– И кто только додумался пришить столько крючков? С ума сойти можно!
– Милорд! – В горле миссис Биддингтон что-то булькнуло.
– Теперь вы убедились в том, что это ужасное платье? – сказала Capa. – Кстати, миссис Биддингтон, может быть, вы не будете терять времени понапрасну и принесете новые тарелки? Я не хотела бы терять ни минуты. Не знаю, как у Джеффри, а у меня от голода живот свело.
– И правда, миссис Биддингтон, – подхватил Джеффри. – Сходили бы вы за тарелками. Прислушивайтесь к словам Ами и помните, что ее слово в этом доме – второе после моего.
– Впрочем, не торопитесь особенно, миссис Биддингтон, – добавила Capa, – а то опять что-нибудь уроните. Джеффри такой копуша, он до самой ночи теперь может провозиться.
– Святые небеса! – уже в который раз воскликнула миссис Биддингтон.
– Наконец-то я поймал ее! – воскликнул Джеффри, имею в виду петлю.
– Нет! – воскликнула миссис Биддингтон, по-своему истолковав смысл сказанного. – Нет, только не это!
Она закатила глаза и попятилась. Затем круто повернулась и бросилась бежать, громко стуча каблуками. Джеффри повернул голову на этот стук и удивленно спросил:
– Что это с ней, а?
– Не знаю, – ответила Capa. – Но что-то подсказывает мне, что мы теперь не скоро ее увидим.
– Да, это сильно смахивает на бегство, – согласился Джеффри, поворачивая Сару к свету и любуясь своей работой.
Правда, любоваться было нечем, так как платье, даже застегнутое на все крючки, осталось таким же уродливым, как и прежде. Взглянув на девушку, Джеффри увидел выбившиеся локоны и осторожно поправил их кончиками пальцев. В ответ на это прикосновение глаза Сары сразу же потеплели, их прохладная голубизна сменилась ярко-зеленым цветом – цветом летней морской волны.
– Я старалась, – прошептала она. – Я очень старалась.
– Вижу, – улыбнулся Джеффри, нежно перебирая мягкие шелковистые пряди.
Когда он попытался развязать ленточку, то понял, что эта неровно оторванная полоска ткани еще совсем недавно была частью его рубашки.
– Так и быть, я не стану допытываться, где вы разжились этой лентой, – сказал он.
– Вы же сами сказали, чтобы я не смела звать на помощь миссис Биддингтон, – смущенно заметила Capa. – А ничего другого мне просто не попалось под руку.
– Ну и затянули вы ее, – сказал Джеффри.
– М-мм, – промычала Capa, пока Джеффри развязывал узел.
Наконец он справился с лентой, и в его ладони хлынул каскад пышных волос. Черные, блестящие, они вырвались на свободу и густой волной упали на плечи Сары. Джеффри невольно задержал дыхание, любуясь таким великолепием.
– Милорд? – Capa смотрела на него выжидающе.
Джеффри не без сожаления вернулся к действительности. Он отдернул руки и отступил назад.
– Не собирайте их больше в пучок. Вы становитесь похожи на горничную.
– То вы называете меня цыганкой, теперь вот – горничной. Должна сказать, что вы мастер на неожиданные комплименты.
– То, что я человек неотесанный, мы давно уже выяснили, – буркнул Джеффри, возвращаясь за стол.
– Выяснили, – согласилась Capa. – Впрочем, я вполне могу на самом деле оказаться цыганкой. Кто знает?
– Вряд ли, – задумчиво отозвался Джеффри, все еще ощущая тонкий, волнующий запах, исходящий от волос девушки. – Для цыганки у вас слишком правильная речь.
– Но если бы я умела, как цыганка, читать по руке, вы бы доверились мне? – спросила Capa.
– Нет. На моей ладони вы прочитали бы одни только несчастья.
– Вы имеете в виду меня?
– Вас, – коротко ответил Джеффри, глядя ей прямо в лицо. Их взгляды встретились, и Capa негромко рассмеялась.
– Нехорошо, милорд, – мягко упрекнула она. – Я нарядилась для вас, а вы все недовольны.
– Вовсе вы не для меня нарядились, а для того, чтобы поесть, – усмехнулся в ответ Джеффри.
Capa небрежно махнула рукой.
– Вы неправильно истолковали мои намерения. Я хочу сделаться провинциальной леди, вот так. И такое платье, несомненно, первый шаг к этой цели.
Джеффри какое-то время внимательно смотрел на Сару, затем громко рассмеялся.
– Вы? Провинциальной леди?
– Ну да, – подтвердила Capa. – Кроткой, мягкой и ужасно воспитанной. Обещаю, что никогда больше не притронусь к вашей мебели даже пальцем.
Джеффри откинулся на спинку стула.
– Правда?
– Правда, – Capa потянулась к блюду с картошкой. – Опять картошка. Вы что, каждый день ее едите?
– Мы? Да, – ответил Джеффри.
– Понятно.
Джеффри подождал, пока Capa положит на тарелку горошек и баранью лопатку.
– Так вы на самом деле хотите стать леди? – спросил он.
– Я сказала – провинциальной леди, – поправила его Capa.
– Пусть провинциальной. Не вижу особой разницы.
– Ну как же! – что-то неуловимое промелькнуло во взгляде Сары. – Вы ведь сами говорили, что лондонские леди сильно отличаются от провинциальных.
– Это верно, – согласился Джеффри.
– Раз уж я не знаю своего настоящего имени и не помню, откуда я, что мешает мне начать новую жизнь и стать провинциальной леди? Кто знает, может быть, я ею и была в той, прежней жизни, – улыбнулась Capa.
– Сомневаюсь, – возразил Джеффри.
– Напрасно, – настойчиво повторила Capa.
– Нет, – решительно сказал Джеффри. – Не были. Не могли быть.
– Почему же? – нахмурилась Capa. – У меня нет памяти, но воспитание-то осталось. Нет, я вполне могла быть провинциальной леди.
Джеффри отрицательно покачал головой.
– Начнем с того, – сказал он, – что любая провинциальная леди умеет сама застегивать платье.
– Научусь, – откликнулась Capa, – вспомню, как это делается. Но, согласитесь, не так-то это просто: застегнуть платье! Вы сами в этом убедились.
– Любая провинциальная леди умеет шить и штопать. Вы – умеете?
Capa почувствовала, что краснеет.
– Боюсь, что и это вылетело у меня из памяти после удара, – сказала она.
– И готовить они умеют…
– Картошку, – вставила Capa.
– Не только. Скажем, делать заготовки на зиму, – спокойно продолжал Джеффри.
– М-да, это я, пожалуй, тоже подзабыла, – согласилась Capa. – Но ничего, вспомню.
– И за домом они умеют следить, – добавил Джеффри.
– О, вот это я как раз умею! – оживилась Capa.
– Они знают всех своих арендаторов и заботятся о них и об их семьях.
– Всех? – удивилась Capa. – Не пугайте.
– Я и не пугаю, – возразил Джеффри с некоторым самодовольством в голосе, которое не понравилось ему самому. – И вы думаете, что сможете научиться всему этому?
– Я же сказала: мне кажется, что я все это знала и умела. Просто забыла.
– Тогда придется учиться заново, – вздохнул Джеффри. – Тем более что у нас, в провинции, мужчины выбирают себе жен именно за эти их таланты, – многозначительно добавил он.
Capa подняла вилку.
– А зачем их женам знать все это?
Джеффри пожал плечами.
– Если уж вы решили начать новую жизнь, то учитесь всему, о чем я сказал, иначе никогда не найдете себе мужа.
– Пожалуй, я скорее вспомню все, что со мной было, чем научусь всем этим премудростям.
– Вы уверены? – спросил Джеффри. – А вот доктор Хоббс утверждает, что возвращение памяти – дело непредсказуемое.
– Пусть так, – жестко сказала Capa и холодно посмотрела на Джеффри. – Не сомневайтесь, я найду себе мужа без всех этих глупостей – шить, готовить… Для того чтобы найти мужа, мне достаточно пальцем шевельнуть!
– От скромности вам не умереть, – заметил Джеффри.
– Моя скромность сравнима лишь с вашей галантностью, сэр!
Джеффри начал терять терпение.
– Должно быть, – сказал он, – вы рассчитываете на свою красоту?
– Красоту? – удивилась Capa. – Странно, что вы заметили такую мелочь.
– Заметил, – сказал Джеффри. – Вы действительно красивы. Очень красивы. Но поверьте, для того чтобы выйти замуж здесь, в провинции, женщине недостаточно иметь приятное личико.
– Ну да. Здешние мужчины ищут прежде всего рабочих лошадей.
– Вы не правы, – ответил Джеффри. – Но мужчина должен быть уверен в том, что его дом не останется без присмотра во время отсутствия хозяина. Он должен быть уверен в том, что его жена будет заниматься делом, а не тряпками. Что она будет помогать ему, а не мешать и перечить.
– Даже если он наденет на нее такое платье? – нахмурилась Capa.
– Даже тогда, – твердо ответил Джеффри.
– В таком случае мне остается лишь молить бога, чтобы он поскорее вернул мне память.
– Да, это было бы лучше всего, – согласился Джеффри, – потому что с такими замашками у вас нет ни единого шанса выйти замуж.
– Даже за вас?
– Безусловно.
– Очень рада это слышать, – холодно сказала Capa. – Потому что именно это не входит в мои планы.
Она резко отодвинула тарелку и встала из-за стола.
– Благодарю, я не голодна.
– Ну и прекрасно, – сердито ответил Джеффри. – Больше останется.
– Плохой аппетит женщин, как я полагаю, тоже относится к их достоинствам с точки зрения здешних мужчин, – ядовито сказала Capa и пошла к двери.
Джеффри понял, что она не шутит и действительно решила уйти. Это разозлило его еще больше.
– Ами, вернитесь и сядьте за стол, – жестко сказал он. – Вы ничего не съели.
– Ну уж нет, – она посмотрела на Джеффри уничтожающим взглядом. – Вы сами говорите, что мне никогда не стать провинциальной леди, так зачем же пытаться понапрасну? Не обессудьте, сэр, но я не хочу привыкать к тому, чтобы приседать при каждом вашем слове и бежать, как собачка, по первому свистку. Я подумала и решила, что ни за что не выйду замуж за провинциального джентльмена. Пусть лучше меня утопят.
Она круто повернулась и вышла.
Джеффри молча проводил ее глазами. Черт бы побрал эту женщину! Опять она оказалась сильнее его, опять сумела оставить за собой последнее слово!
Взгляд его упал на нетронутую тарелку Сары. Ну вот, она снова осталась голодной. Впрочем, ничего страшного. Пусть проголодается как следует. Он взял вилку, но тут же отложил ее в сторону.
Джеффри вдруг стало стыдно. Не чудовище же он, не зверь какой-нибудь. Он вел себя безобразно. Он слишком жестоко обращается с несчастной. Она к нему со всем сердцем, а он высмеял ее желание стать провинциальной леди, да еще лишил ее ужина. Почему он так поступил? Бог знает. Но стыдно, стыдно.
Джеффри тяжело вздохнул и поднялся из-за стола. Затем пошел на кухню, откуда доносился грохот. Миссис Биддингтон со звоном раскладывала на столе многочисленные сковороды и кастрюли. Горькие слезы текли по ее щекам.
– Что случилось, миссис Биддингтон? – спросил, нахмурившись, Джеффри.
– Я ухожу, милорд, – всхлипнула миссис Биддингтон. – Я хочу забрать свои сковородки и кастрюли.
– Уходите? Но почему? – воскликнул Джеффри.
– Н-не могу, – снова всхлипнула она. – Не могу оставаться в доме, где творятся подобные вещи.
– Какие еще вещи здесь творятся? – смутился Джеффри.
– В-вы и эта… эта женщина… – Миссис Биддингтон не договорила, захлебнувшись новой волной слез.
– Вы говорите об Ами? – уточнил Джеффри.
– Д-да. И о вас, милорд, – с горечью добавила миссис Биддингтон. – Никогда не думала дожить до того дня, когда в этом доме начнет происходить такое, да еще совершенно открыто… и бесстыдно… Сами знаете, что.
– Нет, – покачал головой Джеффри. – Не знаю.
Лицо миссис Биддингтон, и без того красное от слез, сделалось совершенно багровым.
– Моя бедная матушка всегда предупреждала меня о том, как опасно служить в холостяцком доме. Она так и говорила: «Вот увидишь, настанет день, и он начнет раздевать женщин прямо в столовой». Как в воду глядела. Это ужасно…
Джеффри начал кое-что понимать.
– Господи, о чем вы толкуете, миссис Биддингтон! Я вовсе не раздевал ее! Наоборот, помог застегнуть крючки на платье. Она даже этого не умеет.
– Вот как? – удивилась миссис Биддингтон. – Все равно это неприлично. Крайне неприлично.
Теперь настала очередь Джеффри краснеть.
– Если бы я этого не сделал, могло быть еще хуже. Вы видели нас со спины, и у вас сложилось неверное представление о том, что происходит. Впрочем, в этом я сам виноват. Это я запретил ей звать вас на помощь. А сама она, как оказалось, даже платья на себе застегнуть не может.
Услышав это, миссис Биддингтон передернулась.
– Я не верю, милорд. Как такое может быть? Каждая женщина умеет самостоятельно одеться.
– Я тоже так думал, – насупился Джеффри, – но Ами не умеет. А может быть, просто забыла, как это делается.
– Может, забыла, а может, еще что-нибудь… – миссис Биддингтон старательно избегала смотреть в лицо Джеффри.
– Если вы думаете, что таким способом Ами собиралась соблазнить меня, то ошибаетесь, – засмеялся он.
Миссис Биддингтон ахнула и побледнела.
– Наш разговор, милорд, становится крайне неприличным.
– Пожалуй, – согласился Джеффри, – но мне кажется, что с появлением Ами вся жизнь в этом доме стала неприличной.
– Она должна уйти, – прошептала миссис Биддингтон.
– Но ей некуда идти, – возмутился Джеффри. – И вы это знаете, миссис Биддингтон. Как я могу выгнать на улицу женщину, которая даже имени своего не помнит, не говоря уже о том, что одеться сама не может? Знаете, отнесите-ка ей в комнату поднос с едой. Она не стала ужинать после всего этого.
– Слушаюсь, милорд, – слабым голосом откликнулась миссис Биддингтон.
– И скажите ей, что завтра утром мы с ней поедем по магазинам, – добавил Джеффри после некоторой паузы.
– Милорд?
– Завтра утром я повезу ее в магазин, – повторил Джеффри. – То платье, что я ей купил, действительно ужасно. Да, вот что еще. С завтрашнего дня я удваиваю вам жалованье.
– Удваиваете? – ахнула миссис Биддингтон.
– Да, – подтвердил Джеффри, – потому что, боюсь, с появлением в доме Ами ваши хлопоты удвоятся. Ей нужна настоящая нянька, а брать специально для этого еще одну прислугу я не хочу.
Он пошел к выходу, но задержался в дверях кухни.
– Не забудьте предупредить Ами о завтрашней поездке. Это мое распоряжение. Вы поняли, миссис Биддингтон?
– Р-разумеется, милорд.
– Вот бы Ами была такая покладистая, – пробурчал сквозь зубы Джеффри и быстро удалился.
Capa величественно протянула руку, позволяя Джеффри помочь ей выйти из коляски. Ей казалось, что она наконец-то пробила брешь в крепости по имени лорд Грэй. Правда, по его виду этого нельзя было сказать. Джеффри выглядел хмурым, как человек, которому предстоит визит к зубному врачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38