– Замечательно? Что именно?
– Ты замечательный, – со смехом отозвалась Виктория.
– То есть у вас свои женские секреты, и ты говоришь, что мне не следует совать нос не в свои дела?
– Вовсе нет, дорогой. Мне бы никогда не пришло в голову говорить тебе подобные вещи.
– Я тебе не верю, плутовка. – Эдвард рассмеялся.
Какое-то время все четверо весело болтали, обмениваясь шутками. Внезапно Эдвард поднялся и проговорил:
– Надеюсь, никто не откажется прогуляться по саду. У меня есть для Виктории сюрприз, и мне не терпится показать его ей.
– Что это, Эдвард? Что за сюрприз? – удивилась Виктория.
– Подожди немного, любимая, и сама увидишь. Если я скажу, сюрприз перестанет быть сюрпризом, не так ли?
– Ты знаешь, что это? – Кларисса посмотрела на Дэна.
Доктор пожал плечами:
– Я в таком же неведении, как и ты.
– Идите за мной. – Эдвард распахнул двустворчатые двери, и все четверо вышли во внутренний дворик.
Вскоре они зашагали по дорожке, уходившей в глубину сада. Заметив, что некоторые деревья спилены, Виктория удивилась – оказалось, что в саду во время их отсутствия произошли перемены. Сразу за розарием Эдвард попросил Дэна и Клариссу отойти в сторону, и тут Виктория увидела обещанный сюрприз. Это был бассейн из черного мрамора; в воде росли лилии и плавали золотые рыбки, а в центре бил небольшой фонтан.
Глаза Виктории наполнились слезами, и она, взглянув на мужа, срывающимся голосом проговорила:
– Ты не забыл…
– Я помню каждое твое слово.
Она бросилась в объятия Эдварда и воскликнула:
– Ты самый добрый, самый замечательный!
– Значит, тебе нравится, дорогая?
– О, Эдвард, это самый лучший в моей жизни сюрприз!
Дэн с Клариссой молча наблюдали за этой сценой. Было совершенно очевидно, что Эдвард и Виктория влюблены друг в друга. Доктор взял Клариссу за руку и заглянул ей в глаза. Она кивнула на молодых супругов и пробормотала:
– Фонтан с золотыми рыбками… Странно, что они радуются, не правда ли?
– Вероятно, это имеет для них особое значение, – ответил доктор. – Хотя… действительно странно.
Весенние работы на ранчо Рио-дель-Лобо были в самом разгаре, и Эдвард, как обычно в такие дни, уехал вместе с Эстансио встречать стада. После возвращения с Ямайки это была их первая с Викторией разлука.
Он отсутствовал уже пять дней, и она знала, что ее ожидание может продлиться еще не меньше недели. Чтобы скоротать время, Виктория старалась находить себе какие-нибудь занятия, но с приходом ночи тоска по мужу становилась невыносимой, и ей подолгу не удавалось уснуть.
В один из дней, не в силах выносить одиночество, Виктория уже собиралась ехать к бабушке, но тут Хуанита сообщила о визите Клариссы и Шарлотты Бакстер. В уютной гостиной, оформленной в зелено-голубых тонах, горничная подала им чай и крохотные пирожные.
– Я в таком волнении, что не могу даже выразить… – тараторила Шарлотта, глядя на Викторию с улыбкой. – Мне не терпится поделиться с тобой своей новостью. Представляешь, Боб сделал мне предложение.
Виктория обняла Шарлотту.
– Это замечательно, дорогая. Я знаю, что вы будете очень счастливы.
Кларисса рассмеялась.
– Нисколько не сомневаюсь, что Шарлотта будет счастлива. Они с Бобом с детства знали, что поженятся.
– Когда назначена церемония? – осведомилась Виктория, наливая Клариссе чай из серебряного чайника.
– Венчание – в июне. Но будь воля Боба, он устроил бы все завтра, – краснея, сказала Шарлотта.
Кларисса прыснула.
– Боб всегда проявлял нетерпение.
Шарлотта вдруг нахмурилась и проговорила:
– Меня кое-что тревожит, Виктория. Может, ты мне поможешь?
– Конечно, дорогая. Что именно тебя беспокоит?
– Шарлотта у нас всегда была глупышкой, – заметила Кларисса. – Она вечно во всем сомневается и мучается.
Виктория взяла Шарлотту за руку.
– Так в чем же дело? Расскажи.
Шарлотта снова покраснела и пробормотала:
– Меня страшит физическая сторона брака. Видишь ли… Мама говорила мне, что это ужасно унизительно… и отвратительно.
Виктория нахмурилась. Ей не хотелось обсуждать с подругами столь деликатную тему, но она прониклась жалостью к Шарлотте, которую явно расстроили слова матери.
– А моя мама говорит, что жена обязана выполнять супружеский долг, – заметила Кларисса.
– Моя мама говорила мне о том же, – кивнула Шарлотта.
Девушки вопросительно посмотрели на Викторию в ожидании подтверждения.
– Я не считаю это долгом, – возразила Виктория. – Это нечто… Это то, что объединяет двух любящих людей.
– Мама говорила мне, что женщина не должна получать удовольствие от ласк мужа. Она говорила, что это грех и разврат, – заявила Шарлотта.
– Моя мама тоже так считает, – поддержала подругу Кларисса. – А еще она говорит, что жена, которая ведет себя, как девка из салуна, вызовет у мужа возмущение и отвращение.
Виктория попыталась скрыть охватившее ее смятение. У нее не было возможности услышать советы своей матери, и сейчас у нее возникли сомнения… Раз взгляды матерей Клариссы и Шарлотты совпадали, то, может быть, они правы? Если это так, то она ничем не лучше девок из салуна. Нет, такого не может быть! Иначе Эдвард непременно указал бы ей на это. А что, если он и в самом деле считает ее развратницей?
Размышляя над услышанным, Виктория не заметила, что пауза затянулась. Когда же она подняла голову, то увидела, что подруги смотрят на нее не мигая.
– Уверяю тебя, Шарлотта, – Виктория старалась говорить как можно увереннее, – невесте не стоит задумываться над физической стороной брака. Но твой страх перед неизвестным – в порядке вещей. Так себя чувствуют все невесты.
– А ты? Ты испытывала то же самое? – спросила Шарлотта.
– Да, конечно. Но мои страхи оказались беспочвенными.
Наконец гостьи ушли, и Виктория вздохнула с облегчением. Однако затронутая тема заставила ее задуматься. Что, если она вела себя с Эдвардом непристойно? Что, если ему стыдно за нее, но он не смеет сказать ей об этом?
Тяжко вздохнув, Виктория встала с дивана и вышла в сад. К этому моменту она окончательно убедила себя в том, что вела себя недостойно, и жестоко раскаивалась. «Как я теперь посмотрю Эдварду в глаза? – думала Виктория. – Ведь он, конечно же, стыдится меня». Присев у фонтана, она закрыла лицо ладонями и предалась своему горю.
Внезапно кто-то прикоснулся к ее плечу, и Виктория вздрогнула от неожиданности. В следующее мгновение ее обняли сильные руки мужа. Она с облегчением вздохнула и прижалась щекой к его груди.
– Дорогая, я не мог прожить без тебя больше ни дня. – Тут Эдвард заметил слезы на ее глазах и невольно нахмурился. – Виктория, что случилось? Что тебя огорчило?
Не смея взглянуть мужу в глаза, она пробормотала:
– О, Эдвард, мне так стыдно… Я даже не могу смотреть тебе в глаза.
Он положил руки ей на плечи и проговорил:
– Так в чем же дело? Чего именно ты стыдишься? Посмотри на меня, дорогая.
Виктория упорно отказывалась смотреть мужу в лицо. Уставившись на его пыльные сапоги, она сказала:
– Ты должен был объяснить мне, Эдвард, что я вела себя непристойно. Почему ты ничего мне не сказал?
– Не могла бы ты объяснить, о чем речь? – Эдвард с удивлением смотрел на жену.
Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза.
– Мое поведение, должно быть, очень тебя смущает. Но поверь, только мое полное неведение заставило меня вести себя столь неподобающим образом.
– Виктория, ты меня совершенно запутала. Я ничего не понимаю. О чем ты толкуешь?
– Сегодня ко мне приходили Кларисса и Шарлотта. Шарлотта пришла сообщить, что Боб Льюис сделал ей предложение. Свадьба состоится в июне.
– Очень хорошо, – кивнул Эдвард. – Но я по-прежнему ничего не понимаю.
Виктория вздохнула и вновь заговорила:
– И Кларисса с Шарлоттой в один голос заявили, что непристойно и грешно испытывать удовольствие, когда муж… В общем, в постели.
– Ты обсуждала с ними наши с тобой отношения? – Эдвард в изумлении уставился на жену.
– Нет-нет, конечно же, нет! – возмутилась Виктория.
– Дорогая, объясни мне наконец, в чем дело. – Эдвард был явно озадачен.
– Клариссе и Шарлотте матери сказали, что муж будет шокирован и оскорблен, если его жена…
– Если его жена – что, Виктория? – улыбнулся Эдвард; он уже догадывался о причине ее беспокойства.
– Если… жена ведет себя… как девица из салуна. – Из глаз Виктории хлынули потоком слезы.
Эдвард прижал жену к груди – и зашелся от смеха.
– Почему ты надо мной смеешься? – спросила Виктория.
– Моя милая возлюбленная, я смеюсь вовсе не над тобой. Но ты меня насмешила. Ты – свет моей жизни, и ты никогда не перестанешь меня веселить.
– Я очень рада, что способна тебя развеселить. – Она надула губки.
Эдвард усадил жену на мраморную скамью и обнял за плечи. Она попыталась высвободиться.
– Все очень серьезно, Эдвард, а ты относишься к этому как к шутке.
Он заглянул ей в лицо.
– Ты права, Виктория. – Эдвард с трудом удерживался от смеха. – Разумеется, все это очень серьезно. Пойми, дорогая, мы с тобой вместе переживаем ни с чем не сравнимые ощущения. Далеко не каждому дано такое счастье. Так неужели мнение двух глупых старух для тебя важнее, чем голос собственного сердца?
– Ты хочешь сказать, что не стыдишься меня, Эдвард?
Он посмотрел на нее с невыразимой нежностью и поцеловал в лоб.
– О, моя любимая, как можешь ты в этом сомневаться? – Он провел пальцем по ее щеке. – Как могу я стыдиться тех чудесных уз, что нас объединяют? Я не знал такого счастья, пока ты не стала моей женой. Я имею в виду женой в истинном значении этого слова. Никогда больше не сомневайся в нашей любви, Виктория.
Она обвила руками его шею.
– О Боже, Эдвард, как я рада, что ты такой, какой есть. Я не представляю, как жила бы, если бы мне приходилось ублажать тебя из чувства долга.
Он улыбнулся и встал. По-прежнему обнимая жену за плечи, повел ее к дому.
– Давай посмотрим, как хорошо ты справляешься со своими супружескими обязанностями, дорогая. – Эдвард подхватил Викторию на руки и взбежал по лестнице.
Она тихонько вздохнула и прижалась к его плечу.
– Я не ждала тебя так рано, Эдвард.
Переступив порог спальни, он усадил жену на кровать и опустился рядом.
– Я ведь уже сказал, что не мог прожить без тебя больше ни дня. – Эдвард улыбнулся и добавил: – Ты моя слабость, любимая. Я ничего на свете не боюсь, но не переживу, если потеряю тебя. – Он уложил ее на постель и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом вдруг чуть отстранился и пристально посмотрел на нее. – Но ты – и моя сила, Виктория.
Сердце ее отозвалось гулкими ударами. Ей вдруг стало ужасно жаль Клариссу и Шарлотту. Но она почти тотчас же забыла о них – ведь рядом с ней был Эдвард, даривший ей ни с чем не сравнимое наслаждение.
– Как долго ты пробудешь со мной, милый?
– Всю ночь. А также и следующую ночь. – Эдвард тихонько рассмеялся. – Мои люди уже знают, что я жить не могу без своей жены. Я превратился в объект их шуточек. Они обвиняют меня в излишней мягкости и говорят, что из-за тебя я совершенно забыл о делах.
– Тебя это беспокоит, Эдвард?
Он снова рассмеялся.
– Кроме тебя, меня никто и ничто не беспокоит. Если тебя нет со мной рядом, я не могу ночью сомкнуть глаз.
Теперь уже Виктория рассмеялась.
– Не жди от меня сочувствия, любимый. Я и сама прошла через те же муки. И я не хочу, чтобы мы снова расставались.
– Наберись немного терпения, милая.
Глава 27
Май в южном Техасе – самый чудесный месяц в году. Прерии покрылись синими колокольчиками, вновь зазеленела трава, и теплый ветерок обещал скорое пробуждение природы.
Все изменилось и в особняке Ганноверов – теперь дом оглашался веселыми криками и взрывами смеха. Работники-мексиканцы не могли не заметить перемен, произошедших с хозяином. Причем было очевидно, что именно Виктория столь благотворно повлияла на сеньора Эдуардо.
Все было бы хорошо, если бы не хворь старого Неда. Он болел уже несколько дней, и Виктория регулярно его проведывала, чтобы покормить куриным супом, который варила Хуанита. Придя к нему в очередной раз, она увидела, что старик сидит и его лицо порозовело.
– Мисс Виктория, вам не стоило приходить в барак. Это не место для такой леди, как вы.
Она аккуратно подоткнула одеяло вокруг больного.
– Ни о чем не беспокойся Нед. Думай только о том, чтобы поправиться. Ты очень много для меня значишь. Кроме того, ты нужен Бунтарю.
Виктория дала старику лекарства, прописанные Дэном, и пообещала навестить вечером.
Заглянув в гости к Консуэло, она поиграла с Роберто и с крошкой Вики, после чего направилась к дому. Проходя мимо загона, где Эстансио и Карлос клеймили коров, прибывших из Индии, Виктория остановилась и какое-то время наблюдала за происходящим. Затем спросила:
– Что это за коровы, Эстансио? Какие странные. Я таких никогда раньше не видела.
– Эта порода называется «брахманская», сеньора Виктория, – ответил управляющий, явно польщенный вниманием хозяйки. Он вынул клеймо из огня и приложил к крестцу коровы – его сын Карлос удерживал ее с помощью крепких веревок.
Виктория услышала шипение и почувствовала запах паленой кожи. Внезапно перед глазами у нее потемнело, и она обеими руками ухватилась за перекладину. Заметив, что хозяйке плохо, Эстансио отбросил тавро и кинулся ей на помощь. Он успел подхватить Викторию в тот момент, когда она лишилась чувств.
– Скачи за хозяином, – сказал Эстансио сыну, а сам понес Викторию в дом.
Эдвард, разделывавший туши, увидел мчавшегося во весь опор Карлоса и тотчас же понял: что-то случилось.
– Сеньор Эдуардо, скорее, сеньоре Виктории плохо! – прокричал молодой мексиканец.
– Что случилось, Карлос? – У Эдварда засосало под ложечкой.
– Не знаю, хозяин. Она смотрела, как мы с отцом клеймили брахманских коров, а потом упала без чувств.
– Она ушиблась?
– Нет, отец успел ее подхватить. Он понес сеньору в дом.
Не мешкая ни секунды, Эдвард подбежал к лошади и вскочил в седло. Уже вбегая в дом, он крикнул:
– Виктория!
– Она в спальне, – ответил взволнованный Эстансио.
В несколько прыжков Эдвард преодолел лестницу и ворвался в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45