Кристальная прозрачность дня пробудила в ней надежду. Наверное, Ричард не прав. Ни один истинно верующий священнослужитель не обвенчает ее, если она твердо заявит, что отвергает жениха.
Впрочем, подобный довод был слабоват. Разве отец Эдмунд и епископ Веспайн не участвовали в гнусной затее Хьюго де Визи? А уж королю совсем нетрудно будет отыскать священника, который совершит церемонию, как бы невеста ни сопротивлялась.
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась головка одной из придворных дам.
— Королева Элеонор послала за тобой. Тебя ждут в зале для королевских приемов.
У Элен перехватило дыхание. Король ее ждет? Но она не желает встречаться с Эдуардом и выслушивать его разглагольствования о том, как он намерен распорядиться ее судьбой.
— Не медли, король не должен ждать.
Элен бросила взгляд на разложенные на кровати высокий чепец и вуаль. Накануне Элеонор одарила ее соответствующим придворному этикету одеянием — платьем из дорогого алого бархата и английским головным убором для высокорожденных леди. Но Элен не могла заставить себя надеть тесный, жаркий чепец, хоть он и был пошит из белоснежного тончайшего полотна. И это даже к лучшему. Ее непокрытая голова будет означать, что она презирает англичан — и обычаи их, и моду. Пусть Эдуард подумает о ней что угодно, пусть даже лопнет от злости!
— Я готова, — произнесла Элен, демонстрируя нарочитую непокорность.
Она проследовала за своей провожатой по запутанным коридорам замка. По дороге она настраивала себя на встречу с повелителем Англии, человеком, которого ее издавна учили ненавидеть. И вот сейчас Элен не могла не признать самой себе, что она боится увидеть воочию предмет своей ненависти.
Пажи, стоящие по обе стороны арки, ведущей в зал приемов, взирали на Элен с удивлением и любопытством. Отсутствие головного убора на женщине было вызовом правилам приличия.
Однако они молча позволили ей взяться за массивную дверную ручку и потянуть на себя дверь, не выказав желания услужить дерзкой пришелице. Элен набрала полную грудь воздуха, расправила плечи и вошла в зал с высокомерием, какового на самом деле она в себе не ощущала.
Король расположился в противоположном конце зала. Приняв ленивую позу, он опирался спиной о мраморную полку камина, согреваясь скудным теплом от тлеющего в очаге торфа. От голых же каменных стен исходила промозглая сырость, которую не могли изгнать никакие камины.
Он не произнес ни слова, пока она приближалась к нему через весь зал, но взгляд его голубых глаз изучал ее лицо, фигуру и походку. Так мужчина смотрит на женщину, когда ему надо решить, заслуживает ли она внимания и усилий, потраченных на ухаживания.
Элен ответила ему тем же, открыто, без смущения рассматривая его. Она отметила его высокий рост — ростом он превосходил даже Ричарда, — широкие плечи и грудь, могучие, бугрящиеся от развитых мускулов руки. Легенды, распространяемые о нем как о непобедимом — и на турнирах, и в сражениях — бойце соответствовали действительности.
Густые волосы его когда-то были цвета спелой ржи, но сейчас подернулись, словно изморозью, серебряной сединой.
Остановившись в нескольких шагах от короля, она отказалась от коленопреклонения, поклона или даже реверанса.
— Вы посылали за мной. Я здесь, — заявила она холодно.
Ее раздражало то, что приходилось задирать подбородок, чтобы видеть его глаза. Эдуард покинул свое место у камина и медленно обошел вокруг нее. Его молчание действовало ей на нервы, но она не пошевелилась. Он начал описывать второй круг, и Элен не выдержала:
— Теперь, когда мы оба удовлетворили свое любопытство, могу ли я удалиться?
Эдуард неожиданно расхохотался. Бросив взгляд куда-то в пространство за ее спиной, он промолвил:
— Мне было бы легче найти оправдание твоему вздорному поведению, если б я познакомился с ней раньше.
Элен в изумлении оглянулась. Ричард стоял позади нее — бледный, напряженный, с осунувшимся лицом. У него был вид человека, который страдал бессонницей, метался всю ночь вне стен замка, подставляя себя урагану и дождю.
Для Элен присутствие Ричарда было подарком судьбы. Слава богу, ее не оставили с Эдуардом наедине! А Эдуард уже обращался к ней:
— Нет, Элен из Тайви, удалиться тебе я не позволю. Завтра я отбываю обратно в Англию. Следовательно, мы должны решить твою участь сегодня. Ты уже причинила нам немало беспокойства, и, так как я не имею желания терпеть в своем доме сумятицу, которая от тебя постоянно исходит, мне придется безотлагательно сбыть тебя с рук.
— Я совершеннолетняя и в состоянии сама позаботиться о своем будущем, — весьма разумно, как ей казалось, заявила Элен. — Я учту ваши пожелания, но окончательное решение останется за мной.
— Впервые слышу такое от женщины. — Эдуард был явно обескуражен.
— Я рада, что обогатила короля Англии новыми знаниями.
— Женщина не может решать за себя…
— Я могу!
Ричард подошел сзади, придвинулся вплотную, предостерегающе тронул за плечо.
— Простите ее, сир. Ей слишком много потакали в юности…
— Это я вижу… Поскупишься на розги — погубишь чадо. Если не считать дурацкого мятежа, то в остальном лорд Олдуин поступал всегда мудро и слыл за умнейшего человека. Как он мог воспитать такую дочь?
Элен сказала с горьким упреком:
— Вы осмеливаетесь произносить имя моего отца?
— Т-с-с, Элен! Помолчи, — прошептал Ричард. Эдуард взирал на непокорную девицу с загадочной усмешкой.
— А почему я не смею говорить о твоем отце? — спросил он. — Я уважал его, как и многих тех, кто пал в той злосчастной битве. Я не желал их гибели, но они сами выбрали путь, по какому идти, а я выбрал свой путь, и мы столкнулись…
Он вдруг вытянул длинную свою руку, коснулся ее волос, играючи пропустил несколько пушистых прядей меж пальцев.
— А теперь я выберу путь для тебя, леди из Тайви.
От слов Эдуарда у нее по коже пробежал озноб. Ее дерзость ни к чему не привела. Власть этого человека была беспредельна, воля — непоколебима, ее сопротивление сродни пушинке, скользнувшей по железному панцирю.
Отвернувшись от Элен, король возвратился к камину и распростер ладони над тлеющим торфом. Странно было, что такой могучий мужчина мог озябнуть.
— Как оказалось, ты, Элен, представляешь собой лакомый кусочек для моих честолюбивых рыцарей, а я не могу допустить, чтобы из-за тебя возникали ссоры. В подобных петушиных боях в прошлом пролилось много благородной английской крови. Тебя надо выдать замуж, не откладывая, за того, кто достаточно силен, чтобы править твоими владениями железной рукой, да и тебя заодно держать в узде.
Он выпрямился во весь рост, с лица исчезло всякое выражение, словно опустилось стальное забрало.
— Такой человек не должен поддаваться ни искушениям плоти и корысти, ни жалости. Ты, со своим коварством и своеволием, и земли твои, где кишат разбойники, — две тяжкие ноши, которые далеко не каждому по плечу. И я должен полагаться на твоего супруга, как на самого себя.
Элен затаила дыхание. Ричард до боли сжал ее плечо.
— После долгих раздумий я пришел к выводу, что сэр Ричард Бассет больше всего подходит для таких дел, — продолжил Эдуард нарочито ровным голосом. — Хотя после личного знакомства с тобой я задался вопросом — не обрекаю ли я его на погибель, не плачу ли я ему за добро злом?
Из речи короля Элен уловила лишь названное им имя. Ричард!
А Ричард не поверил тому, что услышал. Эдуард шутит… конечно, шутит. Но даже король не вправе так жестоко шутить.
— Ты удивлен, Ричард? А я доволен своим решением. Я говорил с твоими уэльсцами. От них дурно пахнет, и все они отъявленные головорезы, но, несомненно, к тебе, Ричард, они почему-то питают привязанность — не поручусь, впрочем, что это надолго.
Король многозначительно взглянул на Ричарда:
— Кто-то болтает про тебя, что ты вдруг подобрел и даешь бунтовщикам поблажку. Но говоруны эти живут далеко от неспокойной границы. Я же скажу, что ты ведешь хитрую политику. А в хитрецах я как раз и нуждаюсь. Мне нужен человек, способный установить мир в мятежном Уэльсе. Не исключено, что я отлучусь в Шотландию в скором времени, и не хотелось бы получить с Запада удар в спину. Так бывало не раз, и, поверь, ощущение это не из приятных. Чтобы покончить с этой нехорошей традицией, я жалую тебя землями Гуинлина. Я приму у тебя присягу, как от владетельного вассала. Церемония состоится в полдень. Барнелл по моему приказу уже переписывает начисто дарственный документ.
— Но… Ваше Величество! — возразил Ричард, все еще не оправившись от потрясения. — Гуинлин — королевское владение. Мне нечего предложить в обмен за столь щедрый дар.
— Ты уже расплатился за все наперед. Я как-то сказал тебе, что в царствование моего отца ты бы трижды стал эрлом. Я не могу оделить тебя поместьями в Англии, но Уэльс твой по праву завоевателя. — Эдуард цинично усмехнулся. — Я давно усвоил, что люди готовы глотку перегрызть за свой клочок земли, а королевскую собственность сплошь и рядом защищать некому. Покончи с мятежами на Севере раз и навсегда. Правь справедливо, а главное, без лишней шумихи и суеты. Докажи, что я в тебе не ошибся.
Ричард упал на одно колено, склонив голову, в которой мысли бурлили, как в кипящем котле. Элен! Он будет обладать Элен. И ее поместьями! Такое не грезилось ему никогда. Как это похоже на Эдуарда — обратить в реальность самые смелые мечты. Превратить полунищего солдата в богатейшего землевладельца Уэльса одним росчерком пера.
— Клянусь именем Господним, Ваше Королевское Величество! Вашу веру в меня я оправдаю. Вы во мне не разочаруетесь.
А в мозгу Элен тоже словно закрутился смерч. Разве осмеливалась она питать надежду, что королевский выбор падет на Ричарда? Ричард! Ее жених — Ричард!
Видение возникло перед нею. Окровавленный Энион у ног Ричарда. Ричард Бассет — победитель в сражении при Буилсе, убийца Эниона. О боже милостивый! Все погибшие ее родичи встанут из могил, прослышав о ее кощунственном брачном союзе с убийцей. А кроме того, вскроется ложь насчет Оуэна. Она тогда лгала второпях, спасая его. Теперь ложь только послужит во вред ему.
— Нет, — склонившись, прошептала она Ричарду на ухо. — Я не могу быть твоей женой…
Он, вздрогнув, обернулся.
— Не могу! — повторила она уже громко. — Я отказываюсь от наследства. Ты можешь взять его себе, я согласна. Людям из Тайви я не пожелаю лучшей доли. Ты добр и справедлив. А я отдам себя церкви. Только в лоне церкви я вижу свое будущее.
Ричард вскочил, рывком притянул ее к себе, в гневе готовый вытрясти из нее душу.
— Элен! Опомнись!
— С меня довольно! — зарычал Эдуард. — Хватит разыгрывать передо мной трагедию! Ты добивалась права выбирать самой, женщина, так выбирай! Одного из двух — Ричард Бассет или Хьюго де Визи. Барон по крайней мере сродни тебе — такое же исчадие ада. Хорошенькое пекло вы устроите друг другу!
— Эдуард, позвольте мне поговорить с ней наедине! Она не в себе! — взмолился Ричард.
Эдуард пропустил его мольбу мимо ушей.
— Решай здесь и сейчас, леди Элен из Тайви! Отсюда ты выйдешь или обрученной с Ричардом Бассетом и завтра пойдешь с ним под венец, или… я заберу тебя в Лондон и посажу под замок вплоть до прибытия де Визи. Выбор за тобой.
Элен сжала кулаки. Ненависть к королю жгла ее, но еще больше она ненавидела себя за свою беспомощность перед ним.
— У меня нет выбора, — сокрушенно произнесла она.
— Разумеется, нет, — подтвердил Эдуард с ледяной улыбкой. Он обратился к Ричарду: — Я прощаю эту милую ведьмочку, ибо помню о пережитых ею утратах, а к тебе, Бассет, отношусь с любовью и уважением. Но убери ее с глаз моих долой, пока терпение мое не иссякло. И позаботься вбить ей в башку правила хорошего тона, прежде чем она вновь предстанет перед королем. Иначе я поддамся искушению самому заняться ее воспитанием.
25
Леди Элен Тайви и новоиспеченного барона Ричарда Бассета обвенчали на скорую руку. Спешка не позволила собрать достаточно знатных гостей за свадебный стол, но Элен, сидящей рядом с Ричардом на почетном возвышении, казалось, что вся Англия пялит на нее изумленные глаза, хохочет над ней, издевательски подымает чаши с вином якобы за ее здоровье и процветание.
Мятежный дух, бушевавший в ней вчера, угас, оставив в душе лишь тихую, безысходную тоску. А ведь это день ее свадьбы — день, о котором ее родители когда-то говорили как о самом счастливом дне ее жизни.
Она украдкой поглядывала на своего мужа и не узнавала его. Как будто брачная церемония не соединила их, а, наоборот, воздвигла между ними стену. Вот он — пьяный от вина и от счастья, громко обсуждает с английским королем, как он будет управлять ее землями. За весь вечер Ричард даже ни разу не взглянул на нее. Она ждала от него хоть одного ласкового слова, но он лишь расспрашивал о Тайви, и то неохотно отвлекаясь от беседы с другими.
Сожаление о содеянном болезненно сжимало ее сердце. Этот человек — ее муж — ответственен за большинство бед, выпавших на долю ее народа. Теперь ее с опозданием охватило раскаяние и стало стыдно за радость, какую она испытала, услышав названное королем имя Ричарда.
Стыдилась Элен и плотского желания, которое пробуждал в ней Ричард. А он желал владеть ее телом и ее землями и получил и то и другое в собственность. Напрасно она убеждала себя, что у нее не было выбора. Свой выбор она сделала раньше, задолго до аудиенции у короля. Но сейчас Элен ощущала себя среди всеобщего разгульного веселья скорее зверьком, попавшим в расставленные силки, чем женщиной, которую ждет брачное ложе с любимым мужчиной.
Она поднесла чашу к губам и осушила ее, не отрываясь. Может быть, это к лучшему, что похоть уступила место равнодушию? По крайней мере ее измена убитому жениху будет хоть как-то оправдана, если ласки Ричарда в постели не доставят ей наслаждения.
Рука королевы Элеонор легонько коснулась ее.
— Пора, дитя! Настало время…
Время? Чаша выпала у нее из рук, остатки вина алыми каплями пролились на скатерть. Она не была готова к обязательному обряду, когда новобрачную раздевают и укладывают в супружескую постель на глазах у гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56