– Как я уже сказала, это команда разбойников, – Мелани рассмеялась и принялась сыпать именами и датами рождений, запомнить которые Capa в любом случае не смогла бы. Да она и не собиралась этого делать. Довольно с нее и того, что она держит в памяти сотни имен и фамилий пэров и может рассказать родословную любого из них. Так стоит ли ей загружать голову какими-то Томми и Джошем, Бетт и Бекки, Сьюзен и Якобом, младенцами Эндрю и Марком, которых она наверняка никогда даже не увидит.
А Мелани тем временем увлеченно рассказывала о том, как Якоб сломал себе руку, когда полез воровать яблоки с дерева соседнего фермера; о том, как режутся первые зубки у Эндрю и Марка; о том, что Бетт исполнилось тринадцать и у нее начался самый трудный возраст: она считает себя взрослой женщиной и не желает слушаться ни мать, ни Мелани – свою старшую сестру.
Capa слушала невнимательно, но с каждой минутой ее все больше подкупала искренность, с которой Мелани рассказывала о своей семье. При этом она для каждого находила простые и теплые слова.
Прозвенели часы на камине, и Мелани резко оборвала свой рассказ.
– О господи! – сказала она, поднимаясь с дивана. – Как незаметно пролетело время! Боюсь, мне пора домой. Нужно помочь повару с обедом.
– Мне было очень приятно познакомиться с вами, Мелани, – совершенно искренне сказала Сара и тоже поднялась. – Надеюсь, мы с вами еще увидимся.
Мелани замялась, в глазах появилось смятение. Она с надеждой посмотрела на Джеффри, но ждать помощи с его стороны не приходилось – он с головой погрузился в журнал и даже не повел головой, словно в гостиной, кроме него, никого не было.
– Конечно… – пробормотала Мелани. – Возможно, завтра утром увидимся снова.
Джеффри не шелохнулся.
– Буду очень рада, – сказала Capa, – если, конечно, вы не будете очень заняты домашними делами.
– Думаю, что нет, – ответила Мелани. – К тому же всегда можно оставить Бетт за старшую на часок-другой.
Capa видела, как неловко чувствует себя сейчас Мелани, и решила прийти ей на помощь, раз уж ее жених-невежа бросил девушку на произвол судьбы.
– Это хорошо, – сказала Capa. – Тогда, может быть, вы сможете помочь мне вспомнить некоторые мелочи, которые я забыла, – как, например, шить. Или штопать.
Напряжение мигом исчезло с лица Мелани.
– Конечно, конечно, – радостно откликнулась она. – С огромным удовольствием. Непременно! А теперь мне нужно бежать. До свидания, Джеффри!
– Позвольте, я провожу вас, – сказала Capa и вместе с Мелани направилась из гостиной в коридор, оттуда в холл и дальше, до входной двери, возле которой они расстались. Capa махала рукой Meлани, покуда та не скрылась из виду. Затем повернулась и твердым шагом направилась назад, в гостиную. Подойдя к Джеффри, она вырвала журнал из его рук.
– В чем дело? – удивленно посмотрел он на Сару.
Capa молча уселась на диван, раскрыла журнал и принялась изучать его, небрежно откинувшись на спинку дивана. Зашуршали страницы.
– Прошу прощения, – сказала наконец Capa, не отрывая глаз от журнала. – Я хочу понять, что же вы нашли здесь такое интересное, что за весь вечер даже не взглянули на свою… невесту?
– Что вы придумываете? – возмущенно ответил Джеффри.
– Ах вот как! – все так же не отрываясь от журнала, откликнулась Capa. – Значит, это вы меня игнорировали. В любом случае по отношению к Мелани вы поступили некрасиво.
– Она так не считает, я уверен, – сухо сказал Джеффри. – Просто вы с ней оживленно беседовали, и я не хотел вам мешать.
– Смотрите-ка! – перебила его Capa, склонившись над журналом. – Какой замечательный плуг! И такой дорогой! Теперь мне понятно, почему вы взбесились, когда я заказала для себя пару платьев. Как можно покупать платья для взбалмошной женщины, когда плуги такие дорогие!
– Да при чем тут плуги? – воскликнул Джеффри. – Не думал я ни о каких плугах!
– Знаете что, – рассеянно сказала Capa, перелистывая страницу, – а ведь вы поторопились. Здесь, дальше, предлагают плуги, но гораздо дешевле. Почти вдвое!
– Да бросьте вы эти проклятые плуги! – вскипел Джеффри.
– Простите, – откликнулась Capa, – я немного зачиталась. Так интересно! Оказывается, один плуг стоит столько же, сколько целых две телеги!
– Сейчас же оставьте журнал, – приказал Джеффри. – Мне нужно поговорить с вами.
Capa перевернула еще одну страницу.
– Чай закончился, а значит, и время для разговоров тоже. Ой, взгляните, какая прелестная вещь! Овечьи ножницы! Шерсть стричь! – Она сунула раскрытый журнал под нос Джеффри.
Журнал вылетел у нее из рук и, зашуршав страницами, скрылся где-то в дальнем углу гостиной. Вместо изображения овечьих ножниц перед Сарой возникло пунцовое от гнева лицо Джеффри.
– Милорд, – продолжила Capa, решив доиграть этот эпизод до конца, – это мой журнал. Возьмите себе другой. Вон их сколько на столе!
– Хватит! – рявкнул Джеффри.
– Да, пожалуй, хватит, – согласилась сквозь зубы Capa. – Объясните-ка мне лучше, как же так получается? Вы просите свою подружку научить меня всяким женским премудростям, но, как только дело доходит до решительного разговора, прячетесь в кусты и оставляете ее одну?
Джеффри понял.
– Так вы подслушивали нас? – возмутился он.
– Да! – Capa вскочила на ноги. – И слава богу, что подслушала, иначе не сумела бы помочь Мелани выбраться из того затруднительного положения, в которое она попала по вашей милости.
– Я как раз собирался поговорить об этом с вами, но не успел, – попытался выкрутиться Джеффри.
– Может быть, – кивнула Capa, – только теперь в этом разговоре нет нужды, вы согласны? Я услышала то, что вы хотели сказать мне. Мелани сделала за вас всю грязную работу. Отдыхайте! Не затрудняйте себя вопросами. Я готова дать ответы уже сейчас. Если вас интересует, буду ли я учиться у Мелани, отвечаю сразу – буду. – Capa повернулась спиной к Джеффри, лицом к камину. – Не ради вас. Ради Мелани. Она такая добрая.
– А я – нет? – спросил Джеффри.
– Вы, сэр, – гордо вскинула голову Capa, – всего-навсего провинциальный джентльмен, дурно воспитанный, не очень образованный, а точнее сказать – просто неотесанный. Вам не место рядом с приличной женщиной.
– Что вы себе позволяете?! – воскликнул Джеффри и двинулся к Саре.
– Тиран и грубиян, – добавила Capa. – Вам бы ноги Мелани целовать за ее доброту. Впрочем, нет, лучше не целуйте. Могу представить, как грубо вы это делаете.
– Как я это делаю, вас совершенно не касается, – сердито ответил Джеффри.
– Вот такой вы во всем, – вздохнула Capa. – До чего же мне жаль Мелани!
– Ах, вам жаль ее?!
Джеффри схватил Сару и рывком повернул к себе. Она и ахнуть не успела, как Джеффри припал губами к ее губам, чем вызвал неожиданное ощущение вспыхнувшего пламени, охватившее ее с такой силой, что она чуть было не лишилась чувств. Конечно, ее целовали и прежде, но то были совсем другие поцелуи – дружеские, сухие, лживые, притворные, подобострастные. Поцелуй Джеффри был совсем иным – жарким, рождающим ответное желание.
Прижатая к сильному телу Джеффри, Capa почувствовала, как вслед за пробудившимся желанием ее начинает охватывать трепет настоящей страсти. Она разгоралась все сильнее от прикосновения мужских рук, от тепла и запаха тела Джеффри.
Внезапно их поцелуй из страстного превратился в нежный. Затем Джеффри резко откинул голову назад. Секунду они стояли, глядя в глаза друг другу. Сердце Сары, казалось, билось у самого горла. Мысли беспорядочным роем проносились в голове. Она не видела ничего, кроме глаз Джеффри – близких, горящих, бездонных и… смущенных.
Наконец он медленно-медленно убрал руки с талии Сары – так, как если бы она была хрупкой хрустальной вазой. Так же медленно и осторожно Capa опустила свои ладони. Джеффри глубоко вдохнул и сделал шаг назад.
– Так вы говорите, что вам жаль Мелани? – пробормотал он, потупив глаза.
Джеффри повернулся и поспешил прочь. Capa не стала его удерживать, просто проводила внимательным и удивленным взглядом. Колени ее подогнулись, и она обессиленно опустилась на диван. Жалеть Мелани ей больше не хотелось.
Дыра на рукаве рубашки была впечатляющей. Capa вертела рубашку в руках, прикидывая, что здесь можно сделать. Она любила вышивать и могла без труда скрыть эту дырку красивой вышивкой, но сейчас Capa играла роль послушной ученицы.
– С чего нужно начинать? – спросила она у Мелани.
– Это просто, – ответила та. – Сейчас покажу.
Мелани взяла у Сары рубашку и сделала несколько быстрых уверенных стежков. Дырка сразу же на глазах уменьшилась.
– Понятно, – сказала Capa, перехватила у Мелани иголку и принялась орудовать ею сама.
Некоторое время они шили в полном молчании, и Capa вновь вспомнила вчерашний разговор с Джеффри. Один вопрос не давал ей покоя, и она осторожно принялась его раскручивать.
– Мелани, – сказала она, – не хочу показаться слишком любопытной, но скажи, правда ли, что вы с Джеффри собираетесь пожениться?
– Правда, – кивнула Мелани, не поднимая головы от своей работы.
Capa взглянула на девушку.
– Но дату еще не объявляли? – спросила она как бы между прочим.
– Нет, – просто ответила Мелани. На лбу у нее обозначилась морщинка. – Мы просто не можем пока что пожениться. Вот когда Бетт немного подрастет и станет настоящей помощницей матери, тогда… Пока же она еще слишком мала, чтобы справиться с восьмерыми, а мать одна их тоже, конечно, не потянет.
Какое-то время они работали в полной тишине.
– Но… Но стоит ли так долго ждать? Может быть, проще найти для матери помощницу на стороне? – предложила Capa, нарушив молчание.
– Нет, – покачала головой Мелани и засмеялась. – Даже если нам и удалось бы кого-нибудь найти, то ненадолго. Никакая помощница не выдержала бы братьев. Они такие разбойники, что от них готовы отказаться даже школьные учителя.
– Это любопытно, – усмехнулась Capa. – С удовольствием познакомилась бы с ними.
– Правда? – удивилась Мелани и тут же рассмеялась. – Конечно, если хотите.
– А может быть, вам было бы лучше пожениться с Джеффри? Тогда он мог бы помогать вашей матери, – продолжала Capa.
– Кто – Джеффри? – хихикнула Мелани. – Это исключено. Он – старый холостяк, привык к определенному образу жизни и не допустит, чтобы чьи-то дети нарушили привычный уклад.
– Это я как-то упустила из виду, – сказала Capa. – Вы правы. Он чуть с ума не сошел, когда я всего лишь передвинула мебель в гостиной.
– Наслышана, – улыбнулась Мелани. – У Джеффри много и хороших качеств, однако таланта быть нянькой среди них не числится. Кроме того, он очень занятой человек, как и мой отец. Бедный папа! На нем столько ответственности за всех нас!
– Разумеется, – согласилась Capa, хотя и не понимала, где была его ответственность, когда он плодил ребенка за ребенком. – Так вы говорите, что Джеффри похож на вашего отца? – переспросила Capa. – И так же занят?
– Мне приятно, что вы так заботитесь о моем будущем. – Мелани бросила на нее благодарный взгляд. – Что же касается Джеффри, то я знаю – вы с ним не нашли общего языка. Он вел себя с вами неправильно, но поверьте, Джеффри – очень добрый человек.
– Добрый тиран, – засмеялась Capa. Мелани, напротив, насупилась.
– Уверяю вас, он действительно добрый, а жестким стал потому, что принял все бразды правления поместьем слишком рано, в семнадцать лет. Именно столько ему было в тот год, когда от лихорадки умерли один за другим его мать и отец.
– Вот как, – задумчиво произнесла Capa, уставившись на иголку, застывшую среди складок материи. – Плохо, что рядом с ним нет человека, который сдерживал бы его. Без этого любой мужчина рано или поздно становится тираном. А может и совсем погибнуть.
– Погибнуть? – испугалась Мелани. – Но разве мужчина не должен быть хозяином в своем собственном доме?
– А разве должен? – вопросом на вопрос ответила Capa.
Мелани посмотрела на нее изумленным и непонимающим взглядом.
– Вы должны простить меня. Это все провалы в памяти. Очевидно, я забыла самые простые житейские правила, – поспешила добавить Capa.
Мелани облегченно вздохнула и улыбнулась.
– Я понимаю, но вот Джеффри… Мне кажется, что он часто забывает о вашей болезни. К тому же вы производите впечатление такой…
– Какой? – спросила Capa.
– Такой уверенной.
Capa опустила глаза.
– Это все от моей манеры разговаривать. Я вот думаю, может ли моя изначальная натура проявить себя, независимо от потери памяти? – Она неожиданно рассмеялась. – Может быть, она так и проявляется? Может быть, меня с детства учили, что чем неувереннее ты себя чувствуешь, тем увереннее должен выглядеть, чтобы никто не заметил твою слабость.
– Зачем же женщине прятать свою слабость? – мягко заметила Мелани. – Недаром же нас зовут слабым полом.
Capa задумчиво посмотрела на Мелани. Перед ней была девушка, которая жертвует собой во имя своей семьи, тащит на своих хрупких плечах все заботы и при этом считает себя представительницей слабого пола. Кого же тогда назвать полом сильным?
Мелани вернулась к шитью.
– Может быть, мне стоит поговорить обо всем этом с Джеффри? Я знаю, что порой он бывает просто невыносим… – задумчиво произнесла она.
– Почему – порой? – съязвила Capa. – По-моему – всегда.
– Конечно, Джеффри не мастер говорить комплименты и ухаживать…
– Абсолютно согласна с вами, – подхватила Capa.
– Не любит перемен…
– Просто терпеть не может, – добавила Capa.
– Замкнутый, скрывает свои чувства от других…
– Что? – подскочила Capa, уколовшись иголкой. – О-о-ой!
– С вами все в порядке? – забеспокоилась Мелани.
– Пустяки, – Capa подержала во рту уколотый палец. – Замкнутый, значит?
– Конечно, – подтвердила Мелани. – Вы, наверное, и сами это заметили.
– Да-да… – неопределенно промычала в ответ Capa. Если вчерашний поцелуй был проявлением замкнутости, тогда она просто не понимает значения этого слова. – Но с вами-то он, полагаю, не ведет себя замкнуто?
– О-о-о! – отозвалась Мелани.
– Простите, – поспешила исправиться Сара. – Я, наверное, не должна была задавать этот вопрос.
– Почему же? – сказала Мелани. – Это я просто укололась.
– Так что же, – решила продолжить Capa, – Джеффри, наверное, бывает пылким, когда вы остаетесь наедине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38