– Апрель. Тут климат куда ровней да мягче.
Я присвистнула – когда-то я мечтала жить в подобном климате. А одна моя единомышленница даже подалась в Аргентину на ПМЖ, потому как вычитала, что зимы там практически не бывает (и каждый мужик представляет из себя брутальное мачо).
– Ну, что же вы встали, закрывайте дверь, и пошли, – вернуло меня начальство в реальность.
Раздался звучный щелчок – это захлопнулась дверь, связывающая нас с Заповедником. Снаружи портал выглядел, как украинская хата – беленые стены, низенькие оконца, резные наличники…
– Неужели здесь Украина?
– Русь. Портал сам себе обличье выбрал. Его пять раз пытались переделать, а потом плюнули, и оставили, как есть.
Ну и дела…
Мне, признаться, стало немного не по себе. Если здесь простая избушка так себя ведет, то что же от машин ожидать прикажете? Я поежилась.
Начальство интересом наблюдало за мной.
– Расслабься, Лиса, тебе тут ничего не грозит.
– Так-таки уж и ничего?
– Ну, здесь практически нет громадных заводов и двигателей внутреннего сгорания. А все остальное – сущие пустяки, – оптимистично заверил меня Борис Иванович.
– А как же тут люди живут? В каменном веке, что ли?
– Да нет, у них и свет есть, и между собой они могут на расстоянии общаться.
– Это магически, что ли? – недоверчиво осведомилась я.
– А что тут такого? Сама вовсю магией пользуешься, а другим нельзя? – проявил мужскую солидарность байкер.
И тут меня осенило:
– Постойте, Борис Иванович! А кто говорил, что Заповедник – это тупик?
Металлист тоже не остался безучастным, глянул на босса с любопытством.
– Лиса, это официальная версия, – поморщился тот. – Причем, усиленно пропагандируемая. Так что попрошу вас, молодые люди, держать язык за зубами.
– И что, никто до сих пор не догадался?
– Я очень на это надеюсь, – помолчав, сказал Борис Иванович. – Но всерьез рассчитывать на это было бы, по крайней мере, не умно.
– Ой, а мы шкаф закрыли?
– Не беспокойся, все схвачено. Пошли же!
До леса, темневшего за лугом, оказалось не меньше получаса ходьбы. За это время мои ноги вымокли до середины бедра – луг щедро делился росой с нами, его гостями. И это было не холодно и неприятно, но радостно. В нашем мире подобного чуда нужно было ждать до июля-августа…
Мы уже почти дошли до опушки, как сзади ахнул металлист.
– Лиса, смотри!
– Вот это да! Они что, детеныши нашего дракона?
– Да нет, наш дракон, он вообще европейского типа, а эти – на курицу смахивают.
– И где твоя хваленая металлическая логика? Кто же Европу с курицей сравнивает?
– Глаза прячьте, неучи! – оборвало обмен мнениями начальство. – Это же василиски! Все, готово, можете смотреть.
– А что вы сделали? Зеркальный полог установили?
– Боже, какая проницательность! Лиска, ты можешь помолчать? Смотри, смотри, как он его! О, а там еще одна курица, только поменьше! Наверное, дама!
– Я, между, прочим, тоже дама, – надулась я. – А ты со мной так невежливо.
– Не голоси, дай посмотреть! Смотри, какая тактика… Этот, что больше, да зеленее, все с неба голубого норовит атаковать. А тот, что голубой, на месте волчком вертится.
– Ага! Схватка тарантула со скорпионом, – прокомментировала я тактику боя. – Они тоже так дерутся.
Металлист издал горестный всхлип. Я для разнообразия решила помолчать.
Мы досмотрели сражение, закончившееся победой молодости над опытом. Фиолетовая дама, поупиравшись немного для виду, улетела за победителем. На зеленой траве остался истекать дымящейся кровью старый самец. Я дернулась помочь поверженному василиску.
– Ты что, совсем рехнулась?! – схватил меня за руку металлист. Все же в быстроте реакций ему не откажешь.
– Пусти, ты, изверг! Зверушку жалко…
– Лиса, – проникновенно сказал Борис Иванович. – Эту зловредную курицу ты все равно уже не спасешь. А вот подцепить себе проклятие очень даже сможешь. Твари эти и так не мягкосердечны по жизни, а уж пред смертью и вовсе зловредны, как два Николая Петровича!
– Два Николая Петровича? Хорошо, уговорили. Не пойду.
Мы зашагали к лесу. Самому что ни на есть обычному смешанному – сосны, там, дубы да осины с березками. Вглубь вела утоптанная тропинка. Мы вступили под сень деревьев. Вокруг было тихо и чуть-чуть влажно. Но, не успела я как следует надышаться лесными запахами, как появилась избенка. Вполне еще крепкая, хоть и не вчера построенная – видать, хозяин у нее был хороший. Во дворе собака лаем заливалась, на заднем плане курятники-огороды виднелись.
На звук собачьего бреха вышел дед. Голосок у него был шаляпинский.
– Тихо, Волчок! Свои! Иваныч! Сколько лет, сколько зим!
– И тебе привет, Макарыч! Я, как видишь, не один, ты уж пса попридержи, что ли.
– Цыц, Волчок, свои, кому говорят! Глеб Макарович, к вашим услугам, – протянул хозяин руку.
Мы поздоровались. Я, потеряв остатки приличий, в упор рассматривала хозяина-русофила. Или в этом измерении все мужики так ходят? С длинными седыми космами, бородой по середину груди, вышитой рубашке, подпоясанной бечевой, портах каких-то непонятных, и лаптях?
А глаза-то! Тоже цвет меняют! Сначала вот были серые, а теперь стали насыщенного голубого цвета.
– Проходите, гости дорогие, – не дал мне сделать поспешных выводов о родстве с начальством хозяин. – Вы, чай, проголодались?
– Твоя правда, Макарыч, мы что-то забыли позавтракать. Гоша потом меня растерзает – скажет, что он, мол, готовил, а я его труды проигнорировал.
– Да не посмеет он, – откуда-то снизу раздался эдакий рассудительный бас.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. А это оказался всего лишь домовой с низким голосом и русофильского вида.
– Еще как посмеет, – заверило местного домового мое начальство. – Это тут вашего брата много, а он у нас – единственный, вот и возгордился. Не поверишь, меня пред гостями в краску вгоняет.
– А ты его ко мне на перевоспитание отдай, – посоветовал хозяин дома. – А я тебе своего на время одолжу.
– Никуда не пойду, – заупрямился домовой. – Мне и тут хорошо. Я ему лучше весточку пошлю… Кстати, меня Тошей звать, – поклонился он нам. – Квасу, чаю? Может быть, кофею? Да вы рассаживайтесь, не стойте. Располагайтесь, где удобнее
Мы расселись по дубовым лавкам вокруг матерого стола.
– Какими судьбами, Иваныч? – набивая трубку, поинтересовался хозяин. – Да еще с подрастающим поколением?
– Да вот, что-то непонятное творится в моем Хозяйстве. Рядовые члены небезызвестной тебе комиссии как-то странно себя ведут. На Маню техногенные маги напали. Переводы специалистов-металлистов из Сибири затеяли без моего ведома.
Глеб Макарович пристально посмотрел на Илью. Тот спокойно выдержал его взгляд.
– И ты полагаешь, что…?
– Нет, ничего я пока не полагаю, но вот расслабляться, как прежде, не советую, – не дал задать вопрос полностью Борис Иванович. – У вас тут все спокойно?
– Когда это у нас было совсем уж тихо? – развел руками хозяин. – Так, бузят все, кому не лень. С лешим вот намедни разругался. А до этого вон, Тоша с водяным что-то не поделили.
Домой с вызовом посмотрел на хозяина избушки. А мне-то казалось, что он правильный – от кисточек на ушах и до кончика хвоста.
– Знаешь что… – задумчиво сказал Борис Иванович. – Пойдем-ка, друг мой старинный, на воздух, да посоветуемся.
Они поднялись, и вышли. Я налила себе новую кружку чая, схватила румяный пирожок. Вкусно! Не хуже, чем у Гоши, но чуть по-другому. Приправа какая-то добавлена незнакомая, что ли?
– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – задал вопрос металлист, когда утихли шаги старших.
Что я думала? Совсем изошло наше начальство подозрениями, вот что я думала. Но делиться этими соображениями с наставником по металлу мне почему-то не хотелось. Возможно, потому, что все еще была под впечатлением от «изнанки». На нем-то я и постаралась сосредоточиться:
– Классно тут… Надо друида с Жозефиной пригласить обязательно… Вот бы кто порадовался!
– Ты что, думаешь, сестренка тут никогда не была?
– А что, была, что ли? Место-то секретное!
– Да ничего подобного, – возразил металлист. – Во-первых, это не единственный выход на изнанку.
– А ты-то почем знаешь?
– Так семейство у меня такое, – пожал плечами Илья. – Мачеха – так форменная баба Яга была, царствие ей небесное. Знал я об изнанке нашего мира, можешь не сомневаться.
– Так что же ты никогда не рассказывал?
– А ты и не спрашивала, – не смутился наставник. – Да и учиться тебе надо было, а не лясы точить.
Возможно. Но. Впрочем, что с него, толстокожего, взять?
Ан нет. Гляди ты, снова заговорил:
– Кстати, откуда, как ты думаешь, взялись все герои русских народных сказок?
И правду, откуда? Все эти лешие, кикиморы, василиски? Змей Горыныч, опять же. Должны же они были куда-то деться, если уж у нас им места не стало, да славятся законы сохранения во веки вечные!
– А ты тут раньше бывал? – с интересом воззрилась я на металлиста.
– Не здесь. А у нас, в Сибири, – не стал скрытничать наставник. – Как-то, я помню, в далеком детстве, мы с сестрицей удрали от предков…
Я с упоением внимала. Когда этот обычно немногословный человек раскрывался, то становился необыкновенно привлекательным. Я даже заскользила по лавке поближе к наставнику, поскольку раньше сидела метрах в двух, а под влиянием рассказа мне хотелось сократить это расстояние.
– Ты смотри, Иваныч, на пять минут нельзя молодежь одну оставить. Чуть ли не в обнимку сидят!
Я пожала плечами, и из вредности характера придвинулась к Илюхе вплотную. Тот напрягся – аж мышцы взбугрились. Но не стал отодвигаться.
Мы посидели еще с полчасика, поговорили о погоде, послушали ворчание хозяина по поводу расшалившихся кикимор в местном болоте. Дед рассказывал складно – заслушаешься. Время от времени я ощущала на себе его взгляд. Не тяжелый, но пронизывающий насквозь. Я от него и не думала закрываться – пускай себе проверяет, за мной особо тяжких грехов не много водилось.
Глава 6.
– Ну как, понравилось на изнанке?
– Конечно! Мы когда-нибудь еще туда пойдем?
– Непременно. Собирайтесь, вы идете в… поход.
– А поход? А куда?
– Сперва до Макарыча, а там – видно будет.
«Уж послала, так послала…»
– Нет в тебе никакого уважения к начальству, – спокойно констатировал телепат.
Я смутилась и покраснела. Но взгляда не отвела:
– Но ведь это была шутка?
– Нет, отчего же? Я абсолютно серьезен.
– И когда мы выступаем?
– Завтра в семь утра. И найдите мне Антона, пожалуйста. Поскорее, если можно.
Так я поняла, что спокойная размеренная заповедная жизнь временно закончилась. Снова предстояло кормить комаров собственным телом, мыться в речке, коптиться дымом костра и радоваться случайной бане. И топать, куда волхв пошлет. Вы бы согласились? Я – так с радостью, если честно, потому что чувствовала, что засиделась на одном месте, и что размяться мне было бы неплохо. Байкер соглашался, стиснув зубы и матерясь – по его словам, у него сезон был на носу, и он так надеялся погонять по МКАДу в ночное время. Да и друид, как ни странно, особой радости выказывать не собирался. После недосказок и недомолвок, прижатый к стенке Антон нехотя сознался, что Жозефина ждет пополнения в избушке, и что он поэтому не горит желанием куда бы то ни было тащиться. Поняв, что мне грозит совместное путешествие с обычно молчаливым, как рыба, наставником по металлу, я пришла в тихий ужас. Надо было как-то уломать древесного товарища.
– Антон, – потянула я друида за рукав. – А ты знаешь, что у твоей возлюбленной скоро начнутся токсикозы, и вконец испортится характер?
– Вообще-то, у нее характер и так испортился, – язвительно произнес товарищ. – И что?
– Так может, если ты на немного отлучишься, то ее хоть от твоего вида тошнить не будет? – не подумав, ляпнула я.
– Спасибо тебе, родная, за добрые и ласковые слова! – набычился друид. – Это все твои аргументы?
– Если ты с нами не поедешь, то я повешусь от общества нашего с тобой наставника по металлу, – мрачно сообщила я истинную причину своего беспокойства.
– Вот так бы сразу и говорила, – повеселел Антон. – А то вешаешь мне тут лапшу на уши, и думаешь, что я ничего не замечаю. Ладно, пойду, посоветуюсь с Жозефиной…
Как потом выяснилось, ведьмочка меня полностью поддержала – то ли ей хотелось одной побыть, то ли она и впрямь опасалась за здоровье друида в своем беременном присутствии.
Заручившись поддержкой друида, я приступила к сборам.
Оглядела свой скудный гардероб, и поняла, что меня постигла извечная женская проблема. Все было каким-то не от мира того, куда мы собирались, и я никак не могла решить, что же мне нацепить на себя, чтобы замаскироваться под аборигенку. Да и выбор у меня был невелик: вельветовые джинсы, или обычные.
За этим время провождением и застал меня металлист:
– Ну что, идем? – вломился он без стука.
Нет, это проходной двор, а не избушка!
– Никуда я сейчас не пойду. У меня серьезная проблема.
– Что такое? – встревожился наставник.
– Надеть нечего…
– Ну, так одевай первое, что попало, и пошли. На изнанке нам, поди, все равно переодеваться придется.
– О, тогда я надену вельветовые джинсы, – обрадовалась я, – они мне больше нравятся. И пускай начальство их заколдует. Слушай, а мы зубную пасту со щетками берем?
– Не знаю, я взял на всякий случай, – пожал плечами металлист. – Хотя, конечно непонятно, как мы ими там будем пользоваться. Инкогнито, все дела…
– Нет, я без зубной щетки не пойду! И без мыла тоже.
– Да хоть набей ими рюкзак под завязку, только пошли скорее! Уже все собрались.
И с этим вот занудой меня хотят отравить на поиски приключений. Вдвоем. Жуть.
Друид уже сидел в домике у начальства. Едва я только вошла, он утвердительно кивнул головой. Класс!
Борис Иванович усмехнулся.
Улыбнулся каким-то своим мыслям.
Оглядел нас серьезным взглядом: мол, присаживайтесь.
– Сейчас будем выяснять нюансы, чтобы вы с первых же шагов впросак не попали, – оптимистично сказал он.
– Нам бы карту какую-нибудь, а то заблудимся, – припомнила я свой прежний туристический опыт.
– Не беги впереди паровоза, – осадило меня начальство, доставая потрепанный свиток из недр стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47