За массивной спинкой трона Импер
атора вовсе было не видать, и Володя лишь теперь начал понимать, что висет
ь вот так, без возможности пошевелить руками и ногами, омерзительно вспо
тевшими там, в глухой глубине стеньг, Ц само по себе пытка. Его ладони и ст
упни зудели сейчас просто невыносимо. Время шло, но даже взгляд на наручн
ые часы стал для Володи непозволительной роскошью. Стена напротив остав
алась девственно серой. Голова чесалась так, словно чудо-стенка выпусти
ла на волю тысячи маленьких вошек, половина из которых уже впилась в кожу
скальпа, а прочие стадами ползали там в поисках местечка получше.
И вот в тот момент, когда Володе показалось, что он изображает муху в сетях
паука уже около часа, Император вдруг развернулся к нему с сема натураль
но доброй улыбкой и сказал:
Ц А знаешь, Владимир, для партизана ты на удивление мягок и миролюбив. Пр
осто удивительно.
Володя молчал, не в силах понять, как это повелитель Анданора пришел к так
ому выводу.
Ц За все прошедшее время станка напротив не позеленела ни разу, Ц поясн
ил Император. Ц А это значит, что, даже предоставленный себе, ты ни разу не
испытал всерьез ненависти, гнева или злобы. Интересный феномен.
Володя молчал Ц его, кажется, ни о чем сейчас не спрашивали.
Ц Скажи мне, Ц Император поднялся с трона и принялся прохаживаться мим
о стены с барельефом пленного земного партизана, обхватив за спиной одну
ладонь другой, Ц знаешь ли ты способ прекратить мор?
Владимир напряженно задумался. Его угнетало ощущение, что очень скоро он
неминуемо сделается неинтересен для Императора, и тогда уже они с Леей и
зопьют до дна чашу гнева безжалостного анданорского народа. Где-то все э
то было уже, будто в горячке думалось Владимиру, чей мозг сейчас, до синевы
противоположной стены, с недоступной самому лучшему земному компьютер
у скоростью вхолостую перебирал все новые и новые варианты ответа, даже
не вынося их за полной бесперспективностью на сознательный уровень. Имп
ератор ждал, секунда сменяла секунду. Оба хорошо понимали, что это ключев
ой момент их встречи. Сейчас владыку Анданора весьма устраивал густо-си
ний цвет стены напротив. Скорее всего это означало, что партизан решился
на сотрудничество и искренне бьется над поставленной задачей.
Владимир же, будучи биологом, хорошо знал, что выпустить джинна из бутылк
и куда как проще, чем найти способ от него избавиться, особенно если джинн
Ц дитя генной инженерии. Всем был известен вирус гриппа или СПИДа Ц но п
оди попробуй одолеть их! Против первого эффективную вакцину так и не сде
лали, а от второго избавились только с помощью силлуриан. Однако какая-то
ускользающая цепочка идей, понятий была где-то совсем рядом, ее звенья то
словно оказывались в поле зрения Володи, то опять исчезали, прежде чем он
мог разглядеть их суть, бередя и сжимая тоской сердце.
Ц Итак? Ц услышал, наконец, Володя вопрос Императора. Вопрос-приговор. В
едь у Володи ответа так и не было, кроме этого смутного, выныривающего из г
лубин где-то за бортом сознания ощущения, которое он сам был не в силах ло
кализовать и осмыслить.
И Володя обреченно, трясущимися губами, ощущая по всему телу волны гаден
ького нервного озноба, промолвил:
Ц Нет, Ц и закрыл глаза, понимая, что более не интересен владыке Анданор
а. Он ощущал себя просто отработанным материалом, куском мяса, который те
перь самое время отправить в мясорубку анданорской пыточной системы на
казаний.
А еще через секунду эти самые закрытые глаза испытали такую боль, что Вол
оде показалось, словно их раскалывают на сковородку, делая из них яичниц
у. Ошалело распахнув веки, сквозь грозовые раскаты боли, ожогом пронзивш
ей лицо, казалось, до самого мозга, Владимир увидел Императора, чья рука сж
имала короткий упругий предмет Ц то ли плеть, то ли дубинку, Ц именно эт
ой штуковиной Император скользнул по его лицу, вызвав настоящий болевой
шок. Володя почувствовал теперь просто панику, уже не от боли, а оттого, чт
о был не в силах сделать такую простую, казалось бы, законную, доступную ка
ждому вещь, как закрыть ладонями разрывающиеся от боли глаза. Сделав нес
колько непроизвольных напрасных, тщетных рывков, Владимир с неимоверны
м трудом сдержал бессильные слезы, и они-то, казалось, и вышли незамедлите
льно горячим тошнотным потом, вмиг покрывшим его вмурованное в стену тел
о.
Ц Ты допустил сразу две ошибки, Ц сказал Император. Ц Во-первых, закрыл
глаза, во-вторых, снова пытался меня обмануть. И потому я желаю, чтобы ты ви
дел, какому наказанию подвергнут за это твою возлюбленную. На выбор Ц чт
о лучше с ней сделать? Отрезать ухо, совершить над ней насилие или, быть мо
жет, вогнать иглы под ногти, по земному обычаю? Володя, можешь себе предста
вить Ц у нас на Анданоре за всю его долгую историю так и не додумались до
такого простого и эффективного воздействия, как эти ваши иглы. Для Леи эт
о будет сюрпризом, этому ее не учили.
Ц Но я же сказал правду... Ц ошалело откликнулся Володя.
Ц Нет, Ц бесцветно отозвался Император. Ц Если бы ты не закрыл глаза, то
заметил бы, что стена приобрела нежно-розовый оттенок. Такого примерно ц
вета станет кожа твоей возлюбленной через считанные минуты. Тебе остает
ся только решать, от чего именно Ц от болевого ли шока или вследствие орг
азма, до которого, я думаю, ее наверняка доведут тюремщики, мне стоит лишь
распорядиться. Итак, с чего начнем?
Ц Я не знаю, как остановить болезнь! Ц возвысил голос Володя, словно над
еясь, что недоразумение с цветом стены как-то рассосется и Император, пус
ть не надолго, но оставит его в покое. Впрочем, Володя начал уже подозреват
ь, что нечто, чего и сам он был осознать не в силах, как раз и вкладывало в ег
о мысль ту самую предательскую неуверенность, заставившую стену и на это
т раз покрыться тонкой стыдливой поволокой.
Император же сперва думал, что Володя специально скрывает от него нечто.
Однако был вполне вероятен и другой вариант, что партизан действительно
не может вспомнить, Ц скорее всего в его мозгу стоит блок, поставленный з
емными гипнотизерами.
Император нажал кнопку на пульте, и в зал вошел дюжий охранник.
Ц Итак, что Мрол будет проделывать с Леей? Решай, Ц Император нарочито н
ебрежно кивнул в сторону облаченного в белый комбинезон мужчины.
Владимир увидел, как стена напротив сделалась, наконец, зеленой. “Да уж по
ра”, Ц подумал Володя.
Ц Ты рассердился, Ц отметил Император. Ц Это хорошо. Скорее всего ты де
йствительно стараешься быть со мной правдивым. Хочешь, я отменю наказани
е для Леи?
Ц Да, Ц вымученно выдохнул Володя.
Он чувствовал себя так, будто его допрашивали уже пару недель кряду, таки
м изматывающим был этот допрос, такая опустошающая тошнота заполнила ег
о тело изнутри, почти как после контузии. А ведь он лишь только едва прикос
нулся к той ненависти, которую испытывают заключенные на Анданоре во вре
мя пыток к своему собственному телу, которое никак не умрет или хотя бы не
лишится сознания от нескончаемой череды издевательств и унижений, прои
зводимых в Империи на очень высоком уровне дипломированными специалис
тами гильдии тюремщиков с квалификацией палача.
Ц Ну что же, тогда мне нужно твое согласие на небольшую, хотя и не так чтоб
ы приятную процедуру. Она обеспечит мне глубокое проникновение в твое со
знание в поисках заблокированного ответа на мой вопрос. Итак, ты готов об
легчить участь своей возлюбленной и предоставить свой рассудок в мое ра
споряжение?
Ц Да, Ц бесцветно выдохнул Володя, хорошо понимая, впрочем, что вопрос И
мператора не был праздным или случайным Ц видимо, его согласие реально
облегчало владыке Анданора то, что тот намеревался с ним теперь проделат
ь.
Ц Вот видишь, сейчас стена белая, без тени багрянца, Ц констатировал Им
ператор.

Глава 36
СТРАНА ВОСПОМИНАНИЙ

Самодержец повозился немного вне зоны видимости Владимира. Когда же он п
оявился вновь, то держал в руках какое-то приспособление, более всего нап
оминающее жало бормашины, на таком же, как у нее, гибком металлическом сте
бле.
Ц Открой рот, Ц велел Император.
Владимиру казалось, что сегодня сбываются все его самые страшные сны. По
корно открыл он рот, готовясь к самому худшему. “Ладно, Ц думал он. Ц Лишь
бы Лею в покое оставили”.
Ц Не бойся, Ц ободрил его Император, Ц это почти безболезненно.
Повелитель Анданора приставил выдвинувшееся острие машинки к небу Вла
димира, и пленник с трепетом ощутил, как нечто оттуда ввинчивается вверх
и, казалось, проникает в его мозг, не слишком больно, но пугающе глубоко. Од
новременно та часть механизма, что оставалась у него во рту, выдвинула из
себя какие-то присосочки и распорочки, надежно и тошнотворно прикрепивш
ись к небу и внутренним поверхностям десен.
Ц Это освежит твою память, Ц сказал Император. Ц Сейчас мы с тобой вмес
те постараемся докопаться до того, что ты забыл, а если ты морочил мне голо
ву, то и об этом мы тоже узнаем. Ты согласен?
Володя не мог сейчас ни кивнуть, ни сказать “да”. С глубинной тоской он отм
етил, что у него остается все меньше степеней свободы.
Император повозился немного со стеной сбоку, там, откуда, должно быть, и пр
оизрастал серебристый шланг прибора, пробурившего дорогу к Володиному
мозгу, и сказал:
Ц Сейчас ты погрузишься в мир своих воспоминаний. Как у вашего Метерлин
ка Ц читал его “Синюю птицу?” Страна воспоминаний. Там ты можешь встрети
ть своих бабушку с дедушкой, живых или умерших; свою покойную собачку или,
там, дрозда... Даже Лею. Но на самом деле это просто их проекция на твое созна
ние, просто образы. Не отвлекайся на них. Это в ваших с Леей, я имею в виду на
стоящую, интересах. Ты меня понял?
Ц Угу, Ц невнятно произнес Володя. Он был не в состоянии хотя бы немного
прикрыть рот Ц та часть машинки, что была там, оказалась весьма объемист
ой.
Ц Делай там все, что я тебе скажу, Ц добавил Император и своей рукой закр
ыл Володе глаза.
“Как покойнику”, Ц успел подумать Володя, когда хитроумное приспособле
ние, снабженное множеством датчиков, впрыснуло в его мозг наркотический
препарат, мгновенно прервавший контакт Володи с удручающей действител
ьностью.
Владимиру почудилось, сперва смутно представилось, затем сделалось явь
ю, что он в открытом море, и мягкая, тяжелая волна поднимает его надувной м
атрас все выше и выше, с космическими перегрузками. Его словно разрывало
на части Ц он казался себе пронзительно маленьким, меньше молекулы и в т
о же время исполински огромным, необъятным, но слишком уж разреженным. И о
дновременность этих ощущений наполняла его тоской и безнадежностью.
Ц Соберись, Ц почувствовал Владимир понуждающий его голос каждой час
тичкой своей бесприютно рассредоточенной сразу по всей необъятности в
селенной души. И этот голос помог Володе смириться с новым способом быти
я, которое он вынужден был теперь вести, и океан безбрежной вселенной вно
вь обратился в море, но на сей раз в теплое, спокойное, ласковое Черное мор
е, где он лежал на матрасе и его, отплевывая воду, рывками толкал вперед мо
лодой и отчего-то знакомый мужчина. Володя поднял глаза и увидел пляж, наб
ережную и две пальмы на фоне горы.
Он знал, что имеет какое-то отношение к женщине на берегу Ц красивой и за
горелой, но она была слишком далеко, чтобы Володя мог ее разглядеть.
Ц Не уплывайте далеко! Ц закричала она, ощутив его взгляд, и Володя поня
л, что она Ц его мать.
Мужчина, стало быть, оказался Володиным отцом. Он молча поднырнул под Вол
один матрас, и коричневые разводы прорезиненной материи залило соленой
водой, отчего они сразу сделались темнее. Папа изображал акулу, и Володя ч
то было силы начал грести своими слабыми, детскими, но хотя бы не вмурован
ными в стену ручонками.
Ц Орлик, вперед! Орлик, скорее! Ц услышал он свой собственный пронзител
ьный голос.
“Кто это, Орлик... Ц подумалось Володе. Ц А, это же мой матрас зовут Орлик. Э
то же Морской Конь”.
Ц Кто это такие? Ц услышал Володя голос Императора. “Странно, Ц подума
лось Володе. Ц Откуда здесь-то может быть Император, это же Крым”.


* * *

Как только Владимир потерял сознание, Император поудобнее устроился на
троне, надел наушники и нажал на кнопку пульта. Тело Владимира, бессильно
обмякшее, висело в стене справа от него и не представляло никакого интер
еса. А вот стена напротив трона обернулась теперь настоящим просторным э
краном, на котором головокружительно мелькали какие-то невразумительн
ые фрагменты звездного неба и прочей ерунды.
Ц Соберись! Ц велел Император в отверстие на пульте.
Бесформенные, невнятные, удручающие картины вечности, от которых Импера
тору и самому сделалось как-то тоскливо и отрешенно, встряхнулись и сфок
усировались. Император любил лично проводить этот вид допроса Ц ведь ка
к увлекательно увидеть мир глазами другого человека, тем более партизан
а с покоренной планеты. Император с интересом глядел на желтую почву зах
ваченной им Земли и в лазурную толщу вод ее моря. Это было очень красиво, И
мператору Анданора приятно было сознавать, что теперь все эти красоты пр
инадлежат ему. Разумеется, весь ход допроса записывался на пленку, и спец
иалисты смогут впоследствии изучить его во всех подробностях.
Ц Не уплывайте далеко! Ц крикнула женщина на берегу. Наушники вполне сн
осно воспроизвели ее голос, а знание языка позволило Императору перевес
ти сказанное. Это хорошо Ц порой допрашиваемые дают одну картинку без з
вука.
Это было обыкновенное детское воспоминание, и эти двое Ц полуголая до н
еприличия, с обнаженным животом женщина на желтой, сыпучей суше и мужчин
а по шею в воде возле плоской эластичной лодочки Ц скорее всего родител
и партизана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64