Против такой постановки психологии
народов можно было бы возразить, что язык, мифы и обычаи в
таком случае одновременно служили бы объектами различных
наук: истории языка, мифов и нравов с одной стороны, психоло-
гии народов - с другой. Однако такое возражение не выдержи-
вает критики. Такая двойственность исследования обычна и в
других областях знания. В геологии и палеонтологии, анатомии
и физиологии, филологии и истории, истории искусства и эсте-
тике, в системе знания и его методологии,- во всех этих облас-
тях объекты координированных друг с другом форм научной
обработки или совершенно или отчасти общи, и различие между
дисциплинами сводится лишь к той или иной точке зрения, с
которой обсуждаются проблемы. Даже жизнь индивидуума мо-
жет в подобном же смысле быть предметом двоякого способа
рассмотрения: ее можно рассматривать в её индивидуальной,
неповторяемой природе и в её своеобразном, лишь ей свойствен-
ном ходе развития, и тогда она будет служить предметом био-
графии, этой наиболее узкой и ограниченной формы истории,
весьма важной тем не менее, если изображаемая в ней жизнь
человека значительна по своему содержанию. Но можно иссле-
довать индивидуальные переживания также с точки зрения об-
щего их значения или проявляющихся в них общих законов
душевной жизни; - это будет уже точкой зрения индивидуаль-
ной психологии, совершенно игнорирующей специфическую
ценность этой индивидуальной жизни, так как в индивидуаль-
ных переживаниях она видит лишь материал, в котором прояв-
ляются общие законы духовного развития.
Совершенно аналогичное отношение находим мы и между ис-
торией народов и психологией народов. И психология народов
следует по стопам индивидуальной психологии, игнорирующей
при исследовании индивидуальной жизни все лишенные общего
значения моменты её. Но в отношении к психологии народов
предварительное разграничение областей намечается уже в самой
исторической обработке, поскольку эволюция общих основ со-
вместной жизни, общего языка, общего круга представлений и
общезначимых норм поведения отграничивается от изображения
внешних судеб народов и от выведения их из внутренних при-
чин, так как это является уже задачей истории в собственном
смысле слова. Но и после этого разграничения историческое
изображение общих элементов жизни народов все еще представ-
ляет собой существенно отличную от психологического исследо-
вания их задачу: историческое изображение рассматривает эти
общие элементы в их исторической обусловленности, следова-
тельно, в связи со всей внешней и внутренней историей народов;
психологическое же исследование рассматривает их преимуще-
ственно со стороны выражающихся в них общих законов духов-
ного развития. Так, например, для исторического исследования
сравнение различных циклов мифологических представлений,
стоящих вне всякой подлежащей историческому доказательству
связи, имеет разве лишь то значение, что, несмотря на невоз-
можность доказательства прямой связи их между собой, все же
можно на основании сходства этих циклов заключать к сход-
ным, породившим их, историческим условиям. Наоборот, для
В. Вундт <Проблемы, психологии народов*
Главные области психологии народов
исследования в области психологии народов частичное совпаде- '
ние будет иметь значение преимущественно в тех случаях, когда
оно возникло при сходных, но исторически независимо друг от
друга сложившихся условиях. Поэтому обе области в то же вре-
мя дополняют друг друга. Первоначально все общее дано наблю-
дению в виде единичных явлений: лишь путем сравнения много-
численных сходных по характеру процессов развития может
быть общее выделено из потока единичных явлений. И наоборот,
подобно тому, как индивидуальная жизнь предполагает общие
свойства отдельного сознания, так и отдельные переживания
возникают на основе общих свойств духа народа. Поэтому пси-
хология народов многое черпает из истории, чтобы в свою оче-
редь предоставить себя в распоряжение последней, как одну из л
важнейших её основ.
Нет нужды в дальнейших примерах, чтобы уяснить себе, нас-
колько различны историческое и психологическое исследование,
несмотря на то, что предмет их общ. Для истории языка разви-
тие и постепенное изменение звуков, грамматических форм,
дифференциация частей речи, изменение значения слов и выра-
жающиеся в них дифференциация и изменение понятий являют- '
ся составными частями известного замкнутого исторического г
цикла, который не утратил бы своего значения и в том случае, .
если бы наблюдался в такой форме всего один раз. Психология .
языка усматривает во всех этих процессах формы проявления
общей духовной жизни, представляющие для неё интерес лишь ,
поскольку они могут быть сведены на имеющие общее значение
психологические законы. Тот факт, что слово <Коп1 >, король, :
происходит от готского слова <Кит>, племя, а затем, приняв.)
окончание мужского рода, стало означать <человек племени>, ;
представляет для историка интерес лишь поскольку он указы-
вает на те первобытные времена, в которые власть принадлежала
знатным по рождению людям. Для психолога же на первый
план выдвигается вопрос, на каком проявляющемся и в других
подобных примерах ходе представлений основывается такой пе-
реход понятий, так что каждый отдельный случай психолог пы-
тается представить, как образец общего закона изменения пред-
ставлений в духе народа. Различные обряды германских и сла-
вянских народов, указывающие на широко распространенный
некогда культ духов деревьев, лесных, полевых духов, интере- .
суют историка как пережитки древних религиозных воззрений и
ранних стадий культурного развития; подобные же культы у
древних и многих восточных народов интересуют как ценные
следы доисторических сношений этих народов между собою.
Психолога, напротив, занимает совершенно другой вопрос о том,
какие общие условия генезиса лежат в основе этих своеобразных
культов и связанных с ними представлений, каким психологиче-
ским причинам обязаны они своим продолжительным существо-
ванием при самых различных культурных условиях, и чем пси-
хологически обоснованы идущие рука об руку с развитием куль-
туры изменения связанных с культом представлений, всюду
сходные в наиболее существенных своих чертах. И здесь, следо-
вательно, психологическое исследование, в конце концов, будет
стремиться к тому, чтобы свести подобные процессы к общезна-
чимым законам развития.
Итак, пытаясь определить и отграничить те области, в кото-
рых психологическое исследование может идти рука об руку с
историческим, мы снова приходим к языку, мифам и обычаям,
так как в этих областях искомый характер общей закономерно-
сти сочетается с выражающимся в жизни как индивидуума, так
и народов характером исторического развития. Язык содержит в
себе общую форму живущих в духе народа представлений и за-
коны их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание
этих представлений в их обусловленности чувствованиями и вле-
чениями. Наконец, обычаи представляют собою возникшие из
этих представлений и влечений общие направления воли. Мы
понимаем поэтому здесь термины мифы и обычаи в широком
смысле, так что термин <мифология> охватывает все первобытное
миросозерцание, как оно под влиянием общих задатков челове-
ческой природы возникло при самом зарождении научного мыш-
ления; понятие же <обычаев> охватывает собой одновременно и
все те зачатки правового порядка, которые предшествуют плано-
мерному развитию системы права как историческому процессу.
Таким образом, в языке, мифах и обычаях повторяются, как
бы на высшей ступени развития, те же элементы, из которых
состоят данные, наличные состояния индивидуального сознания.
Однако духовное взаимодействие индивидуумов, из общих пред-
ставлений и влечений которых складывается дух народа, при-
вносит новые условия. Именно эти новые условия и заставляют
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
народный дух проявиться в двух различных направлениях, от-
носящихся друг к другу приблизительно, как форма и мате-
рия - в языке и в мифах. Язык дает духовному содержанию
жизни ту внешнюю форму, которая впервые дает ему возмож-
ность стать общим достоянием. Наконец, в обычаях это общее
содержание выливается в форму сходных мотивов воли. Но, по-
добно тому как при анализе индивидуального сознания пред-
ставления, чувствования и воля должны рассматриваться не как
изолированные силы или способности, но как неотделимые друг
от друга составные части одного и того же потока душевных
переживаний,- точно так же и язык, мифы и обычаи представ-
ляют собою общие духовные явления, настолько тесно срос-
шиеся друг с другом, что одно из них немыслимо без другого.
Язык не только служит вспомогательным средством для объеди-
нения духовных сил индивидуумов, но принимает сверх того
живейшее участие в находящем себе в речи выражение содержа-
нии; язык сам сплошь проникнут тем мифологическим мышле-
нием, которое первоначально бывает его содержанием. Равным
образом и мифы и обычаи всюду тесно связаны друг с другом.
Они относятся друг к другу так же, как мотив и поступок: обы-
чаи выражают в поступках те же жизненные воззрения, которые
таятся в мифах и делаются общим достоянием благодаря языку.
И эти действия в свою очередь делают более прочными и разви-
вают дальше представления, из которых они проистекают. Ис-
следование такого взаимодействия является поэтому, на ряду с
исследованием отдельных функций души народа, важной зада-
чей психологии народов.
Конечно, при этом не следует совершенно упускать из виду
основное отличие истории языка, мифов и обычаев от других
процессов исторического развития. По отношению к языку от-
личие это думали найти в том, что развитие его представляет
собою будто бы не исторический, но естественноисторический
процесс. Однако выражение это не совсем удачно; во всяком
случае в основу его положено признание того, что язык, мифы и
обычаи в главных моментах своего развития не зависят от созна-
тельного влияния индивидуальных волевых актов и представ-
ляют собою непосредственный продукт творчества духа народа;
индивидуальная же воля может внести в эти порождения общего
духа всегда лишь несущественные изменения. Но эта особен-
Главные области психологии народов
ность обусловлена, разумеется, не столько действительною не-
зависимостью от индивидуумов, сколько тем, что влияние их в
этом случае бесконечно более раздроблено и поэтому прояв-
ляется не так заметно, как в истории политической жизни и
более высоких форм развития духовной жизни. Но в силу этой
незаметности индивидуальных влияний каждое из них может
быть продолжительным лишь в том случае, если оно идет на-
встречу стремлениям, уже действующим в общем духе народа.
Таким образом, эти восходящие к самым зачаткам человече-
ского существования процессы исторического развития дей-
ствительно приобретают известное сродство с процессами в
природе, поскольку они кажутся возникающими из широко
распространенных влечений. Волевые импульсы слагаются в
них в цельные силы, обнаруживающие известное сходство со
слепыми силами природы также в том, что, влиянию их невоз-
можно противостоять. Вследствие того что эти первобытные
продукты общей воли представляют собою производные широ-
ко распространенных духовных сил, становится понятным и
общезначимый характер, свойственный явлениям в известных
основных их формах; становится понятным и то, что характер
этот делает их не только объектами исторического исследова-
ния, но в то же время придает им значение общих продуктов
человеческого общего духа, требующих психологического ис-
следования.
Если поэтому на первый взгляд и может показаться стран-
ным, что именно язык, мифы и обычаи признаются нами за
основные проблемы психологии народов, то чувство это, по
моему мнению, исчезнет, если читатель взвесит то обстоятель-
ство, что характер общезначимости основных форм явлений
наблюдается преимущественно в указанных областях, в
остальных же - лишь поскольку они сводятся к указанным
трем. Предметом психологического исследования - которое
имеет своим содержанием народное сознание в том же смысле,
в каком индивидуальная психология имеет содержанием инди-
видуальное сознание, - может быть поэтому, естественным об-
разом, лишь то, что для народного сознания обладает таким же
общим значением, какое для индивидуального сознания имеют
исследуемые в индивидуальной психологии факты. В действи-
тельности, следовательно, язык, мифы и обычаи представляют
8>
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
собою не какие-либо фрагменты творчества народного духа, но
самый этот дух народа в его относительно еще незатронутом
индивидуальными влияниями отдельных процессов историче-
ского развития виде.
4. СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ НАРОДОВ
Как уже было замечено выше, судьба новых областей исследова-
ния и методов работы такова, что они должны постепенно завое-
вывать свое положение наряду с прежде возникшими дисципли-
нами, у которых уже никто и ни с какой стороны не оспаривает
их права на существование. И хорошо, что дело обстоит таким
образом: защита против чужих притязаний и примирение проти-
воречащих интересов и в науке в конце концов служит лучшим
средством, чтобы обеспечить за собою уже приобретенное до-
стояние и обосновать свои новые притязания.
Психология народов с самого начала должна была вести эту
борьбу на два фронта. У неё не только оспаривали вообще её
право на существование, но, кроме того, каждый из главнейших
вопросов в её области, когда доходила до него очередь, она на-
следовала уже как спорный, так что об этой дисциплине можно,
пожалуй, сказать, что она возникла из стремления проложить
новый, по возможности богатый результатами, путь к решению
старых проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46