Между Сарой и Робертом установилось хорошее взаимопонимание; они вырвут Адди оттуда. У подножия длинной лестницы они взяли Адди под руки и пошли рядом.
— Адди переночевала в моей гостинице.
— Правда? — Сара в изумлении остановилась. — Значит, ты совсем ушла от Розы?
Адди и Роберт ответили одновременно.
— Не знаю.
— Да.
Когда они опять двинулись, заговорил Роберт.
— Я сказал ей, что не хочу, чтобы она туда возвращалась. Думаю, она бы хотела, чтобы мы что-нибудь придумали.
Вмешалась Адди:
— А я ответила Роберту, что он не представляет себе, как ужасно видеть людей, переходящих на другую сторону, когда ты к ним приближаешься. Кроме того, я ничего не знаю и не умею. Что я буду делать?
— Ты будешь жить со мной, — заявила Сара.
— У миссис Раундтри? Не говори глупостей. Ты видела, как она вела себя сегодня.
— Не у миссис Раундтри. Мы найдем другое место. Как раз сегодня утром я думала, что пора мне обзавестись собственным жильем. Я даже написала об этом миссис Смит.
А Роберт добавил:
— Я буду доплачивать тебе за штопку моих носков. Ты хорошо штопаешь носки, Адди?
— Никогда в жизни не заштопала ни одного носка, и ты знаешь это, — улыбнулась Адди.
— Да, это правда. Подобные вещи делала миссис Смит, верно? Ты хорошо готовишь? Я буду тебе щедро платить за домашнюю пищу.
— Я и готовить не умею.
Они подошли к помещению редакции и вошли внутрь.
— Ты разожжешь огонь, Роберт, а я схожу к крану и наберу воды. Адди, помели кофе, ладно?
— Мне и этого не приходилось никогда делать, — грустно призналась Адди.
— Да это ерунда. Положи зерна и крути. Мы из тебя сделаем хорошую прислугу, — бодро проговорила Сара. Адди нашла кофемолку и мешочек с зернами.
— Куда мне ссыпать смолотый кофе?
Открывая заднюю дверь, Сара ответила:
— Да на кусок бумаги.
Когда она вернулась, Роберт разжег огонь, а Адди все еще молола кофе.
— Сколько еще? — спросила она. Сара поставила кофейник на плиту.
— Да примерно еще с четверть того, что ты намолола.
Сестры посмотрели друг на друга и расхохотались. Но неожиданно лицо Адди помрачнело.
— Я ничего не знаю, ничего не умею, — сказала она. Сара подошла к ней и потрепала по щеке.
— А ты подумай, какой интересной станет твоя жизнь отныне. Ведь ты будешь узнавать что-то новенькое каждый день. Роберт и я будем учить тебя, как когда мы были детьми. Я думаю, что знаю еще кого-то, кто поможет нам в этом.
— Кого же?
— Подожди. Я пойду и позову ее.
Сара направилась к двери.
— Но, Сара, где?..
— Подожди. Роберт покажет тебе, сколько насыпать кофе в воду. Когда я приду, мне нальют чашечку, я надеюсь?
Она вышла и пошла к Эмме. Дверь на ее стук открыла Летти в фартуке и с разрумянившимися щечками.
— Это ты, Сара? С Рождеством тебя.
— Тебя также, Летти.
— Кто там, Летти? — крикнула Эмма.
— Это Сара. Заходите, заходите, Сара.
Эмма подошла к двери, вытирая руки о фартук.
— Ты немножко рано, Сара, но это ничего, мы не возражаем, вовсе нет.
— Я ухожу через минуту, и приду опять уже в четыре, но мне надо сначала поговорить с вами.
— Конечно, давай.
Помещение было пропитано аппетитными ароматами. Пахло луком, чесноком и жареным мясом. А также корицей, яблоками и свежей капустой. У кухонного стола Джинива что-то терла на терке. Окна запотели от вкусных паров, со стекол разводами стекали капли на подоконник. Вошел Байрон и сказал:
— Быть того не может! Ведь это руководитель нашего детского хора. Наши юные голоса звучат так хорошо, что могли бы участвовать в одном из публичных концертов.
— О, Байрон! Вы всегда говорите такие приятные вещи. Они действительно были хороши, эти дети, не правда ли?
Вслед за отцом вошел Джош и объявил:
— На следующий год я тоже хочу петь в хоре.
— Мы тебя с удовольствием примем. — Они обсудили вчерашние события, прежде чем Сара заговорила о деле, которое привело ее сюда.
— Я рада, что вы сейчас все здесь, потому что у меня к вам особая просьба.
— Выкладывай, — сказала Эмма.
— Полагаю, вы все знаете Роберта Бейсинджера, друга моего детства, из Сент-Луиса. Ему наконец удалось уговорить мою сестру вырваться из борделя. Они оба сейчас в редакции газеты, и, если это возможно, я бы хотела привести их с собой на рождественский обед. — Прежде чем кто-либо произнес слово, Сара торопливо продолжала: — Я знаю, что с моей стороны несколько бесцеремонно просить об этом, тем более что я так поздно это делаю, да и еда уже готова. С сестрой очень плохо обошлась миссис Раундтри сегодня утром, а я хочу показать ей, что есть у нас люди, которые могут отнестись к ней прилично. Поэтому я и пришла к вам. Но я приведу ее, только если вы все будете согласны и если достаточно еды.
Эмма ответила за всех:
— Какими же мы будем христианами, если захлопнем дверь перед ближним, осуждая его? Конечно, приводите ее и мистера Бейсинджера тоже.
Сара вздохнула с облегчением.
— Эмма, вы настоящий друг, вы все мои лучшие друзья. Спасибо. — Она посмотрела с благодарностью на каждого. — Есть некоторые нюансы, которые вы должны знать. Мы пытаемся убедить Адди не возвращаться туда, поэтому то, как вы ее примете, будет иметь большое значение. Она думает, что никто теперь не будет к ней нормально, по-человечески относиться, но после сегодняшнего дня она поймет, что не все похожи на миссис Раундтри. И еще, Эмма. Мы с Робертом ломаем головы, пытаясь найти какое-нибудь разумное занятие для Адди. Она, конечно, не годится для работы со словом, а то я бы приспособила ее для работы в газете. Думаю, если бы мы поселились с ней вместе в собственном доме, она могла бы вести хозяйство, но она и этого не умеет. Вы бы не могли как-то помочь?
Эмма просияла, ее щеки еще больше разрумянились.
— Вы пришли к той, кто вам нужен. Мои девочки уже научились готовить не хуже, чем их мать. Приводите Адди к нам, и вы увидите, мы сделаем из нее новую женщину.
— О-о-о, Эмма!.. — Сара обняла ее за шею. — Я никогда не говорила, как я вас люблю… И всю вашу семью… и вас, Байрон… — Она обняла его и каждого из присутствующих. — Джош, Летти, Нива… Просто не знаю, что бы я делала без вас. Вы были моей семьей с тех пор, как я поселилась здесь, в Дедвуде.
— Ладно, теперь у вас появилась собственная семья, и мы сделаем все, чтобы вы снова не потеряли сестру. А теперь идите назад и приводите свою парочку.
— Слушаюсь, мэм, — ответила Сара. Сердце ее было переполнено чувством благодарности. — А вы уверены, что у вас хватит еды?
— Джош подстрелил дикого гуся. Как ты думаешь, Джош, хватит твоей птицы на восьмерых?
— Держу пари, что будет более чем достаточно, — гордо заявил Джош.
Сара ушла, а Эмма скомандовала:
— Девочки, нашинкуйте еще капусты.
В редакции аппетитно пахло свежесваренным кофе. Адди и Роберт придвинули стулья к печке и сидели, прихлебывая кофе из кружек Патрика и Сары. Они повернулись к Саре, когда она закрыла дверь и стала снимать шляпу.
— Вы оба будете очень довольны новостями, которые я принесла с собой.
— А что такое?
— Вы приглашены на рождественский обед к моим друзьям Докинсам.
Роберт улыбнулся. Адди съежилась.
— Нет, нет.
— Что значит «нет»?
— Я лучше вернусь к Розе, — сказала она, уставившись в кружку.
Сара быстро подошла к ней и взяла за плечи.
— Слушай, Адди. Докинсы очень хорошие, добрые люди. У Эммы и Байрона трое прекрасных детей, которых они хорошо воспитали своим примером. Никто из них не будет избегать тебя. Хотя и миссис Раундтри, да и другие могут делать это. Но Эмма и ее семья — никогда. Где-то нужно начинать новую жизнь, Адди, и этот рождественский обед — не худшее начало.
— Так ты туда ходила и спросила, могу ли я прийти с тобой, да?
— Да. И ты, и Роберт.
— Я не хочу идти, держась за твой подол.
— А я хочу, — шутливо вставил Роберт. — Домашний рождественский обед в настоящем доме. Я не возражаю, как бы меня ни пригласили.
Адди продолжала сомневаться.
— Послушай, Адди, — уговаривала ее Сара. — Эмма Докинс знает очень многих в этом городке. Люди смотрят и запоминают, что она делает. Большинство местных женщин видит ее почти каждый день, покупая у нее хлеб. Если ты будешь принята у нее, многие последуют ее примеру. Ты должна пойти.
— Не могу.
Сара нахмурилась и отступила на два шага, уперев руки в бока.
— Сказать тебе честно, Адди, ты меня начинаешь раздражать. Это отец тебя разбаловал. Если бы не он, ты бы лучше соображала. А то стоило тебе надуть губки и пожалеть себя, как все делалось так, как ты хотела.
— И вовсе я не дулась.
— Ты и сейчас дуешься как ребенок.
— И далеко не все получалось, как я хотела.
— Получалось. В то время как я шла в редакцию газеты на работу, ты оставалась дома и била баклуши.
— А может быть, я тоже хотела пойти работать? Может быть, мне не давали?
Роберт молча наблюдал.
— Мы поговорим об этом после, без Роберта. А сейчас я хочу услышать от тебя вескую причину, по которой ты не хочешь принять приглашение Эммы.
Адди упрямо выпятила подбородок.
— Я думаю, что мне не следует идти туда, где есть дети.
— Дети Эммы представляют, что такое бордель. Живя здесь, невозможно не знать этого. Я предупредила Джоша в первый же день, когда наняла его на работу, чтобы он не носил туда газеты. И, если Эмма не боится, что ты окажешь на них дурное влияние, почему тебе нужно думать об этом?
Адди не отвечала. Она глядела на сестру, а та продолжала тоном, не терпящим возражений.
— И давай договоримся окончательно; я не возьму тебя к Докинсам, если ты окончательно не решишь никогда больше не возвращаться к Розе.
— А если я так решу?
— То ты и я будем жить вместе здесь, пока мы не найдем дом. Искать начнем, как только Крейвен Ли откроет дверь завтра утром. Я не собираюсь снимать помещение у снобов, вроде миссис Раундтри, которая одной рукой отстраняет мою сеструг а другой заграбастывает мое золото. Она берет на себя слишком много, думая, что я смирюсь с этим. Мы достанем койки и будем спать здесь, пока не устроимся. Таким образом Джош сможет вставать позже утром; ему не нужно будет приходить сюда рано и затапливать печь, чтобы разогреть типографскую краску. А мне не надо будет бегать взад-вперед по этой чертовой лестнице и идти по холоду до восхода солнца. Есть мы будем у Тедди до тех пор, пока не поселимся в своем доме, а тогда, я надеюсь, ты научишься готовить. Если же нет, то проживем и на яичнице. Ну, что ты скажешь на это?
Адди молчала, раздумывая и глядя то на Сару, то на Роберта. Потом спросила;
— Значит, мы будем спать здесь сегодня?
— Нет, сегодня не будем. Не только ты, но и я. А у миссис Раундтри я не останусь ни на один день после того, как она обошлась с тобой.
— А как ты считаешь, не могли бы вы провести пару ночей в комнате Адди в гостинице? — спросил Роберт.
Он понимал, что Сара твердо решила быть рядом с сестрой, чтобы не дать ей вернуться к Розе.
— Могли бы, если это устроит Адди, — ответила Сара. А Адди добавила:
— Я согласна. Но я должна пойти к Розе и забрать деньги, которые она должна мне.
— Ни в коем случае! — резко перебила Сара.
— Но…
— Я не потерплю, чтобы ты брала хотя бы цент в этом свинском заведении.
— Но она должна мне золота на сто долларов из того, что дал Роберт за меня.
Глаза Сары расширились, и щеки покрылись румянцем. Она бросила растерянный взгляд на Роберта.
— О, ты имеешь в виду, что… — она запнулась.
— Да, я выкупил ее на время, — признался он.
— За двести долларов золотом, — добавила Адди. — Зачем оставлять все это Розе? Она должна отдать мне половину.
— Ну хорошо, иди и получи их, но только сто долларов, и ни цента больше. Роберт пойдет с тобой.
— Обязательно, — добавил он. Теперь, когда решение было принято, Сара заметила, что Адди стала проявлять страх.
— Роза очень разозлится, — предположила она.
— Поэтому Роберт должен быть с тобой. Я хочу быть уверена, что ты выйдешь оттуда, после того как войдешь. Я не доверяю той здоровенной индианке, да и хозяйке борделя тоже. Как ты думаешь, Роберт, пойти вам туда сейчас, до вечернего наплыва гостей? Тогда у Адди будет уже все позади и она сможет спокойно насладиться обедом, не думая больше о Розе. А пока вы будете там, я схожу к миссис Раундтри и возьму свои вещи.
— Я согласен, если Адди не возражает.
— Адди?! — Сара пристально посмотрела на сестру. Адди слегка побледнела.
— Прямо сейчас?
Роберт взял ее за руки.
— Сара права. Все будет кончено, и ты сможешь заниматься только своими настоящими и будущими делами. Подумай только, Адди. Впереди столько возможностей. Все, что тебе нужно будет сделать, это отдать Розе свои бумаги. А что касается денег, мне все равно, можешь оставить их там, если хочешь.
— Но я заработала их, заработала, понимаешь?! А если ты не хочешь взять их, что ж, я дам их Саре на свое содержание.
— Ладно, мы возьмем их, и ты отдашь Саре. Но идем сейчас же.
Под его пристальным взглядом Адди послушно ответила;
— Хорошо, Роберт, идем, если ты хочешь, чтобы я это сделала.
Солнце зашло за скалы, покрытые соснами, когда они подошли к борделю. Улица была почти пустынна и темна. Где-то заунывно пела гаичка и кричал осел.
Роберт почувствовал, как Адди сильно сжала его локоть.
— Ты боишься? — спросил он.
— Роза не сможет найти другую девушку в разгар зимы, а значит, она потеряет деньги.
— Она тебе угрожала когда-нибудь?
— Нет, впрямую не угрожала. Но она крутая женщина. Они все там крутые, в особенности, когда злятся.
— Я буду с тобой все время.
Они сделали еще несколько шагов, и Адди спросила:
— А ты боишься, Роберт?
— Да, — признался он, — но на моей стороне справедливость.
Глядя прямо перед собой, Адди произнесла:
— Я не заслуживаю твоей доброты, Роберт, после всего, что я сделала.
— Ерунда, Адди.
— Нас, женщин, называют прекрасными и хрупкими. Но хрупкие не выживают там, где была я. Там они очень скоро меняются. Скажи, Роберт, зачем ты все это делаешь?
— Потому что каждый заслуживает счастья, а я видел, что ты была там несчастна. Что касается Сары и меня, мы не могли смириться с тем, что девушка, которую мы так близко знали, находится в таком месте и выполняет такую работу.
— Вам надо было забыть ее, девушку, которую вы знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60