В конце концов, у нее были долгие недели, что бы изучить, как лучше всего вызвать его гнев. И хотя сейчас синяки уже побледнели, воспоминания были так же болезненны и ярки, как если бы все происходило только вчера.
Краем глаза Баррет увидела темнокожего человека в дюйме от Пэйджена. Она быстро откинула волосы назад, покачала головой, подзывая Ракели.
– Неужели ты действительно думал, что я все забыла? – Она выдавила смешок, когда глаза Ракели сузились. – Еще одно доказательство твоей глупости, Джеймс. Да, это все было притворством, я притворялась для того, чтобы привлечь к себе внимание обворожительного виконта. И мне это полностью удалось, как видишь. – Она замолчала, облизнула губы. – И каждая секунда того стоила, поверь мне. Потому что Деверил в десять раз больше мужчина, чем ты когда-либо был, и когда-либо будешь!
Стрела попала в цель, как Баррет и надеялась. Рыча, Ракели пресек пещеру, схватил ее за волосы, и тянул до тех пор, пока волны боли не накрыли ее с головой. Он придвинулся ближе, глаза его сверкали.
– Вот мы сейчас и выясним, дорогая, прямо сейчас! – Смеясь, он разорвал ее платье и провел рубином по ее нагой коже. Другой рукой он пытался расстегнуть пуговицы на своих бриджах.
У Баррет перехватило дыхание. Старые воспоминания нахлынули на нее, темные, ослепляющие. Но она знала, что это единственный способ спасти Пэйджена. Она послала Ракели насмешливую улыбку.
– Ты действительно думаешь, что камень поможет тебе, Джеймс? Когда ничто другое не смогло? Боже, ты все такой же доверчивый дурак! Только теперь ты убиваешь ради своих фантазий!
Ракели сжал в кулаке остатки ее корсажа, бешено дергая натянувшийся шелк. Его лицо было смертельно бледным, дыхание толчками вырывалось из груди.
– Конечно, Глаз Шивы поможет! Это мой хранитель, мой защитник. Он исполнит мое желание, непременно, стерва!
Баррет подавила всхлип, когда он поднял шелк на ее бедрах, срывая с нее панталоны. Он абсолютно сумасшедший, теперь она это ясно видела, только удивлялась, как это она не понимала этого раньше.
Он с силой прижимал камень к ее груди, к животу, пока другой рукой пытался расстегнуть бриджи. Баррет почувствовала старый, отупляющий страх, почувствовала, как ужас поглотил ее.
Господи, больше она не вынесет! Не теперь, когда она знает, как прекрасны могут быть отношения между мужчиной и женщиной!
Она услышала тихое шипение Ракели, затем шорох материи, и поняла, что он освободил свой орган. Она крепко сжала глаза, пытаясь забыть о том, что произойдет дальше.
Господи, отчаянные попытки, неуправляемый гнев... а затем боль. И унижение.
Ее сотрясала дрожь.
– Н-нет, нет, я не могу....
Внезапно она перестала чувствовать на себе его вес. Не было больше его холодных пальцев, сдавленных проклятий.
Как сквозь пелену она увидела, что перед ней стоит Пэйджен, и руки его в крови. Его глаза метали молнии. Он поднял Ракели в воздух, и швырнул в одну из стен пещеры.
– Ты больше не дотронешься до нее ни одним своим вонючим пальцем, ты, ублюдок! Она моя теперь, ты слышишь? Она в безопасности! Если ты когда-нибудь хоть посмотришь на нее, она через секунду окажется вдовой!
Чертыхаясь, Ракели осел на пол, пытаясь залезть в карман своего пальто.
Пэйджен протянул руку и схватился за спрятанный револьвер.
– Я должен был догадаться. Гадюка никогда не меняется.
Побледнев, Баррет смотрела, как мужчины боролись за оружие. Она видела, что Пэйджен слаб от потери крови, от всего того, что Ракели вытворял с ними обоими.
Внезапно, она почувствовала чью-то руку на своем плече. Она обернулась и увидела, что маленький индиец жестами просит ее следовать за ним. Она покачала головой, отказываясь уйти, пока Пэйджен не будет в безопасности.
– Тигра защитят, не бойтесь, Леди с глазами цвета сумерек. Но вы должны уйти сейчас. Я чувствую, как дрожит земля. Ваш друг готовит дьявольский огонь прямо сейчас.
– Но откуда вы...
– Сейчас нет времени. Идем прямо сейчас, иначе будет слишком поздно для всех нас.
Баррет колебалась. С одной стороны, в его шоколадных глазах светилась такая уверенность, а с другой... ей просто необходимо было остаться с Пэйдженом! Но этот странный человек уже однажды спас ее, и каким-то образом, она верила, что он сделает это и сейчас.
– Хорошо. Но если он не выйдет через пять минут, я вернусь за ним.
– Если тигр не выйдет через пять минут, желтоволосая, то он не выйдет оттуда никогда. И мы тоже, так я думаю. – Его зубы блеснули снежной белизной. – Забавно, не правда ли?
Баррет была близка к истерике. Неужели весь мир сошел с ума?
А маленький человечек тем временем увлек ее к входу в темный тоннель. Холодный воздух ударил ей в лицо, она задрожала. И остановилась, потому что света больше не было. Результат взрывов Миты, несомненно.
– Куда теперь?
Ответа не было.
Когда обернулась, то не обнаружила ничего кроме темноты и ледяного воздуха.
Вдруг ее лодыжку обхватили маленькие, мохнатые лапки.
– Маг? Господи, это ты?
Бормоча, обезьянка продолжала тянуть ее вперед.
– Надеюсь, хотя бы ты знаешь, куда идти! – прошептала Баррет.
Последним звуком, который она слышала перед тем, как Маг увлек ее в темноту, был звук падающего тела и гневный крик боли. Она узнала голос Ракели.
Звук заставил ее усмехнуться и стиснуть лапку Мага. Идя на ощупь, она медленно продвигалась вперед, ободренная мягким бормотанием обезьянки. Но всего лишь спустя несколько шагов она почувствовала, как дрожит под ногами каменный пол. Почти сразу же раздался страшный грохот, со стен посыпались камни. Баррет бросило волной воздуха на каменную стену. Маг, дрожа, свернулся клубком в ее руках.
– Все хорошо, малыш. Это специально, чтобы напугать Ракели. Но вот следующий... о господи, следующий...
И тут она услышала топот и приглушенные проклятия.
Ракели? Нет, она отказывалась верить в это...
Она ждала, затаив дыхание, застыв, вытянувшись вдоль каменной стены. Топот был уже громче, усиленный сводами тоннеля.
Затем раздался голос, низкий и мягкий.
– Angrezi?
Баррет перевела дыхание. «Пэйджен? О святые небеса, это ты?»
Она тут же ощутила его теплые, надежные руки, горячие, голодные губы.
Но только на секунду. Еще будет время, когда они будут в безопасности.
– Он... ты его...
– Убил его? Нет, к моему огромному сожалению. Я обнаружил, что неспособен на убийство, даже такого шакала, как Ракели. Он упал и ударился головой. Он больше не обидит тебя, Циннамон. Я клянусь. Но шаман... это он освободил тебя? Я никогда не думал...
Баррет решительно прервала его.
– Нет времени, любимый. Мы должны идти!
Бледная, она сжала его руку и потащила его вслед за Магом.
– Остальные взрывы были лишь предупреждениями. Следующий разделит эту гору надвое!
У Пэйджена перехватило дыхание.
– Неужели этой твоей формуле действительно такое под силу? Теперь я понимаю, почему она так сильно нужна была Ракели. И как правильно ты поступила, не отдав ее ему.
– Да, это ей под силу, поверь мне! – усмехнулась Баррет.
Внезапно Пэйджен сильнее сжал ее пальцы. Он тихо выругался.
– Я должен вернуться за ним.
– Но времени нет! У тебя будет только минута – максимум две. Может быть меньше, если я ошибаюсь.
Не говоря ни слова, Пэйджен повернулся, и сердце Баррет болезненно сжалось. Господи, почему выбирать всегда так сложно? Почему Пэйджен не может позволить злу просто умереть?
Но Баррет знала почему: потому что тогда сами они будут не лучше того зла, против которого борются. И поэтому она даже не попыталась остановить Пэйджена, хотя ее сердце кричало от боли, и горячие тихие слезы катились по ее щекам.
Торопись, моя любовь, кричало ее сердце. Осталось так мало времени! И тогда она услышала громкий топот и поток жарких проклятий. Ракели! Он пришел в себя! Уже через секунду Пэйджен был рядом с ней. Сжав ее руку, он повел Баррет сквозь темноту. Путь им указывал Маг.
ГЛАВА 47
На лбу у Баррет выступил пот. Она привыкла к взрывам с тех пор, как была ребенком, с тех пор, как наблюдала за экспериментами отца. Она даже сама взорвала несколько зарядов, хотя дедушка об этом, конечно же, и не подозревал.
Но Баррет никогда не ожидала, что так близко ощутит их смертоносную силу.
Борясь с ужасом, она стремилась вперед, сосредоточившись на силе теплых пальцев Пэйджена, на ощущении его тела рядом с ее.
Каменный пол задрожал. Они начали бежать, петляя по невидимым тоннелям.
Серый проход открылся перед ней, и она почувствовала свежий аромат цветов. Они должны быть уже рядом с входом!
За следующим же поворотом в лицо им ударил поток золотых лучей, свет настенного фонаря. Теперь всего несколько дюймов отделяло их от водопада, закрывавшего вход в пещеру.
– Скорее! – настойчиво пробормотал Пэйджен, устремляясь к выходу.
Вдруг в проеме появился человек, на его обветренном лице читалось непонимание.
– Вам удалось ускользнуть, – равнодушно заметил он.
Пэйджен подтолкнул Баррет вперед.
– Гора взлетит на воздух, Адриан! Нужно уходить!
Глаза Хадли горели странным огнем.
– Только не без Глаза Шивы!
Он медленно опускал винтовку, пока дуло не уперлось в грудь Пэйджена.
– Забудь о рубине, Адриан! Он пропал. Забудь о нем, иначе камень убьет и тебя тоже!
– Прости, старина. У тебя есть и другие вещи, то чего у меня не будет никогда. У меня есть только рубин – и он будет моим!
– Камень – воплощенное зло! Он уничтожит тебя, как он уничтожил всех, кто когда-либо касался его!
– Все время, пока длилась осада Канпора, я мечтал о нем. – Голос Хадли стал низким и напевным. – Это была единственная светлая вещь, единственная среди всего того ужаса! Знаешь, боюсь мне не просто удалось сбежать. Нан-сахиб отпустил меня, в обмен на все те сведения, что я предоставил ему.
Дыхание Пэйджена пресеклось:
– Я не верю этому!
– Ты все еще не понимаешь, да? Там, в джунглях, это был я, за тобой и твоим отрядом. Нан-сахиб хотел убедиться, что никому не удалось спастись и рассказать англичанам о том, что он сделал. Твоя мать, к сожалению, заметила меня. Она ошиблась, решив, что я тоже из твоего отряда. Боюсь, мне пришлось убить ее. Ведь она могла закричать, могла все испортить. Теперь-то ты понимаешь, понимаешь, Дев?
В его глазах была мольба, как у маленького мальчика.
Баррет почувствовала, как тело Пэйджена гневно напряглось.
– Ты, ублюдок...
Хадли продолжал, как будто бы не слыша.
– Ты никогда действительно не знал ее, не так ли? Она была англичанкой, как и ты, но надела сари, после того как отдала свое сердце какому-то чертову индусу на севере. Он был твоим настоящим отцом, он, а не герцог. Гордый старый дурак, конечно же, вышвырнул ее, но только после того, как она родила, потому что сына он хотел больше, чем чего бы то ни было. Она тебя так и не забыла, так сказал мне Нан-сахиб. И хотя она и любила своего мужа язычника, она рискнула всем, вернулась, переодевшись индианкой. Она хотела увидеть тебя, пускай в последний раз – предупредить тебя, что митуни приближается.
Пальцы Пэйджена впились в запястье Баррет.
– Нет... не может быть...
– Это правда. Ты узнаешь все подробности, если...
– Перестань, Адриан! – прорычал Пэйджен. – Я не верю ни одному твоему слову!
– Раджа все знает. Раджа Ранапура – спроси его!
Баррет сжала руку Пэйджена.
– Мы... мы должны идти, Пэйджен! Следующий взрыв будет через минуту!
– Она права, Адриан! Нужно уходить! Оставь эту чертову вещь у Ракели, там, где ей и положено быть!
Но мужчина только покачал головой.
– Где камень?
– Он был у Ракели. Но...
Но Хадли уже ушел, растаяв в темноте тоннеля.
Баррет почувствовала, как напряглась рука Пэйджена.
– Прощай, старина, – прошептал он.
Затем они повернулись и вырвались сквозь мерцающую завесу воды в залитую звездным светом ночь. Позади Баррет услышала приглушенный звук шагов, резкое эхо проклятий Ракели.
Далеко внизу, в основании скалы она увидела мерцающий огонек, услышала тихий, предупреждающий крик Миты.
Слишком поздно!
С силой, рожденной отчаянием, она устремилась вперед, всей силой своего тела налегая на спину Пэйджена и толкая его к краю скалы.
Они упали в темноту. Ветви и камни впивались в их руки и лица. Они ударились о землю с сокрушающей силой и покатились, с каждой минутой набирая скорость.
Они все еще катились, когда земля начала дрожать, воздух вибрировать. Затем гора распалась на части в облаке дыма и осколков прямо за ними.
Пэйджен медленно приходил в себя. Его плечо было погружено в холодную, влажную землю, а в щеку упирались ветви бамбука.
Он скривился, пытаясь сесть и выпрямить колени.
– Баррет?
Дым и каменная пыль оседала вокруг него, пока он искал в темноте.
– Где ты, Angrezi?
Не услышав ответа, он начал вслепую шарить вокруг. И вдруг: прикосновение нежной, словно шелк, кожи, тепло ее тела.
Он напрягся, его пальцы ухватились за то, что, видимо, было ее коленом.
– Очнись, Баррет!
Когда луна выглянула из-за облаков, Пэйджен увидел ее глаза, затуманившиеся, растерянные, но широко открытые.
– Хвала господу! – прошептал он.
Их глаза встретились, оникс и сталь. Не говоря ни слова, Пэйджен притянул ее к себе, прижимая к своей покрытой пылью груди.
– Я больше никогда не отпущу тебя, Циннамон. Я предупреждаю тебя сейчас – я собираюсь построить гарем и запереть тебя внутри. Я выкую золотую цепочку и серебряный замок. – Каждая темная угроза была подтверждена горячим поцелуем. – Я усыплю тебя орхидеями и жасмином, укрою тебя морями шелка. Тебе больше никогда, никогда не удастся покинуть меня.
В ночном воздухе раздался мягкий смех.
– Это угрозы или ваш вариант предложения руки и сердца, лорд Сент-Сир?
Дыхание Пэйджена пресеклось, и он обнял ее нежно-нежно, так нежно, словно боялся, что она рассыплется у него в руках. Его губы двинулись по ее шее, вызвав некий отзвук восклицания, которое могло быть как молитвой, так и плачем.
– О, как же я люблю тебя, маленький сокол. На благоухающих простынях и в чистых горных потоках. Окруженную розовыми лепестками и сверкающими драгоценностями. И я собираюсь предложить тебе любую причину, любой запретный соблазн, пока ты обещаешь, что будешь со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62