– Но… – начинаю было я и умолкаю.– Что «но»? – Майкл грустно глядит на меня.– Но это была лишь защитная реакция, – поясняю я.– Защитная? – удивляется он. – От чего?– От тебя, – бормочу я, понимая, что это полная чепуха.– От меня? – опять удивленно переспрашивает он. – А-а… Я понял. От меня, как от представителя мужикова племени?Я удрученно киваю. Черт, черт, черт!– Ну, ты и… – Майкл комкает реплику.– …Дура, – заканчиваю я за него. – Ну, я и дура!– Примерно так, – кивает он и запивает мясо вином.– Но все так теперь себя ведут, – возражаю я.– Значит, все дуры, – жестко отвечает Майкл. – Мне вообще непонятно, почему женщины считают, что главное – это быть ухватистыми и напористыми. Не знаешь?– Не знаю, но догадываюсь.– И почему же?– Ухватистые и напористые получают то, что хотят. – Я вдруг начинаю злиться. – Вы же тоже хороши. Сидите себе, посиживаете, только ждете, когда придут и вас возьмут. То есть ждете тех самых ухватистых и напористых. Нормальные вам ни к чему. С ними же возиться надо.– Сволочи, одним словом, – прерывает меня Майкл.– Кто? – изумляюсь я.– Да мужики же, разве нет? – Он усмехается. – У вас же любимая тема для разговоров: все мужики – сволочи.Я молчу. «Как все это грустно!» – думаю я и тихо произношу:– Извини.Майкл непроизвольно дергается.– Извини, – повторяю я. – Я, наверное, показалась тебе жуткой особой.Он качает головой и после некоторой паузы говорит:– Я вот подумал сейчас… Все эти разборки: кто, кому, чего, – это все бред, чушь. Мы просто собирались построить что-то на пустом месте.Я хмурюсь:– Не поняла.– Ну, знаешь… – Он мнется. – Все же мы особых чувств друг к другу не питали… Поэтому-то ничего и не вышло. Если бы что-то было, то мы могли бы простить друг другу все эти приколы, верно?– Майкл, – я начинаю медленно врубаться, – ты о любви, что ли?Он опять дергается. И понятно, мужики боятся этого слова как огня. Боятся, но, похоже, тайно ждут, когда оно будет сказано. Вот уж неожиданность!– А твоя девушка, она…– Она вон там. – И Майкл машет в сторону дорожек.– И ей…– Ей двадцать три, – коротко отвечает он.Двадцать три. Хороший возраст для того, чтобы без страха твердить с утра до вечера: «Люблю, люблю…» Видно, в этом причина.– Была рада тебя повидать, – говорю я и протягиваю ему руку.Майкл удивленно смотрит на меня, потом кивает, берет меня за протянутую руку и внезапно резко притягивает к себе. Я вздрагиваю, инстинктивно упираюсь руками в его грудь, а он осторожно касается губами одной моей щеки, потом другой – и шепчет:– Желаю удачи.Какая к дьяволу тут может быть удача!– Майкл оказался романтиком, – сообщаю я Жаннете на следующий день и рассказываю о презентации.– А тебя раздражают романтики? – осторожно осведомляется она.– Да не то чтобы раздражают, – задумываюсь я, – но что касается Майкла, то я просто не могла бы и подумать, что так обстоят дела. Успешный бизнесмен. Красавец, можно сказать. Не закомплексован. Словом, современный мужик от пяток до макушки. Какая тут может быть романтика? Однако поди ж ты!– Но желание, чтобы тебя любили, это нормально, разве нет? – все так же осторожно продолжает Жаннета.– Да, – подумав мгновение, соглашаюсь я, – но скажи, пожалуйста, ты часто встречала мужиков, которые такое желание демонстрировали?– Нет, – отвечает она, – но они могли просто не говорить этого вслух.Свежая мысль. Я как-то раньше над этим не задумывалась.– А как у тебя дела? – Я меняю тему. – Что новенького?– Есть кое-что, – загадочным тоном говорит Жаннета. – Сейчас, подожди, прикрою дверь… – Слышно, как она шагает по комнате, щелкает дверной ручкой, потом опять возникает в эфире. – К Олегу приехал двоюродный брат из Самары, сидят, болтают. Короче, у нас сдвинулось с мертвой точки.– Что?– Ну как же, – смущается Жаннета, – наше дело, помнишь?– А-а… – вспоминаю наконец я. – Да что ты? Правда? Поздравляю!– Спасибо. – Жаннета хихикает как девчонка. – Так странно, верно?Верно. Дело заключается в том, что Жаннета с Олегом никак не могут родить ребенка. В конце концов они решили усыновить младенца. Но с младенцами была страшная проблема. И вот, судя по всему, проблема эта нашла свое разрешение.– Вы кого-то нашли? – спрашиваю я.– Да, – радостно кивает Жаннета, – девчонке двадцать лет, залетела по глупости. Мужик женат, перспектив мало, да и у нее самой планы: учеба и все такое. Вот мы и договорились, что она родит ребеночка и откажется в нашу пользу.– А так разве можно? – сомневаюсь я. – Там наверняка какая-нибудь процедура, очередность. Или нет?– Это проблема Олега, – небрежно говорит Жаннета. – По формальной части он у нас мастер.– А девчонка-то здорова?– Да, у нее все нормально, все проверили. И наследственность вроде бы тоже не вызывает беспокойства…– А мужик? – встреваю я. – Как у него по этой части?– Еще не знаю, – отвечает Жаннета, – но хочу поговорить с ним. Думаю, должен пойти навстречу. Никто же не собирается его инкогнито открывать, в смысле, жене доносить. Мне только удостовериться, что у него все в порядке, и – гуляй, Вася!– Вася? Его зовут Васей?– Да нет, – хохочет Жаннета, – это так, присказка. Представляешь, – добавляет она через мгновение, – у нас будет ребеночек!– Девочка? – интересуюсь я.– Мальчик, – торжественно возвещает она.– Мальчик? – с сомнением произношу я. – А что Олег? Он нормально все это воспринимает?Мальчик – все же для мужика серьезное испытание. Им конечно же подавай наследника, сына, но все-таки собственного.– Нормально, – решительно отвечает Жаннета. – Он хоть и с норовом, но по этому поводу у нас никаких разногласий.– Да, он действительно у тебя с норовом, – усмехаюсь я. – Все время удивляюсь, как вы сумели ужиться.– Не все же такие требовательные, как ты, – фыркает Жаннета.– Пардон? – удивляюсь я. – Что ты сказала?– То и сказала, – продолжает фыркать она. – Твой Майкл-романтик прав. Отпугнешь кого угодно.– Не понимаю.– А что тут понимать? Когда двое сходятся, извини, амбиции свои затыкаешь подальше. Компромиссы и компромиссы, другого не дано. А ты компромиссы в гробу видала, ведь так?– Не так, – возражаю я. – Спроси у Галки – я на работе только этим и занимаюсь.– Да при чем тут работа? – вздыхает Жаннета. – Я про личную жизнь тебе толкую. Конечно, среди твоих тридцати семи мужиков полно было всякого барахла, но ведь не все. И что бы тебе не взять кого-нибудь и не довести дело до ума? Нет, там, где другие тихонько приспосабливаются, ты просто пинаешь за порог. И что?– И что?– И в результате ходишь по презентациям с Димкой, – устало завершает Жаннета.– То есть ты хочешь сказать?.. – растерянно мычу я.– Я хочу сказать, что, конечно, мужики почти все сволочи, но ты, Лелька, извини, тоже не подарок.Я не подарок. Никто не подарок. У каждого своя придурь. Я переваривала в голове Жаннетину выволочку всю субботу и все воскресенье. Дорисовывала «фреску» на кухне, но любимое занятие не приносило обычного удовлетворения. Требовательная. Не готовая к компромиссам. Ну да. Это так. Разве это так плохо? Здравый смысл подсказывал, что для совместной жизни это не просто плохо, это отвратительно. Вот у меня и нет этой совместной жизни. И мне уже тридцать пять. В тридцать пять не меняются. Так, по мелочам, но не по-крупному. Значит, мне такой суждено прожить всю жизнь? И умереть? Требовательной и одинокой? Глава 10 – Умрешь, умрешь, – «утешает» меня Галка, – но не сразу. Сначала съездишь в командировку.– В какую командировку? – изумляюсь я.Мы стоим в курилке, Галка курит, как-то нервно тиская сигарету, я просто стою рядом, чтоб ей было не скучно. Понедельник, утро. Не самое лучшее время для организма. Поэтому Галка и курит в надежде привести себя в чувство. Поэтому я и стою рядом – просто еще не проснулась достаточно для того, чтобы сидеть за компьютером и рыться в цифрах.– В Москву, в наш филиал, – отвечает Галка, прищуриваясь. – Здорово, правда?– Что здорового-то? – ворчу я.– Москва, – поясняет Галка. – Ты ж там сто лет не была. Небось соскучилась?– Не знаю. – Я вяло переминаюсь с ноги на ногу. – С чего мне скучать?– Ты ж там училась! – удивляется отсутствию энтузиазма с моей стороны Галка.Училась, ну и что? Это же было так давно. Москва нынешняя – совсем не Москва прежняя. Я теперь редко там бываю. Раньше – да, моталась туда чуть ли не каждые праздники, все не могла окончательно разорвать ту ниточку, что соединяла меня с городом моей юности, но вот уже лет семь, как эти частые визиты прекратились. Не знаю почему. Не произошло ничего особенного – просто прошло время, юность канула в прошлое, замучила рутина… Москва живет теперь своей жизнью, я – своей. Тем более не понятно, зачем меня туда посылают.– Филиал! – фыркаю я. – Тоже мне, придумали! Да там три калеки сидят.– Кто тебе сказал? – Галка давит окурок в пепельнице, вытаскивает из кармана зеркальце и всматривается в свое отражение.– Никто. – Я тоже старательно разглядываю ее – что-то она сегодня неважно выглядит. – Все знают, что наш филиал в Москве – это одно название.– Так вот, – важно говорит Галка, пряча зеркальце в карман, – вы все серьезно заблуждаетесь. Это – не просто название. Это – офис, в котором работает уже десять человек…Я изумленно распахиваю глаза.– …троих из которых ты должна будешь обучить сложнейшему искусству бюджетирования.– Откуда там взялось десять человек? – восклицаю я.– Откуда они берутся? – Галка разводит руками. – Кто с улицы, кто по блату…– Да я не об этом, – прерываю я ее. – Вчера еще их там не было. Почему вдруг стали расширять московский филиал?– У руководства свои планы, – опять напускает на себя важный вид Галка.Ненавижу, когда она такая. Раздувается от гордости, как будто не кто иной, как она, принял решение расширять московский офис. И ладно бы пускала пыль в глаза кому-нибудь другому, но мне? Я же знаю, как обычно все происходит. Зовут Галку на совещание, где она тихонько сидит в уголке и старательно строчит в своем блокноте конспект всей встречи, в том числе и указания, которые ей там дают, потом тихонько идет к себе и со свойственной ей энергией принимается воплощать в жизнь данные ей поручения.– Какие планы? – все-таки спрашиваю я.– Не знаю, – честно отвечает Галка и становится похожа сама на себя.– А кого там нужно учить бюджетированию? – продолжаю допрос я.– Директора, бухгалтера и старшего менеджера по продажам.– А младшего не нужно? – усмехаюсь я.– Младших, обоих, – наставительно говорит Галка, – обучит старший. Усекла?Усекла. Там, оказывается, действительно все серьезно. Как я пропустила? Обычно такие глобальные события, как расширения филиалов, не проходят незамеченными. Или я слишком увлеклась собственными проблемами?– А когда ехать-то? – перехожу я к конкретике.– Завтра вечером. Тебе уже заказали билеты на поезд. Возвращаешься в пятницу, дневным.– Два с половиной дня, – задумчиво киваю я.Ладно, развеюсь. Хотя я бы и не сказала, что очень закисла здесь, но короткая командировка в Москву – Галка все же права – это всегда приятно. Вот только она почему-то не радуется моей удаче. На нее это не похоже.– Ты что-то не в духе, – осторожно начинаю я.– Кто? Я? – изумляется подруга, потом поправляет волосы и неохотно признается: – Да, как-то все…– Что-то дома? – сочувственно интересуюсь я.– Дома?.. – Похоже, Галка сама не уверена, на каком фронте у нее нелады. – Да ладно, – наконец встряхивается она, – все это пустяки.– А почему не была в бассейне? – Я перехожу на прокурорский тон в надежде сбить с нее налет безысходности, окутывающий ее этим утром.– А ты что, – Галкины глаза расширяются от удивления, – была?!Нет, ну как вам это нравится? Вот так в нашей жизни было всегда. Сначала они втравят меня в какую-нибудь авантюру, мол, давай вместе – вместе веселее, а потом стремительно линяют, оставляя меня в той авантюре в полном одиночестве. Так я попала в бассейн, а когда-то, лет пять назад – на курсы флордизайна. А раньше – на курсы немецкого языка. Еще были танцы в стиле фламенко и ораторское мастерство. Наверное, я что-то пропустила, впрочем, не суть.– Я была, – сурово продолжаю я, – и болталась там в глухом одиночестве, не с кем было и словом перемолвиться.Но Галку голыми руками не возьмешь. Она уже пришла в себя и теперь, судя по холодной улыбочке, скользнувшей по ее губам, готовилась дать мне отпор.– Отмокала, значит, после коктейлей? – небрежно бросает она. – После коктейлей с романтической приправой?Уппс! Лучшая подруга Жаннета уже отчиталась о происшествиях. Вот кто ее об этом просил? Почему она решила, что история с Майклом может быть и Галкиным достоянием? «Да потому что, – вмешивается внутренний голос, – у вас так повелось. Рассказала одной – через час-два другая тоже будет в курсе. И можешь даже сто раз предупреждать, что «нет, ни в коем случае не говори Галке» – толку от этого не будет». Давно уже я взяла себе за правило: не хочешь групповых дискуссий – тогда вообще молчи как рыба. Никому. Ни Жаннете, ни Галке. Но натура бурлит. Мне так сложно удержать в себе даже граммульку информации. Пробовала завести дневник и изливаться на его страницы, но, извините, а ответная реакция? Ее бессловесная тетрадочка родить мне не могла, вот и была заброшена подальше за ненадобностью. Так что назвалась груздем – полезай сама знаешь куда.– Уже все знаешь, – бормочу я, отводя глаза.– Знаю, – фыркает Галка. – Возник Майкл и взбудоражил твою ранимую натуру.– Ну-у… – тяну я, – не то чтобы взбудоражил… Скажем, заставил задуматься.– О чем это, любопытно было бы знать?Галка недолюбливает Майкла, поэтому сейчас и сыплет во все стороны искрами возмущения. Я, кстати, так и не знаю, за что она на него взъелась.– О чем? – пожимаю я плечами. – О жизни? О себе? Может, я что-то неправильно делаю? Я же тебе сказала в самом начале: может, я слишком требовательно отношусь к жизни?– Лелька, – Галка строит презрительную мину, – кого ты слушаешь? Неужели ты поверила этому кобелю…Я морщусь.– Не надо делать такое лицо, – возмущается Галка. – Майкл – образчик настоящего, стопроцентного кобеля. Я тебе еще тогда об этом говорила.Говорила, это так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35