Уж не знаю, успокоила ли я Таньку на этот раз, но она вскоре поднялась, и пожелав нам спокойной ночи, удалилась в комнату брата. А вот с меня сон слетел – я вспомнила, что мне придется спать в одной кровати с металлистом.
***
И, что еще хуже, под одним одеялом. Против этого возражал даже Илья:
– У нее что, второго не нашлось, что ли? – грустно вертел он в руках прямоугольник размером полтора на два метра. – Да я один под ним с трудом умещусь, а уж если ворочаться начну…
– А, Танька, наверное, просто не подумала, что можно иначе, – вступилась я за многострадальную подругу. – Она же практически всю половозрелую жизнь в общаге прожила, там и с местом и лишними одеялами напряг.
– О, это ее конечно, извиняет, – ядовито изрек товарищ. – А покрывало тут есть? Это хорошо. Давай его сюда, я им укроюсь, так уж и быть. А ты себе это недоразумение забирай.
Я, во избежание того, чтобы быть сброшенной ночью мощным поворотом металлиста, скромненько легла к стеночке, и постаралась уснуть. Ничего не выходило, понятное дело. В голову лезла всякая чушь – от попыток разобраться в Танькиной ситуации до загадочного поведения товарища. Так же, как выяснилось, не спавшего:
– Эй! Ты спишь?
– Нет, – не погрешила против истины я. – А что?
– У меня к тебе две темы. Одна нехорошего характера, вторая – познавательного. Какую сначала?
– Давай, с плохой начинай, – повернулась я лицом к нему. – Любознательную на потом оставим.
– Хорошо. Плохая новость состоит в том, что я в этой комнате жучок обнаружил.
Значит, пока я успокаивала Таньку, боевой друг даром времени не терял…
– Та-ак… А что за жучок? Магический, али обычный?
– Обычный, в том-то все и дело. Но установлен совсем недавно, и месяца не прошло, металл жаловался, что… впрочем, все равно не поймешь, – спохватился он. – Так вот, о чем я? По-хорошему, надо бы у подруги твоей выяснить, чем ее предки занимались, но…
– Но сейчас я этого делать не буду, если она сама подобный разговор не начнет, – категорически отказалась я от неэтичных, на мой взгляд, расспросов.
– Вот и я о том же, – грустно ответил товарищ. – А жаль, может быть, и докопались до чего-нибудь стоящего. А то эти парни в черном возле спортивной школы…
– Точно! – аж подпрыгнула я на кровати. – Агенты Смиты! Кстати… ты знаешь, я ведь их в первый раз еще в общаге увидела! Может, они не ко мне, может, они к Таньке приходили?
– А ты знаешь… – повернулся ко мне металлист, – в этом что-то есть… Ты не можешь, часом, вспомнить подробности?
Я честно старалась. И, чем дольше я вспоминала, тем больше убеждалась в том, что мое предположение – ложно. Или же агенты эти, все же некромантские, были очень искусными игроками. Так правдоподобно разыграли сцену погони за мной, что даже волхв им поверил.
– О чем задумалась-то? Поделилась бы с товарищем-то…
– Об актерских способностях парней в черном, – честно ответила я.
– И как?
– Не знаю… Либо она нулевая, либо парни с самого начала охотились за Танькой, а не за мной. И тогда я должна быть им безмерно благодарна за то, что они помогли мне запрыгнуть в машину к Борису Ивановичу.
– А вот это уже интересно…
– Я же тебе об этом уже рассказывала, – удивилась я.
– Но не в подробностях же, – нашелся металлист. – Может, ты чего упустила?
– Ну, тогда слушай, – пожала плечами я.
Все равно мне не спалось. И я в красках описала события того злополучного утра, начиная с того самого момента, как ко мне в номер вломилась администраторша этажа.
И, по мере рассказа, я убеждалась в том, что не могу ничего сказать по поводу «неприятных парней». Что они могли с равным успехом искать что-то в комнате Таньки и охотиться за мной.
О чем и сказала металлисту по окончании рассказа.
– Ну и хрен с ними, парнями этими. Я тоже ничего не понял. И, потом, все равно мы решили Татьяну не трогать, – решил сосед по кровати. – Вывел я тот жучок из строя, и ладно. Жаль только, те, что в кухне, уничтожить не успел…
Логично, тогда занята она была. Нами. А сейчас там и вовсе никого нет.
– Но у меня осталась еще одна тема.
– Ах, да, любознательная, – вспомнила я. – И что же тебя заинтересовало?
– Ну, прежде всего, почему ты юбки не носишь? – огорошил меня металлист.
– В походе неудобно, – отрезала я.
– А по жизни? – продолжал настаивать дотошный собеседник.
– Тоже неудобно, – недоумевала я все сильнее. – Они вечно перекручиваются, задираются, и мешают спокойно ходить. Создается такое впечатление, что не юбка для тебя надета, а ты живешь для того, чтобы ее носить. А чего это ты спрашиваешь? – подозрительно взглянула я в сторону скрытого темнотой собеседника.
– Да вот, на балу от тебя все никак глаз отвести не мог, – иронично отозвался невидимый собеседник, и я не смогла определить, насколько это он в шутку говорит, а насколько всерьез.
– Хорошо, ради тебя буду один раз в неделю одевать, – пообещала я (надо же где-то носить все то, чем меня Хозяйка снабдила, вот пущай металлист радуется). – Это все, что тебя интересовало?
Ответить ему не дали. Послышался звон разбитого стекла, на пол упало, подскочило, запрыгало, покатилось. Потом звуки повторились в той же последовательности. И еще, и еще.
– Граната, – спокойно определил металлист. – Вторая, третья, четвертая. Заткни уши и открой рот! Живо!
Я честно выполнила указания товарища, но помогли принятые меры слабо. Бабахнуло не слабо. Совсем не слабо. В голове адски гудело, словно на нее надели металлическое ведро, и ударили по нему со всей дури. Металлист успел поставить добротный металлический экран, и только благодаря этому мы и выжили. Но вот на то, чтобы сделать его звуконепроницаемым, у него, увы, не хватило времени. Когда звенеть в ушах перестало, я обнаружила, что практически вжалась в товарища. Немедленно залившись краской (слава богу, в темноте не видно!), я отодвинулась в сторону от такого большого, такого надежного металлиста. И практически сразу на меня накатила волна липкого страха: Танька!
Вместо того, чтобы опрометью броситься выяснять, жива ли подруга, я невероятным усилием воли заставила себя просканировать пространство за пределами квартиры. Никого. Только тогда я попросила металлиста отбросить экран. Товарищ послушался, и…
– Тише, – прошептал он. – В квартиру только что кто-то вошел.
– Может, это Танька там ходит?
– Нет.
Я прислушалась, обнаружила троих агрессивно настроенных посторонних.
– С автоматами, поди, нагрянули, – прошептал товарищ. – Сейчас они у меня попляшут!
В ту же секунду очередь пропорола установившуюся было тишину.
«Ах, так!» – не выдержала я. – «Ну, получай!»
От злости у меня получилось столковаться с металлом из-за стенки. Автоматная очередь смолкла, сменилась привычными воплями.
– Добей их, – повернулась я в сторону металлиста. – А я пойду Таньку искать.
– Хорошо, – ответил товарищ. – Ты иди, а я скоро к тебе присоединюсь.
***
Таньку я магическим образом искать не решилась – боялась обнаружить ее мертвой. А так оставалась надежда.
Я торопливо обулась в уцелевшие под кроватью кроссовки, машинально сунула в котомку валяющуюся рядом Танькину сумку, нацепила на себя чудесный подарок Владычицы Уральской. И отправилась на розыски подруги.
По мере того, как я двигались из комнаты в комнату по смеси известки, осколков бетона, дерева и стекла, надежда умирала. Ибо в квартире мало что уцелело. Из пробитой газовой трубы на кухне сочился газ, объявляя о себе специальными примесями – метан, как известно, не пахнет. Не зажигая света, я потихоньку приоткрыла окно. Понятно, что нужно было валить из дому, и как можно скорее. Но с открытым окном оставалась надежда на то, что злосчастная квартира от газа не пострадает. И мы вместе с ней, и невинные соседи. И Танька… Если она еще оставалась жива.
Неожиданно послышались крадущиеся шаги. Я замерла на месте, приготовилась плавить металл. Но не успела – мои руки оказались прижаты к бокам. И как же супостат смог так ловко подобраться? Я не испугалась – со мной же был товарищ! – только завертела головой в надежде увидеть врага.
– Тише ты, – молвил супостат голосом металлиста. – Не дергайся.
У меня ухнуло сердце.
– Ну ты меня и напугал!
Молчание.
– Илюха…
– А, может, это я был шпионом, засланным в Заповедник?
– Это у тебя что, шутки такие? По-моему, так не время и не место!
Да где же он? И когда он соизволит меня отпустить?
– Вот я, не переживай, – как будто прочел он мои мысли. Руки освободились. – А я ведь серьезно… Про шпиона.
Я удивленно воззрилась на темное пятно перед собой. Свистел сочащийся из трубы газ. Смердело.
– Так тебя же Маня за друга приняла, – ошарашено произнесла я. – Не может быть!
– Может, – спокойно ответил «боевой друг и товарищ».– Амулет тот не я делал.
У меня упало сердце.
– А я тебе верила… Как же ты начальство обманул? Он же телепат! И Терентия? И Полоза? И Синюшку?
– Прощай, – сказал мне металлист, и направился к черному провалу двери.
В воздухе бесновались элементалы огня.
Я медленно осела на щебенку. Слезы лились по щекам, шлепались на колени. Джинсовая ткань быстро намокла.
«Лисенок…» – то и дело приходило мне на ум. – «Эх, ты…»
Сколько я так просидела, я не знаю. Мне было все равно.
Очнулась я от того, что по мне бегала юркая зеленая ящерка. Она заглянула мне в глаза, поняла, что привела в чувство, и кивнула головкой в сторону ванной – туда нам, мол. Я кивнула ей в ответ, но сперва все же просканировала обстановку. Огненных элементалов заметно прибавилось. Квартира уже давно должна была взорваться, и то, что она этого еще не сделала, меня удивило. Заставило собраться.
– Ладно, – вытерла я рукавом щеки, поднялась.
У меня еще оставалось задание. Неизвестное мне.
У меня еще, возможно, осталась жива подруга. В ком – в ком, а в ней я была уверена.
Таньку я, ведомая подручной Катерины, нашла. Она спала в неудобной чугунной ванне, свернувшись в позу зародыша. Из раковины на пол лилась вода. Как потом я узнала, на подругу накатил приступ тоски через полчаса после моего неумелого врачевания, и она оправилась в ванную плакать, а воду пустила, чтобы ее не слышно было. Там и уснула, потому что еще раньше приняла лошадиную дозу снотворного. Я вытащила ее из ванной, легко взвалила на себя, (спасибо волхву за науку!), и помчалась к выходу вслед за ящеркой…
…Я бежала мимо соседнего дома, когда раздался взрыв…
Глава 14.
Через полчаса мы вдвоем с закадычной подругой уже сидели в помещении железнодорожного вокзала. Одежда и документы были при нас. И это радовало. Как и то, что в здании оказался работающий кофейный автомат. А вот все остальное – нет.
– Квартира хоть застрахована была? – спросила я Таньку.
Чтобы отвлечься от своих проблем.
– Да, вроде как, – печально отозвалась она. – И что теперь делать? Куда идти? И где твой друг?
Не удалось отвлечься от своих проблем.
– По делам ушел. Скоро вернется.
Сказать правду я не решилась. И так человек натерпелся в последнее время, еще ему моих бед не хватало…
Но на сердце у меня было пусто и холодно – как будто некромант «постарался».
«Ну и пусть», – думала я. – «Пусть. В конце концов, кто он мне?»
Правильно. Никто.
– Лиса, – тронула меня за рукав Танька. – У тебя что-то случилось?
Я отрицательно замотала головой:
– Ничего особенного. Завтра… Нет, уже сегодня с утра мы решим все твои проблемы. Спи.
У нее, принявшей еще вечером лошадиную дозу снотворного, и впрямь, слипались глаза. Пускай спит. Хоть кто-то забудется…
По щекам снова покатились слезы.
– Плачешь? – произнес знакомый голос.
Передо мной стоял металлист. Слезы мгновенно высохли.
– Ты что-то забыл?
В моем голосе не было эмоций.
– Да.
В его – тоже.
– Что? Забирай и проваливай.
– Тебя.
Эмоций чуть прибавилось. Каких – мне было не понятно. И, признаться, все равно.
– Я тебе не верю.
– Придется.
– Почему?
– Я уже все рассказал Борису Ивановичу.
Вообще-то, это не ответ. Но, с паршивой овцы, как говорится…
– Когда ты успел?
– Только что.
– И что? – чуть оживилась я.
– Он знал. С самого начала. Но надеялся.
Мне было почему-то все равно. Ну, почти все равно, если быть совсем уж точной.
– Почему?
– Не знаю.
– Я проверю.
– Проверяй.
– Почему ты открылся мне?
– Не смог больше скрывать от тебя правду. Мне нужно было или убить тебя. Или открыться.
Вот так.
Но меня совсем не трогали его слова.
– Если ты соврал мне про твой разговор с Борисом Ивановичем…
Зазвонил мобильник. Металлист, не глядя, протянул мне трубку.
– Лиса? – осведомился телефон голосом волхва.
– Вы же телепат!
– Я понимаю. Ты не в духе. Но, поверь мне, он – друг. А теперь извини, я не могу с тобой разговаривать. Перезвони мне с утра, ладно?
Раздались кроткие гудки. Голова пошла кругом.
– Почему?
– Тише! Смотри! Тимофей идет!
Как ни странно, появление неприятного мне человека пошло мне на пользу – я мигом вышла из состояния ступора, в котором прибывала с момента откровения металлиста, начала действовать. Схватила Таньку за руку, накинула полог невидимости.
Опять этот риэлтор! Все-таки, что-то с ним не так! Эх, прогнала я тогда свое первое впечатление об этом типе, а зря. Как я не напрягала память, обиженная мною мысль не захотела возвращаться обратно.
Риэлтор остановился в десяти метрах. Огляделся. Заметил в углу бомжа. Поморщился.
– Наврали, уроды, – поднес он платок к носу. – Нет тут никого. Зря только в этот рассадник блох приперся!
Он зло пнул банку из-под кока-колы, и направился к выходу. Тара из-под популярного напитка отлетела, звеня, на добрый десяток метров, срикошетила от стены. Запрыгала по полу.
Танька заворочалась. Я схватилась в ее руку мертвой хваткой утопающего – меньше всего мне сейчас хотелось оставаться наедине с металлистом.
– Тань, а где работали твои родители? – ляпнула я первое, что пришло на ум.
Танька протерла сонные глаза.
– В каком-то НИИ, не помню точно, как название. – А что, это срочно?
– Да вот, мысль мелькнула, – ушла от ответа я. – А в каком НИИ-то?
– Что-то с гражданской авиацией связанное. Это у обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47