Он поднял глаза к настенным часам и выругался. В Нью-Йорке еще глухая ночь. Но стоит рискнуть – пусть даже тебя сочтут невоспитанным.
Взяв свой „Уиззард", он вывел на экранчик номер телефона Бэби.
Услышав с другой стороны Атлантики частые сигналы, он с отвращением пробормотал:
– Занято. Кто в здравом уме треплется по телефону в три часа ночи?
Еще через пять минут он соединился с заокеанским оператором и попросил его прервать разговор, ибо звонил он по срочному делу.
Перекатившись на живот, Бэби положила трубку на подушку и, спустив руку с широкого дивана, подтянула к себе тарелку с остатками пиццы с анчоусами, которая стояла на полу. Из трубки до нее доносились стоны Ирвинга. Выплясывая и дергаясь у своего телефона в библиотеке, он, наверно, уже кончил.
Отхватив основательный кусок пиццы, она прижала трубку правой щекой и сдавленным голосом выдохнула:
– Бери меня, сладкий мой, я люблю, когда ты во мне. – Она услышала, как заскрипело кожаное кресло, в котором он обычно сидел.
Бэби оторвала кусок поджаренной корочки, засунула его в рот и стала жевать.
– Стреляй в меня, сахарный мой, заполни меня с головы до ног. – Сдерживая зевоту, она слушала, как он тяжело дышит и постанывает. Она устала. Уже больше трех часов ночи.
В трубке раздался щелчок. Бэби решила, что у Ирвинга что-то с телефоном, и с усталым вздохом переменила позу.
– Мисс Байер. Это оператор из Лондона. Вас срочно вызывает мистер Абнер Хун.
Бэби привскочила и замерла, едва не угодив ногой в коробку с пиццей.
– Что за чертовщина?
– Бэ-э-эби-и-и! – завопил Ирвинг. – Медовая моя дырочка! Я кончаю!..
– Ирвинг! – рявкнула Бэби. – Ирвинг, я больше не могу.
– Я понимаю, сладкие мои титечки... пусти в ход ручки, свечу, что-нибудь.
– Ирвинг, я больше не могу болтать. Ты слышал? Меня срочно вызывают.
– Мисс Байер? Вы ответите?
– О, дерьмо, – прошипела Бэби. – Ирвинг, тебя могут услышать. Оператор? Мистер Хун на проводе?
– Говорит Хун, – сказал певучий голос, заглушив очередной стон Ирвинга. – Это вы, Бэби? Что у вас происходит?
Бэби чуть не взвыла от смеха.
– Ирвинг, – сказала она. – Ради Бога, отключись.
– Ага, ага, – пробормотал Ирвинг. – О'кей, моя куколка. Люблю тебя.
Бэби ему даже не ответила, охваченная восторженным возбуждением. Ей звонит Абнер Хун! Услышав щелчок в трубке, она приподнялась на постели.
– Абнер? Я слушаю, – сказала она. – Как вы?
– Все в порядке, дорогая. Что это за шум был у вас на линии?
– Э-э-э... да ничего. Просто сказала спокойной ночи своему приятелю.
– У него был такой возбужденный голос.
– Все в порядке, Абнер, – сказала Бэби. – Господи, как я рада слышать вас! Так в чем же дело?
– Я только что прочитал сегодняшнюю „Виноградинку". Статью о той девушке Кико Рама, – небрежно сказал Абнер.
– Вы ее видели? Но как? Она же появится только в завтрашнем номере.
– Утреннее издание, дорогая. Оно пришло ко мне по факсу в девять утра по нашему времени, – с легким самодовольством сообщил он.
Бэби упала на подушку.
– Ну, конечно! – воскликнула она. – До чего же я глупа!
– Послушай, Бэби... насчет этого материала. Прав ли я, предполагая, что его написала ты?
Радость от звонка Абнера мгновенно улетучилась. Бэби покрылась холодной испариной, испугавшись, что он обнаружил какую-то ошибку. Продиктовал ей материал Ирвинг. Они оба понимали, что он не имеет ничего общего с действительностью, но имя девушки уже несколько дней не упоминалось в прессе. Поэтому Ирвинг решил, что если придать этой истории международный характер, это может разжечь интерес. Вот почему она и упомянула о королеве.
– Бэби? Ты слушаешь?
– А... да, да, Абнер... э-э-э... кошка залезла в ванную, – запинаясь, пролепетала Бэби.
– Так вот о статье, – продолжал настаивать Абнер. – Что это за намеки на королевский дом? Нас это заинтересовало.
– А почему ты решил, что это написала я, Абнер? – промурлыкала Бэби.
– Брось, Бэби, я же знаю, что вы с Ирвингом занялись этой темой. И я хотел извлечь что-нибудь для моей колонки. Я не намерен ставить под сомнение вашу... э-э-э... профессиональную этику.
– Может, она из тех девушек, что летали на „Конкорде" с принцем Уэльским, – наудачу бросила Бэби.
– С принцем Уэльским? – оскорбился Абнер. – Очень сомневаюсь.
– Тогда, значит, с Бенни Хиллом? – пошутила Бэби. Что она сделала? Пусть Абнер играет в эти игры с кем угодно другим.
– Бэби, не скрываешь ли ты что-нибудь от меня?
– Я? Скрываю? Абнер, да как это только пришло тебе в голову?
– Значит, ты утверждаешь, что у нее были какие-то дела с... – ну, назовем их клиентами, – здесь? Я имею в виду известных людей. С именами.
– Конечно. Не сомневаюсь, – соврала она и вытаращила глаза, удивляясь легковерию Абнера.
– Бэби?
Вот зануда, подумала она. Явно подлизывается к ней. Но ей нравилось, когда известные люди чего-то хотели от нее.
– Что, Абнер?
– Если ты узнаешь что-то еще, сможешь ли немедленно позвонить мне? В офис, домой, в машину или по моему сотовому телефону... куда угодно, в любое время. Я передам тебе по факсу все номера.
– Конечно, Абнер, – опять соврала она.
– А теперь и я сообщу тебе интересную новость. Я выяснил, что это за обработка в стиле Венеры.
– Ух ты, неужели?
– М-гм.
– Рассказывай.
– Ты уверена, что тебе больше нечего сказать мне об этой девушке?
Бэби задумалась. Она понимала, что неплохо было бы что-нибудь выдать ему. Получить возможность пользоваться связями Абнера было очень важно. Но она не посмела сообщить ему непроверенные сведения. Одно дело намекать и поддразнивать, но совсем другое – подсунуть утку такому человеку, как Абнер Хун.
– Ладно, скажу тебе кое-что, но ты не должен ссылаться на меня.
– Я никогда не выдаю своих источников, дорогая.
– Ирвинг подписал с одним из еженедельников контракт, и они получают эксклюзивные права на обнародование истории этой девушки.
– С каким?
– Сначала расскажи о Венере.
– Подожди, – Абнер заметно волновался. – Это „Уорлд"?
– М-м-м... может быть.
– И сколько они платят?
– Хороший кусок. Он договорился прямо в больнице. Она лежит в Городе Ангелов, вся в оборках, как рождественская гусыня. Ирвинг отправился прямо туда и договорился. И теперь он может распоряжаться каждым ее словом – до конца жизни.
– В Городе Ангелов? – весело переспросил Абнер. – То есть в Лос-Анджелесе?
Бэби уже надоели его расспросы. Было поздно, она устала, и ей не понравилось, как он произнес название города.
– Да, Абнер. Так что это за обработка в стиле Венеры?
– Ну что ж, – с деланной озабоченностью вздохнул он. – Как бы поделикатнее это изложить? Она имеет отношение к...
Бэби поудобнее устроилась на подушках. Еще несколько минут у телефона она выдержит...
В среду Бэби немного опоздала на ленч с Ирвингом в „Артистическое" кафе. Спеша туда в такси, она обдумывала предстоящий разговор с Ирвингом. Проблема была в том, что неделю назад она столкнулась у „Мортимера" с Джеффри Дансмором.
Расположившись с Ирвингом на красной бархатной банкетке напротив бара, Бэби выжидала, пока они не пропустили по коктейлю. Она уже чуть было не заговорила о том, что так беспокоило ее, как вдруг в атташе-кейсе Ирвинга под столом зажужжал телефон.
Пока Ирвинг разговаривал, Бэби подкрасила губы. Она начала привыкать к тому, что он вечно занят, и не обращала особого внимания на его разговор, пока он не вскрикнул. Это тотчас насторожило ее.
– Ты хочешь сказать, что ее похитили? Бумажная салфетка, которой Бэби промокала губы, застыла в ее руке. Все головы повернулись к ним.
Ну и ну, подумала Бэби. Вот тебе и Абнер Хун. Город Ангелов.
Ну и ладно. Мортону следовало подумать, стоило ли доверять ей такую закрытую информацию.
– Не ври! Ты шлюха еще почище, чем твоя дочь. Сколько эти английские подонки заплатили тебе? – допытывался Ирвинг у матери Марии Лопес. Бэби поняла, что договор, который Ирвинг заключил на историю девчонки, швырнули ему в физиономию. Видимо, Мария Лопес сама заключила договор с „Лондон Газетт", а ее мать старалась сейчас уверить Ирвинга, что дочь просто похитили из больницы.
Бэби, не так уж давно знакомая с Ирвингом, даже не представляла себе, что он способен прийти в такую ярость. Такого побагровевшего лица и выкатившихся глаз она вообще не видала. Он с такой силой швырнул телефонную трубку на стол, что она только чудом не разлетелась вдребезги.
– Ирв, милый, успокойся, – торопливо зашептала Бэби.
– Успокоиться? Уж тут успокоишься! – рявкнул он. – Эти ребята из „Уорлд" повесят мои яйца на антенну своей машины. Как эта шлюха осмелилась выкинуть такой номер?
– Сколько они ей заплатили?
– Пятьдесят, – простонал Ирвинг и потянулся за бокалом. – Ну ладно, семьдесят пять. Мне пришлось потратиться.
– Думаю, они потребуют свои семьдесят пять назад, если „Газетт" опубликует ее историю.
– Дерьмо! – Ирвинг врезал кулаком по столу, и его бокал подпрыгнул. – Двуличная сука! Пытается убедить меня, что девчонку похитили. Просто она устала ждать денег и подписала другой договор. Поскольку ей не заплатили, она решила, что может нарушить наше соглашение.
– Ирв, – тихо спросила Бэби, – ты потратил ее деньги, не так ли?
– Ерунда! – буркнул он. – На чьей ты стороне? – Ирвинг запустил пятерню в редеющие волосы. – Господи, все пошло через задницу!
– Ну, так верни деньги в „Уорлд", – обронила Бэби.
В ответ на ее легкомысленное предложение Ирвинг посмотрел на нее так, что она сразу поняла, чем была вызвана его нервная вспышка. Он сделал основательный глоток виски с содовой.
– Мне нужны наличные, – пробормотал он, озираясь вокруг, словно в поисках того, к кому можно обратиться с этой просьбой. – Но где же, мать твою, мне взять наличные?
– Но это же целая куча денег, радость моя. Он поднял голову. Лицо его побледнело.
– Проклятье, – выдохнул он.
– Ирвинг, – наклоняясь к нему, прошептала Бэби. – Почему бы тебе просто не выписать чек?
Ирвинг запустил большой палец за пояс брюк и закусил нижнюю губу.
– Чем я его покрою, малышка? – фыркнул он. – Как ты выражаешься, я поиздержался. Денег нет. Капут. У меня были большие расходы. И теперь мне нужна наличность, длинные зеленые бумажки, которые придется всучить Дейву Каско, прежде чем всплывет все это дерьмо.
Бэби это не понравилось.
– Я могла бы обработать этого Каско.
Похоже, Ирвинг даже не обратил внимания на ее предложение.
– Ты очень добра, милая, но это не стоит семидесяти пяти тысяч.
Бэби промолчала.
– Дай-ка минутку подумать, малышка. Должен же быть какой-то выход, – сказал он и махнул официанту. – Хочешь еще выпить?
Кивнув, Бэби склонилась к нему. Кажется, сейчас самое время.
– Слушай, Ирв, а как насчет твоей жены? Ирвинг уставился на нее. Он никогда при ней не упоминал о жене. Они никогда не обсуждали ее.
– А что насчет моей жены?
Бэби почти обрадовалась, убедившись, что он, по крайней мере, не отрицает ее существования. Это было бы предельно глупо, но порой и самые толковые типы проявляют удивительную тупость, когда об этом заходит разговор.
– У нее должны быть деньги, – сказала Бэби, решив заставить его высказаться на эту тему.
– У Нивы? Деньги? Ха! – фыркнул он. – Да как раз из-за нее мне и приходится частенько искать деньги.
Бэби внимательно разглядывала виски с содовой, помешивая в бокале тонкой пластмассовой трубочкой, именуемой наивными туристами соломинкой. Ирвинг разваливался прямо на глазах, и ей это не нравилось.
– Бэби? – тихо спросил Ирвинг, поглаживая ее руку, пока она не подняла на него глаза. – Что ты знаешь о моей жене?
– Я встретила ее несколько дней назад, – сказала Бэби, глядя куда-то мимо него. Ей хотелось проронить одну-другую слезу, но это не получалось.
Ирвинг, так и не отпив из бокала, поставил его.
– Ты ее видела? Ты встретилась с Нивой? Где, черт побери, ты могла встретиться с ней?
– У „Мортимера", – она наконец подняла на него глаза.
– Ах, да!
– Она сидела за ленчем со своим компаньоном.
– С компаньоном? У Нивы есть компаньон? Бэби поразила его реакция.
– Она затевает новое дело. Аукцион. Подожди, я загляну в свои заметки.
Взяв сумочку, Бэби извлекла из нее красную книжечку. Найдя нужную страницу, она прочитала:
– Галереи „Шандон", Ирвинг. – Ее так разозлило, что он водит ее за нос, что она чуть не выкрикнула это название.
– С чего ты так разозлилась? Что я сделал?
– Она собирается выставить на аукцион имущество Лолли Пайнс.
– Это для меня новость.
– Какую невообразимую чушь ты несешь, Ирвинг Форбрац! Ты же был адвокатом Лолли. А теперь твоя жена получит вдвое больше тебя, пустив с молотка ее вещи. А ты сидишь тут, раззявив рот, и несешь чушь, что, мол, жена выжала из тебя соки, тогда как она – владеет крупной галереей. И еще делаешь вид, что это для тебя новость! А каково при этом мне, а? Ну?
– Бэби... – беспомощно пролепетал Ирвинг, покраснев от смущения.
– Ты знаешь, что я заслужила место Лолли. Ты пошевелил хоть пальцем, чтобы оно досталось мне? Нет! Но ты, не моргнув глазом, отдал на откуп своей женушке имущество Лолли. Спасибо, что выставил меня круглой дурой, Ирвинг. Спасибо, что даром трахал меня.
– Успокойся, Бэби. Надеюсь, мы обсудим эти проблемы. Как ты докопалась до всего этого?
– Ты не понимаешь, в чем проблема, Ирвинг. Ты врал мне, что ни у тебя, ни у твоей жены нет денег. А я-то уж расчувствовалась! Ты хотел, чтобы я помогала тебе решать твои выдуманные проблемы, но не сделал ничего, чтобы решить мои.
Она не признавалась даже самой себе, что собиралась вцепиться в него еще до того, как пришла сюда. То, что он растерян и уязвлен, если это на самом деле так, было ей только на руку. То, что при ней он лишился такой выгодной сделки. Ей было приятно, что мужчину, игравшего некоторую роль в ее жизни, обвела вокруг пальца какая-то дешевка. Ирвинг уже не казался ей таким умным и изворотливым.
– Ирвинг, ты никогда не хотел по-настоящему помочь мне. На уме у тебя было одно: как следует потрахаться. Ну так вот, иди и трахай свою хитрожопую жену, а меня оставь в покое.
Наконец-то у нее потекли слезы. Бэби даже не попыталась удержать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46