Тэсс закрыла глаза. Она попробует представить себе, что это – Ворон.
Твердые, плотно сжатые губы Майрона коснулись ее губ. Тэсс не могла заставить себя ответить на поцелуй, но решила не сопротивляться. Пусть он делает что хочет.
К удивлению Тэсс, Майрон, не переставая целовать ее, просунул руку ей под платье и стал мять ее грудь. Прежде он никогда этого не делал.
Тэсс старалась ни о чем не думать. Она ничего не чувствовала. Ласки Майрона ничуть не возбуждали ее, наоборот, ей хотелось оттолкнуть его и прекратить все это. Но она заставили себя терпеть. «Так надо, так надо», – твердила она себе.
– Пойдем наверх, – прошептал Майрон, обдавая ее горячим дыханием. Он был явно очень возбужден. – Я отведу тебя наверх, там удобнее.
Тэсс слегка отстранилась. Его рот был отвратителен, мокрый и слюнявый.
– Майрон, Майрон, мы же еще не женаты, – пробормотала она, ища способ уйти от близости с ним.
– Ну, пожалуйста, – уговаривал Майрон. – Я так долго ждал тебя.
Внутри Тэсс словно образовалась пустота.
«Какая разница? – шептала пустота. – Сейчас? Или через несколько дней? Когда ты выйдешь за него замуж, тебе придется делать все, что он потребует».
– Хорошо, – ответила Тэсс чужим голосом. Ей не из чего было выбирать. Надо как-то привыкать к этому человеку. Если он не женится на ней, то никто на ней не женится. – Хорошо, Пойдем. Но потом ты отвезешь меня домой, к дяде.
Он взял ее за руку и повел по лестнице в спальню. Войдя в комнату, Майрон плотно закрыл за собой дверь, как будто кто-то мог подсмотреть за ними.
– Я ждал так долго, – бормотал он, задыхаясь от желания и быстро на ходу расстегивая ремень. Бросив его на стул, он снял сначала один башмак, неловко прыгая на одной ноге, потом другой.
В комнате был полумрак, Тэсс почти ничего не видела. Она вдруг вспомнила почему-то, что они с Вороном любили заниматься любовью при свете лампы, чтобы видеть лица друг друга, чтобы наслаждаться проявлениями страсти друг друга.
Тэсс подошла к широкой кровати и присела на край. Она ничего не чувствовала. Будто онемела. Но может, это и лучше.
– Наверное, надо зажечь свет? – спросила она.
Майрон подошел к ней, наклонился и снова впился в нее губами.
– Нет, – сказал он, – не надо света.
Он слегка подтолкнул ее, Тэсс упала спиной на кровать, и Майрон уселся на нее сверху. Она просто лежала как мертвая, позволяя задрать ей платье и мять ее бедра. Она представляла, что это вовсе не она тут, в чужой спальне, на кровати. Ничто теперь не имело значения. Ворон мертв, значит, и ее душа умерла. А этот мужчина, который возится сейчас со штанами, – ее будущий муж, и она подчинится своей судьбе. Он имеет право на ее тело.
Но вдруг, когда при тусклом свете луны она увидела, что Майрон расстегнул штаны и его мужской орган выпал наружу, у нее к горлу подкатила тошнота.
Она оттолкнула Майрона.
– Нет! – сказала Тэсс твердо.
Майрон будто не слышал. Не переставая целовать ее, он боролся с пышными нижними юбками, пытаясь достичь цели.
– Майрон! Я сказала – нет! – снова повторила Тэсс, толкнув его в плечо.
– Что? – не понял Майрон.
Он приподнялся, и Тэсс тут же выскользнула из-под него. По ее щекам потекли злые слезы.
– Я не могу, Майрон. Пойми. Мы еще не женаты, – повторяла она, вытирая мокрые щеки. – Я вообще не уверена, что мы можем пожениться.
Майрон вскочил на ноги и уставился на нее. Тэсс не видела его глаз, но чувствовала его взгляд.
– Прекрасно! – прошипел он. – Так, значит, ты раздвигала ноги для краснокожих, а для меня не хочешь?
– Майрон! – Тэсс никогда не слышала, чтобы он говорил в таком тоне.
– А что у них есть такое, чего нет у меня? А? Скажи! – Он с силой тряхнул ее за плечи.
Он стоял совсем близко от нее с расстегнутыми штанами, его член оказался рядом с ее лицом. Ее охватило отвращение. К нему, к себе, ко всему на свете.
– Я не собираюсь выслушивать это, – сказала она, резко вставая с кровати.
– Ах, ты не собираешься! Какая персона! – Майрон засовывал член в штаны. – А ты знаешь, что я тут выслушивал все это время? Сказать? – заорал он. – Все говорили: «Бедный Майрон! Бедный младший Элсворт! Его невесту украли краснокожие. Эти грязные подонки засовывали свои…»
– Замолчи! – закричала Тэсс. – Хватит!
– Нет не хватит…
Майрон подошел к ней вплотную и ударил по лицу с такой силой, что она повалилась на кровать.
– Майрон! – взмолилась Тэсс. – Ты не смеешь так обращаться со мной!
– Смею. Я заплатил за тебя и сейчас хочу получить взамен от тебя ласку и послушание.
Вдруг в мозгу Тэсс промелькнул образ насильника, которого она убила в лесу, защищая свою честь.
«Господи, только бы снова не дошло до такого!»
Тэсс перекатилась по кровати и соскочила с нее с противоположной стороны, но Майрон опередил ее.
– Майрон, отпусти меня. – Она подняла руку, защищаясь. – Позволь мне уйти, и мы все забудем. Как будто ничего и не было. Я понимаю, что ты просто не в себе.
– Это я не в себе? – заорал Майрон, снова приближаясь к ней вплотную. – Я сейчас тебе покажу, кто не в себе.
Он снова поднял руку, чтобы ударить ее, но Тэсс не могла позволить ему это. Ни один мужчина не имеет права так обращаться с ней. Ни один. Тэсс сжала руку в кулак и, развернувшись, ударила Майрона в челюсть. Он отпрянул, и Тэсс, воспользовавшись моментом, выскочила из спальни и бросилась вниз по ступенькам.
– Вернись сейчас же! – крикнул ей вдогонку Майрон. – Я имею право! Гораздо больше, чем те краснокожие свиньи, с которыми ты спала!
Он просто сошел с ума! Тэсс побежала через прихожую в кухню. Она должна вернуться к дяде и все рассказать ему. Тогда он не станет принуждать ее выйти за Майрона замуж.
Тэсс почти добежала до двери, когда она услышала, что Майрон спрыгнул с лестницы и оказался в кухне. Еще не успев обернуться, Тэсс услышала щелчок затвора ружья. Она замерла на месте.
– Майрон… – прошептала она.
– Я имею право! – повторил он, наставив на нее ружье. – Ты все разрушила! Я имею право, – твердил он.
Очень медленно Тэсс заставила себя повернуться к нему лицом. Она боялась, что одно резкое ее движение – и Майрон выстрелит. Тэсс подняла вверх руки.
– Майрон… – начала она как можно мягче.
– Заткнись! Не говори ничего! – заорал он сквозь рыдания. По его щекам текли слезы. – Я так любил тебя! Я желал тебя больше всего на свете! Я хотел жениться на тебе! Я хотел…
Тэсс смотрела на этого человека и не слышала его слов. В голове стучала только одна мысль. Как она могла думать, что хочет выйти за него замуж, жить с ним вместе, иметь от него детей?
– Тэсс, – вдруг сказала она. – Меня зовут Тэсс. Ты ни разу не назвал меня по имени, Майрон. Скажи мне «Тэсс». Скажи это!
Майрон перестал рыдать и с недоумением уставился на Тэсс.
– У меня были такие планы. Я хотел… – снова завел он ту же песню.
Надо как-то отвлечь его.
– Майрон, а почему бы нам не… – тихо заговорила Тэсс.
– Заткнись, я сказал! – снова заорал он, потрясая ружьем. – Заткнись, сука! Лучше бы ты сдохла! Ни одна приличная женщина не пережила бы такого позора!
– Я не понимаю тебя, Майрон, – сказала Тэсс шепотом. – Ты говорил, что рад видеть меня. Ты хотел… ты только что собирался переспать со мной. Мы хотели пожениться, а теперь ты готов стрелять в меня только потому, что я…
– Я и не думал на тебе жениться, – криво ухмыльнулся Майрон. – Очень надо… После того, что с тобой случилось, ни один уважающий себя мужчина не смог бы…
Страх Тэсс постепенно перерастал в ярость.
– Вот как? – сказала она. – Значит, ты собирался спать со мной, а жениться – нет.
Майрон кулаком вытер слезы. Его трясло, но он крепко держал в руках ружье.
– Раньше я хотел на тебе жениться. Но не теперь. Это отвратительно.
– Отвратительно? Но ты даже не знаешь, что случилось со мной! – распалялась Тэсс, уже не осознавая опасности. – Ты даже и представить не можешь, что я пережила за то время, пока была в индейской деревне. Ты и понятия не имеешь, какие это люди и как они обращались со мной!
– Твой дядя был прав! – не слушая ее, орал Майрон. – Ни один порядочный человек не возьмет тебя теперь в жены. Дядя сказал, что он рад, что его дочь мертва, а иначе он бы не пережил такого позора. Лучше бы и тебя убили.
– Ну уж нет! Я жива! Хочешь ты этого или нет. Хотя ты можешь сейчас убить меня. Стреляй! Если нет – то я ухожу.
Тэсс, не поворачиваясь к Майрону спиной, сделала шаг назад. Он сделал шаг вперед. Его пальцы на курке дрожали.
– Я не могу отпустить тебя, – процедил он сквозь зубы. – Будет лучше, если…
– Ты собираешься убить меня только потому, что меня похитили?
– Ты все разрушила, все испортила.
– Ах ты, сукин сын!
Тэсс схватила первое, что попалось ей под руку. Это оказалась тяжелая металлическая миска. Она с силой запустила ее в Майрона и рухнула на пол, прикрывая голову руками. Раздался выстрел. Майрон упал на пол, хватаясь за голову. Ружье отлетело к двери. Но Тэсс не стала его поднимать.
– Мне бы надо было самой убить тебя, ничтожество. Но я не хочу марать об тебя руки, сукин ты сын, – сказала она. – Если ты только посмеешь появиться на плантации дяди, то, клянусь, я уж точно всажу пулю в твой лоб. Ты понял, Майрон?
Майрон не отвечал. Он лежал на полу, закрыв голову руками, и рыдал.
Тэсс вышла из кухни в темноту летней ночи.
Да, Ворон погиб. Счастливая полоса жизни Тэсс закончилась. Счастье оказалось недолгим. Она потеряла все. Но она никогда не потеряет чувства собственного достоинства.
28
От дома Майрона до поместья Макэлби путь был неблизкий. Но Тэсс уже привыкла много ходить пешком. Она была даже рада, что дорога длинная и у нее есть время подумать о своей судьбе, о том, как ей жить дальше.
Она несколько раз оглядывалась, боясь, что Майрон в припадке безумия побежит ее догонять. Она все еще не могла поверить в то, что Майрон, человек, который, как она считала, любит ее, пытался ее убить! И это только потому, что, как он думал, ее обесчестили индейцы.
Тэсс знала, что многое в этом мире строится на предрассудках. Предубеждение против людей, не похожих на тебя, свойственно человеку. Плантаторы презирают рабов, которые обрабатывают их поля. Белые ненавидят черных. Черные и белые ненавидят краснокожих. Но Тэсс даже и представить себе не могла, насколько глубока эта ненависть.
Но сегодня она увидела ее лицо, лицо ненависти. Это она правила Майроном, когда он обезумел, схватив ружье. И причина была не в том, что Майрона волновало, что Тэсс потеряла невинность. Его не интересовало, что произошло ней. Он даже не захотел ее выслушать. Он заранее решил, что ее изнасиловали индейцы. В его представлении иначе и быть не могло. Наверное, он никогда бы не поверил в то, что все было совсем иначе.
Тэсс грустно вздохнула и заправила непослушную прядь за ухо. Она постепенно начинала приходить в себя. Она снова становилась той, что была когда-то давно, еще до приезда в Америку, самостоятельной и независимой. Она теперь была уже не той Тэсс, которой Ворон говорил слова любви.
Тэсс улыбнулась. Да, он любил ее. Он сказал ей об этом, а Тэсс и сама поняла все по его глазам. Даже теперь, когда он погиб, ее согревала мысль о его любви. Она знала, что сохранит ее в своем сердце и будет жить воспоминаниями. Пока она его помнит, он здесь, рядом. Тэсс вспомнила слова Женщины Грез: пока ее сына, Такуко, помнят те, кто его любил, он будет жить в их сердцах.
«Что же мне теперь делать?» – спрашивала себя Тэсс.
Что бы стал делать Ворон на ее месте? Он бы никогда не сдался. Не стал бы, как она в первые дни, терять волю и желание жить. Он нашел бы в себе силы и смысл продолжать бороться.
Наверное, Ворон разыскал бы малышку. Девочка одна в целом свете. Тэсс дала ей слово, что не бросит ее. А теперь ребенок где-то совсем один, без помощи и поддержки. Она представила, какой ужас должен был охватить глухонемого ребенка, когда он остался совсем один, даже не имея возможности объяснить что-либо людям, попросить кусок хлеба.
Тэсс снова и снова спрашивала себя, надо ли было оставлять девочку с Марти. Тогда она оставила девочку там, где, как она считала, будет для нее безопаснее. Но теперь она должна найти ее. Это ее долг.
Тэсс решила, что она вернется к дяде и постарается быть с ним откровенной, настолько, насколько это возможно. Она объяснит ему, что ленапе не насиловали ее. Но она не станет рассказывать ему о Вороне и о том, что они были близки. Она расскажет дяде про девочку и попросит его помочь ей найти ее.
Может, малышка до сих пор у Марти? Тэсс молила Бога, чтобы это было так, чтобы девочка уцелела в этом аду. Надо только найти Марти. Вот только где ее искать?
Шагая по темной дороге, которую еле-еле освещал бледный серп луны, Тэсс старалась вспомнить все, что говорила Марти. Это подскажет ей, где она может быть сейчас. Марти рассказывала о своем друге-индейце. Она собиралась жить вместе с ним. Тэсс помнила, что племя этого индейца располагалось где-то на юге. Но у Марти был фургон отца, который она должна была вернуть ему. Значит, если тем, кто остался в тылу, удалось выбраться из мест боевых действий, то Марти должна была направиться к отцу.
Только где он живет? Марти упоминала Чесапикский район. Тэсс ломала голову, но больше ничего не могла вспомнить. Марти ни разу не упомянула никакой реки или города.
И вдруг перед ее мысленным взором возник фургон Марти. И буквы, выведенные белой краской:
«Абэ Вилер, Перевозки, Комп. «Онест и Чип», Анн…»
Анн… Тэсс резко остановилась. Ну конечно! Просто краска стерлась. Но было и так ясно, что это – Аннаполис. Значит, они с Марти жили в одном городе, но никогда раньше не встречались. Марти должна быть где-то здесь!
Тэсс двинулась дальше. Она была преисполнена решимости. Она найдет малышку.
Скоро Тэсс увидела огромные плантации дядюшки. Она все объяснит ему, он не откажет. Он порядочный человек и, конечно же, согласится помочь сироте.
Дойдя наконец до поместья, Тэсс у липовой аллеи чуть замедлила шаг. В последний раз они гуляли здесь вместе с Джоселин. Джоселин… Тэсс должна была признаться себе, что никогда не любила кузину. Они так и не стали друзьями, как об этом мечтала Тэсс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42