Тэсс молча кивнула и пристально посмотрела на Марти.
В нем было что-то странное. Только она не могла уловить, что именно. Лицо его было круглым, толстый нос картошкой и ярко-красные щеки. Бороды и усов не было, только очень редкая щетина. Куртка на нем сидела, как на барабане, особенно на груди. Грудь… Вот что странно. Похоже, у него есть грудь!
Так это женщина?! Тэсс была не уверена, но если Марти женщина, то, без сомнения, – самая уродливая, которую когда-либо создал Бог.
– Индейцы нас не тронули, – сказала Тэсс осторожно. – Меня никто не обижал. Только когда появились скауты, я и вправду испугалась за свою жизнь.
Марти плотно набил (или набила?) трубку табаком.
– Боинг сказал, что тебя кто-то ищет?
– Он так утверждает, я не знаю. – Тэсс опустила глаза.
– Старый Боинг… Он неплохой мужик. Может, немного грубый, но не плохой. У него доброе сердце. Не то что у некоторых.
Тэсс встретилась взглядом с Марти. Да, это была женщина. В ее карих глазах светилось сочувствие к ней.
– Но Боинг привел меня сюда против моей воли. Я бы могла добраться до дому сама. А теперь я совсем в другой стороне, гораздо дальше от дома.
Марти скривилась.
– В этом он как и все мужики. Считает, что он знает, что лучше для женщины. А на самом деле мужики ничего про нас не понимают.
Марти сплюнула на землю и снова засунула трубку в рот.
Тэсс не могла сдержать улыбку. Она никогда не встречала таких женщин, как Марти. Она была слишком похожа на мужчину. Но, как ни удивительно, она ей нравилась. Тэсс чувствовала, что ей можно доверять.
– Я рада, что ты будешь со мной, пока не найдут твоего жениха, – продолжала Марти. – Когда женщины вдвоем, это уже компания. Кроме Розы, тут не с кем поговорить, а с ней у нас мало общих тем. – Марти куда-то указала мундштуком трубки. – С Розой ты скоро познакомишься. Она, как здесь говорят, прачка, – Марти почему-то хихикнула. – А твоя девчонка совсем худая. Может, она поест фасолевого супа? Я только недавно сварила его. Там добрый кусок копченой грудинки.
Тэсс повернулась к девочке и знаками спросила ее, хочет ли она есть.
Малышка Небо кивнула.
– Она говорит, что голодна. – Тэсс посмотрела на Марти, та уже все поняла и слезала с козел с ловкостью, неожиданной при ее фигуре. – Фасолевый суп будет очень кстати, – сказала Тэсс. – Девочка так много пережила за последние два дня. Ее мать и отца убили. Я подобрала ее в лесу. А потом нас захватили скауты и привели сюда.
– А я не очень-то разбираюсь в малышах и не знаю, решилась бы я взять себе сироту. Да еще глухонемую. А ты, как посмотрю, неплохо объясняешься с ней.
Марти исчезла в глубине фургона. Тэсс заглянула внутрь. Вместо крыши на фургоне был натянут брезент, на полу были постелены холщовые дорожки. В углу горела печурка на ножках. На огне стоял большой горшок. От него шел вкусный дух.
– Мы все время потихоньку двигаемся вперед. Но я люблю, чтобы печка у меня все время горела, тогда я в любой момент могу заварить себе чайку.
Марти достала из корзины деревянную миску. Она щедро налила большую порцию дымящегося фасолевого супа и протянула миску девочке. Потом взяла хлеб и, прислонив его к груди, отрезала толстый ломоть.
Малышка, кивнув головой, взяла еду из ее рук. Глазенки ее заблестели.
– Она сказала «спасибо», – объяснила Тэсс.
Марти смотрела, как девочка стала жадно есть.
– Я поняла, что она сказала, я не дура. А ты хочешь супа? – спросила она Тэсс.
– Нет, спасибо, – покачала головой Тэсс. – Я не голодна. Я очень благодарна вам. Вы так добры. Девочка должна быть в безопасности, пока нам придется находиться здесь.
– Да, это правда. Здесь, на войне, нам, женщинам, надо держаться вместе. – Она махнула рукой, приглашая Тэсс в фургон. – Я знаю, что я не очень-то похожа на женщину, но все же сердце у меня женское. Я уж знаю, как мы страдаем от мужских «подвигов».
Фургон Марти был сколочен из старых, посеревших от времени досок. Он был одним из многих, которые армия тащила за собой по узкому проходу, прорубаемому в лесу. То тут, то там торчали застрявшие в щелях пола и стен ветки, трава, листья.
Когда девочка поела, они втроем спустились вниз.
Насколько хватало глаз, и сзади и спереди стояли точно такие же фургоны. Лес подступал сплошной стеной так близко, что казалось, он совсем закрывает солнце.
Тэсс слышала, что впереди раздаются крики командира. Он руководил работой, мерно выкрикивая: «Раз-два, хей-хо! Раз-два, хей-хо!» Тэсс было трудно поверить, что это и есть та самая грозная армия, с которой собирался сражаться На-Ки вместе с французами.
Тэсс взглянула на Марти.
– Марти…
– Да?
– Человек, с которым мы пришли в лагерь…
– Краснокожий?
– Его зовут Ворон. – Он твой мужчина? – прямо спросила Марти.
Тэсс не отвечала, тогда Марти продолжила:
– Послушай, мне это как-то все равно. В этих краях многие женщины живут с индейцами, гораздо больше, чем думают белые. И многие белые мужчины берут себе в жены индианок. Я ничего не имею против индейцев, – заключила она. Потом погладила себя по коротко стриженной голове и добавила: – Конечно, если индейцы не тронут мой красивый скальп.
– Марти, мне нужно узнать, куда они его увели? Что они сделали с ним? Они обвинили его в том, что он поджег хижину и убил родителей девочки. Но он этого не делал! Я была там, я знаю.
Марти покачала головой.
– Да, наши мужики просто не хотят шевелить мозгами. Для них все просто: если ты краснокожий, значит, враг, значит, виноват. – Она посмотрела на Тэсс. – А из какого он племени?
– Он – ленапе, вернее, делавар.
Марти присвистнула.
– Да, дело дрянь. Все делавары встали на сторону французов.
– Боинг говорил, что он будет валить лес. Им нужны рабочие руки.
– Им гораздо больше нужны воины. Ведь французы уже многих индейцев переманили на свою сторону. Наши офицеры вели переговоры с несколькими племенами. К нам должны были присоединиться чeроки. Индейцы получили от нас кучу всякой всячины: охотничьи ножи, оловянную посуду, бренди, краску, даже серебряные побрякушки. Только этим наши ничего не добились.
– Они так и не появились?
– Пока нет. И наши очень беспокоятся. Они не уверены, что в этих дебрях солдаты могут превзойти в боевом искусстве индейцев.
– Марти, я должна помочь Ворону. Я хочу вытащить его отсюда. Он должен вернуться в родную деревню и встать на защиту своего народа. А если сюда придут делавары, они, увидев его среди англичан, сочтут предателем. Они могут убить его!
– Тебе не удастся освободить его. Это я тебе точно говорю. Но все-таки… Старушка Марти тебе поможет узнать, где он. Я здесь все про всех знаю.
Она похлопала Тэсс по руке.
– Ты не волнуйся. Посмотрим, что можно сделать. А ты пока залезай обратно в фургон и поищи, чем можно прикрыть твои красивые длинные ножки. Если ты будешь и дальше разгуливать здесь в такой короткой юбке, то я пенни ломаного не дам за твою честь. – Марти натянула шапочку и ушла.
Тэсс смотрела ей вслед, пока шапочка не скрылась среди лошадей, солдат и фургонов.
– Ну, – сказала Тэсс девочке, – залезай в фургон. Надо поискать какую-нибудь одежду.
Малышка Небо кивнула ей и полезла вверх по лесенке.
22
Ворон сидел, обняв колени. Цепи, которыми он был скован, не только тянули его запястья и лодыжки. Они обременяли его душу. И как только он мог попасть в такую передрягу? Зачем он разрешил Тэсс пойти с ним к гнезду орла? Ведь он знал, что это опасно.
Что толку теперь сожалеть, он-то прекрасно знал, почему он взял ее с собой. Просто потому, что он хотел побыть вместе с ней еще хотя бы немного, прежде чем она вернется к своим. А теперь он наказан за свое легкомыслие. И теперь страдает не только он, но и его жена. Да, жена. Ведь Тэсс не перестала быть его женой. Она так ни разу и не сказала: «Я больше не жена тебе, я хочу уйти». Ей тоже хотелось подольше побыть с ним. И теперь она и эта малышка, глухонемая девочка, обе оказались здесь, беззащитная женщина и ребенок.
Ворон ухмыльнулся. А Тэсс не так уж беззащитна! Прошлой ночью она снова, уже не в первый раз, сама сумела защитить себя. Она вонзила нож в брюхо насильника. В следующий раз этот негодяй сто раз подумает, прежде чем приставать к женщине.
Конечно, Тэсс не робкого десятка. Она не из тех, кто молча покоряется судьбе. Ворон понимал, что Тэсс не подчинится никому. Никому не позволит командовать собой. Даже ему, Ворону. Она – сильная и храбрая. Он понял это еще тогда, когда впервые увидел, как она стоит на коленях в каноэ могауков: спина прямая, гордо поднятая голова.
Он любит ее. Тогда зачем он настаивает, чтобы она вернулась к своим? О такой женщине, как Тэсс, с ее острым умом, красивыми волосами и стройной фигурой, мечтает каждый мужчина, и далеко не каждому выпадает такое счастье. Так почему он все же решил отправить ее обратно в Аннаполис, к человеку, который убивает невинных людей?
Впервые в его жизни все так запуталось. Он даже не мог сказать, чего же он хочет. Умом он понимал, что место Тэсс – там, откуда она пришла. Но сердцем… Сердце мешало ему рассуждать и поступать правильно. Чувства всегда затуманивают разум мужчины, в этом он был уверен.
Ворон прислушался к ночной тишине и огляделся. Повсюду, насколько он мог видеть, на матрасах спали солдаты. Их рты были широко открыты во сне. Недалеко от него двое солдат играли в кости и по очереди затягивались из одной трубки. Ночной воздух доносил до Ворона запах табака.
Этот поход – безумие. Генерал белоголовых Брэддок просто сумасшедший. Он не сможет пробиться к форту Дюскен с солдатами-молокососами. Ворон точно знал, что у французов много союзников-индейцев. И не только ленапе. На английской стороне только чeроки, но где они? Что-то в лагере не видно ни одного индейца. Англичане будто нарочно сами загнали себя здесь в западню. Они стиснуты горами и непроходимыми лесами. Французы с помощью индейцев – ленапе, шауни, оттава, абенаки и минго – накроют их тут, как в ловушке, и уничтожат.
Где-то позади Ворон услышал шорох. Кто-то направлялся к нему. Кто это? Он весь напрягся. Без оружия, в оковах, он чувствовал себя зверем в капкане и не мог защититься.
Ворон слышал, что сегодня индейцы, вставшие на сторону французов, убили двоих солдат. Говорят, их поймали, как двух цыплят, средь бела дня неподалеку от того места, где Ворон до заката рубил лес. Когда их нашли, оба были без скальпов, но один еще был жив. Правда, недолго.
В таком положении и его может ожидать та же судьба. Его могут убить свои же. Он это понимал.
Снова в темноте раздались чьи-то осторожные шаги. Может, стоит позвать охранника? Кажется, это именно они играют в кости, вместо того чтобы стоять в дозоре. Или вот так молча сидеть и ждать, пока с него тоже снимут скальп? Кто станет разбираться в темноте?
– Ворон! – услышал он.
Что это? Кто-то зовет его? Или это только кажется? Может, это его зовет дух смерти?
– Ворон! – раздалось снова.
Этот голос ласкал слух Ворона. Он приподнял цепи, чтобы они не зазвенели, и повернулся в ту сторону, откуда шел зов.
Это были не духи, это была Тэсс. Это ее голос он слышал! Сначала только слышал. Но вскоре из темноты возник ее стройный силуэт. Она двигалась совершенно бесшумно.
«А моя девочка многому научилась у нас за это время, – с гордостью подумал Ворон. – Она уже и ходит, как мы».
Тэсс опустилась перед ним на колени.
– О, Ворон! – прошептала она. – Я так скучала! Как ты тут?
Она поставила на землю корзинку и обняла его.
От нее пахло медом, лесом. Запах был такой женский, такой до боли знакомый, что у Ворона защемило в груди. Только теперь он понял, как ему не хватало ее все это время.
– Тебе не надо было сюда приходить. Это опасно, – прошептал он, вдыхая полной грудью ее аромат. Он был так рад видеть ее, так счастлив, что она жива и невредима.
– Значит, ты хочешь, чтобы я взяла корзинку, в которой баул с чистой водой и свежий хлеб, и ушла? – хитро спросила Тэсс.
Он посмотрел в ее глаза.
– Я говорю так потому, что беспокоюсь за тебя.
– А не потому, что ты не хочешь меня видеть?
Он покачал головой.
– Ну что ты. Просто здесь везде охрана. Посмотри, вон те двое, что сидят у костра.
– Марти мне сказала.
Тэсс опустила руку в корзинку и достала баул с водой.
– Марти? – спросил Ворон.
– Да. Она – возница фургона. Боинг приказал ей стеречь меня, чтобы я не убежала. Как будто я могу отсюда убежать. Я даже не знаю толком, где мы.
Она развязала кожаную тесемку на бауле.
– Знаешь, Марти такая странная. Я никогда таких не встречала. Но я слышала, что такие бывают. Она одевается и ведет себя как мужчина. Она не такая, как все. Но она мне нравится. Она очень точно подмечает все вокруг.
Ворон стал пить холодную, чистую воду. Вода казалась ему сладкой, так он настрадался от жажды.
Ворон привык к труду, но даже для него он тут был слишком тяжелым. Целый день он без передышки валил лес и стаскивал бревна с дороги.
– Что-то я не понял, – сказал он, когда напился. – Англичане заставляют своих женщин воевать? Это странно.
Тэсс не могла на него наглядеться.
– Нет. Женщин в армию не берут. Но отца Марти наняли перевозить грузы для армии, и никто не заметил, что Марти – женщина. По тому, как она выглядит, говорит и ведет себя, это невозможно определить.
Тэсс оторвала для Ворона кусочек еще теплой лепешки, которую испекла Марти.
– Здесь есть еще одна женщина. Ее зовут Роза. Я пока ее не видела. Марти говорит, что она стирает солдатам белье.
Ворон взял кусок хлеба. Двигался он очень осторожно, чтобы не зазвенели цепи. Охранники были совсем рядом.
Тэсс смотрела, как он ест. Глаза ее наполнились слезами.
– Зачем они заковали тебя в цепи? – спросила она, дотрагиваясь до его запястья.
– Чтобы этот человек не смог бежать.
Тэсс провела рукой по его лицу.
– Марти сказала, что они сделали тебя лесорубом, да?
– Я делаю то, что они говорят. Пока. И только потому, что я боюсь, что, если буду сопротивляться, они будут издеваться над тобой. – Он взял хлеб из ее рук и заговорил горячо и быстро: – Послушай, Тэсс. Ты должна взять девчонку и бежать отсюда, пока не поздно. Это плохое место.
– Бежать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42