Уже темновато, а на нем плащ с капюшоном. Вероятно, весьма уважаемый господин, не сомневаюсь, но как он выглядит, не могу вам сказать. Плащ с капюшоном. Спасибо, сэр. Простите, что потревожил.
Хозяин заторопился прочь, весьма проворно для мужчины такой комплекции. Таргор нахмурился. Кто же его ждет? Волшебник Дрейра Джарх? Говорят, он путешествует инкогнито в этой части Срединной страны и, уж конечно, имеет зуб-другой на Таргора - одно лишь происшествие с Ониксовым Кораблем сделало бы их вечными врагами, а то была лишь их последняя по счету стычка. Или это преследуемый всадник Кейтлинн, принц эльфов в изгнании? Хоть бледный эльф и не заклятый враг Таргора, он наверняка захочет свести с ним кое-какие счеты после того, что произошло во время их путешествия через долину Мифандор. Кто еще может искать встречи с воином в этом маловероятном месте? Какие-нибудь местные задиры, которых он оскорбил? Таргор безжалостно расправлялся с этими головорезами на перекрестках дорог, но сомневался, что им не терпится так скоро ввязаться в новую стычку, даже из засады.
Ничего не оставалось, как только пойти и посмотреть. Когда он встал, поскрипывая кожей, посетители таверны принялись внимательно разглядывать свои кубки, только две самые храбрые местные шлюхи, когда Таргор проходил мимо, взглянули на него с восхищением. Таргор потянул за рукоятку Жизнегуба и, убедившись, что меч легко выходит из ножен, подошел к двери.
Над конюшней висела полная и жирная луна, заливая низкие крыши маслянистым светом. Таргор закрыл за собой дверь и остановился, слегка покачиваясь и притворяясь пьяным, но его ястребиные глаза зорко оглядывали все вокруг по привычке, приобретенной за тысячи подобных ночей, наполненных лунным светом, магией и кровью.
Из тени под деревом выскользнула фигура, шагнула вперед. Пальцы Таргора сжались на рукоятке меча, а слух напряженно ловил малейший звук, который мог выдать расположение других нападающих.
- Таргор? - Фигура в капюшоне остановилась в нескольких шагах от него. - Черт, да ты что, пьян?
Наемник прищурился.
- Пифлит? Где тебя носило? Мы должны были встретиться час назад, и в таверне, а не на улице.
- Кое-что… кое-что случилось. Меня задержали. А когда я пришел сюда, то не мог войти, не привлекая внимания… - Пифлит пошатнулся, и вовсе не потому, что притворялся пьяным.
Сделав два быстрых шага, Таргор оказался рядом и успел подхватить падающего человечка. Плащ на груди Пифлита распахнулся, и Таргор увидел расползающееся на его груди темное пятно.
- О боги, да что с тобой?
Пифлит слабо улыбнулся.
- Какие-то бандиты на перекрестке - думаю, местные грабители. Я убил двоих, но остались еще четверо.
Таргор выругался.
- Я встретился с ними вчера, - сказал он. - Тогда их было двенадцать. Я удивлен, что они так быстро принялись за старое.
- Надо же человеку как-то зарабатывать империалы. - Пифлит поморщился. - Это был последний удар перед тем, как я вырвался. Наверное, не смертельный, но, клянусь богами, больно!
- Тогда пошли. Надо заняться раной. Сегодня, в ночь полнолуния, у нас есть и другие дела, а ты мне нужен рядом. А потом мы с тобой проделаем магический фокус.
- Магический фокус? - переспросил Пифлит и поморщился, когда Таргор снова поставил его на ноги.
- Да. Мы вернемся на тот перекресток и превратим четверку в ноль.
Рана Пифлита оказалась длинной, кровоточащей, но неглубокой. После перевязки коротышка выпил несколько чашек крепкого вина, полезного для кроветворения, и заявил, что готов ехать. Поскольку тяжелую физическую работу в запланированном ночном мероприятии предстояло делать Таргору, слова воришки наемника удовлетворили. Луна висела в небе еще высоко, когда они оставили за спиной «Хвост вайверна» с его посетителями.
Долина Силнор была продолговатой и узкой расщелиной, пересекавшей горы Кошачьего хребта. Когда всадники направили лошадей по узкой горной тропе к выходу из долины, Таргор подумал, что кота нужно долго морить голодом, чтобы его спина стала такой же костлявой и шишковатой.
Здесь, в горах, жизнь и шум долин казались бесконечно далекими. Леса были густыми и угнетающе безмолвными. Если бы не яркий лунный свет, подумал воин, могло показаться, будто они сидят на дне колодца. Ему доводилось бывать в местах и пострашнее, но мало где столь тягостное настроение одолевало его с такой силой, как в этой части Кошачьего хребта.
Кажется, атмосфера страха придавила и Пифлита.
- Здесь не место для вора, - сказал он. - Мы ценим темноту, но лишь как укрытие, когда подбираемся ко всяким блестящим штучкам. Приятно также продать потом краденое барахлишко и купить что-нибудь получше, чем мох и камни.
- Если все пройдет удачно, - ухмыльнулся Таргор, - ты сможешь купить себе небольшой город. А в придачу к нему столько игрушек и яркого света, сколько пожелаешь.
- А если нас постигнет неудача, то я, конечно, пожалею, что не остался на перекрестке сражаться с теми бандитами.
- Несомненно.
Некоторое время они ехали в почти полном безмолвии, нарушаемом лишь мягким постукиванием копыт. Извилистая тропка поднималась вверх, петляя среди кривых деревьев и одиночных валунов странной формы, на поверхности которых лунный свет выявлял едва заметные высеченные изображения. Почти все они были непонятными, и все - неприятными на вид.
- Говорят, здесь когда-то обитали Древние, - с наигранной небрежностью заметил Пифлит.
- Говорят.
- Давно, разумеется. Столетия назад. Но не сейчас.
Таргор кивнул и едва заметно украдкой улыбнулся, уловив нервозность в тоне Пифлита. Из всех ныне живущих лишь Дрейра Джарх и парочка других волшебников знали о Древних больше Таргора, но теперь уже никто не боялся этих выродившихся обитателей глубин. Если у древней расы еще и остались здесь какие-нибудь форпосты, так пусть нападают первыми. Кровью они истекают как и любое другое существо - хотя и медленнее, - и Таргор собственноручно уже отправил в ад немалое их число. Пусть идут! Сегодня ночью они волновали его меньше всего.
- Ты ничего не слышал? - спросил Пифлит.
Таргор сильной рукой натянул поводья, останавливая своего коня по кличке Черный Ветер. И точно, где-то вдалеке раздавались писклявые звуки, напоминающие…
- Музыка, - буркнул он. - Наверное, тебя будут ждать развлечения, без которых ты так страдал.
Глаза Пифлита расширились.
- У меня нет желания встречаться с этими музыкантами.
- Возможно, у тебя не будет выбора. - Таргор посмотрел на небо, затем на узкую тропу. Странная музыка смолкла. - Тропа к ущелью Массанек пересекает горы здесь и ведет в этом направлении.
Пифлит сглотнул.
- Я знал, что у меня будет повод пожалеть, что я отправился с тобой.
- Если эти дудочники окажутся самым худшим, что мы услышим или увидим сегодня ночью, - ответил Таргор, негромко рассмеявшись, - и мы найдем то, что ищем, ты проклянешь себя уже за то, что колебался.
- Если, воин. Если.
Таргор развернул жеребца вправо и двинулся по почти невидимой тропе, уходящей в густую тьму.
Долина Массанек, залитая лунным светом, напоминала огромного темного зверя, чья дурная слава усугублялась долгим одиночеством. Даже деревья на горных склонах замирали, не спускаясь в нее, словно опасались коснуться ее почвы; росшая там трава была короткой и редкой. Ущелье было шрамом в лесной чаще, пустым местом.
Почти пустым, отметил Таргор.
В центре, частично окутанное начавшим подниматься туманом, виднелось большое кольцо из камней. Внутри кольца располагался курган.
Пифлит склонил голову набок.
- Музыка опять стихла. С чего бы это?
- Если пытаться понять смысл подобных штучек, можно и свихнуться. - Таргор спешился и привязал поводья к ветке дерева.
Жеребец уже нервничал, хотя всю жизнь ходил по тропкам, о которых другие лошади и не подозревали. Нет смысла тащить его вниз, к середине ущелья.
- С той же легкостью можно свихнуться, если попытаться понять смысл всего этого. - Пифлит уставился на высокие камни и вздрогнул. - Нехорошо осквернять могилы, Таргор. А осквернять могилу волшебницы с дурной репутацией можно лишь полностью отвергнув здравый смысл.
Таргор вынул из ножен Жизнегуб. Прохладный свет луны окрасил руны серебристой голубизной.
- Будь Ксалиса Тол жива, ты бы ей понравился, маленький вор. Мне говорили, что у нее имелся целый гарем невысоких и хорошо сложенных парней вроде тебя. С какой стати ей менять привычки? Лишь потому, что она умерла?
- Не шути так! Слова «обрученный с Ксалисой Тол» стали синонимом скверной сделки - несколько дней сводящего с ума блаженства, а затем годы мук. - Вор прищурился. - В любом случае ей предстоит встреча не со мной. Если ты передумал, что ж, хорошо, но я не пойду туда вместо тебя.
- Я не передумал, - оскалился Таргор. - Я только подшутил над тобой - уж больно ты был бледен. Но, наверное, твоя бледность из-за лунного света. Ты захватил свиток Нантеора?
- Да. - Пифлит сунул руку в седельную сумку и извлек кусок кожи, свернутый в толстый рулон. Таргор, похоже, догадался, что это за кожа. - Я едва не угодил на клыки кабана-оборотня, когда его добывал, - добавил Пифлит. - И помни, ты обещал, что с ним ничего не случится. Его уже ждет покупатель!
- Ничего не случится… со свитком. - Таргор взял его, слегка встревоженный: свиток словно извивался в руке. - А теперь следуй за мной. Тебе ничего не грозит: ты будешь оставаться на безопасном расстоянии.
- На безопасном расстоянии - это означает, по ту сторону гор, - жалобно простонал Пифлит, но все же зашагал следом.
Туман окружил путников подобно толпе попрошаек, хватая за ноги холодными щупальцами. Вскоре они приблизились к огромному кольцу из камней, отбрасывающему широкие тени на залитый лунным светом туман.
- Да существует ли на свете магический артефакт, достойный такого риска? - тихо спросил Пифлит. - Насколько ценна маска Ксалисы Тол для тебя, ведь ты не волшебник?
- Ровно настолько, насколько она ценна для волшебника, нанявшего меня, чтобы украсть ее, - ответил Таргор. - Пятьдесят бриллиантов по империалу каждый.
- Пятьдесят! О боги!
- Да. А теперь заткнись.
Таргор еще не договорил, а ветер вновь донес до них странную музыку - зловещее, негармоничное взвизгивание флейт. Пифлит выпучил глаза, но промолчал. Парочка прокралась между двумя ближайшими камнями, игнорируя вырезанные на них символы, и остановилась у подножия большого кургана.
Воин вновь посмотрел на вора, взглядом подкрепляя приказ молчать, потом наклонился и стал орудовать Жизнегубом, словно обычным крестьянским инструментом. Вскоре Таргор вырезал и снял широкую полосу дерна. Когда он начал разбирать открывшуюся под дерном каменную стену, из отверстия пахнуло гниением и странными ароматами. На холме встревоженно заржали лошади.
Сделав достаточно большую для своих широких плеч дыру, Таргор знаком велел своему компаньону подать ему свиток Нантеора. Когда он развернул его и прошептал слова, которым его научил волшебник, - слова, которые он выучил, не понимая смысла, - нарисованные на свитке символы вспыхнули красным; одновременно тускло-красное свечение вспыхнуло и в глубине кургана. Когда оно угасло, а руны на свитке тоже перестали светиться, Таргор свернул свиток и протянул его Пифлиту. Потом вынул кремень с кресалом, запалил принесенную с собой ветку - под яркой луной факел ему не был нужен - и пролез через дыру в гробницу Ксалисы Тол. Обернувшись, он в последний раз увидел по ту сторону прохода силуэт встревоженного Пифлита, очерченный лунным светом.
Первое впечатление от внутренности кургана оказалось одновременно и устрашающим, и ободряющим. В дальнем конце помещения виднелось еще одно отверстие - на сей раз в виде двери странной формы, - ведущее вниз, снова в темноту: большой курган был лишь чем-то вроде прихожей над подземельем. Но ничего другого Таргор и не ожидал. В старинной книге его клиента-волшебника место, где Ксалиса Тол замуровала себя перед смертью, описывалось как «лабиринт».
Таргор снял с пояса мешочек и высыпал его содержимое на ладонь. Светящиеся семена, каждое из которых было лишь пылинкой света в этом темном месте, укажут ему обратный путь, и ему не придется бродить под землей вечно. Таргор слыл одним из отчаяннейших храбрецов, но и он желал встретить день своей смерти под открытым небом. Его отец, проживший почти всю жизнь в полурабстве на железных рудниках Боррикара, погиб при обвале туннеля. То была страшная и недостойная человека смерть.
Прокладывая себе путь среди свисающих с потолка влажных белых корней и приближаясь к двери в дальнем конце помещения, Таргор заметил нечто странное и неожиданное: в двух-трех шагах справа от двери что-то мерцало, словно угли затухающего костра, хотя не отбрасывало никакого света на земляные стены. На его глазах мерцание разгорелось, ярко вспыхнуло и превратилось в висящее в воздухе отверстие, испускающее желтый свет. Зарычав, воин поднял Жизнегуб, гадая, уж не сработали ли отвлекающие его чары, но руны на клинке не вспыхнули от присутствия магии, а воздух в кургане пахнул лишь влажной землей и - едва заметно - чем-то мумифицированным, то есть как и обычно в погребальных камерах.
Он замер, напрягая мышцы до железной твердости, ожидая появления из этой магической двери какого-нибудь демона или колдуна. Так ничего и не дождавшись, он приблизился к сияющему отверстию и протянул к нему руку. Тепла он не ощутил, лишь свет. Еще раз оглядевшись вокруг - без осторожности Таргор не пережил бы столько смертельно опасных приключений, - он наклонился и заглянул в яркий портал.
Таргор ахнул, не веря своим глазам.
Тянулись долгие секунды. Он не шевелился. Не подал он признаков жизни и тогда, когда Пифлит, просунув голову в отверстие, позвал его - сперва тихо, а потом все громче и тревожнее. Воин словно окаменел, превратившись в обтянутый черной кожей сталагмит.
- Таргор! - Пифлит уже кричал, но товарищ его словно и не слышал. - Музыка заиграла снова, Таргор! - Через секунду вор встревожился еще больше. - Сюда кто-то идет! Охранник гробницы! Таргор!
Наемник стряхнул с себя притягательную силу золотого свечения и покачнулся, словно пробуждаясь от глубокого сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118