Свернув с главной дороги, всадники спустились к морскому берегу, вдоль которого вилась узкая дорожка. Ричард направил Саладина по тропе. Рядом с ним приливные волны разбивались о камни, белоснежная пена сверкала в солнечных лучах, а от взлетающих брызг в воздухе зависали радужные полукружья.
Элен догнала его и поскакала рядом. Ее озорная кобылка смело вступила в воду. Теперь она грациозно летела над пенными языками, словно черная птица.
Ричард беззаботно рассмеялся, когда неожиданно вставшая дыбом высокая волна окатила обоих всадников ледяным душем. Элен присоединилась к нему, и их общий смех влился в радостные шумы вокруг — всплески моря и ровный мягкий стук конских копыт по влажному мокрому песку.
Смех! Неужели смех? Долгие месяцы — казалось, целую вечность — она не смеялась от душн. Но Элен почему-то не чувствовала ни капли вины за то, что из сердца ее хоть на краткие мгновения ушла щемящая тоска.
Они мчались галопом, обдавая друг друга брызгами и смеясь, словно малые дети. Ричард вдруг состроил свирепую гримасу:
— Благодаря тебе я уже промок насквозь. За подобную дерзость придется искупать тебя в море.
— Сначала догони мою Сейри! Она заставила меня поверить в легенды о лошадях с крыльями. Сейри настоящее чудо, Ричард! Спасибо тебе за нее!
— Что ж, я рад, что угодил тебе. — Улыбающееся лицо Ричарда прямо сияло. — Но храни тебя боже от искушения раздразнить по-настоящему Саладина. Он догонит Сейри в любом случае, и я не ручаюсь за последствия. В способности своего коня я верю, от него не ускачет ни один всадник, ни одна резвая лошадка. Иначе я не выпустил бы тебя за ворота без охраны.
— Значит, ты все-таки не доверяешь мне?
— Скорее все время жду от тебя сюрпризов.
Элен улыбнулась:
— И правильно делаешь, Ричард.
Тропа увела их от моря в лощину, потом на плоскогорье, заросшее деревьями, приникшими к земле от постоянных ветров. Они поднялись на голую, выветренную, просоленную морским дыханием вершину, и их взгляду открылись извивы береговой линии, зеленая полоса влажной травы, белизна пенного прибоя, голубое море и вереница пологих холмов, напоминающих мирное стадо, спускающееся к этому живительному источнику на водопой.
Красота природы на некоторое время заставила их замолчать. Первым заговорил Ричард:
— Уэльс на восходе даже прекраснее, чем на закате, — заметил он.
— Нет, — возразила Элен. — Уэльс одинаков — и утром, и вечером, днем и ночью, в тумане и при солнце. Я не могла бы жить нигде, кроме как в этом краю.
— А мои люди, — сказал Ричард, — твердят, что Уэльс мрачен, что это негостеприимный край, где правят колдуны — порождения туманов, а их подданные — пещерные лесные дикари, и все подряд занимаются черной магией.
Элен улыбнулась:
— Берегись, Ричард! Уэльское колдовство уже начало на тебя действовать.
Ричард взглянул на свою спутницу. Да, он уже во власти магии, но не черной, а совсем иной…
Могучий конь и горячая грациозная лошадка возносили их все выше через пронизанные солнцем рощи к сладким медовым лугам.
На пути их лежало темное и, наверное, очень глубокое озеро, образованное серебристыми ручьями, сбегающими с гор. Поверхность воды, усеянная опавшими прошлогодними листьями, занесенными сюда ветрами, была загадочно недвижима.
— Это сказочное место, — прошептала Элен, по-детски радуясь тишине, царящей вокруг. — Здесь живет сам Тиутег!
Ричард спешился и отпустил коня на водопой. То же самое сделала и Элен. Они пошли по берегу озера. Густая зеленая трава с нежным шелестом ложилась им под ноги и вновь поднималась позади, заметая их след.
— Не думаю, что сказочный народец накажет нас за вторжение в свое королевство на какой-то краткий час. Я одарю гномов вином и сыром, если они позволят нам сегодня побыть здесь вдвоем.
Элен заметила, что на лице у Ричарда появилось выражение, как у школяра, отпущенного строгим наставником на каникулы.
— А почему именно сегодня?
Ричард не торопился давать ей объяснения. Он молча вернулся к Саладину, достал из-под конского седла одеяло, выбрал местечко посуше и расстелил одеяло на траве.
— Так случилось, что сегодня мой день рождения.
— О! — Элен растерялась, не зная, что сказать. — Желаю, чтобы этот день прошел для тебя хорошо и кончился так же радостно, как и начался.
Распаковав седельные сумки, Ричард выложил на одеяло нехитрую снедь, расставил чаши, наполнил их вином из фляги.
— Не такое уж это великое событие, но все же есть повод для праздника. Кстати, твой день рождения, кажется, тоже был недавно.
Элен отвела взгляд. Да, у нее был день рождения — месяц назад ей исполнилось семнадцать. И в этот день должна была состояться ее свадьба с Энионом.
Но ей не хотелось сейчас вспоминать об этом. Могла же она тоже устроить себе праздник, хоть ненадолго освободившись от тяжких воспоминаний.
Ричард галантным жестом пригласил ее сесть и протянул чашу с вином.
— У меня нет для тебя подарка, к сожалению… — сказала Элен.
— Я на это и не рассчитывал. С раннего детства я не получал подарков, и праздник устраивал себе сам.
Он срезал кинжалом мясо с жареной бараньей ноги и положил в ладонь Элен аппетитный кусок.
Они ели и пили в обоюдном молчании, слушая пение птиц и шум близких водопадов. Опустошив третью чашу вина, Элен прилегла навзничь и смежила веки. Пчелы вились над ее губами, привлеченные запахом вина. Солнечные лучи нежно касались кожи, аромат цветов кружил голову.
— Наверное, в раю так же хорошо, — погружаясь в забытье, тихо проговорила она.
— Священники толкуют, что там золотые города с жемчужными воротами.
— Да-да… Тогда здесь на земле все-таки лучше. Ричард налил себе еще вина, выпил. Потом перекатился по покрывалу ближе к Элен.
— Что ж, я с тобой согласен. Элен, не открывая глаз, спросила:
— Неужели у тебя ни разу не было настоящего праздника в день рождения?
— Почему же, был один чудесный день рождения, но тогда я был совсем маленьким. Отец мой постоянно отсутствовал, сражаясь на разных войнах, но мать заботилась обо мне. В тот день она подарила мне игрушку, которую смастерил наш арендатор. А еще надела новую одежду и выложила на стол засахаренные фрукты и разрешила есть вволю. Видишь, сколько радости сразу.
Элен представила Ричарда мальчишкой, уплетающим за обе щеки сладости, и, наверное, расхохоталась бы, если бы у нее были на это силы.
— А сейчас она по-прежнему балует тебя вкусными вещами?
— Она умерла, когда мне было семь лет. Отец вскоре женился вторично, и новая жена его не захотела терпеть меня в доме. Пришлось мне убраться прочь.
— Почему?
— Наверное, она желала главенствовать в доме. Ведь ее ребенок не мог претендовать на титул после смерти отца. Наследником по закону был я. Когда у нее родился сын, она превратила мою жизнь в ад. Отец сам решил отослать меня, чтобы в семье установился хоть какой-то мир. Мачеха и мой сводный братец Филипп неустанно молят Господа ниспослать мне преждевременную кончину. — Ричард горько рассмеялся. — Но пока Господь глух к их молитвам…
Элен от возмущения даже приподнялась, опершись на локоть.
— Твой отец должен был бы исхлестать ее кнутом и выгнать голышом на мороз.
Темперамент Элен внезапно взыграл. Сейчас она была уже готова встать грудью на защиту прав Ричарда.
— Он не очень-то виноват. Эта женщина свела его с ума. Такое бывает… — Ричард усмехнулся собственным потаенным мыслям. — Для меня он сделал все, что мог. Его нормандский сюзерен многим был ему обязан, вот отец и убедил сеньора взять меня в пажи. А когда я достиг положенного возраста, отец заложил почти все свои земли и на вырученные деньги купил мне коня и рыцарское снаряжение. Ричарду явно было больно об этом вспоминать, но все же он хотел как-то оправдать отца в глазах Элен.
— Поверь, он сделал все, что мог, — твердо повторил Ричард.
— Прости, я ведь ничего не знала… и поэтому затеяла разговор о подарках. А мне бы так хотелось обрадовать тебя.
— Неважно, — успокоил ее Ричард. — То, что было, уже давно быльем поросло.
Он поднес к губам ее руку и расцеловал поочередно каждый пальчик.
— Сегодня мой самый лучший день рождения в жизни.
Эти слова, едва он их произнес, как бы застыли в напоенном медом воздухе. В ушах Элен они стали повторяться многократным эхом, и, не осознавая, что делает, она потянулась к Ричарду за поцелуем. Долго они не отрывались друг от друга. В соприкосновении их губ, в близости двух тел была великая нежность, но ласка эта уже предвещала я взрыв страсти.
Его пальцы развязали ленту, стягивающую ее толстую косу, и принялись гладить рассыпавшиеся по плечам волосы. Эти прикосновения завораживали Элен. Ей хотелось забыть обо всем, не шевелиться, лишь ощущать его ласкающую руку и тепло сильного мужского тела рядом с собой.
Неожиданно рука Ричарда замерла, потом резким движением он прижал девушку к себе. Он весь обратился в слух, напрягся. Ничего не понимающая Элен тоже прислушалась. До нее донеслось невнятное хрюканье.
Ричард выпрямился, стоя на коленях, и жестом приказал Элен оставаться на месте. По лугу двигался громадный вепрь. Он только что выбрался на открытое пространство из густого подлеска, вывернув на пути с корнями сухое дерево и пропахав в ярости клыками борозду в мягкой земле.
Вдруг зверь остановился. Его четырехдюймовые клыки угрожающе задрались вверх, чувствительные ноздри зашевелились, принюхиваясь к ветру.
Элен затаила дыхание. Кабаны были самыми злобными и непредсказуемыми по характеру обитателями лесов. Но со зрением у них, как известно, было плоховато. Она нервно сглотнула.
— М-может, он нас не увидит… — прошептала она. Ричард уже обнажил меч и тихо приказал ей:
— Встань и медленно иди к лошадям. Постарайся сесть в седло. Только не делай резких движений.
Он взял в руки одеяло.
— Я отвлеку его.
— Нет! — Элен задержала Ричарда. — Стой на месте. Может, он вернется обратно в лес, не заметив нас.
Ричард не отрывал взгляда от зверя.
— Он уже знает, что мы здесь, Элен! Он нас учуял. Ветер дует в его сторону. Иди!
Элен ничего не оставалось, как повиноваться. Она осторожно двинулась к лошадям. Щетинистое чудовище следило за ней. Кабан поводил остроконечным рылом, как бы решая, в каком направлении атаковать.
Никогда еще путь не казался ей таким бесконечным. Она не считала себя трусихой, но сейчас страх буквально парализовал ее. Она оглянулась через плечо. Ричард медленно шел прямо на зверя. Он подбодрил Элен взглядом, затем развернул одеяло и покрутил его над головой.
При виде развевающегося цветного полотнища вепрь тотчас сорвался с места и устремился на Ричарда. Комья земли вылетали из-под его острых копыт, тяжелая голова угрожающе склонилась вниз.
Элен стремительно преодолела оставшееся расстояние до лошади. Ричард встретил зверя палашом — жалким оружием в подобной схватке. Даже длинные крепкие копья, употребляемые в охоте на кабана, не всегда служили надежной защитой, даже укрепленное сталью древко часто ломалось под напором взбешенной и набравшей инерцию огромной массы. Элен приходилось видеть тела неудачливых охотников, растерзанных кабанами. Это было жуткое зрелище.
Вскочив в седло, Элен развернула кобылу на месте и направила удивленную и испуганную Сейри на вепря. Раньше она участвовала в охоте на кабана, но только как зрительница. О том, чтобы самой сразиться с вепрем, нечего было и думать.
Она знала, что не сможет убить зверя, даже если бы у нее было соответствующее оружие. Единственное, что она могла сделать, — это отвлечь вепря. Известно, что у вепрей вызывает ярость все, что движется, — вот Элен и решила воспользоваться этим.
Выхватив из-под седла плащ, Элен отчаянно замахала им. Она выкрикнула боевой клич Луэллинов, рассчитывая, что шум еще больше озадачит животное.
И замысел ее оказался удачным. Вепрь резко остановился, поскреб копытами по земле, взметая вверх клочья дерна, и повернул навстречу всаднице.
Элен изо всей мочи натянула поводья, заставляя лошадь встать на дыбы и развернуться, чтобы успеть уклониться от смертельно опасных клыков.
Сейри поскользнулась и засеменила ногами, пытаясь устоять. У Элен перехватило дыхание, но кобыла, быстро восстановив равновесие, помчалась прочь от зверя.
Элен вновь натянула поводья и направила Сейри в следующий заход.
Она слышала, как Ричард что-то кричит ей с дальнего конца поляны, но до нее не доходил смысл его указаний. Все ее внимание было сосредоточено на разъяренном звере, с которым она затеяла рискованную игру.
Проделывая очередной трюк и разворачивая лошадь в последнюю секунду, она, рискуя вылететь из седла, низко наклонилась над щетинистой спиной кабана. До нее донеслось хриплое, тяжелое дыхание зверя.
Изо всех сил Элен метнула свой плащ и накрыла им голову кабана. Чудовище закрутилось на месте, пытаясь сбросить тяжелую ткань, кромсая клыками непонятного нового врага. Воспользовавшись этой короткой передышкой, Элен пустила Сейри в галоп, подлетела к Ричарду и резко осадила лошадь.
Он ухватился за луку седла, подтянулся и вскочил на Сейри позади Элен. Они помчались к лесу, ища спасения под сенью деревьев.
В густом, сладостно пахнущем хвоей ельнике они отдышались.
— Никогда так не поступай! Не смей! — обрушился Ричард на Элен. Он схватил ее за плечи, повернул к себе. — Я однажды видел, как вепрь опрокинул лошадь на скаку, вспорол ей брюхо, а всадника обратил в кровавое месиво.
Элен тоже взорвалась:
— А по-твоему, я должна была наблюдать, как тебя рвут на клочья? Что ж, в следующий раз я так и сделаю.
Ричард с такой силой обнял ее, что почти лишил возможности дышать.
— Боже! Как я испугался за тебя!
Элен прильнула к нему. Когда опасность миновала, то, как ни странно, дрожь охватила ее. Ведь Ричард мог погибнуть. Если бы она запоздала… если бы Сейри заупрямилась, испугавшись… Если бы…
— По крайней мере, мы уладили одно недоразумение, которое мешало нам жить, — произнес Ричард со значением. — Теперь я уже не буду проводить дни и ночи, размышляя, как защитить себя от твоего коварства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56