Я занята очень интересным делом. Да, в мои годы. Так что оставьте сообщение».
На секунду у Рени перехватило горло. Она попросила Джереми перезвонить ей, как только он сможет, и отключила связь.
Она снова взялась за сигарету и вывела окно с бланком контрольной на середину экрана.
* * *
Джереми Дако маячил в дверях лифта.
- Не могу больше смотреть на это. - Глаза его покраснели. Казалось, со времени их первой встречи он постарел на десять лет. - Слишком злюсь, и тоска берет.
- Ничего. - Рени пропустила Ксаббу и погладила Джереми по плечу. - Спасибо, что пустили нас посмотреть. Надеюсь, мы найдем что-нибудь. Если вы нам понадобитесь, мы поднимемся наверх.
- Полиция тут уже побывала. Думаю, вы можете трогать все, что вам вздумается.
Джереми опустил сумки Рени на пол и нажал на кнопку. Двери закрылись, лифт, гудя, поехал вверх, а Рени обернулась, чтобы бросить первый взгляд на лабораторию.
- О Господи… - К горлу подкатила жгучая кислота. Рени сглотнула. Она не ожидала таких разрушений. Те, кто безжалостно избили Сьюзен, потрудились в ее лаборатории с пугающей старательностью. - Тут, должно быть, без кувалды не обошлось.
Все до одного столы были разломаны, содержимое ящиков - разбито. Обломки корпусов и осколки деталей покрывали пол полуфутовым слоем пластиковой мезги, головоломкой без отгадки. Экраны на стенах тоже были разбиты, электроника - вырвана через иззубренные дыры, кабели болтались, точно кишки у жертвы инквизиции.
Ксаббу сидел на корточках, просеивая между пальцами кусочки пластика.
- Безусловно, - заметил он, поднимая глаза, - это не работа грабителей. Никакой вор не станет тратить столько времени на разрушение дорогостоящего оборудования, даже если пришел только за деньгами.
- Глазам своим не верю. Господи всевышний, ты только посмотри.
Сама всеобщность разрушения таила в себе некое жуткое очарование - энтропия в картинках для школьников.
«Берегись, - безмолвно предупреждало разорение. - Есть вещи, которых не восстановишь, если только само время не повернется и не поползет вспять».
Рени попыталась представить текущее обратно время, как видеоролик на реверсе - осколки слетаются на места, предметы обретают прежнюю форму, столы поднимаются на ножки, как пробуждающиеся звери. А раз уж время пущено вспять, вернется и Сьюзен - искра жизни возвращается в холодное тело, стягиваются кости, пятна сухой крови, скрытые под обломками, разжижаются, стекаются, как капельки ртути, подпрыгивают с пола, втягиваясь в заживающие раны. И сама смерть бежит, поджав хвост.
Рени передернуло. Силы разом оставили ее от ужаса и отчаяния.
Она глянула на хрупкую спину Ксаббу, задумчиво перебирающего обломки приборов, и снова почувствовала на плечах груз ответственности. Ощущение было в эту секунду даже приятным - она нужна людям. Сьюзен больше нет, ее не вернуть - так лучше думать о настоящем, о проблемах, которые можно решить. Рени глубоко вздохнула, раскрыла одну из принесенных из политеха сумок и вытащила небольшой стационарный узел. Руки ее тряслись. Она расчистила на полу пятачок близ розетки и подключила узел.
- Будем надеяться, что у этой штуковины хватит мощности на домовую систему, - проговорила она, довольная, что голос ее не подрагивает. Кризис миновал. - Джереми сказал, что свет и все остальное ему пришлось включать вручную, поскольку бандиты, кажется, вывели систему из строя.
- А обычные преступники способны на это?
- В наши дни хватает подпольных взлом-программ, и некоторые очень дешевы. Но я не думаю, что Сьюзен могла оставить свой дом незащищенным от такой атаки - а это подразумевает, что у нападавших был серьезный программный пакет. Если заберусь в домовую систему - смогу сказать точнее.
Ксаббу нахмурился.
- Но разве полиция уже не осмотрела ее?
- Разумеется, осмотрела. Убийство богатого, известного профессора. Джереми сказал, что они тут три дня толклись - вместе с частной службой охраны. Нам с тобой тоже задали немало вопросов насчет того обеда. Но даже если они нашли что-то, с нами, гражданскими, никто делиться не станет - я уже пыталась что-нибудь разузнать, и Джереми тоже. Может, через полгода до нас и снизойдут, только поздно уже будет. - Рени включила стационарный узел, и тот ожил, замигав огоньками. Машина была хорошая, азиатского производства; если Рени ее на обратном пути уронит, то расплачиваться будет добрых полгода. - Посмотрим, что осталось и будет ли система с нами говорить.
* * *
Рени обмякла в кресле. Дако подлил ей чаю.
- Ваш друг тоже хочет?
- Наверное. - Она пялилась на дымящуюся чашку, слишком усталая, чтобы ее поднять.
Дако поколебался, потом сел напротив Рени.
- Вы нашли что-нибудь, что поможет поймать этих… убийц?
Пальцы его, сжимающие чашку, дрожали. Каково же ему было, подумала Рени, возвращаться в этот дом в первый раз после смерти Сьюзен?
- Нет. Они запустили в домовую систему разрушитель. Я опробовала все алгоритмы восстановления, которые знаю, но… Удивительно, что тут вообще еще что-то работает.
- Доктор все системы запараллелила , - ответил Джереми с тихой гордостью. - Она это так называла. На случай аварии.
- Ну а эти ублюдки запараллелили свою работу. Они не только вывели систему из строя, они разбили все «железо», которое нашли.
В кухню вошел Ксаббу, держа что-то в ладонях. Сердце Рени вдруг заколотилось.
- Что это?
- Я нашел это, когда выходил. Оно застряло между стеной и столешницей. Но я не могу понять смысла.
Рени вцепилась в бумажку и разгладила ее. Первым же словом было ее имя - Ирен . А под ним, узнаваемым дрожащим почерком Сьюзен были написаны слова «Атаско » и «Палео М.» .
- Никаких ассоциаций, - проговорила она, подумав. - Этой бумажке может быть несколько месяцев - никто не сказал, что это обо мне, а не о какой-то другой Ирен. Но мы проверим. Хоть какой-то след.
Джереми странные слова тоже ничего не говорили. Вспыхнувший было энтузиазм приугас.
Ксаббу сел за стол.
- Проходя через гостиную, - произнес он серьезно, - я снова увидал картину. Наскальную роспись. - Взгляд бушмена уперся в стоящую перед ним чашку. Рени подумала, что сцена напоминает спиритический сеанс. - Мне очень стыдно, - неожиданно договорил бушмен.
- За что?
- Боюсь, я смутил доктора Ван Блик, говоря об этой картине. Она была доброй женщиной. Мне кажется, она ценила в этой картине ее значение, пусть и принадлежала к другому народу.
- Она была такая добрая… - Джереми сердито фыркнул и вытер слезы салфеткой, потом высморкался. - Слишком добрая. Она не заслужила такого. А тех, кто сделал это, надо бы найти и повесить, как в старые времена делалось.
- И все же она сумела сообщить нам нечто важное, - ответила Рени. - И, может быть, оставила эту записку. Мы должны сделать все, что можем, чтобы узнать то, что узнала она. А если это выведет нас на след ее убийц… - Она прервалась, вспомнив безлично-зверскую тщательность виденного в подвале разрушения. - Я сделаю все, что смогу - что смогу , - чтобы правосудие их покарало.
- Правосудие, - повторил Дако, точно бранное слово. - Да где его в этой стране найдешь-то?
- Посмотрите на факты, Джереми. Она была богатой и белой. Ее убийство властям заминать не с руки.
Джереми фыркнул - не то недоверчиво, не то согласно, Рени не могла сказать.
Пока они допивали чай, Джереми рассказывал обо всем, что сделал для подготовки похорон и сколько ему еще осталось здесь работать. Из Америки возвращались племянница и племянник Сьюзен, и, судя по опыту прошлого, Джереми ожидал, что его выставят, даже спасибо не сказав. Горечь его слов была объяснима, но все равно вгоняла в депрессию. Рени из вежливости сгрызла пару бисквитов, потом поднялась и сказала, что им с Ксаббу пора уходить
- Спасибо, что позволили нам поискать, - поблагодарила она. - Я бы не простила себе, если бы мы не попытались это сделать.
Джереми пожал плечами.
- Никого за это все равно не накажут. Не так, как хотел бы я. И никто сильнее меня не будет тосковать по ней.
Что-то всплыло в памяти.
- Погодите, Джереми. Сьюзен упоминала свою подругу по имени Мартина, исследовательницу, фамилии не помню - Де-рю-что-то.
Дако покачал головой.
- Не припомню.
- Я знаю, домовая система выпотрошена, но нет ли других записей? Может, она вела дневник по-старомодному - блокнот какой-нибудь, бумажки?
Джереми помотал было головой снова, потом задумался.
- У нас есть книга расходов. Доктор всегда беспокоилась, что могут возникнуть проблемы с налогами, и мы все записи в ней повторяли.
Он выскочил из комнаты, явно довольный, что и ему нашлось дело.
Рени и Ксаббу потягивали остывший чай молча - они слишком устали, чтобы беседовать. Через четверть часа Джереми вернулся с гроссбухом в кожаном переплете.
- Один небольшой чек, три года назад, с пометкой «исследования», на имя Мартины Десрубинс - Он указал. - Похоже?
Рени кивнула.
- Звучит точно похоже. Есть ее сетевой адрес или номер телефона?
- Нет. Только имя и сумма.
- Ну ладно. Для начала сгодится.
Рени ощупывала сложенную бумажку, на которой записала теперь и имя знакомой Сьюзен.
«Осколки, - думала она. - Кусочки чего-то - голоса в темноте, путаные образы, недослышанные имена. Это все, что у нас есть».
Она вздохнула. Джереми вывернул машину на темную аллею. Кое-где сквозь деревья просачивался свет из окон, выдающих местоположение соседних изолированных крепостей Клоофа, - свет, как всегда, демонстрация отваги перед лицом безграничной пугающей тьмы.
Отваги? Или невежества?
«Осколки». Рени прислонилась к холодному стеклу. Ксаббу дремал. «Думаю, ничего другого мы и не найдем».
* * *
Рени сидела на кровати и пыталась высушить волосы, наслаждаясь тишиной. Очередь в душ по вечерам была длинная, сплетничать у нее не было настроения, так что двадцать минут ожидания заставили ее всерьез помечтать об одиночестве.
Разматывая накрученный из полотенца тюрбан, Рени просматривала автоответчик. Звонил кто-то из политеха, сообщил, что ее завтра вызывают к советнице - звучало зловеще. Алготритм поиска она установила на два слова из записки Сьюзен. Чем больше она размышляла, тем более странным ей казалось, что доктор Ван Блик, всю жизнь проработавшая с информационной технологией, нацарапала записку, вместо того чтобы оставить устное сообщение в компьютере. Быть может, находка Ксаббу важнее, чем ей казалось поначалу?
Корреляцию между «Атаско» и «Палео М.» система нашла быстро - двадцатилетней давности книга (третье издание) под названием «Палеолитическая Мезоамерика», написанная человеком по имени Боливар Атаско. Первый поиск исследовательницы подруги Сьюзен по адресным книгам Южной Африки успехом не увенчался, и Рени запустила новый - по всему миру через онлайновые справочники по сетевым адресам на фамилию, похожую на «Десрубинс», после чего вернулась к книге.
Рени решила, что, раз уж она тратит больше денег, чем имеет, стоит слить себе заодно и саму книгу. Перекачка стоила дороже обычного - видимо, из-за обилия иллюстраций, но если Сьюзен оставила ей намек, то лучше бы ей этот намек отыскать.
Когда волосы Рени просохли, книга уже находилась в ее пульте.
Если «Палеолитическая Мезоамерика» и содержала в себе некое эзотерическое послание от Сьюзен Ван Блик, то тайну она хранила крепко. На первый взгляд, книга представляла собой не что иное, как научно-популярный опус по древней истории Центральной Америки и Мексики. Рени проверила оглавление, но ничего примечательного не нашла. Потом она принялась просматривать текст. Цветные фотографии разрушенных городов и предметов ацтеков и майя поражали - особенно ей запомнились череп, вырезанный из цельного куска нефрита и искусная резьба по камню, изображающая цветоликих и когтистых богов, - но к проблеме Рени все это имело весьма отдаленное отношение.
Мигающий огонек привлек ее внимание ко второму запросу. Ни в одном из обычных международных справочников Мартина Десрубинс не значилась. Рени вызвала политех и, запустив гораздо более мощные университетские алгоритмы поиска - раз уж у нее все равно неприятности, надо пользоваться, пока дают, - вернулась к книге Атаско, пытаясь как-то связать текст с изображением загадочного города. Удача изменила ей и в этот раз, и Рени начала уже подумывать, что смятая записка относилась к каким-то старым работам Сьюзен. Она вернулась к предисловию и как раз читала об авторе, Боливаре Атаско, судя по всему, совершавшем очень интересные дела в очень интересных краях, когда из магазина вернулся отец.
- Давай помогу, пап. - Она отложила пульт и взяла у него сумки. - Ты мне принес таблетки от головной боли?
- Да, да, - ответил он, точно походы по магазинам были его пожизненной каторгой. На самом деле он ходил за продуктами второй или третий раз в жизни. - И таблетки, и все остальное. Эти, в магазине, они там тронутые. Берешь всего ничего, а в очереди стоишь со всеми.
Рени улыбнулась.
- Ты ел?
- Нет. - Длинный Джозеф нахмурился. - Забыл приготовить.
- Я тебе сварю что-нибудь. Завтра тебе с утра самому разогревать придется - я ухожу рано.
- Куда еще?
- Это единственное время, когда я могу спокойно поработать в лаборатории.
- Все-то тебя дома нет, девочка. - Отец мрачно опустился на кровать. - Все-то меня одного оставляешь.
- Я пытаюсь как-то помочь Стивену, папа. Ты же знаешь. - Рени постаралась не хмуриться, вытаскивая из сумки упаковку пива и пряча ее под стол, потом подоткнула халат, встала на колени на сизалевом коврике, пытаясь отыскать пакет муки из маниоки. - Я много работаю.
- Ты на работе пытаешься помочь Стивену?
- Пытаюсь.
Пока Рени жарила оладьи на портативной галогеновой плитке, отец подтащил пульт к себе и пролистал пару страниц «Палеолитической Мезоамерики».
- Это еще о чем? Целая книга о каких-то мексиканцах. Это не они, часом, вырезали у людей сердца и ели?
- Кажется, да. - Рени подняла голову. - Ацтеки практиковали человеческие жертвоприношения. Но я ее еще не читала. Мне кажется, что Сьюзен оставила мне эту книгу.
- Угу. - Отец фыркнул и закрыл опус Боливара Атаско. - Богатая белая женщина из богатого старинного дома - и что она тебе оставила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118