Но он очень высокоразвитый человек, действительно, и он получает информацию из очень высоких источников. Но конечно, философия, которую мне дает учитель, несколько отличается от идей Пална. В частностях... это не так важно.
— Я и не имела в виду тебя. Я вижу, что ты мыслишь самостоятельно. А... в чем именно отличается твоя философия?
Айледа опустила глаза.
— Есть вещи, Иль... словом, я не обо всем имею право говорить.
Эзотерика, досадливо подумала Ильгет. Совсем забыла. Это же не церковь, где любому объяснят все, и даже собственно, необходимо, чтобы любой член церкви разбирался в вероучении как можно глубже. А в эзотерике всегда тайны, которые можно открыть лишь на каких-то ступенях «духовного развития».
— Иль, — Айледа подняла голову, — можно тебя спросить?
— Да... а что?
Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.
Даже и сейчас, через много лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.
— Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь... я вижу ауру. Через эти точки... не все время, но иногда выходит энергия...
— Серьезно? — удивилась Ильгет, — прямо выходит? И ты это можешь видеть?
Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь.
— Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? — спросила она, чтобы выиграть время.
— В тебя часто входит большой поток, в сердце... ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это... Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?
Ильгет опустила голову.
Что ж — ей не обязательно скрывать свою личность. Наоборот, возможно, если Айли даже как-то связана с сагоном, чем быстрее сагон выйдет на контакт, тем лучше.
— Айли, — сказала она, — во время сагонской оккупации ты ведь была совсем маленькой?
— Да. Я была ребенком. Помню, как в нашем городе взорвали космопорт... Тогда говорили, что это террористы. Да, одного даже поймали, кстати... — Айледа умолкла, — мне запомнилось. Говорили, что его казнят.
Анри, вдруг подумала Ильгет. Андорин Люцис. Хотя и не обязательно, не он один ведь погиб. Но даже сейчас сердце сжалось.
Поосторожнее с эмоциями... с этим ясновидением Айледа может что-нибудь заподозрить.
— Я гораздо позже поняла, что наоборот, эти люди спасали нас.
— Так вот, а я была уже взрослой тогда, — сказала Ильгет, — и я была среди этих людей.
Айледа смотрела на нее расширенными глазами.
— Здесь, в Заре... Здесь была биофабрика. Я работала на ней. Просто никуда не могла устроиться, и вот устроилась на фабрику. Здесь я встретила квиринцев. Мне предложили работать с ними. Предупредили, конечно, что будет в случае... ну, сама понимаешь. Я согласилась. Ну и вот этот случай настал. Меня взяли. Это, — Ильгет коснулась черной точки на лице, — след встречи с сагоном.
— Иль, — Айледа взяла ее за руку, глядя с ужасом.
— Ничего. Видишь, я выжила. Наши вовремя взорвали фабрику. Потом я осталась здесь. Мне предлагали на Квирин, но я не хотела, у меня тут мама и все... Тогда замужем была первый раз, мужа тоже не хотела бросать. А потом муж меня бросил. Я полетела на Квирин учиться, там встретила Арниса... Вот такая судьба у меня, — улыбнулась Ильгет.
Уф-ф... кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.
— Это страшно, — произнесла Айледа.
— Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона... Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.
Айледа покрутила головой.
— Иль... я никак не думала, что такое... Такое могло с тобой произойти.
— Чего на свете не бывает, — криво улыбнулась Ильгет, — ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. Видишь, с тех пор как все изменилось. Детей родила, давно уже и не помню никаких сагонов. И не хочу, если честно, об этом думать.
— Не думай, — поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, — я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности... я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.
— Да брось ты, — беспечно сказала Ильгет, — сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.

Анри застегнул спортивные ботинки на шипах. Холодно, но так удобнее будет. Накинул куртку. Заглянул в комнату.
— Я пошел!
Ильгет, сидевшая под торшером с бумажной книгой, подняла голову.
— Только, Анри, пожалуйста, осторожнее.
— Осторожнее с детьми, никого не покалечь, — добавил Арнис. Анри серьезно кивнул и вышел. Ильгет вздохнула.
— Ох, у меня сердце не на месте. Надо было пойти вместе с ним...
— Ну что ты, Иль, — возразил Арнис, — он ни за что не согласился бы. Да пусть потренируется. Он же будущий десантник, ему это полезно.
Будущий десантник сбежал по лестнице. Мороз уже сковал землю, незащищенные руки и лицо сразу защипало. Холодно здесь. Анри сунул руки в карманы. Нащупал записку... очередную. На этот раз от Бенти. Договариваются они, что ли, в очереди стоят на него?
Хорошо бы лицо не повредить, озабоченно подумал Анри.
Он перешел на быстрый шаг — подмораживало. Хотя вечер ясный, звездные дорожки расчертили небо.
Анри мял в кармане записочку от Арбенты. Когда об этом подумаешь, так неловко становится. Дело в том, что он до сих пор никогда и не задумывался о себе в этом качестве. Нет, если вспомнить, то задумывался. Лики вот ему нравилась. Хорошая девчонка такая, симпатичная. Еще с катервы нравилась, он помнил — русые пряди в солнечном луче, и ямочка на щеке. Иногда они встречались, просто так, гуляли, тренировались вместе. На вечеринках он ее танцевать приглашал.
Но честно говоря, и Лики в его жизни занимала далеко не главное место. Так, иногда он вспоминал об этом... Жизнь была до того насыщенной, полной, что просто и времени не было. И с ребятами всегда находились другие предметы для обсуждения. Хотя да, иногда было что-то такое... он чувствовал... удивлялся всплескам вдруг пробудившейся плоти. И тут же об этом забывал. Не до того! Некогда.
Да он и знал, что создать семью вряд ли сможет раньше, чем лет через десять... тогда и будет смысл об этом думать, а сейчас — зачем? Как будто вокруг мало других, гораздо более важных предметов, отношений...
И все остальные ребята вокруг него вели себя так же. Нет, один из его приятелей влюбился по-настоящему, и там была целая история с этой девчонкой... Но как-то она уже и завершилась, видимо. А в основном никому — ни парням, ни девчонкам — все это не было важно.
На Ярне все иначе. Ребята в его классе (старше его почти на год) в остальном были потрясающе инфантильны. Этому Анри не удивлялся, он был к этому готов. На фоне остальных подростков он себе казался старичком. На переменах мальчишки вели себя как в обезьяннике — гонялись друг за другом, дрались. Девочки выглядели взрослее, шушукались, хихикали. Уровень знаний был крайне низок, ответственности — тоже. Анри окружали выросшие, нелепые дети, которые уже и не выглядели как дети, многие мальчики уже брились, но вели себя именно так. Как будто их искусственно задержали в детстве.
Но они уже не были детьми. Изо всех сил старались доказать это хотя бы самим себе. Если уж не старшим. Поэтому мальчики в туалете курили, скрываясь от учителей — как настоящие взрослые, казалось им. Поэтому девочки... Анри снова почувствовал себя очень неловко.
С самых первых дней в школе его начали осаждать. Ежедневно он получал какие-нибудь записочки, то с объяснениями в любви, то с приглашениями в кино, на танцы, на день рождения... Он никуда не ходил — сама мысль об этом вызывала у него внутреннюю панику. Нет, конечно, ради дела он бы себя преодолел, но просто так... Арбента вообще его поражала. Вчера просто подошла, когда уроки кончились, сунула ему в руки свой портфель и сказала тоном, не терпящим возражений: проводишь меня до дому.
Он проводил, но всю дорогу молчал. Из упрямства, что ли? Он уже сам себя не понимал. Но на Бенти он обиделся тогда. Наверное, зря. Но ведь это уже наглость, вот так себя навязывать. Или это нормально? Господи, кто бы помог разобраться в этих девчонках... и с родителями об этом неловко как-то. Вернее, Анри с ними уже об этом говорил, но ничего путного они не посоветовали.
Какие странные эти девчонки... да, они, пожалуй, очень взрослые! Слишком даже! На Квирине Анри вообще никогда не задумывался о девчонках в том смысле, что вот они женщины... Девчонки — почти такие же, как и парни. Отличий мало. Это у взрослых там отличия какие-то, а уж в нашем-то возрасте...
А эти — были женщинами. Даже не объяснить, почему! Взгляды... интонации. Нарочито коротенькие юбочки и выставленные напоказ, обтянутые прозрачным шелком ножки. Недавно он вдруг заметил... Анри покраснел в темноте при этой мысли — заметил у Арбенты, как туго обтянуты лифом, будто рвутся наружу ее маленькие плотные груди. Фу-у...
Но он же сам еще не... ну, не взрослый! Не может он думать о таких вещах. Он еще только учится... не был в настоящем деле ни разу. У Анри было такое чувство, что он еще и права не имеет об этом думать.
А почему? Кто-то говорил ему это? Да нет, вроде. Никто ничего не запрещал. Но...
Вчера ему вдруг сильно захотелось коснуться этой маленькой плотной груди. Так захотелось, что он должен был отойти в сторону... забыть...
А ведь это на самом деле возможно! Арбента наверняка даже именно этого и хочет!
И такое у них здесь принято. Анри понял, что многие девочки и мальчики давно уже... как это выразиться... спали друг с другом.
Вообще ЭТО — мысли об этом, разговоры, пересуды, флирт, и наверное, даже непосредственно секс — занимало большую часть их жизни. И самую важную.
Может быть, они и правы... В каком-то смысле Анри уже начал ощущать себя недоразвитым.
А в принципе... он остановился... почему не попробовать? По-настоящему ему не нравились эти девчонки. Он перебирал их мысленно, всех, кто пытался с ним хоть как-то заигрывать. Арбента... Вики... Ценнара... Если уж на то пошло, то на Квирине девчонки симпатичнее. Правда, они и какие-то... холодные. Не женщины еще. Но и эти... Хотя с другой стороны, кое-что все-таки в них волнует. Но разве так можно — только потому, что ноги... или грудь красивая? Без всякой дружбы, даже влюбленности, без всякого духовного родства? И потом, это же грех. А может быть, так и нужно?
Анри глубоко вздохнул. Ну вот попробуй тут разберись...

Он уже почти подошел к условленному месту.
Бертис из девятого класса терроризировал не только школу, но и весь окрестный район. Бертис был старше остальных — дважды оставался на второй год, гораздо крупнее и сильнее. И у него была довольно большая компания... Собственно, как Анри понял, весь город поделен между такими вот группами подростков, Бертис и его шобла не ходят на чужую территорию, и если к ним забредут чужие, лупят их. Но основной вид деятельности банды — отбирание у ребят (кто послабее и ходит один, начиная уже с младших классов) денег и всяческих ценных вещей.
И настал, конечно, момент, когда Анри столкнулся с этими юными шибагами. Произошло это вчера. На его глазах трое здоровых лбов пытались вытрясти из шестиклассника деньги, выданные мамой на обеды. Анри без особого напряжения призвал их к порядку (правда, одного пришлось слегка стукнуть по шее). После этого к нему подошел Бертис и предложил встретиться вечером. Поговорить.
Все развивалось, как по писанному сценарию.
Вчера Анри поговорил об этом с родителями, Ильгет, конечно, сразу предложила пойти с ним... но это было бы как-то некрасиво.
Ничего, он и один разберется.
Плотная высокая фигура Бертиса (выше Анри на голову и гораздо мощнее), и рядом... н-да... человек пятнадцать.
Анри двинулся посреди улицы навстречу компании, сжимая в карманах кулаки. С явным вызовом. Бертис понял это и остановился. Анри заранее присмотрел удобную позицию и теперь занял ее — за спиной была стена дома.
— Привет, вундеркинд! — ухмыльнулся Бертис.
— Ну что, — сказал Анри, — ты хотел о чем-то поговорить. Давай?
Бертис шагнул ближе.
Подростки окружили Анри. Ничего, сказал он себе, это же дети. Как там сказал отец — детей не покалечь.
Пока, конечно, вид такой, как будто это они меня собрались калечить. Приперли к стенке...
— Так вот, — сказал Анри, — тебе не кажется, козел, что ты зарвался?
— В смысле? — усмехнулся Бертис, придвигаясь, — ты что хотел сказать, чмо?
— Да так... надоело. Надоело, что вся школа тебя боится, что деньги с малышей трясешь. Ты сам-то когда-нибудь получал по шее?
— А что, ты хочешь мне это продемонстрировать? — улыбнулся юноша.
— Да, хочу, — ответил Анри.
— Ну что же... раз хочешь — получишь.
Анри был готов к этому броску. Поднырнув под руку Бертиса, он ударил первого же, кто оказался на пути.
Драка была вполне приличной. Анри сразу успокоился, как только она началась, теперь ему было легко. Анри действовал стандартно — блок-удар, перемещение, снова удар, уход и еще блок. Только он это делал раза в четыре быстрее, чем ярнийцы... Временами он успевал отметить блеснувший в чьей-то руке кастет и мимолетно удивлялся. Надо же... Большая часть банды, впрочем, разбежалась, не решившись приблизиться к страшному квиринцу.
Бертис наконец разогнулся после полученного уДара в живот и бросился на Анри. В руке его что-то сверкало. Анри перехватил руку, нож со звоном полетел на асфальт. Мальчик успел отметить, что остальные уже выведены из строя. Собственно, никого вокруг и не было — только трое валялись рядом без сознания.
Бертиса он просто прижал к стене, брезгливо держа одной рукой за кадык.
— От.. пусти, — прохрипел гроза местных прерий. Анри оскалился.
— Понял, козел? Зарабатывать деньги будешь другим способом теперь.
— Да пошел ты, — выговорил Бертис. Анри слегка ударил его коленом в пах. Главарь юных бандитов взвыл и некоторое время извивался, так как согнуться было невозможно.
— Плохо понял? — участливо спросил Анри, — еще объяснить?
— Не надо, — прохрипел Бертис. Анри чуть ослабил хватку.
— Ты понял?
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83