он.
– Но все именно так. Если вы пройдете к часовне, то сами все увидите.
Лалье позвал нескольких стражников, которые располагались неподалеку, и они отправились к часовне.
Королева воскликнула:
– Что все это значит, месье Лалье?
– Это значит, ваше высочество, что королевские подданные повинны в идолопоклонстве. – И крикнул стражникам: – Арестуйте этих людей!
Католики пытались протестовать, но ничего не могли поделать со стражниками, их арестовали и начали избивать, а Марго в ярости кричала на Лалье, что он не имеет права так действовать и будет за это жестоко наказан, если немедленно все не прекратит и не принесет извинений.
Лалье, не обращая на нее никакого внимания, приказал отвести несчастных католиков в тюрьму.
– Я не смирюсь с таким неуважением! – заявила Марго.
– Тебе не следует вмешиваться в дела этой земли, – ответил Генрих.
– Но я королева.
– Да, а я король.
– И ты можешь спокойно смотреть, как твоих подданных избивают и сажают в тюрьму только за то, что они другой веры?
– Мне это не нравится, но я не могу не видеть, что сейчас какая-то терпимость необходима.
– И позволяешь этому хаму избивать твоих подданных?
– Марго, будь благоразумной.
– Я в долгу перед этими людьми. Они просили у меня разрешения послушать мессу, и я пообещала им мое заступничество. Требую, чтобы их освободили и чтобы этого хама отрешили от должности.
– Он мой лучший секретарь.
– Он – самая большая скотина в твоем королевстве.
Генрих взял ее за плечи и встряхнул:
– Послушай, Марго. Различия в вере раздирают нашу страну на части. Половина Франции хочет молиться так, другая – иначе. Мне самому все равно, как люди молятся. По-моему, высшей религиозности можно достичь, если быть терпимым к тому или иному учению.
– Очень хорошо, так и прояви терпимость к этим католикам.
– Это гугенотская страна. Что я могу поделать? Совсем недавно я сам был вынужден принять католичество для собственного спасения. Если я проявлю терпимость к этим людям, гражданская война может начаться в моем собственном королевстве.
– Я требую, чтобы ты отстранил от должности Лалье и освободил пленников.
– Это бессмыслица.
Марго высвободилась:
– Нет, не бессмыслица, мой дорогой муженек. Я не позволяю так обращаться с моими слугами. Делай, как я тебе говорю, или я вернусь к моей семье. Именно так! Выбирай между твоей женой и секретарем.
– Проблема в том, Марго, что секретарь очень хороший.
– А я – не хорошая жена.
Он поднял плечи и рассмеялся, но она осталась серьезной. Марго была настроена решительно. Она, принцесса королевской крови Франции, не позволит так с собой обращаться. Между тем про себя думала: «Вернуться в Париж? А что меня там ждет?» А Генрих боялся позволить ей уехать, в частности потому, что они расстались бы врагами.
– Я подумаю, – пообещал он.
– Думай побыстрее, – ответила она, – или я начну готовиться к отъезду на север.
Генрих, который не любил неприятностей, освободил католиков и отправил в отставку Лалье. Потом двор вернулся в Нерак, где Марго чувствовала себя уютнее, да и Генрих тоже. Фанатики и ему не очень нравились.
Замок Нерака был очень красивым, его окружали сады. Марго решила все это использовать и стала устраивать гуляния в парке, по вечерам здесь чередой пошли пиры и балы – это был французский двор в миниатюре. Благодаря Марго эти увеселения имели большой успех, и, следуя примеру короля и королевы, придворные дамы и господа заводили романы.
Марго, которая не забывала обиды, была настроена отомстить двум людям: один из них был ее брат, Генрих III, который хотел нанести ей урон, рассказав о ее связи с Тюренном, другой – мадемуазель де Ребур.
Жизнь Марго всегда была полна интриг, поэтому она постаралась поссорить мужа с братом и убедить Генриха Наваррского, что мир, установившийся на переговорах с Екатериной Медичи во время ее визита в Беарн, будет держаться только до тех пор, пока выгодно королю Франции и его окружению. Убедить в этом Генриха стремилась не только она одна. Подобно матери, Марго окружила себя симпатичными женщинами, потому что поняла, что их можно использовать для разных целей, а в своей красоте она была уверена настолько, что не боялась соперничества. Теперь Марго велела им передавать все сплетни о французском дворе своим любовникам, которые входили в королевский совет, и скоро создалось впечатление, будто французский король готовится пойти войной против маленького королевства Наварра.
Все шло хорошо, но Марго не собиралась позволять и этой мерзавке мадемуазель де Ребур пользоваться благосклонностью короля. Она готовила Фоссезу к роли любовницы Генриха и, когда та для этого созрела, стала искать способа обратить на нее внимание короля на одном из роскошных балов, устроенном в Беарне.
Марго великолепно выглядела в алом бархатном платье, усыпанном драгоценностями, а рядом с ней находилась ее очаровательная фрейлина, юная Фоссеза, в атласном платье в греческом стиле с золоченым парчовым поясом на тонкой талии и парчовой лентой, не дающей ее длинным волосам упасть на прелестное юное лицо.
Марго добилась своего: Генрих танцевал с очаровательной Фоссезой и в тот же вечер в нее влюбился.
Скоро Фоссеза потеряла невинность, и началась война, подготовленная министрами королевского совета и их любовницами, названная Войной Любовников.
Убедить Генриха начать войну с королем Франции не составило большого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52