Пока мы обедали, в ресторацию вылилась большая, шумная компания и заняла сразу несколько сдвинутых столов. Как только прибывшие гости расселись, в зале началась нервная паника. Половые метались между кухней, буфетом и столами, обслуживая новых гостей.
Я сидел к ним спиной и не видел, что это за люди. Мы кончали обедать, и нужды их разглядывать не было. Катю, напротив, компания заинтересовала, и она несколько раз бросала в ее сторону короткие взгляды.
– Это кто ж такие будут? – спросила Марьяша, без стеснения во все глаза разглядывая шумных гостей.
– На посторонних в упор смотреть неприлично, – сделала ей замечание хозяйка. – Они до нас не касаются, а мы до них.
– А я вижу, как один господин на вас очень даже смотрит, глаз не отрывает, – ответила девушка. – Он что, тоже приличие не понимает?
Мне стало интересно, что это за нахал разглядывает Кудряшову, но поворачиваться не стал.
– Это его дело, – резонно ответила Катя. – Мало ли плохо воспитанных людей.
Однако, оказалось, что это не только его дело, но и мое. Минут через десять к столу подошел наш официант, с мокрым от пота испуганным лицом и передал нам приглашение присоединиться к новой компании.
– Господин Моргун настоятельно просят пересесть за ихние столы, – не глядя мне в глаза, сказал он.
– Передай, что мы благодарим за приглашение, но нам пора ехать, – ответил я, – и принеси счет.
– Я-то передам, – как мне показалось, недовольно сказал половой, – только лучше бы вам их послушаться, а то неровен час, что приключится.
– Что же такое может приключиться? – удивился я и оглянулся.
За сдвинутыми столиками сидело человек пятнадцать, и все они смотрели в нашу сторону, даже те, кто сидел спиной. Понять, кто из них этот господин Моргун, я не успел.
– Принеси счет, нам пора ехать, – повторил я.
– Как вам заблагорассудится, – сказал, отходя, официант. – Мое дело предупредить.
– Что это еще за дела, – машинально сказал я, начиная испытывать тревогу. Компания была пьяная и, по всем признакам, буйная.
– Он идет сюда, – предупредила Марьяша.
Я опять повернул голову. К нам приближался крупный, широкоплечий человек в визитке, коротком однобортном сюртуке с закругленными полами. У него были широко поставленный желтые рысьи глаза и распушенные бакенбарды.
– Позвольте отрекомендоваться, – сказал он, нависая над нашим столом и пожирая глазами Кудряшову, – местный житель Иван Моргун! Надеюсь, вы про меня уже слышали!
– Очень приятно, – ответил я, хотя говорил он не со мной и не удосужился посмотреть в мою сторону. – Чем обязаны?
– Окажите честь осчастливить наше общество своим присутствием, – продолжил он, по-прежнему глядя в упор на Катю.
Такое поведение было уже прямым вызовом, и я поднялся со своего места. Моргун был ниже меня ростом, но значительно мощнее и, главное, наглее.
– Прошу вас пойти вон, – сказал я, не ожидая от дальнейших действий нового знакомого ничего хорошего.
– Ты что, не понял, с кем говоришь? – удивленно спросил он, наконец, обратив на меня внимание. – Я Иван Моргун!
– Да хоть свистун, – парировал я, хотя на язык само просилось более обидное слово. – Оставьте нас в покое!
Неожиданно он сделал разворот и ударил меня кулаком в солнечное сплетение. Я не успел сгруппироваться и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Второй удар пришелся сверху в затылок, и я полетел на пол, теряя сознание.
Сколько времени я провалялся на полу, не знаю, но, думаю, достаточно долго, потому что, когда я наконец пришел в себя, в зале, кроме меня, посетителей больше не было. В голове шумело и меня мутило. Ресторанная челядь не подходила, она топталась у противоположной стены и смотрела на меня с тревогой и, как показалось, сочувствием.
– Эй, человек, – позвал я нашего полового, – иди сюда.
Тот неохотно приблизился.
– Где женщины, что были со мной?
– Уехали, – коротко ответил он.
– Их увезли насильно?
– Не знаю, я ничего не видел.
– Кто такой этот Моргун?
– Не могу знать, – не глядя на меня, бесцветным голосом ответил половой. И добавил почти укоризненно: – Я же вас предупредил, нужно было их уважить.
По всему было видно, что Моргун был каким-то местным тузом или Бармалеем, которого все до смерти боятся.
– Принеси мне холодной воды, – попросил я, опускаясь на свой стул. Ноги у меня противно дрожали, в глазах плыли разноцветные круги, и я чувствовал себя как после тяжелой болезни.
Половой ушел и скоро вернулся с фаянсовой кружкой. Я выпил ее до дна, и сразу стало легче.
– Где наша карета? – спросил я его.
– Во дворе, – ответил он, глядя в сторону.
– Позови нашего кучера.
– Господин хороший, – умоляющим голосом сказал официант. – Не втравливайте вы меня в ваши дела. – Вы уедете, а мне здесь жить!
Мне было понятно состояние этого человека, но мое положение было значительно сложнее, потому я не внял просьбе.
– А хозяина ты можешь позвать?
– Он уехал, – ответил парень и покосился в сторону толпящихся коллег.
– А кто не уехал?
– Все уехали, – ответил он обреченным тоном. – Своя рубашка ближе к телу.
– Видишь, значит, кроме тебя, отвечать некому. Иди, зови кучера.
– Он тут, рядом кушает в комнате для простого звания, – негромко сказал официант и показал взглядом на прикрытую дверь в глубине зала.
– Ладно, сам найду, – решил я и, покачиваясь, пошел искать кучера.
С кучером Ефимом мы еще толком не познакомились. В лучшем случае перебросились двумя десятками незначительных слов. На вид ему было лет двадцать пять, но широкая, лопатой, русая борода делала его старше и солиднее. Он был, что называется не чистый кучер, а «человек при лошадях», одновременно и кучер, и конюх.
В конюшне у Кати было всего три лошади, одна – рысистая кобыла, ее запрягали в двуколку, на которой хозяйка ездила сама, и два битюга. Такой незначительный конный «парк» не требовал большого количества обслуги, и Ефим справлялся с ними один. Жил он рядом с конюшней, на задах котомкинского подворья, в бывшей портняжной мастерской, и в «большой дом» показывался редко. Во время пути особой нужды общаться у нас с ним не возникало, каждый был сам по себе, так что, можно сказать, я знал его только в лицо.
Ефим в одиночестве сидел за непокрытым, отскобленным до желтизны столом и пил чай. На меня взглянул удивленно, то ли от того, как я выглядел, то ли недоумевая, что мне от него понадобилось.
– Хозяйку похитили, – сказал я с порога и от слабости привалился к косяку.
Мужик недоуменно поглядел на меня и отер полотенцем потный лоб
– Как так похитили?
– Так, – ответил я и, подойдя к столу, опустился на широкую лавку, – Ударили меня по голове и похитили.
– А Мария где?
Я не сразу понял о ком он спрашивает, потом дошло, о Марьяше.
– Обеих увезли.
Ефим внимательно поглядел, не шучу ли я, опять вытер лицо:
– А вы куда смотрели?
– Никуда не смотрел, меня оглушили Только сейчас очнулся.
– Это что же здесь за разбойники такие? – видимо, до конца не понимая, что произошло, спросил он.
– Не знаю, какой-то местный богач. Кто такой, не говорят, его все боятся.
– Нет такого закона, чтобы людей насильно увозить, – строго сказал кучер.
– Нет, – согласился я, пытаясь придумать, что теперь делать – Иди, запрягай, поедем в полицию
Ефим аккуратно повернул стакан вверх донышком, поставил его на блюдце, отер лицо полотенцем и встал. Однако, не пошел к черному выходу, а направился в общий зал. Я пошел следом. Там уже никого не было, исчез даже наш официант, с которым я не успел расплатиться. Кучер внимательно оглядел пустое помещение и сам убедился, что ни хозяйки, ни Марьяши там нет.
– Это, Лексей Григорьич, непорядок! – строго сказал он. – За это начальство не похвалит!
– Черт с ним, с начальством, – рассердился я, – нужно женщин выручать, мало ли что они с ними сделают! Едем скорее в полицию!
– Чичас поедем, – спокойно ответил кучер, – полиция – это да! Только где она, та полиция?!
Я понял, что еще окончательно не пришел в себя и несу ахинею. Действительно, какая в придорожном селе полиция?
– Нужно узнать, где здесь город, – поедем, подадим жалобу, – сказал я, понимая, как все это глупо и беспомощно звучит. Женщин насильно увезла какая-то пьяная банда, а мы будем ездить подавать жалобы и ждать помощи властей. – Нам двоим не справиться, их здесь было человек пятнадцать, – добавил я.
– А кто они есть такие?
– Не знаю, какой-то Иван Моргун, наверное, местный олигарх.
– А мне хоть архиерей, хоть просто так, – понятно для себя перевел популярное у нас слово «олигарх» кучер. – Я за Марью и архиерея замаю!
– Как ты его «замаешь», я даже не знаю, где их искать.
– У хозяина спытаем, – резонно предложил Ефим.
– Говорят, что он уехал, – сказал я.
– Далеко не уедет, надо будет, сыщется.
Муть у меня в голове рассеивалась, остались только тошнота и головокружение.
Видимо, удар был такой силы, что у меня получилось сотрясение мозга. Однако, постепенно растерянность проходила, и я начинал нормально соображать.
– Ладно, пойдем искать хозяина.
Мы обошли зал, заглядывая во все двери. Все комнаты, выходящие сюда, оказались пусты. Видимо, прислуга от греха подальше элементарно разбежалась Из всех дверей только одна была заперта. Я в нее постучал, но никто не откликнулся. Я ударил в нее несколько раз каблуком и закричал:
– Откройте, разговор есть!
Нам никто не ответил.
Никаких внутренних замков на двери не было, так что стало понятно, она заперта изнутри. Я подергал ручку. Стало слышно, как там звякает металлический засов.
– Откройте, – более решительно потребовал я, – иначе сломаем дверь!
Ответа опять не последовало.
– Придется выбивать, – сказал я Ефиму.
– Ага, – согласился он и неожиданно ударил по ней плечом. Дверь загудела, но запор выдержал.
– Нужно топор принести, я у тебя в карете видел.
– И без топора управлюсь, – пообещал кучер и, отойдя на несколько шагов, бросился на препятствие. Раздался громкий треск ломаемого дерева, и дверь вместе с Ефимом провалилась внутрь. Я вбежал следом за ним. В комнате у окна сгрудились все работники трактира. Было их шестеро, включая двух женщин.
– Можно было постучаться, господа хорошие, зачем же дверь ломать? – испуганным голосом сказал наш официант, со страхом глядя на поднимающегося с пола бородача.
– Господа, это частная собственность, – подал голос кругленький господин с румяными щечками, одетый в городское платье. – Прошу покинуть мое заведение!
– Так вы и есть хозяин ресторана, который внезапно уехал? – спросил я.
– Вам нет до того дела! – независимо ответил он. – Прошу покинуть мое заведение, иначе будете иметь дело с полицией!
– Куда увезли наших спутниц? Кто такой Моргун? – спросил я, наступая на хозяина.
– Мне нет смысла мешаться в ваши дела, – сердито ответил господинчик, огорченно глядя на развороченный косяк и, видимо, мысленно подсчитывая убытки. – Для нас всяк посетитель одинаков. Если вы повздорили с другими гостями, то наше дело сторона!
По сути, он был прав и, если бы они держали себя не так странно, то никаких разборок я учинять не стал. Однако, и официант, и теперь сам хозяин, вели себя неадекватно и ничем не хотели помочь, даже такой малостью, как информация. Хозяин, к тому же, раздражал меня наглостью.
– Значит, вы не желаете отвечать? – спросил я его.
– Прошу покинуть заведение, иначе я вызову полицию! – оскалив зубы, ответил он.
– Лексей Григорьич, давай я их здесь всех сейчас удавлю, и все дела, – предложил Ефим.
– Ну, зачем же их давить, – возразил я. – Ты сможешь уронить этот буфет? – спросил я, указывая на могучее сооружение, заполненное ресторанной посудой.
Кучер примерился взглядом и почесал в затылке.
– Тяжел, однако, будет, да если за верх потянуть, пожалуй, осилю!
– Вы не посмеете учинять здесь разбой! – закричал ресторатор. – Иначе я отправлю вас в темную!
– Это каким же образом? – поинтересовался я, загораживая выход из комнаты.
Он мне не ответил и приказал мужику, постриженному под горшок и пока никак не участвующему в дискуссии:
– Спиридон, иди, зови полицию!
Мужик послушно кивнул и пошел прямо на меня.
– Лучше оставайся на месте! – сказал я ему. – Иначе хуже будет!
Однако, Спиридон был слишком силен, чтобы кого-то бояться, и послушен хозяину, чтобы внять доброму совету. Он попер прямо на меня. Я дал ему подойти почти вплотную и тремя точными ударами ногой в голень и руками в живот и в челюсть уложил на пол.
– Помогите! Убивают! Караул! – вразнобой закричали остальные участники переговоров. Громче остальных орали хозяин и женщины. Один Спиридон тихо Мычал, пытаясь встать с пола.
Однако, долго стенать о судьбе соратника им это не пришлось. Ефим взялся за верх буфета, уперся ногой в стену, с натугой наклонил его, и предупредив криком: «Поберегись!», опрокинул. Раздался оглушительный грохот и звон бьющейся посуды. После чего наступила мертвая тишина. Все присутствующие, как завороженные, смотрели на результаты наших усилий.
После минутного шока первым плачущим голосом заговорил хозяин:
– Вы что же это, ироды, делаете! За что нам кара такая? ! Кто за все это платить будет?!
Ответить ему никто не успел, в этот момент из зала послышался строгий начальственный голос:
– Что за шум? Кто разрешил?!
– Господин урядник, поглядите, что эти ироды наделали? – пронзительно закричал хозяин.
– А вот и полиция, – сказал я Ефиму. – А ты боялся, что здесь ее не сыскать!
– Что здесь происходит? – спросил, входя через пустой дверной проем в комнату, перепоясанный ремнями, с шашкой на боку, полицейский. – Свят, свят, свят! Аким Кузьмич, что это у вас за разор?!
– Вот, гости постарались! – ответил хозяин, указывая на нас пальцем. – Деньги за обед не заплатили и учинили разбой и разорение.
– Это как так! Кто разрешил! Немедля в кутузку! – страшно выкатив глаза и гневно шевеля усами загремел урядник.
Мне показалось, что мы с Ефимом немного поспешили и перестарались.
Теперь полиции будет труднее объяснить причину нашей несдержанности. Однако, бывает, что хорошая мысль приходит не только потом, но и вовремя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38