..– Это наш менеджер труппы.– Ваш менеджер труппы или кто-то другой берет эти невостребованные билеты на места в партер и продает брокеру – или нескольким брокерам – по цене, которая выше установленной за билет.– Да, это называется «льдом». Разница между законной ценой за билет и тем, что получает за билет «снежный человек».– Иногда двойную цену, так?– Ну, я не знаю, как на самом деле. Как я сказал...– Восемьдесят долларов за билет стоимостью в сорок долларов – такое возможно?– Возможно. Если очень популярный мюзикл.– Вроде «Жирной задницы».– Да, но никто...– И тогда брокер возьмет билет, за который он заплатил восемьдесят долларов, и продаст клиенту за сто пятьдесят, так?– Вы уже говорите про «скальпирование». «Скальпирование» противоречит закону. Брокер театральных билетов может превышать обозначенную в билете цену только на два доллара за билет. Больше нельзя. Согласно закону.– Но ведь есть брокеры, которые нарушают закон.– В этом состоит их бизнес, но не мой.– Кстати сказать, – заметил Карелла, – «лед» также противоречит законодательству.– Он может противоречить закону, – сказал Картер, – но, по моему мнению, он никому не вредит.– То есть это просто преступление без жертв, так? – спросил Мейер.– На мой взгляд.– Наподобие проституции, – уточнил Мейер.– Ладно, проституция – это другой вопрос, – сказал Картер. – Девушек превращают в жертв, конечно. Но что касается «льда»... – Он пожал плечами. – Давайте предположим, что кто-то в кассе зарабатывает «лед». Такой человек не крадет места в партере, как вы знаете. Если билет стоит сорок долларов, он положит сорок долларов в кассу, прежде чем отдаст его брокеру.– За двойную цену, – сказал Карелла.– Это не важно. Главное – это то, что шоу получит сорок долларов, которое оно должно получить за билет. Шоу не теряет денег на билете. И инвесторы не теряют денег.– Но люди, которые заняты в «ледяной» операции, зарабатывают кучу денег.– Ну, не такую уж кучу, – сказал Картер и пожал плечами. – Сказать вам по правде, если брать некоторые спектакли, к каким я имею отношение, то ко мне приходили менеджеры и предлагали заработать «лед», но я всегда отклонял такие предложения. – Картер улыбнулся. – Зачем иметь неприятности из-за мелочи?– Но вы сказали, что целая сотня мест...– Верно.– При наваре в сорок долларов за каждое место это составляет четыре тысячи долларов за спектакль. Сколько спектаклей бывает в неделю, мистер Картер?– Восемь.– Умножаем на четыре тысячи и получаем тридцать две тысячи в неделю. Это составляет примерно... Сколько, Мейер?– Что? – произнес Мейер.– В год.– А-а... Около двух миллионов долларов в год. Примерно миллион шестьсот-семьсот.– Это мелочи, мистер Картер?– Ну, знаете, «лед» в шоу обыкновенно делится. Иногда на четыре-пять частей.– Ну, скажем, делится на пять частей, – предположил Карелла. – Это все равно составляет примерно двести-триста тысяч долларов навара на человека. Это большие деньги, мистер Картер.– Но за них не стоит идти в тюрьму, – сказал Картер.– Тогда зачем вы делаете это? – спросил Мейер.– Простите, не понял? – сказал Картер.– Зачем вы берете «лед» с «Жирной задницы»?– Это официальное обвинение? – спросил Картер.– Да, – сказал Карелла.– Тогда, может быть, я должен позвать адвоката?– Может быть, вы должны прежде выслушать нас, – сказал Карелла. – Вы все время порываетесь звонить адвокату.– Если вы обвиняете меня...– Мистер Картер, верно ли, что Салли Андерсон была курьером в вашей «ледяной» операции?– В какой «ледяной» операции?– Мы слышали, что Салли Андерсон передавала билеты на забронированные места различным брокерам и собирала с них наличные за эти билеты, а затем приносила наличность менеджеру труппы. Это правда; мистер Картер? Не была ли Салли Андерсон, по сути, сборщицей навара в вашей «ледяной» операции?– Если кто-нибудь у меня в театре получает «ледяной» навар...– Кто-то получает, мистер Картер.– Но не я.– Давайте еще кое-что проясним, – нажал Карелла.– Нет, давайте позвоним моему адвокату. – Картер снял трубку.– У нас имеются доказательства, – сказал Карелла.Он солгал: никаких доказательств у них не было. Лонни Купер намекнула, что Салли где-то имеет приработок. Тимоти Мур сказал им, что она собирала «ледяной» навар для Картера. Ни то, ни другое не являлось доказательством. Но от слов Кареллы Картер замер на месте. Он положил трубку обратно на аппарат. Он вытряс сигарету из пачки на столе и закурил, затянулся и выдохнул целое облако дыма.– Какие доказательства?– Давайте сделаем пару шагов назад, – снова сказал Карелла.– Почему вы сказали нам, что были едва знакомы с Салли? – спросил Карелла.– Ну, вот мы опять к этому вернулись. – Картер начал раздражаться.– Заблудились в лесу и вернулись на то же место, – улыбнулся Мейер.– Мы полагаем, потому что она участвовала в «ледяной» операции вместе с вами, – сказал Карелла.– Ничего не знаю ни про какую «ледяную» операцию.– И, может быть, она захотела получать более крупный кусок пирога...– Смехотворно!– Или, может быть, грозилась дунуть в свисток...– Не знаю, о чем вы говорите, – сказал Картер.– Мы говорим об убийстве.– Об убийстве? Ради чего? Из-за того, что Салли имела какое-то отношение ко «льду»?– Мы знаем, что она имела отношение ко «льду», – сказал Мейер. – И не какое-то. Она имела отношение также к вам, мистер Картер. Она была вашим курьером. Она относила билеты и забирала...– Только раз! - крикнул Картер.Наступила пауза. Детективы смотрели на него.– Я не имею никакого отношения к ее убийству, – сказал Картер.– Мы слушаем, – сказал Мейер.– Это было только раз.– Когда?– В ноябре.– Почему только раз?– Потому что Тина была больна.– Тина Вонг?– Да.– И что произошло?– Ну, она не могла сделать обход в тот день. И она попросила Салли сделать это за нее.– Без вашего ведома?– Она вначале позвонила мне. У нее был грипп, высокая температура, она лежала в постели. Я сказала ей, что все будет в порядке. Салли была ее лучшей подругой. И я решил, что мы можем довериться ей.– И поэтому вы отрицали, что знаете ее?– Да. Я представил себе... если что-то из этого выплывет наружу, то вы могли бы подумать...– Мы подумали бы как раз о том, о чем мы думаем сейчас, мистер Картер.– Нет. Вы ошибаетесь. Это было только один раз тогда. Салли никогда не хотела ничего сверх. Салли никогда не угрожала мне...– Сколько она получила за свои услуги? – спросил Мейер.– Двести долларов. Но это был один-единственный раз.– Сколько вы даете Тине? Она является вашей постоянной сборщицей навара?– Да. Она получает ту же самую сумму.– Двести долларов за каждый сбор и доставку?– Да.– Двести долларов в неделю?– Да.– А вы сколько получаете?– Мы делим «лед» на четыре части.– Кто?– Я, генеральный менеджер, менеджер труппы и главный кассир.– Делите тридцать две тысячи в неделю?– Примерно.– Значит, ваша доля – это примерно четыреста тысяч в год, – сказал Мейер.– Не облагаемых налогами, – подтвердил Картер.– А доходов от шоу вам не хватало? – спросил Мейер.– Ну, никто от этого еще не пострадал, – сказал Картер.– Кроме вас и ваших друзей, – сказал Карелла. – Ладно, мы уходим.– Почему? – спросил Картер. – Вы очень спешите?Детективы переглянулись.– Ну, рассказывайте, какие у вас доказательства, – сказал Картер.– Некто по имени Тимоти Мур знает все об этом, – сказал Карелла. – Точно так же, как и Лонни Купер, одна из ваших танцовщиц. Может быть, и не так уж стоило доверять Салли, как вам хотелось. Одевайся, Мейер.Картер затушил сигарету и слабо улыбнулся.– Скажем так, – произнес он. – Был ли у меня навар и «лед», я такого разговора с вами не помню. Что касается Салли Андерсон, то, если она когда-то очень давно отнесла куда-то несколько билетов и собрала немного денег, в этом случае вам придется приготовить чуть побольше доказательств, чем... просто ветер в поле. Ну, скажем, пойдете вы сейчас прямиком в театральную кассу. И что же вы там найдете?Вы там найдете, что с этой минуты все наши брокеры получают только законную долю билетов, а все, что мы продаем им свыше из обычных квот, будет идти по стандартной цене в кассе. Наш самый дорогой билет продается за сорок долларов. Если мы пошлем забронированный билет брокеру, то он заплатит нам именно эту цену. Сорок долларов. Все честно и открыто. А теперь скажите мне, господа, будете ли вы пытаться выяснить, как и куда шли деньги с тех пор, как открылось шоу? Пустое занятие.Детективы переглянулись.– Вы можете отправиться к окружному прокурору, – сказал Картер, по-прежнему улыбаясь. – Но без доказательств у вас будет глупый вид.Карелла стал застегивать пальто.Мейер надел шляпу.– Кроме того... – сказал Картер.Детективы были уже у двери.– ...Кассовый мюзикл всегда создает «лед».На лестничной клетке Мейер сказал:– Никто от этого еще не пострадал, так? Кокаин не вызывает привыкания. А «ледяной» навар – почтенный вид жульничества. Восхитительно!– Чудесно, – сказал Карелла и нажал на кнопку вызова лифта.– Он знает, что у нас нет доказательств. Он знает, что мы ничего не можем сделать против него. Поэтому он разгуливает на свободе, – сказал Мейер.– Ну, может быть, он откажется от «льда» на какое-то время.– На какое? – разозлился Мейер.Оба замолчали. Лифт медленно спускался вниз.– Что ты думаешь насчет нее? – спросил Карелла.– Насчет убитой?– Да.– Мне кажется, здесь он чист. А по-твоему?– Я тоже так считаю.Двери лифта открылись.– Нет справедливости в этом мире, – вздохнул Мейер. * * * Много лет назад, когда брат Антоний отсиживал свой недолгий срок в тюрьме Кастлвью по обвинению в убийстве, его сокамерником был взломщик. Звали последнего Джеком Гринспэном. А прозвище он получил – Джек Верзила. Еврей. Не часто встретишь взломщика-еврея. Джек Верзила научил его многому, только брат Антоний никогда не думал, что эти уроки ему пригодятся.До сегодняшнего дня.Итак, уроки Джека Верзилы оказались исключительно ценными. Брат Антоний вознамерился проникнуть в квартиру Андерсон. Это не была внезапная причуда. Он вчера подробно обсуждал этот план с Эммой. Непосредственно перед этим он узнал, что мисс Андерсон убита. А отправился он к ней потому, что Джудит Квадрадо указала на нее как на источник, из которого сыпался сладкий порошок. Конечно, список клиентов нужен, но грош ему цена, если нечего им продать. Поэтому он поехал туда вчера в надежде завязать деловые отношения с девушкой. Однако оказалось, что кто-то уже принял меры, лишив ее возможности заниматься бизнесом, как раньше.Если говорить о причинах, почему ему надо было попасть в ее квартиру, то правильнее остановиться на двух. Первая состояла в том, что девушка могла припрятать какие-то наркотики, которые полиция не обнаружила. Он не очень сильно надеялся на это, но полностью исключать вероятность тоже было нельзя. Попробовать стоило. Полицейские были столь же небрежны, как и люди других профессий. Может быть, она припрятала где-то пару-тройку килограммов на шестьдесят тысяч долларов. А вторая причина состояла в следующем. Если девушка в прошлом была дилером унций, – а так говорила о ней Джудит Квадрадо, – тогда она наверняка получала эти унции от кого-то еще. Если только она не моталась каждую субботу-воскресенье в Южную Америку. Последний вариант, на взгляд брата Антония, был весьма сомнителен. Смотритель дома сказал ему, что она работала танцовщицей в популярном шоу, так? Нет, танцовщицы не имели возможности убегать, когда им взбредет в голову. Нет, размышлял брат Антоний, кто-то должен был поставлять ей товар здесь.Итак...Если она получала свой товар от кого-то еще, тогда почему в ее квартире не может оказаться чего-то, что бы подсказало ему, откуда она получала товар? А когда он разведает, где она брала товар, он просто пойдет к тому человеку и скажет, что «выкупил дело» у Салли, что-нибудь в таком роде: «Имейте теперь дело со мной вместо Салли». Правда, если вдруг окажется, что тот самый человек и убил Салли... Ну, тогда брат Антоний перекрестит воздух, подхватит рясу и исчезнет, как бедуин в ночи. Во всяком случае, хотелось избежать серьезных ответных действий со стороны обитателя «маленькой Боготы».В переднем кармане рясы он нес две вещи, необходимые для хорошего взломщика, как научил его Джек Верзила. Он также исходил из предположения, что замок на двери квартиры убитой девушки был типа «Микки-Маус». Если брат Антоний увидит, что тип замка слишком сложный для него, он попробует найти другой способ забраться внутрь: по пожарной лестнице или разбив окно. Впрочем, Джек Верзила сказал, что бить окна – непрофессионально. В кармане у брата Антония были два незаменимых инструмента: пачка зубочисток и полоска пластика, которую он оторвал от молочной бутылки с ручкой и винтовой крышечкой.Зубочистки послужат для блокировки замка от нежданных гостей, когда брат Антоний будет «работать» в квартире. Полоска пластика должна будет отпереть дверь.Джек Верзила объяснял, что лучше всего открывать замок типа «Микки-Маус» при помощи кредитной карточки, но сойдет и любая тонкая полоска пластика или целлулоида. У брата Антония не было ни одной кредитной карточки. Он также не был уверен, что ему поможет полоска пластика, которую он оторвал от молочной бутылки. Тем не менее Джек Верзила сказал: любая полоска пластика.Он осмотрелся в вестибюле перед тем, как войти в здание. Охраны не было, и старика-смотрителя не видать. Брат Антоний вчера поднимался к дверям квартиры девушки... Да, он постучал, и никто не ответил... Теперь он знал, что это квартира 3 "А". Тем не менее он еще раз перепроверил номер квартиры по почтовым ящикам в вестибюле. Затем он поднялся по ступенькам на третий этаж. Стояла тишина. Джек Верзила был прав, когда сказал, что многоэтажные дома в дневное время по большей части пустуют. Если он будет делать все правильно, в соответствии с указаниями Джека Верзилы, то окажется в квартире уже через полторы минуты.Он провозился полчаса.Он запихивал пластиковую полоску в щель между дверью и косяком, поворачивал ее и так и сяк, старался зацепиться за язычок, потел, вытаскивал ее из щели, снова вставлял, тряс ею, оглядывался через плечо, приговаривал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38