365). В
методологии своего <Огип^пзз^егееппатхсЬепРЫЬоЬ^е> 1^, стр. 156) Пауль
говорит, что <есть основание ставить в особенно тесную связь исследова-
ние именно этих трех областей, так как они, с одной стороны, нуждаются
в психологическом основании, с другой стороны, наоборот, доставляют
психологии ценный материал для обработки>. Это прежнее мнение Пауля
кажется мне более истинным, чем позднейшее. О чисто относительном
значении указанного ограничения тремя областями сравн., см. ранее.
логии, но это не значит, что нет никаких связанных с совмест-
ной жизнью людей, психологических законов. Скорее же мы
должны, прежде всего, причислить к этим специфическим зако-
нам психологии народов в объективном смысле слова то явле-
ние, что как бы далеко мы ни проследили развитие человека
вглубь веков, он всюду представляет собой, по выражению Ари-
стотеля, ^ЙОУ тгсЛш^оу, т. е. все продукты его духовной жизни
возникают лишь в обществе. Кроме того, во всех областях
имеется довольно значительное количество общих фактов, за
которыми мы должны признать значение эмпирических законов.
Так, само языкознание называет известные закономерные изме-
нения <фонетическими законами>, и если замечают, например,
что в африканских наречиях группы банту наблюдаются явле-
ния перехода звуков, аналогичные с теми, которые по Гриммову
закону подмены звуков имеют место и в германских языках, то
это наводит на предположение, что влияния, обуславливающие
такие изменения, имеют общее, выходящее за исторический го-
ризонт отдельного народа, значение . Еще более приложимо это
к возникающим при встрече звуков ассимиляциям и диссимиля-
циям, к так называемым образованиям по аналогии и ко многим
явлениям, относящимся к области изменений значения и к син-
таксису. То же наблюдаем мы и в мифологии, культе и обычаях.
Так, мотивы обычаев при погребении тела, воззрения, лежащие
в основе культа жертвоприношений, изменяются в различных,
весьма отдаленных друг от друга, культурных областях с таким
поразительным сходством, что мы с полным правом можем гово-
рить здесь о непрерывной, лишь в виде исключения нарушаемой
посторонними влияниями закономерности". Если, следовательно,
Пауль не нашел в психологии народов никаких законов, то это,
правда, доказывает, что он их не заметил, но отнюдь не убеждает
в том, что их нет.
Однако и Пауль не может избежать допущения некоторых ру-
ководящих положений общего характера при объяснении явле-
ний, относящихся к области тех дисциплин, которые называются
им <науками о культуре>. Но так как эти науки исторического
характера, то и руководящие основные положения их будут не
психологическими законами, но <историческими принципами>.
С. МешЬо^, 01е тойете 8ргасЬ:Гог5сЬип Ш А1пЬа, 1911, 8. 58 И.
Уо11сегр5усЬо1о^1е, Му^Ьив ипД КеИ^оп. 1", 8. 150 И. III, 8. 667 И.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Однако я должен открыто признаться в том, что сколь ни мно-
гими разнообразными сведениями обязан я, несмотря на разли-
чие отправных точек зрения, основному труду Пауля (Рппг1р1еп
д.ег ЭргасЬ^еасЫсЬ^е), я никогда не мог, тем не менее, составить
себе ясного представления о том, что собственно понимает он под
<принципами>. Его рассуждения в данном случае очень неопре-
деленны. Прежде всего мы встречаем нечто вроде определения
этого понятия в методологии его <Огипйпаа с1ег ^егтамасЬеп
РЬ11о1о 1е>. Там говорится, что <наука о принципах> должна
дать в руки методологии сумму возможных явлений, к которым
можно прибегать, если необходимо дополнить данные явления
(1^, 168); а несколько выше сказано, что степень вероятности
известного допущения, равно как и возможность его, должны
определяться на основании наблюдавшихся ранее аналогичных
случаев. Но, ведь, до сих пор под принципом понимали такие
положения, которые характеризуются общностью и строгой не-
обходимостью, не допускающей исключений. В таком смысле
будут принципами механики, например, так называемый закон
косности и закон параллелограмма сил. Напротив, положения,
выражающие простую возможность, вероятность которых ре-
шается на основании аналогии с другими опытами, называются
обыкновенно гипотезами, а не принципами. В действительности
же, принципы Пауля, сводятся, насколько я могу судить, по
существу, к одному положению: язык в последнем основании
своем является творением индивидуума. К этому положению
можно добавить еще королларии: первоначальной формой языка
является индивидуальный язык; всякий общий язык возник
путем слияния многих индивидуальных языков; всякое измене-
ние в языке имеет локально и индивидуально ограниченный
исходный пункт. Но эти положения, очевидно, представляют
собой гипотезы, при том, как мне кажется, маловероятные гипо-
тезы. Во всяком случае, лишь основываясь на опыте, можно от-
ветить на вопрос, состоятельны они или нет.
4. ИНДИВИДУАЛИЗМ В СОВРЕМЕННОМ
ЯЗЫКОВЕДЕНИИ
4
Действительно, нет недостатка в попытках привести отдельные
эмпирические доказательства в пользу этих гипотез. Но ясно,
что всем этим примерам придается значение лишь потому, что та
предпосылка, которую они должны доказать, считается уже а
рпоп понятной сама по себе и, следовательно, не нуждающейся
ни в каком доказательстве. Замечательно поэтому, что из всех
областей филологии языковедение проводит этот индивидуализм
в самой крайней форме. В истории культуры, мифов и обычаев
довольствуются обыкновенно одним культурным центром, из
которого исходит все развитие. Лишь лингвисты заходят порой
столь далеко, что всякое новообразование или перемену в языке
сводят к влиянию одного индивидуума. Так Бертольд Дель-
брюк по поводу одного объяснения происхождения смешения
языков замечает: <Прежде чем смешаются языки двух племен,
необходимо, чтобы каждое из них выработало иным путем свой
собственный язык. Этот другой путь, по моему мнению, может
быть только таким, что нововведение вводит отдельный индиви-
дуум, а из него оно распространяется на все более и более широ-
кие круги. Главнейшим основанием, по которому большинство
подражает меньшинству, является личное влияние немногих
выдающихся индивидуумов.
Так далеко Пауль, конечно, не идет. Наоборот, он тщательно
подчеркивает, что значительные изменения в языке, вероятно,
исходят от большого числа индивидуумов. Но принципиального
значения это различие между Дельбрюком и Паулем не имеет;
поэтому нет ничего удивительного в том, что языковеды, предпо-
читающие занять определенную позицию, склоняются более в сто-
рону крайнего индивидуализма Дельбрюка, чем умеренного ин-
дивидуализма Пауля . И для Пауля общество - сумма индиви-
дуумов, не более. То, что в нем происходит, имеет свой источник
' В. 1)е1Ьп1с1т, ОгипсИга^еп йег ЗргасЬ^огасЬипе, 1901, 8. 98.
' Так, например, Ни^о бсЬисЬатсН., ВргасЬееасЫсЬШсЬе ^ег^е. Рез^а-
сЬп^ гиг Р1и1о1оеепуег8атт1ипе ш Сггаг, 1910.
В. Вундт <Проблемы, психологии народов>
Индивидуализм в современном языковедении
в одаренных одинаковыми душевными силами индивидуумах.
Когда один индивидуум оказывает влияние на другого, то в об-
щем происходит то же самое, что и при возникновении чув-
ственного восприятия из воздействия какого-либо внешнего раз-
дражения. Пауль совершенно не принимает в расчет того факта,
что язык, мифы, обычаи создаются именно обществом, и при
развитии их во всех существенных отношениях общество опре-
деляет индивидуум; индивидуум же не определяет общество да-
же каким-либо косвенным образом.
Обоснование этого воззрения сводится у Пауля, главным об-
разом, к доказательству с помощью примеров или, выражаясь в
логических терминах, к наведению от немногих случаев ко всем,
причем противоречащие инстанции оставляются без внимания.
Так, изменения в языке, или новообразования, иногда распро-
страняются из одного какого-нибудь места на более обширную
территорию, особенности местного диалекта могут перейти в ли-
тературный язык, в редких случаях даже отдельный человек мо-
жет произвольно изобрести слово. Никто не спорит против тако-
го утверждения. Однако такие рассуждения отнюдь не доказы-
вают, что приведенные случаи представляют собою обычный,
закономерный ход развития. Всем этим случаям можно противо-
поставить другие, в которых процесс, по всей видимости, совер-
шается обратным порядком. Общий язык распадается на отдель-
ные диалекты, из местного диалекта, в свою очередь, выделяется
индивидуальная манера говорить, которая бывает тем более ха-
рактерной, чем выше культура. Наконец, тем редким случаям
введения новообразований в языке индивидуумом можно проти-
вопоставить подавляющее число других случаев, в которых ин-
дивидуум сам почерпает из общего языка. Поставим же по от-
ношению к этим двум противоположным друг другу течениям, и
здесь, как везде, пробивающимся в душевной жизни, вопрос так,
как по справедливости и следует его поставить: что в этом
столкновении противоположных сил будет первичным? Тогда не
останется никакого сомнения в том, что общее будет, взятое в
целом, первичным явлением, а дифференциация и индивидуали-
зация - последующим. Допуская противоположное, мы должны
были бы совершенно превратно истолковать развитие культуры
или же предположить, что язык является каким-то удивитель-
ным исключением среди продуктов человеческого духа. Когда,
несмотря на то, делаются все же попытки применить к таким
явлениям общеизвестной дифференциации индивидуалистичес-
кую гипотезу, то на сцену тотчас же выступают произвольные
построения, во всех пунктах противоречащие действительным
фактам. Так, например, Пауль утверждает, что распадение язы-
ка на диалекты случается всюду тогда, когда <индивидуальные
отличия выходят за известную грань>. Следовательно, от одного
индивидуума или от ограниченного числа индивидуумов должны
постепенно распространяться своеобразные отклонения их инди-
видуальных языков . Я не отрицаю, конечно, того, что можно
конструировать процесс таким образом. Но если мы примем во
внимание условия, в которых происходит первоначально такое
распадение языков, то едва ли будет вероятным, что процесс
этот происходит таким образом и в действительности. Диффе-
ренциация языка на диалекты, как показывает исследование
языков современных первобытных народов, самым тесным обра-
зом связана с делением племен на меньшие группы и в даль-
нейшем - с переселениями племен. Орда вместе живущих лю-
дей имеет общий язык, в котором совершенно растворяются ин-
дивидуальные отклонения, равно как и различия в обычаях и в
культе. Если орда увеличивается, она распадается, часть выде-
ляется и перекочевывает, ищет более отдаленных мест для охоты
и начинает далее самостоятельно развиваться в новых условиях.
Следы таких выделений встречаются в ясной форме еще и в на-
стоящее время у бесчисленных австралийских и американских
племен, и мы наверное не ошибемся, если будем представлять
себе, что языки и диалекты современных культурных народов
выделились когда-то, в общем, аналогичным образом. Но про-
цесс преобразования одного из таких языков выделившегося
племени не может существенным образом разниться от процесса
происхождения языка вообще. Подобно тому как язык вообще
не изобретен индивидуумом или ограниченным числом индиви-
дуумов, так и развитие языка выделившегося племени не обус-
ловлено распространением индивидуальных языков, но само
общество создало новый язык. Следовательно, и в этом случае
гипотеза индивидуального языка обобщает явления позднейшей
культуры, чтобы затем отнести их к любой прошлой эпохе.
' Раи1, Рппг1р1еп с1ег йргасЬ^евсЫсЫе *, 5. 38.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Вновь выплывает, таким образом, превратное понятие истории,
подобное тому, с которым оперировало индивидуалистическое и
рационалистическое Просвещение. Самостоятельная личность ста-
вится не там, где мы должны бы были видеть ее на основании
наших антропологических и социологических знаний, - в конце
истории, но, наоборот, в самом начале её.
5. ЕСТЕСТВЕННОИСТОРИЧЕСКИЕ АНАЛОГИИ
К ИСТОРИИ ЯЗЫКА
Тем не менее в одном пункте пути прежнего и нового индиви-
дуализма расходятся. Для индивидуализма прежних времен че-
ловеческое развитие было замкнутым в себе царством; от него
далека мысль ставить историю созданий духа в связь с возник-
новением других продуктов природы, вплоть даже до органичес-
ких существ. В наше время положение вещей совершенно пере-
менилось. Теория эволюции господствует ныне во всех науках.
Общепризнаны аналогии между эволюцией человека и животных.
Почти всякая гипотеза, в особенности если она более основана на
конструкции, чем на фактах, опирается на теорию эволюции.
Индивидуализм также не мог обойтись без помощи теории эво-
люции. И в этом случае Пауль дал обстоятельное разъяснение
роли таких естественноисторических аналогий в языкознании.
Подобно тому как роды, классы, породы в органической при-
роде представляют собой не что иное, как <общие понятия чело-
веческого рассудка, которые могут произвольно изменяться>, так
и каждый индивидуум имеет, в конце концов, свой собственный
язык, поэтому объединяя известное число таких индивидуальных
языков в диалектическую группу, мы поступаем всегда до неко-
торой степени произвольно. Сообразно с этим и всякое изменение
и словообразование в языке является прежде всего индивидуаль-
ным процессом, и от привходящих условий зависит, распростра-
няется ли он на другие индивидуумы или нет. С другой стороны,
новые разновидности, как учит нас теория Дарвина, возникают
благодаря .тому, что случайные индивидуальные отклонения,
почему-либо поддерживаемые борьбой за существование, усили-
ваются и делаются устойчивыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46