В этом городе, как только кто-то из следственного отдела брался за «хорошее» убийство или тяжкое преступление, он должен был уведомить следующих по списку:1. Комиссара полиции.2. Начальника розыска.3. Окружного командира дивизиона детективов.4. Восточное/Западное отделение тяжких преступлений, в зависимости от сектора города, где найден труп.5. Командующих офицеров участка и отдела, где найден труп.6. Судмедэксперта.7. Прокурора округа.8. Штаб-квартиру: бюро связи по телеграфу, телефону и телетайпу.9. Лабораторию полиции.10. Фотоотдел.Не требовалось извещать всех по протоколу в субботу утром. Однако ситуация была достаточно проблематичной. Поэтому лейтенант Бернс, начальник отдела, наморщил лоб и позвонил капитану Фрику, начальнику всего 87-го участка, который, в свою очередь, помялся и затем порекомендовал Бернсу обратиться к старшему по званию в дивизионе, то есть позвонить начальнику розыска. Бернс не позвонил тому раньше, чтобы старший офицер не подумал, что он нарушает действующий порядок. Начальник розыска почесал в голове и сказал Бернсу, что за многие годы службы у него еще не было такого случая и, поскольку правила в департаменте полиции то и дело меняются, он должен проверить, какой порядок действует на сегодняшний день, затем он перезвонит Бернсу. Бернс, со своей стороны, напомнил старшему по званию, что личный состав 87-го участка – это сознательные граждане, стоящие на страже закона и отстаивающие закон с оружием в руках, рискуя собственной жизнью. И, между прочим, Бернс заметил, что речь идет о двух убийствах, о двух детективах в разных частях города и что оба жаждут приняться за расследование второго, последнего, убийства (что было не совсем правдой – ни Левин, ни Карелла не горели особым желанием по этому поводу) и он будет очень благодарен, если начальник розыска перезвонит ему поскорее. Начальник розыска перезвонил только около 11.00 утра, после того как переговорил с начальником оперативного отдела, кабинет которого находился над собственным кабинетом начальника розыска в здании штаб-квартиры. Начальник розыска сказал Бернсу, что, по мнению начальника оперативного отдела, первое убийство должно стоять первым по очередности расследования; полицейский, расследующий дело, должен быть детективом, который первым получил донесение, когда бы такое ни пришло. Бернс не ведал, когда оно поступило, он просто сказал:– Да, когда бы оно ни пришло. Спасибо, шеф. – Он повесил трубку, вызвал Кареллу к себе и сказал: – Теперь оно наше. – Он имел в виду не то, что оно на самом деле принадлежало их компетенции (хотя в более широком смысле это было именно так), но что оно было в его компетенции – Кареллы. Когда Карелла пересказал это все Левину, тот сказал:– Желаю удачи. – И в этих двух словах прозвучало огромное облегчение.Хэл Уиллис вернулся в комнату детективов пять минут спустя – как раз когда замерзший патрульный из Мидтаун-Ист вручал пакет, который обещал передать Левин, впервые разговаривая с Кареллой утром. Уиллис заметил Эйлин на краешке своего стола, улыбнулся и, пританцовывая, направился к ней.– Значит, прислали тебя? - спросил он, ухмыляясь.– Вот, прислали от Левина, – сказал Карелла Мейеру.– А ты что, надеялся, что тебе пришлют Рэйчел Уэлш? – спросила Эйлин.– Да я не жалуюсь! – хохотнул Уиллис.– Кто кого изнасиловал на этот раз? – поинтересовалась Эйлин.– Давайте не будем говорить о грязном в комнате детективов, – вытянул губу Мейер и подмигнул Карелле.– С виду легкий конвертик, – сказал Карелла, взвешивая на руке желтый конверт из тонкой бумаги.– Этот? – спросил патрульный.– Этот, – подтвердил Карелла.– А где здесь можно выпить чашку кофе? – спросил патрульный.– Внизу в комнате отдыха кофейный автомат, – ткнул пальцем в пол Карелла.– У меня нет мелочи. – Патрульный похлопал себя по карманам.– Нет мелочи у молодчины! – воскликнул Мейер.– Что? – сказал патрульный.– Попробуйте в канцелярии, – предложил Карелла.– Страховка оплачена? – спросил Мейер.– Что? – переспросил патрульный, пожал плечами и пошел в сторону канцелярии.– Где нам поговорить об этом? – спросил Уиллис у Эйлин.– У тебя или у меня? – шутливо добавил Мейер. Он был на седьмом небе. Он только что принимал роды! Участие в акте творения подарило ему такое прекрасное настроение! – Это прачечное дело? – спросил он Уиллиса.– Это прачечное дело, – кивнул Уиллис.– Насильник в прачечной? – спросила Эйлин и потушила сигарету.– Нет, это тот, кто грабил прачечные по ночам, держа персонал под дулом пистолета. Мы думали, что подсадим тебя в ту прачечную, которая у него числится следующей по плану.– А как вы узнаете, на какую прачечную он нацелился?– Догадаемся, – сказал Уиллис. – Имеется нечто вроде схемы.– Массовик-затейник! – воскликнул Мейер и расхохотался. Карелла посмотрел на него. Мейер пожал плечами и перестал смеяться.– Мы думали, что ты переоденешься в женщину с грязным бельем.– Я никогда не надеваю грязное, – шутливо ответила Эйлин. – А ты будешь меня страховать, так?– Да, буду тебя страховать.– Где ты будешь находиться?– В спальном мешке на улице, – сказал Уиллис и ухмыльнулся.– Ясное дело, – сказала она и тоже ухмыльнулась.– Помнишь? – спросил он.– Память у меня, как у судьи, – сказала она.– Мы вас двоих оставляем: разрабатывайте стратегию, – сказал Мейер. – Пошли, Стив, в комнату для допросов.– Когда начинаем? – спросила Эйлин и закурила.– Может, сегодня вечером? – предложил Уиллис.В комнате для допросов Мейер с Кареллой изучали листок бумаги, который Левин прислал им в конверте. (Не складывать бумагу вдвое, не сворачивать в трубочку) Преступление (категория): Тяжкое Дело получило следующую категорию: Тяжкое преступление ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ Дополнительный отчет о заявлении (См. отчет об оперативной обстановке № 379-61-0230) Отдел детективов: Мидтаун-Ист Участок: Мидтаун-Ист Заявление № 375-61-0241 День отчета: 13 февраля Имя заявителя: Доминик Боначио доносит о жертве Салли Андерсон Адрес заявителя: 637, Норт-Кэмпбел Дата первого заявления: ТА ЖЕ Заявитель Доминик Боначио обнаружил жертву – лежала на спине на снегу в 00.30 ночи, когда он шел домой с работы. Узнал ее по пальто, которое она носила. Пошел в свою квартиру, позвонил «911», спустился по лестнице, чтобы встретить принявших сигнал полицейских (Фрэнк О'Нил, Питер Нельсон, Мидтаун-Ист, Чарли Кар). На месте обнаружен труп. Офицер О'Нил вызвал детективов на место преступления. (См. отчет о действиях № 375-61-0230.) Детективы из отдела тяжких преступлений (Моноган и Монро) в патрульной машине ответили на вызов, прибыли на место преступления до прибытия детективов Генри Левина и Ральфа Кумбса.Жертва идентифицирована как Салли Андерсон, белая женщина, возраст 25 лет. Волосы светлые. Глаза голубые. Предварительные измерения (до вскрытия): рост приблизительно пять футов восемь дюймов, вес приблизительно сто двадцать пять фунтов. В ожидании отчета о вскрытии обнаружено предположительно три раны: одна в левой стороне груди, две на лице. Гильз на месте преступления не найдено. Содержимое сумки девушки: губная помада, карандаш для бровей, две пластинки жевательной резинки, записная книжка с адресами, салфетки «Клинекс», бумажник с тремя фотографиями, двадцать три доллара США, карточка члена клуба актеров. Опрос квартиросъемщиков в доме № 637 по улице Норт-Кэмпбел не выявил свидетелей, но имеются показания, что жертва была танцовщицей, занятой в мюзикле под названием «Жирная задница», театр «Уэльс», 1134, Норт-Аддерлей.Труп отправлен в морг больницы Хейли. Личные вещи остаются в ведении Мидтаун-Ист для передачи в лабораторию. Отдел баллистики: о пулях, обнаруженных при вскрытии, докладывать безотлагательно. Генри Левин Детектив первой степени Генри Левин Значок №27842 (Мидтаун-Ист)– Напечатал все чисто, без ошибок, – сказал Мейер.– Но в целом полезного здесь мало, – проворчал Карелла.– Напечатал, наверное, еще до того, как позвонил Дорфсман?– Но тот быстро справляется с баллистической экспертизой.– Давайте посмотрим, что нам известно о другом преступлении, – предложил Мейер.В канцелярии Альф Мисколо варил самый дурной кофе, какой можно было купить. Его едкий аромат сразу ударил в нос, когда они открыли дверь.– День всех святых приходит и уходит, – вздохнул Мейер.– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Мисколо.– Я хочу спросить, зачем ты в кофейник кладешь лягушек и тритонов?Мисколо рассмеялся.– Не нравится – не пей, – сказал он и втянул воздух носом. – Это новый сорт кофе из Колумбии.– Твой кофе пахнет, как сигары Мейера, – пояснил Карелла.– Я отдаю ему окурки, – сказал Мейер. До него не сразу дошло, что его сигары также стали жертвой критики. – Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Чем плохи мои сигары?– Зачем вы пришли? Почесать языками? – спросил Мисколо.– Нам нужно досье Пако Лопеса. – Карелла показал на полки с рядами папок.– Это было всего несколько дней назад, верно?– Убийство на Калвер-авеню. – Карелла кивнул. – Вечером во вторник.– Оно еще не подшито, – сказал Мисколо.– Так где же оно?– Надо поискать у меня на столе. – Мисколо ткнул пальцем в ворох не подшитых к делу отчетов.– Можешь его раскопать? – спросил Карелла.Мисколо не ответил. Он сел в крутящееся кресло у стола и начал раскладывать бумаги.– Жена подарила мне этот кофе в День святого Валентина, – хмуро сказал он.– Наверное, она тебя очень любит, – предположил Мейер.– А что тебе подарила жена?– Валентинов день будет только завтра.– Может быть, она подарит тебе великолепные сигары, – подначил Карелла. – Как те, что ты куришь сейчас.– Вот Гофредо Лопес, этот тебе нужен?– Пако, - сказал Карелла.– У меня нет проблем с сигарами, – с опозданием среагировал Мейер.– Знаешь, сколько Лопесов числится у нас в восемьдесят седьмом участке? – поднял глаза Мисколо. – У нас Лопесов столько же, сколько на свете Смитов или Джонсов.– Во вторник застрелили только одного Лопеса. – Карелла почесал макушку.– Мне иногда хочется, чтобы их всех постигла такая же участь, – сказал Мисколо.– Лучше им всем давать по глотку твоего кофе, – заметил Мейер. – Верная смерть, как от выстрела из обреза.– Очень смешно, – обиделся Мисколо. – Пако, где этот чертов Пако?– Когда ты наконец подошьешь к делу все это? – спросил Мейер.– Когда доберусь, – ответил Мисколо. – Если все наши граждане перестанут стрелять друг в друга, грабить друг друга...– Тогда ты потеряешь работу, – усмехнулся Карелла.– Тогда я сменю работу, – сказал Мисколо. – Прежде у меня была другая работа. Через три года буду жить в Майами.– В Майами преступлений, конечно, не бывает. – Мейер прислонился к косяку двери.– Никаких таких, чтобы беспокоили меня. – Мисколо энергичнее зашуршал бумагами на столе. – Сяду в лодку и буду ловить рыбу.– Не забудь захватить с собой кофейник, – съехидничал Мейер.– Вот, – сказал Мисколо, – Пако Лопес. Притащи обратно, когда закончишь.– Чтобы ты подшил его в четверг – после дождичка.– Ха-ха, – сказал Мисколо, не улыбнувшись. – Ну и юмор у тебя.Время близилось к полудню. В комнате детективов стояла тишина. Все просматривали кучу бумаг о Пако Лопесе. Стреляли во вторник ночью, чуть более чем за семьдесят три часа до того, как из того же ствола была убита Салли Андерсон – на другом конце города. Труп девушки нашли в 00.30 утра тринадцатого; Пако Лопеса убили в 11.00 вечером девятого числа. Убитой было двадцать пять лет, она была белой, работала по найму. Лопесу было девятнадцать, он был «латинос», ранее был арестован за хранение наркотиков с намерением продажи, он избежал наказания – получил условное: тогда ему было всего пятнадцать. А теперь, поздним вечером во вторник, когда осматривали содержимое его карманов, обнаружили шесть граммов кокаина и стянутую пачку стодолларовых купюр на общую сумму тысячу сто. Казалось, между двумя трупами – очень малая связь. Но в обоих случаях стреляли из одного и того же ствола.Дополнительные отчеты о Лопесе подтверждали, что он продолжал торговать наркотиками после первого задержания. Его уличная кличка была Эль Снорто Эль Снорто – от жаргонизма snort (англ.) – нюхать наркотики.

. В испанском языке такого слова не существовало, но «латиносы» или испано-язычные обитатели 87-го участка позволяли себе такого рода кислый юмор. Все, кого допрашивали Карелла и Мейер, сходились на том, что Пако Лопес – сукин сын и убили его поделом. Многие даже желали ему более мучительной смерти, не такой простой, как от двух выстрелов в грудь с близкого расстояния из ствола тридцать восьмого калибра. Одна из его бывших подружек расстегнула блузку и показала детективам ожоги от сигарет, которые Лопес оставил ей на память – на каждой груди. Даже мать Лопеса согласилась (она перекрестилась при этом), что жить на свете без него будет лучше.Допрос известных мелких дилеров наркотиков показал, что Лопес в действительности был оператором чуть выше уровня «мула» в иерархии «вторичного распределения» кокаина, как выразился один из дилеров. У Лопеса была небольшая клиентура, которым он поставлял товар по умеренным ценам, и если ему удавалось заработать тысячу – тысячу двести в неделю, то это было много. Слушая это, Мейер и Карелла, каждый из которых зарабатывал только по две тысячи в месяц, задавались естественным вопросом: правильно ли они выбрали профессию? Прочие, более везучие дилеры сходились в том, что Лопес не стоил того, чтобы его убивать. Он не представлял угрозы ни для кого, скромно трудился в своей нише. Все высказывали предположение, что его укокошил какой-нибудь злобный псих. Может быть, Лопес стал продавать порошок более мелкими дозами, пытаясь таким образом выжать больше денег, и какой-то клиент рассердился и всадил в него пулю? Обыкновенное дело. Но как тогда кокаиновое убийство связать с убийством Салли Андерсон?– Знаешь, о чем я жалею? – спросил Карелла.– О чем?– О том, что это дело попало к нам. * * * Смотритель здания на улице Норт-Кэмпбел, в котором жила Салли Андерсон, не обрадовался, когда они пришли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38