– И нужны сейчас. И я их получу, даже если мне придется обратиться в суд и громогласно заявить, что во время войны Иоганн Швебель был нацистом и вместе со своим командиром грабил несчастных французов. Лорен покачала головой.
– Ушам своим не верю. Как ты можешь говорить эти ужасные вещи? – Она посмотрела на Жаннет. – Не может быть, чтобы ты хотела разрушить столько судеб просто из-за денег.
Жаннет молча смотрела на нее. Лорен повернулась к Иоганну.
– Дай ей ключ, папа. Пусть возьмет, если хочет.
– Половина принадлежит тебе, детка, – сказал он.
– Мне безразлично. – Слезы текли по ее щекам. – Это грязные деньги, на них кровь и ненависть, мне они не нужны.
Иоганн взглянул на Хайди. Она кивнула.
– Лорен права. Это грязные деньги. Отдай ей ключ. Иоганн колебался. Потом посмотрел на них.
– Нет, я этого не сделаю. Плевать я хотел на то, что нужно Жаннет. Половина этих денег принадлежит Лорен и останется там, пока она не решит, что с ними делать. – Он повернулся к Жаннет. – На следующей неделе я встречусь с тобой в Женеве и передам тебе твою часть. Устраивает?
Жаннет кивнула.
– Устраивает. Ведь у меня все равно нет выбора, верно?
– Никакого, – подтвердил Иоганн.
Хайди поднялась и сказала с яростью в голосе:
– А теперь убирайся из моего дома. И чтобы я больше никогда тебя не видела!
Жаннет встала и посмотрела на Лорен.
– Я делаю это не только для себя, но и для тебя. Лорен подняла голову. Утерла слезы тыльной стороной ладони.
– Так я и поверила, – саркастически заметила она. – За всю свою жизнь ты никогда ничего ни для кого не сделала, если это тебе было невыгодно. Я согласна с мамой. Я не хочу больше тебя видеть.
– Но… – Жаннет заколебалась. Все получилось не так, как она рассчитывала. Лорен должна была встать на ее сторону.
Голос Лорен неожиданно окреп. Жаннет однажды уже наблюдала такое. Когда сестра бросила Патрика.
– Никаких „но». Прощай, Жаннет!
Жаннет некоторое время смотрела на сестру, потом повернулась к двери. Тогда, с Патриком, Лорен действительно имела в виду то, что говорила. Как и сейчас, когда прощалась с ней.
Когда она приехала в банк, Иоганн уже ждал ее. Закрывая лицо отороченным норкой капюшоном куртки и поеживаясь, она вылезла из такси под холодный декабрьский дождь, который все дни лил в Женеве, и поспешила внутрь.
У дверей ее встретил тот самый молодой человек, который когда-то доставил ей в Париж уведомление.
– Мадам де ла Бовиль, очень приятно снова видеть вас.
Она судорожно покопалась в памяти в поисках его имени и наконец вспомнила.
– Мсье Тьерри, – улыбнулась она.
– Герр Швебель уже ждет в моем кабинете, – сказал он. – Прошу вас, следуйте за мной.
Через дверь с надписью „Посторонним вход воспрещен» он провел ее в свой кабинет, который находился в глубине банка. Иоганн стоял у окна, глядя на уличную слякоть. Услышав их шаги, он обернулся.
– Доброе утро, Иоганн, – сказала Жаннет. Он не ответил на приветствие.
– Думаю, тебе стоит арендовать сейф, прежде чем мы спустимся вниз, – сказал он холодно.
Она какое-то время смотрела на него, потом повернулась к банкиру.
– Полагаю, это хорошая мысль. Помогите мне, мсье Тьерри.
– Разумеется, мадам, – ответил молодой человек. Он взял несколько листков со стола. – Если вы будете так добры и заполните эти формы, оформление не займет много времени.
Она села на предложенный стул, быстро заполнила документы и пододвинула их Тьерри.
– Прекрасно, – сказал он, просмотрев их. – На обороте формы есть пункт, в котором вы можете указать наследника, которому следует передать сейф в случае вашей кончины. Если вы пожелаете заполнить этот пункт, нам потребуются два свидетеля, которые бы удостоверили как вашу подпись, так и имя вашего наследника. Разумеется, по швейцарским банковским законам все останется в тайне.
Она немного подумала.
– Да, я хочу заполнить этот пункт.
– Прекрасно, – сказал Тьерри. – Я приглашу двух банковских служащих в качестве свидетелей.
– Я подожду снаружи, – предложил Иоганн.
– Это необходимо? – спросила Жаннет. – Разве вы и герр Швебель не можете быть свидетелями?
– Разумеется, – ответил Тьерри. – Но в этом случае вы должны учесть, что банк соблюдения тайны не гарантирует. Он повернулся к Иоганну. – Надеюсь, герр Швебель па меня не обидится.
– Меня это не волнует, – сказала она.
– Очень хорошо, – сказал Тьерри. – Тогда впишите фамилии наследников и степень их родства с вами в пустые графы. Затем подпишите, где указано. – Он подал Жаннет ручку и повернулся к Иоганну. – Герр Швебель, не будете ли вы так любезны и не проследите ли за тем, как мадам де ла Бовиль пишет?
Иоганн подошел к ней и остановился, наблюдая, как Жаннет заполняет форму. Она быстро заполнила графу о наследниках: Лорен Рирдон, сестра и/или Анитра Рирдон, племянница. Строчкой ниже она поставила свою подпись. Банкир пододвинул ей подушечку для печатей.
– Нам потребуется еще отпечаток вашего большого пальца, – сказал он извиняющимся тоном. Она протянула руку, и он прижал ее большой палец сначала к подушечке, а потом к документу. – Подвигайте пальцем с боку на бок, – попросил он. – А теперь, герр Швебель, ваша подпись.
Иоганн быстро подписал бумагу. Следом поставил подпись банкир.
– Извините, – сказал он, – я отлучусь на минуту. Подберу вам сейфы и вернусь с ключами.
Дверь за ним закрылась. Некоторое время они сидели молча. Жаннет достала сигарету и закурила. Иоганн снова подошел к окну и выглянул. Затем заговорил, не оборачиваясь.
– Каждый раз, стоит мне решить, что я знаю о тебе все, ты умудряешься меня удивить.
– Я не собираюсь умирать, – сказала она.
В кабинет вернулся Тьерри и передал Жаннет ключ.
– Теперь будьте так любезны, следуйте за мной.
Они спустились в хранилище. Банкир быстро проверил помер на ключе Иоганна, затем вставил свой ключ в замок, подождал, пока Иоганн вставит свой в другой замок, и повернул его. Дверь распахнулась. Ту же операцию проделали с сейфом, предназначенным для Жаннет. Оба хранилища находились практически рядом. Он повернулся к ним.
– Я оставлю вас одних. Когда соберетесь уходить, нажмите кнопку около двери, я вернусь и провожу вас наверх.
– Благодарю вас, – сказал Иоганн. Он подождал, пока банкир закроет дверь, и повернулся к Жаннет. Затем быстро начал вынимать парусиновые мешочки с монетами из большого ящика и раскладывать их на деревянном столе у себя за спиной. Наконец на столе оказалось тридцать три мешочка. Потом он немного покопался в ящике и нашел то, что искал – мешочек поменьше, чем остальные. Он пригляделся к надписи на нем и положил на стол. Потом поднял глаза на Жаннет.
– Ну вот…
С любопытством она взяла последний мешочек и развязала тесемки. Перевернула над столом: оттуда золотым дождем посыпались монеты. Затаив дыхание, она подняла одну из них к глазам. Такой монеты ей никогда не приходилось видеть. Несмотря на небольшой размер, она была довольно тяжелой.
– Что это? – спросила она, переводя дыхание и чувствуя, как сильно бьется сердце.
– Золотые луидоры, названные так в честь Луи Наполеона, приказавшего их отлить, – объяснил Иоганн.
– Господи! – прошептала она. – И сколько же они стоят?
– Твоя часть состоит из тридцати трех тысяч триста тридцати трех штук, – сказал он. – По нынешнему курсу это приблизительно пять миллионов долларов.
– Пять миллионов долларов, – повторила она. Морис снова обманул ее. Она пошла у него на поводу только потому, что считала, что этих денег хватит, чтобы расплатиться с „Кенсингтон Миллз» за свою свободу. Не стоило и заводиться.
– Это большая сумма, – сказал он. Потом показал рукой на открытый сейф. – Не хочешь проверить? Там ровно столько, сколько лежит на столе.
Она покачала головой.
– Не стоит. Я тебе верю.
– Наконец-то, – заметил он сухо, захлопнул крышку ящика и выпрямился. – Теперь нужно перенести эти мешки в твой сейф.
Жаннет все еще смотрела на деньги.
– Да, – сказала она.
– Помочь тебе?
Она взглянула на него.
– Пожалуйста.
Иоганн начал быстро складывать мешочки в ящик. На столе остались только монеты, которые она высыпала. Жаннет начала складывать их обратно.
Он молча наблюдал за ней.
– Ты можешь не отвечать, если не хочешь, Жаннет, но что случилось, почему тебе так срочно понадобились эти деньги?
– Я хотела откупиться от „Кенсингтон Миллз», – сказала она тихо. Не стоило объяснять, что денег оказалось недостаточно.
– Зачем? – спросил он удивленно. – Они прекрасно для тебя поработали. Ты получаешь чистыми около четырех миллионов долларов в год.
Она молчала.
– Я не обязан давать тебе советы, – сказал он. – Но все равно сделаю это. Я столько лет отвечал за тебя, что это вошло в привычку, от которой не так-то легко избавиться. Золото с каждым днем растет в цене. Два года назад твоя доля стоила не больше миллиона. С тех пор золото подорожало в пять раз. И я слышал, что правительство США намерено вздуть цены, а затем выбросить на рынок часть своего золотого запаса. И тогда цена вырастет до небес. Через год стоимость твоей доли может возрасти еще в пять раз.
Она все еще молчала, глядя на него и складывая последние монеты в мешок. Потом завязала тесемки.
– Я советую тебе – сохрани золото. Откажись от мысли откупиться от „Кенсингтон Миллз». Через год это золото будет стоить двадцать пять – тридцать миллионов. Тебе не успеть столько заработать за всю оставшуюся жизнь, даже если ты освободишься от „Кенсингтон Миллз».
Жаннет молча положила мешок в ящик, захлопнула дверцу и достала свой ключ. Взглянула на него.
– Откуда мне знать, когда надо продавать?
– Как только цена перевалит за восемьсот долларов за троянскую унцию, – ответил Иоганн. – Она может подняться и до тысячи, но это уже не имеет значения. Лично я собираюсь продать долю Лорен, когда цена достигнет восьмисот долларов.
Она задумчиво кивнула. По сути дела, он повторил то, что говорил ей Жак. Если откупиться от „Кенсингтон Миллз», потребуются долгие годы, прежде чем удастся получить устойчивую прибыль. А у нее осталось не так много времени на борьбу. Снова Жак оказался прав. Какой смысл стараться, если все не в радость?
Он протянул руку к кнопке и нажал ее.
– Моя гостиница здесь рядом, за углом, – сказал Иоганн. – Кофе не хочешь?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Я прилетела из Парижа утром и у меня обратный билет па два часа. Едва успеваю.
Появился Тьерри и открыл дверь хранилища своим ключом. Они прошли за ним наверх, поблагодарили его. Он поклонился.
– Рад был служить, – сказал он, открывая дверь. Они вышли на улицу. Все еще шел дождь со снегом.
Жаннет подняла капюшон. Подъехало такси, и Иоганн остановил его. Он открыл дверцу, и Жаннет забралась на заднее сиденье.
Она посмотрела на него из машины.
– Мне очень жаль, Иоганн, – сказала она. – Все равно, спасибо.
Он махнул рукой.
– Мне тоже жаль. Прощай, Жаннет! – Он захлопнул дверцу и выпрямился. Посмотрел, как такси исчезло за поворотом. Потом повернулся и решительными шагами направился к себе в гостиницу. Он не мог понять, что застилает ему глаза – дождь или слезы. Но перед его мысленным взором все время стоял спящий младенец па руках у матери, впервые входящей в дом генерала в Варшаве.
Когда она прилетела в Париж, там тоже шел дождь. Правда, без снега и не такой холодный. Рене встречал ее в аэропорту и открыл ей дверцу „роллс-ройса». Захлопнув дверь, он сел на переднее сиденье. Большая машина мягко тронулась с места.
– Куда прикажете, мадам?
Жаннет взглянула на часы. Было немногим больше четырех.
– В контору, Рене, – сказала она.
– Oui, мадам, – ответил шофер. Он встретился с ней взглядом в зеркальце заднего вида. – Хорошо долетели, мадам? – вежливо спросил он.
– Вполне, спасибо, – кивнула она, нажимая кнопку. Перегородка, отделяющая салон от водителя, поползла вверх. Ей не хотелось разговаривать. Она откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Господи, как же она устала! Ей казалось, что она постоянно чувствует усталость, все время страдает от разницы во времени и вечно прыгает с одного самолета на другой.
Раньше у нее находилось время и для себя. Но не сейчас. Впервые она поняла, какой тяжелый груз ежедневной работы нес Жак, освобождая ее от всех забот. Новый сотрудник был очень способным, контора при нем работала как часы, но что-то все же было не так. Люди, с которыми она имела дело, важные покупатели и другие сотрудники, которые раньше охотно решали свои проблемы с Жаком, теперь хотели обязательно говорить лично с ней. А ей не хватало времени, чтобы со всем этим справиться.
– Приехали, мадам. – Голос шофера, раздавшийся из открытой дверцы, заставил ее вздрогнуть. Похоже, она задремала. Жаннет улыбнулась и вышла из машины.
– Спасибо, Рене. Приезжай за мной в семь. – Она спряталась под зонтик, который открыл для нее швейцар, и прошла несколько шагов до двери конторы. Он открыл ей дверь, вошел следом и вызвал лифт.
Робер встретил ее в кабинете и помог снять пальто.
– Как долетели, мадам?
– Хорошо, спасибо, – сказала она, садясь за стол. – Последние эскизы поступили?
– Ждем с минуты на минуту, мадам, – ответил он. – Сейчас проверю.
– Спасибо, – сказала Жаннет, откидываясь на спинку стула.
– Телефонные сообщения на вашем столе, мадам, – сказал Робер.
Она взглянула на стол. Листки с телефонными сообщениями лежали ровными рядами по пять, один наполовину перекрывая другой. Таким образом ей не надо было брать их в руки, чтобы узнать, кто звонил. Имя было видно даже при беглом взгляде. Она поморщилась. На столе лежало больше двадцати листков. Она не сделала пи малейшего движения, чтобы просмотреть их. Вместо этого подняла глаза на секретаря.
– Что-нибудь важное есть, Бобби? – спросила она.
– Ничего особенного, мадам, – ответил он. – Можно подождать до утра.
– Вот и хорошо, – сказала она. – Мне нужно время, чтобы просмотреть эскизы.
Как только он вышел за дверь, Жаннет открыла ящик стола и достала оттуда бутылочку с кокаином. По два раза приложилась каждой ноздрей и откинулась назад, ожидая, когда подействует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43