Ладно, занимайся своими делами, сынок. Ты, конечно, можешь обманывать сам себя, но ты не можешь обмануть женщину, которая тебя родила.
– Раз уж ты тут, – сказал Ворон, пользуясь моментом, чтобы сменить тему, – я хочу поговорить с тобой совсем о другом, мама.
Он встал на ноги. Мать подошла к нему поближе и ласково заглянула в глаза. Ворон был рослым мужчиной, мать едва была сыну по плечо.
– Да, я слушаю тебя, сынок.
– Я имею в виду Таандэ.
– Таандэ?
– Да.
Ворон сразу понял по озорному огоньку, заблестевшему в глазах матери, что она прекрасно понимает, о чем идет речь.
– Я видел вас вместе вчера вечером.
– И что же ты видел?
– Таандэ обнимал тебя, и ты обнимала его. Вы целовались. Это видели и другие.
Женщина Грез улыбнулась.
– Ты только что сказал мне, что ты – взрослый мужчина. Тогда тебя не должны удивлять отношения мужчины и женщины.
– Мама, но это неправильно!
– Сын, я – вдова. Я родила троих детей. Одного я похоронила. Я имею право на внимание любого свободного мужчины племени.
Ворон не знал, что сказать. Он не хотел обижать мать, но чувствовал, что его долг сказать, что он думает по этому поводу.
– Мама, Таандэ родился в тот же год, что и я. Это ты помнишь?
Мать рассмеялась.
– Так, значит, ты считаешь, что я уже слишком стара, чтобы иметь отношения с мужчиной?
– С мужчиной – нет, но для Таандэ ты слишком стара. Не обижайся. – Ворон взял мать за руку. – Почему бы тебе не выбрать Спящего Медведя? Он твоего возраста и тоже вдовец. Наверняка ему нужна женщина.
– Ему?! Да он беззубый. Ему не женщина нужна, ему нужен кто-то, чтобы жевать для него мясо.
Ворон ухмыльнулся.
– Ну ладно. А как насчет Хмурого Неба?
– То же самое.
– А Две Белки?
– Этот ничего уже не хочет. Только посидеть у костра и покурить трубку. Его обслуживают дети, готовят еду и приносят табак, а он только ворчит да вспоминает лучшие времена, когда был молодой и сильный. – Она подбоченилась. – Сын, я еще слишком молода, чтобы целыми днями сидеть у огня и курить трубку.
Ворон не ответил. Тогда мать положила руку на его плечо и, вздохнув, сказала:
– Ты решай, с кем ты будешь спать. О себе я уж как-нибудь позабочусь.
– Ты хочешь сказать, что ты спишь с моим лучшим другом?!
Женщина Грез рассмеялась и похлопала сына по плечу.
– Не стоит так волноваться обо мне, сынок.
Отвернувшись, она пошла своей дорогой, на ходу крикнув через плечо:
– Ты лучше хорошенько подумай о Тэсс! И тогда ты поймешь, что я права.
Глядя ей вслед, Ворон пожалел, что у него не такая мать, как у Таандэ. Мать его друга, Маленький Лебедь, всегда была занята домашними делами и никогда не совала нос в жизнь сына. Кроме того, она вела себя сообразно своему возрасту, а не так, как Женщина Грез. Это просто позор какой-то!
* * *
Майрон Элсворт грыз ноготь большого пальца. Он уже целый час ждал здесь, в холле дома Макэлби. Он ждал своего дядю.
Утром Майрон встал пораньше, тщательно оделся, проверив каждую складочку наглаженных галифе, и до блеска надраил башмаки. Правда, он чувствовал себя гораздо лучше в простой рубахе и штанах, на которые сверху он обычно надевал кожаный фартук. Но сегодня он должен быть одет как настоящий джентльмен. Он точно не знал, зачем Макэлби пригласил его, но раз пригласил, значит, это очень важно и нужно выглядеть как следует. Он всего лишь оружейных дел мастер, но ничем не хуже любого плантатора.
Майрон отодрал ноготь зубами и сплюнул его на паркет. У мужчины всегда должны быть чистые руки и ногти, говорила ему мать. «Чистые руки – чистая душа». Это была ее любимая поговорка. И как он забыл? Надо было отчистить ногти жесткой щеткой.
Майрон старался держать руки в чистоте, хотя при его работе это было совсем не просто. Полировочная паста и смазочное масло с годами так въелись, что кожу под ногтями почти невозможно было отчистить.
Майрону хотелось поскорее вернуться домой, он расхаживал взад и вперед, почти теряя терпение. Проходя мимо большого зеркала, в уголке которого летели нарисованные ангелочки, Майрон оглядел себя с ног до головы. Потом послюнявил ладонь и пригладил непослушную шевелюру, которая, к сожалению, что-то слишком быстро редела. Он считал себя красивым мужчиной. Роста он невысокого, но зато не толстый. Можно даже сказать, у него довольно стройная, подтянутая фигура. Черты лица – правильные, чуть мелковатые, но здоровые белые зубы. Две небольшие бородавки на щеке совсем не портили его внешность. Мать говорила, что он не был бы красавцем, не приложи к его внешности руку сам дьявол.
Майрон еще раз придирчиво оглядел себя. «Да, – решил он, – для Тэсс я завидный жених».
Он отошел от зеркала и снова принялся мерить шагами пол, каблуки гулко стучали в тишине. Любимую шляпу с пером он держал под мышкой. Мысли о Тэсс заставили его содрогнуться. Бедняжка! Несчастная девочка! Как же ей не повезло! Как это ужасно, что ее похитили эти бандиты – индейцы.
Поисковая партия наткнулась в лесу на краснокожих, у них в плену была Тэсс. Он отчетливо слышал тогда ее голос. Ему показалось даже, что сквозь заросли он разглядел ее искаженное ужасом лицо – так близко они подошли к индейцам. Он сделал тогда все, чтобы поймать этих извергов, одного из них ему удалось убить. Но другой утащил за собой Тэсс. Они не догнали их в лесу. Тэсс испарилась, исчезла. Мужчины долго еще искали по зарослям, но все напрасно. К ночи они прекратили поиски и вернулись в Аннаполис. Все старались как-то утешить Майрона. А когда поисковая партия нашла в лесу изуродованный труп Джоселин через несколько дней после исчезновения девушек, все стали убеждать его, что не стоит больше искать Тэсс, надежды нет и надо смириться.
Он не мог просто так отказаться от нее. Тэсс обещала выйти за него замуж. Она была готова стать хорошей женой и родить ему детей. Его мужской долг – искать до конца. Майрон не мог бросить ее в лесу, не узнав, какова ее судьба, не попытавшись узнать, что же с ней случилось, и помочь ей.
Тэсс достойна такого отношения.
Майрон услышал какой-то неясный шум на заднем дворе дома. Залаяли собаки, потом их когти застучали по паркетному полу. Альберт Макэлби приказывал слугам забрать и накормить своих любимиц. Было слышно, как слуга прикрикнул на собак, призывая их к порядку.
Макэлби зашагал по холлу, и Майрон встал по стойке «смирно» и выпрямил спину.
– Сэр, к вам Майрон Элсворт! – доложил слуга.
– Что, черт побери, ты торчишь в холле, Элсворт? – Альберт Макэлби прошел мимо него в библиотеку. Майрон последовал за ним. – Жена мне сказала, что ты здесь уже почти час.
– Да, это так, – не зная, что еще ответить, сказал, нахмурившись, Майрон.
В библиотеке пахло табаком, старыми бумагами и чем-то еще, Майрону показалось, что промасленной кожей.
Макэлби прошел за свой стол и открыл крышку шкафчика, отделанного дубовой панелью.
– Почему ты не сказал, чтобы тебя проводили сюда и принесли выпить? Хочешь выпить? – Он поднял французский графин.
– Нет. – Майрон, отказываясь, поднял руку ладонью вперед. – Нет, спасибо. Я пью, только когда хочется, а не за компанию.
Макэлби презрительно усмехнулся и налил себе почти полный бокал бренди. Он не повернул головы в сторону Майрона, пока не допил до дна. Потом он поднял глаза и внимательно посмотрел на племянника.
– Зачем ты пришел, Элсворт? – вдруг спросил он.
Майрон перенес вес тела с одной ноги на другую, словно проверяя прочность положения. Он точно знал, что он ничем не хуже Макэлби. Конечно, он не такой богатый, но он хороший, преуспевающий торговец. Он знал, что ему не нужно опасаться Макэлби. Но почему-то рядом с этим человеком Майрон всегда чувствовал себя неуютно. В присутствии дяди Майрон чувствовал себя маленьким и никчемным.
– Я… я точно не знаю. Мне передали записку, чтобы я приехал. Там говорилось, что я тебе нужен.
– Ах, да. Извини, совсем забыл. После смерти Джоселин я стал таким рассеянным. Рассеянным он вовсе не выглядел.
– Ничего, я понимаю, – на всякий случай сказал Майрон.
Макэлби откинулся назад в кресле.
– Это очень деликатная тема. Я не знаю, как начать. Наверное, придется говорить с тобой напрямик.
Майрон за спиной сжал руки в кулаки.
– Тэсс?
Старик кивнул.
– Ты должен забыть о ней. Ее больше нет.
– Но я видел ее живой.
– Ты что, не понимаешь, сколько прошло времени? Да она уже давно мертва. Они поиздевались над ней, сняли скальп и убили, как мою Джоселин.
Майрон чувствовал, как комок подступает к горлу, и ничего не мог с этим поделать. Он, как никогда, хотел сейчас увидеть Тэсс. Ему каждую ночь снился ореол ее рыжих волос, ее нежная белая кожа, ее ярко-алые губы. А когда не мог спать, он мечтал о ней. Он представлял себе, как будет гладить и ласкать ее. Неужели этого уже никогда не будет? Он взглянул на Макэлби, надеясь, что тот не заметил, что у него на глазах слезы.
– А что, если она еще жива? – возразил он.
Лицо дяди исказилось от злобы.
– Ты что, совсем спятил? – заорал он. – Ты не понимаешь, что я тебе говорю? Даже если она жива, ты не смеешь больше даже думать о ней! Ты прекрасно знаешь, что делают с женщинами эти звери. Ты знаешь, что они все там уже сто раз поимели ее. Я рад, что моя дочь мертва и не пережила такого унижения.
Майрон опустил глаза. Он не знал, что сказать.
Когда Макэлби заговорил снова, голос его звучал уже немного мягче.
– Найди себе другую женщину, Майрон. Забудь о Тэсс. Это мой тебе совет. Я знаю, что она моя племянница и мне не следует так говорить. Но я предупреждал тебя еще тогда, когда ты просил ее руки. Она все равно никогда не стала бы тебе хорошей женой. Красивые сиськи – это еще не все, мой мальчик. Она всегда была упрямой и своенравной. У нее слишком заносчивый нрав, чтобы стать хорошей женой.
Майрон молча изучал кончики своих начищенных башмаков. Он терпеть не мог, когда кто-то называл его мальчиком. Он закусил нижнюю губу. Ему наплевать на то, что говорит дядя. Он не может забыть Тэсс, не может отказаться от нее, пока есть хоть какая-то надежда. Представить себе, что она где-то рядом, в лесу, и что над ней издеваются эти грязные краснокожие изверги, было выше его сил. Она – его невеста. Они обручены. Он должен что-то предпринять. Он должен либо убедиться, что она мертва, как утверждает дядя, либо… Тэсс стоит того, чтобы за нее бороться.
9
Женщина Грез положила голову на грудь Таандэ. Их руки и ноги сплелись, они были как одно существо. Они еще тяжело дышали, бессильно откинувшись, изнуренные долгой любовной игрой. Их тела покрывала испарина.
– Ах, Таандэ! – пробормотала шепотом Хокуа Уна, заглядывая в глаза любимому. – Я уже забыла, каково это – ощущать любовь мужчины. – Она провела ладонями по груди, чтобы возродить в себе только что испытанную страсть. – Я так давно не чувствовала себя женщиной.
Таандэ приподнялся на локте и поцеловал ее грудь.
– Я рад, что ты выбрала именно меня, чтобы вновь ощутить себя женщиной.
Она рассмеялась и чмокнула его в щеку.
– Ты говоришь это так, как будто я одарила тебя. Но я хотела близости с тобой ничуть не меньше, чем ты.
Он нежно взял ее за руку, и она перестала смеяться, потому что его взгляд вдруг стал серьезен.
– Ты знаешь, я думал, что никогда не встречу мою женщину. Ту, которую я мог бы полюбить. И вдруг эта женщина в моих объятиях.
Женщина Грез лежала на спине и, все еще не веря своему счастью, рассматривала крепкое, молодое тело юноши, с которым только что стала близка.
– Не думай, – она покачала головой, – что тебе обязательно нужно признаваться в любви ко мне. Я все понимаю, Таандэ. Для меня вполне достаточно того, что мы просто близки с тобой, что мы можем наслаждаться любовными ласками время от времени. Я почти на двадцать лет старше тебя. Я всегда помню об этом и не жду признаний в любви. В моей жизни уже была любовь.
Таандэ внимательно посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалась тревога.
– Но мне совершенно все равно, сколько тебе лет! – сказал Таандэ. – Мне важно то, что я чувствую вот здесь. – Он приложил левую руку к груди. – Ты пробудила во мне чувства, о которых я не знал. Я думаю о тебе день и ночь, Женщина Грез. Сколько я себя помню, я всегда втайне мечтал о сегодняшнем дне. Я так хотел любить тебя.
Женщина Грез с нежностью провела по его щеке.
– Сердце подсказывает мне, что это не пустые слова, что ты говоришь мне правду.
– Да, это правда. Ты живешь в моем сердце.
Глаза Хокуа Уна наполнились слезами. Она когда-то очень любила отца своих детей. Они жили так дружно, что она никогда не думала о том, что в ее жизни может появиться другой мужчина. Разве возможно, чтобы великий Манито снова послал ей такое счастье? Что это? Может, ее просто привлекает его молодое, сильное тело и скоро все пройдет? Это покажет время.
Женщина Грез привстала, чтобы налить себе немного медовой воды. Сидя скрестив ноги, она отхлебнула из чашки, совсем не стесняясь своей наготы. Может, у нее не такая крепкая грудь, как у девушек, а живот не такой плоский, как двадцать лет назад, но ей все равно. Если этот юноша любит ее, он примет ее такой, какая она есть.
Она протянула чашу с медовой водой Таандэ и с удовольствием смотрела, как жадно он пьет.
– Вкусно, – сказал он, допив до дна.
– Ты знаешь, а мой сын не одобряет наших отношений. – Хокуа Уна улыбалась, но глаза были грустными.
– Я уже думал об этом, – ответил Таандэ.
Хокуа Уна откинула назад великолепные волосы, которые не тронула седина.
– Ты хочешь сказать, что ты еще не говорил с ним об этом?
– Но как я мог? Что я мог ему сказать?! «Ворон, ты мой лучший друг. Но я люблю твою мать». Так?
– Нет, – расхохоталась она, – это никуда не годится. А между прочим, ты очень скрытный. Ты крутишься здесь уже давно. Но я всегда считала, что ты просто проявляешь уважение ко мне, помогаешь матери своего друга.
– Да я и сам так думал первое время. А когда понял, что не могу жить без тебя, то стал бояться, что ты меня отвергнешь.
Женщина Грез встала на колени и положила руки на плечи юноше. Он притянул ее к себе. Ее обнаженная грудь коснулась его тела. Он приник губами к ее шее, и она вздохнула.
– Эта женщина рада, что ты все же осмелился, иначе я никогда не узнала бы, как меня влечет к юному другу моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42