https://wodolei.ru/catalog/ekrany-dlya-vann/
Потом он поднял свой чемоданчик и, напевая «Невинного мужчину» Билли Джоэла, направился к лифту.
* * *
В тот вечер, тихо плача, с глубоко ввалившимися глазами Молли Дженьюари вошла в свою маленькую, убогую квартирку. За ней шел коренастый японец со шрамом на лбу и медальоном с символикой якудзы на шее. Он хрипло прогавкал команду двум сопровождавшим его телохранителям, которые почтительно склонили головы и остались в узком, плохо освещенном проходе. Когда дверь закрылась, они встали по обе ее стороны, сложив руки на мускулистой груди.
Войдя, японец со шрамом включил свет и прихрюкнул. Молли ненавидела этот звук. Он был знаком раздражения и напоминал щелканье бича. Этот звук означал: внимание, дай мне пройти. Немедленно.
— Почему твоя не чистит квартиру? — спросил он. — Здесь грязно.
Она стояла к нему спиной.
— Здесь было грязно, когда меня сюда привели. Что до меня, то она может такой и оставаться все время.
Хрюканье.
— Завтра идешь на место, три, четыре часа от Токио. Много мужчин там. Фермы, люди с завода, рыбаки. Ты пляшешь для них, они имеют тебя. Там не такое хорошее, как Токио. Очень, очень грязно. Хэй. Эти люди, они не мыться. Они бьют тебя, если ты не подчиняться.
Он похлопал себя по груди.
— Сначала ты учишься подчиняться мне. Ты снимаешь одежду. Мы трахаться.
Молли бросило в дрожь, несмотря на адскую жару. Тошнотворный кошмар начинался. Он собирался взять ее силой, как он это делал вчера и позавчера. Он был груб и относился к ней с презрением, совсем не щадя ее, а когда все заканчивалось, он тащил ее назад в клуб, чтобы рассказать проституткам и якудзам, что он с ней вытворял. Его звали Кисен.
Молли почувствовала рвотный позыв. Горькая горячая жижа устремилась к ее горлу. Зажав двумя руками рот, она бросилась в крошечную ванную и упала на колени перед унитазом. Ее тут же вырвало. Когда судороги прекратились, она еще долго ловила ртом воздух.
Она повернулась и увидела, как Кисен раздевается. Его мясистая туша была расцвечена татуировками от плеч до колен — вид настолько для нее омерзительный, что она проползла по грязному полу и захлопнула дверь. Она прислонилась к ванне и закрыла глаза. Хватит, хватит.
Два дня назад Кисен угрожал ей сразу же на этом месте исполосовать лицо, если она откажется танцевать голой в этой крысиной дыре, клубе в Роппонжи. Он действительно приставил нож к ее щеке и ждал, что она скажет. Уже не имея сил сопротивляться, Молли сдалась, думая, что это самое страшное, что он может заставить ее сделать, но в глубине души она знала: это не так. Он сделал больше, и с этим в ее жизнь вошел позор.
На полу ванной комнаты она подтянула колени к подбородку, крепко обхватив ноги руками и прислушалась к шуму, доносившемуся с улицы через крохотное оконце. Она жила в трущобах, населенных проституирующими мальчиками, с уличными лотками, дешевыми забегаловками и турецкими банями, которые на поверку оказывались кабинетами для «массажа».
Она возненавидела Токио с его узкими вонючими улицами без названий, домами без номеров, тысячами и тысячами телефонных линий, напоминавших ей тюремные решетки, решетки ее ловушки нищеты и безысходности, у которых не было ни начала, ни конца.
Это был ее кошмар, и она осталась одна. Две девушки, с которыми она прилетела, были переведены Кисеном куда-то в другое место. Большей, чем одиночество, болью были мысли о доме, об Эрике.
— Твоя выходит. Сейчас. — Кисен.
Молли открыла глаза и повернулась посмотреть на дверь, в это время чья-то ладонь зажала ей рот, и сильные руки уложили ее снова на пол. Крик замер у нее в горле. Она не могла пошевелиться. Чье-то теплое дыхание коснулось ее уха, и сквозь свой страх она услышала чей-то голос, прошептавший:
— Не кричи. Спокойно. Это Саймон. Саймон. Эрика прислала меня.
Он прятался в ванной за занавеской душа и теперь вышел из-за нее, чтобы Молли могла его увидеть. Одной рукой он все еще зажимал ее рот.
Она нахмурилась. Темные волосы, усы, армейская форма. Солнцезащитные очки. Это был не Саймон. Хотя...
Да. Молли всхлипнула и прижалась к нему. Он приложил палец к губам, высвободил свои руки и жестом показал, что она должна сидеть тихо. Затем он оглядел ванную. Она была маленькой и тесной, пространства не больше, чем в четырех телефонных будках, сложенных вместе. Саймон мог развести руки в стороны и коснуться заляпанных стен. Ее не мыли — по-настоящему не мыли — месяцами. Запах в ней стоял, как от букета неподтертых задниц.
Саймон прошел мимо Молли к ванне, нашел затычку и впихнул ее в водосток. Он до отказа открыл оба крана, затем поднялся и встал перед грязной раковиной. Молли оставила фен для волос и трансформатор на краю раковины рядом с ванной. Оба были включены в стенную розетку над треснутым, мутным зеркалом. Саймон включил фен, и, когда тот начал соскальзывать с края, положил его в раковину, где под банным халатом он прятал шприц. Должно быть достаточно шума, чтобы заглушить звуки его с Молли разговора.
Он пристроился рядом с Молли, приблизил губы к ее уху и спросил, ждет ли кто-нибудь внизу этого мужчину из соседней комнаты? Да. Шофер. Кто-нибудь еще? Нет, только шофер. Люди у двери вооружены? Да. Они телохранители. Идет война группировок якудзы.
Больше вопросов не было. Теперь инструкции для Молли. Саймон говорил просто, понятно. Молли, как известно, сообразительностью не отличалась. Не имело смысла что-либо усложнять. Закончив инструктаж, он спросил, поняла ли она. В ответ она кивнула. Саймон надеялся, что, ради их же блага, она на этот раз говорит правду.
Он помог ей встать на ноги и улыбнулся, чтобы подбодрить. Она тоже начала улыбаться, но улыбка, однако, была вымученной. Она начала раздеваться. Как и было приказано. В тот момент, когда она дошла до трусиков, дверь в ванную с треском распахнулась, и на пороге появился Кисен, явно раздраженный.
— Почему твоя не заканчивать?
Молли быстро бросила взгляд через плечо в надежде увидеть Саймона.
Его не было.
Она поднесла руку ко рту, не зная, что делать и забыла все, что ей говорил Саймон.
Кисен сгреб ее грудь, глубоко погрузив пальцы в плоть. Молли вскрикнула и попятилась от него.
Саймон, распростертый, как орел, прижавшийся спиной к низкому потолку ванной комнаты, а руками и ногами упершийся в противоположные стены, наблюдал, как Кисен опустил руку Молли на лобок. Саймону все это не понравилось. Молли не делала того, что должна была делать. Ей надо было завлечь татуированного в ванную комнату, а самой выскочить из нее, и чем быстрее, тем лучше. Для этого и нужно было раздеться, чтобы подманить его поближе к Саймону, потом шприц, и потом бежать от телохранителей.
Стараясь заглушить фен и хлещущую воду, он крикнул:
— Молли, черт тебя возьми, беги!
Все произошло в секунду. Кисен посмотрел вверх. Молли, оттолкнув его, побежала, тряся голыми грудями. Саймон рухнул с потолка.
Для толстяка Кисен среагировал молниеносно. В тот момент, когда Саймон оседлал его, он резко отклонился назад, больно приложив Саймона к раковине с зеркалом. Осколки разбитого зеркала вонзились тому в левый бок. Левый локоть пронзила резкая боль, потом он занемел. Сидя на спине Кисена, он увидел, как видавшая виды раковина соскочила с ржавых кронштейнов и рухнула в ванну, уже наполненную водой, увлекая за собой жужжащий фен для волос и трансформатор. И шприц.
Сразу же вода стала потрескивать и шипеть, с ее поверхности повалил густой пар. Потом, становясь горячее, она шумно забулькала и затрещала, как будто в ней ломали одновременно несколько деревяшек. Она пульсировала и билась в конвульсиях, живя какой-то своей уродливой отдельной от всех жизнью. Насыщенная электричеством вода становилась смертельно опасной, так же, как и голый человек, пытавшийся убить Саймона.
Кисен протянул через левое плечо руку и попытался царапнуть Саймона по глазам, глаза он не достал, но глубоко оцарапал ему лоб и щеку. Не дожидаясь, пока Кисен ударит его еще раз, Саймон сложил ладони чашечками и с силой хлопнул Кисена по ушам.
Голый пронзительно взвизгнул и резко нагнулся вперед к унитазу, Саймон рухнул на пол. Кисен не дал ему времени подняться на ноги. Не оборачиваясь, якудза взглянул через левое плечо и лягнул его правой ногой. Саймон увернулся влево, прижавшись к стене. Мозолистая ступня Кисена просвистела в дюйме от его головы. Одновременно голый крикнул своим телохранителям, приказывая выломать закрытую входную дверь. И убить непрошенного гостя.
Саймон услышал, как во входную дверь заколотили. Через несколько секунд они ворвутся внутрь. В его планы не входила драка одновременно с тремя мужчинами, тем более вооруженными. Решающий момент наступил.
После удара ногой Кисен развернулся и очутился лицом к лицу с Саймоном. Теперь в этом замкнутом пространстве они могли с легкостью достать друг друга. Саймон достал первым. Правой рукой в перчатке он схватил осколки зеркала и бросил в лицо Кисена. Когда тот поднял руки, чтобы защититься, Саймон ударил его этой же рукой в пах. Кисен сложился пополам. Саймон вскочил на ноги и весь вложился в удар справа снизу по горлу Кисена.
Кисен, давясь, отшатнулся и поскользнулся на мокром полу. Взмахнув руками, он упал в кипящую воду и сразу же дико завопил. По мере того, как он бултыхался в воде, крик его становился все более резким и пронзительным. Кожа его покраснела, глаза вылезли из орбит, он бил по воде, разбрызгивая ее во все стороны. Затем он затих, всплыл на поверхность на несколько секунд и снова погрузился в воду. Тело его обмякло. Правая рука и нога свисали с края ванны.
Входная дверь с треском рухнула. С пистолетами в руках телохранители ворвались внутрь, зовя Кисена и озираясь по сторонам. Саймон действовал быстро, в соответствии с планом. Он бросился на мокрый пол и вытащил из-под ванны дымовую шашку, которую прятал там. У нее был восьмисекундный фитиль. Он вытащил чеку, сосчитал до трех и бросил шашку в гостиную к телохранителям: шашка, описав плавную дугу, ударилась о деревянный стол, отскочила и приземлилась на продавленную кушетку.
Телохранители, застыв, следили за полетом шашки, как следит хор за палочкой дирижера. Когда ничего не последовало, они, очнувшись, решили разделиться. Один пошел в спальню, другой в ванную комнату. Саймон опять пошарил под ванной, на этот раз в поисках противогазной маски. Какого черта эта шашка не взрывается?
Наконец он услышал мягкое хлоп — шашка сработала, дым быстро распространялся, заполняя гостиную. Сердце его трепетало. Иногда ты ешь медведя, иногда медведь ест тебя. Похоже на то, что сегодня Саймон съест медведя.
На полу он перевернулся на спину, бросил свои солнцезащитные очки и надел противогазную маску. Загрязнение воздуха в Японии было настолько серьезной и опасной для жизни проблемой, что противогазы продавались на каждом углу.
Он встал на колени и застыл. Темная тень кашляющего и плачущего телохранителя появилась в дверях ванной комнаты. Рука с пистолетом болталась вдоль тела, вторая зажимала нос и рот. Он увидел Саймона. Рука с пистолетом начала медленно подниматься. Саймон весь напрягся, готовясь получить пулю. Но пистолет выпал из руки на пол, и телохранитель отшатнулся назад, ударившись о косяк двери. Через мгновение он согнулся и упал в гостиную лицом вниз. Не сегодня, медведь. Не сегодня.
Саймон поднялся, бережно держа свою левую руку, и, наступив на спину распростертого на полу телохранителя, вошел в гостиную, вовремя заметив силуэт второго стрелка. Он увидел, как тот споткнулся об упавшую настольную лампу и грохнулся на стол.
Обеденный стол, не выдержав, развалился под ним, и они с грохотом упали на пол. Он лежал на боку, суча ногами, как будто ехал на велосипеде, его рвало, из глаз текли слезы.
Прея в своей маске, Саймон подошел к единственному в этой комнате шкафу и открыл дверь. Молли сжалась в углу рядом со своим чемоданом. Она успела надеть белую блузку и светло-серую юбку, но была босиком. На ней тоже была противогазная маска, которую Саймон припрятал для нее в шкафу. В противогазной маске она напоминала большого блондинистого жука с раскрашенными ногтями ног.
— Пошли домой, — крикнул он.
В наполненном дымом коридоре он взял ее за руку той же рукой, которой держал чемодан с их паспортами, сменой белья и деньгами, и тут же направился к запасному выходу. Тащась позади него, Молли не переставала жаловаться, что ей жарко в противогазной маске, что у нее нет обуви и что она кое-что забыла взять. Саймон нашел в себе силы перехватить ее руку своей раненой рукой и как следует дернуть, чтобы она заткнулась, и шла побыстрее. Она подчинилась.
В конце коридора, уже перед лестницей, ведущей к запасному выходу, они прошли мимо беззубого старика с жидкой тонкой бородкой. Он стоял в дверном проеме своей дешевой квартирки, держа в руках крошечную собачку и миску лапши, которой кормил ее. Старик был слегка чокнутый и к тому же никак не мог понять, что это за дым. Это мог быть туман, который он любил, когда был мальчишкой. Или это мог быть снег, который обожала его жена. Она умерла, но он все еще иногда разговаривал с ней.
Старику было интересно, на самом ли деле он видел, что какую-то иностранную женщину тащил за собой по коридору американский солдат с чемоданом.
Но потом коридор весь наполнился дымом. Он услышал крики других жильцов, потому что в Токио деревянные дома близко лепились друг к другу, и все боялись пожара. Он начал кашлять, но все равно не хотел покидать свою комнату, свое единственное жилище, поэтому он вошел внутрь, захлопнул дверь и прижал к себе свою маленькую взволнованную собачонку. Он поднес животное ко рту, почти что лишенному губ, и поцеловал, но собачка продолжала лаять.
* * *
Саймон закрыл дверь в спальню Эрики и Молли и вернулся к себе. Алекс, должно быть, сейчас с ума сходит. Надо найти Пола, и пусть он поговорит с ней. Саймон взял свою записную книжку, сел на край широченной кровати и набрал номер.
У Пола Анами полегчало на душе, когда он услышал его голос.
— Как все прошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63