Галантно поклонившись Виктории, он взял ее за руку и потом весь вечер танцевал только с ней. После танцев они гуляли в саду, где Пол, улучив момент, обнял девушку за талию и нежно поцеловал. Затем заглянул ей в глаза и проговорил:
– И когда же я успел влюбиться в тебя, Тори?
Потом он снова ее поцеловал, и Виктория не забыла чудо этого поцелуя. Сладостного и нежного. И не забыла прикосновения его рук.
– Ты еще малышка, Тори, но я люблю тебя, – прошептал Пол. – Ты будешь меня ждать? Я хочу, чтобы ты стала моей женой, когда война закончится.
С этого момента Виктория стала девушкой Пола. Вскоре на нее начали заглядываться другие парни, но она мечтала только о молодом О’Брайене.
«Мы могли бы уже пожениться, если бы война закончилась, – думала Виктория. – Что ж, этого я проклятым янки никогда не прощу».
Тут конь снова уткнулся влажным носом в ладонь Виктории, и девушка рассмеялась.
– Я знаю, чего ты хочешь, Бунтарь. – Вытащив из кармана морковку, Виктория протянула ее жеребцу.
Бунтарь происходил от знаменитых чистокровных лошадей О’Брайенов, завоевавших множество призов. Когда Пол, снова приехав на побывку, привел Виктории черногривого красавца с алой лентой на шее, девушка пришла в неописуемый восторг.
– Я назову его Бунтарь! – воскликнула она.
Той ночью Пол должен был вернуться в часть. Они гуляли вечером рука об руку и сожалели, что провели вместе так мало времени. На прощание Пол обнял Викторию и прижал к груди.
– Мне хотелось бы, Тори, чтобы мы уже были женаты, – признался он. – Тогда мне было бы не так трудно расставаться с тобой.
К горлу девушки подкатил комок, и она, стараясь не расплакаться, проговорила:
– Пол, я буду очень по тебе скучать. Пожалуйста, береги себя. Я буду за тебя молиться днем и ночью.
– Эта мысль принесет мне утешение, Тори. – Нежно поцеловав ее, он ускакал.
Неделю спустя Виктория получила известие о том, что ее отец погиб в бою. В письме говорилось, что Джон Фарради пал как герой, но Виктория ничего, кроме горя, не испытывала. Никогда больше ей не увидеться с отцом.
– Клянусь, что отныне буду мстить всем янки, – пробормотала она, уткнувшись лицом в плечо Бодайна, пытавшегося хоть как-то утешить свою подопечную.
Бунтарь, с которым девушка проводила долгие часы, помог ей отвлечься и не сойти от горя с ума. До того момента, как его упрятали среди болот, жеребец повсюду неотступно следовал за хозяйкой, точно комнатная собачка. И никому, кроме нее, не позволял на себя садиться. Немногие смельчаки, стремившиеся оседлать коня, летели наземь, сброшенные строптивым животным.
Виктория в последний раз потрепала своего любимца по холке, а затем направилась обратно к дому. Не в силах обрести покой, она бесцельно бродила по комнатам. Наконец поднялась к себе в спальню и окинула взглядом ее убранство – возможно, она видела все это в последний раз.
Виктория уже собиралась спуститься вниз, когда вдруг услышала цокот копыт – к дому приближались всадники. Девушка знала, что это не Бодайн, потому что он появился бы со стороны реки. Подбежав к окну, она дрожащими руками раздвинула шторы и затаила дыхание… Увы, ее опасения оправдались – из леса выехали трое конников в ненавистной голубой униформе армии северян.
Сначала она хотела обратиться в бегство и искать спасения на болотах. Но потом, сделав глубокий вдох и расправив плечи, сказала себе: «Нет, я не побегу от врагов, я встречусь с ними лицом к лицу». Виктория воззвала к Богу – она просила дать ей сил и мужества, чтобы стойко встретить выпавшие на ее долю испытания.
Сбежав по лестнице, девушка едва не столкнулась с Бесс, выскочившей в холл с метлой в руках. Глаза служанки воинственно сверкали, в этот момент она походила на престарелого генерала, приготовившегося к схватке с врагом.
– Беги в болота, девочка, – сказала Бесс. – Они не станут тебя преследовать. А я задержу их здесь, пока ты не окажешься в безопасности.
– Нет, – заявила Виктория. – Мы встретим их вместе.
Девушка бросилась в отцовский кабинет за пистолетами. Услышав звон шпор, доносившийся со двора, она поняла, что всадники спешились. И тотчас же раздался голос Бесс:
– Эй, янки, что вы тут делаете? Лучше садитесь на своих лошадей и убирайтесь отсюда!
– Мы пришли освобождать вас. Вы что, об этом не знаете? – Один из непрошеных гостей рассмеялся.
– Но мы вас сюда не звали! – закричала служанка.
Виктория вышла на крыльцо и стала рядом с Бесс. Руки девушка держала за спиной, чтобы не было видно оружия. Она внимательно разглядывала мужчин. Их форма была пыльной и изрядно поношенной. Один из незнакомцев, довольно молодой, держался не очень уверенно. Двое других, напротив, были слишком уж уверены в себе (у одного из них алел на щеке рубец – след от недавно затянувшейся раны, – придававший ему зловещий вид).
– Ну-ну… – пробормотал мужчина со шрамом. Он покосился на стоявшего рядом приятеля. – Хороша южаночка, верно?
– Верно, хороша…
Тут молодой человек оттолкнул своих старших спутников в сторону и шагнул к крыльцу.
– Мэм, разрешите представиться. Я капрал Фиш. Мы разведчики генерала Шермана. У нас приказ обыскать усадьбу. – Он взглянул на своих спутников. – Это рядовой Мейс. – Юноша указал на солдата со шрамом. – А это – рядовой Стауффер, – кивнул он на другого.
Виктория молчала – словно демонстрировала своим молчанием презрение к пришельцам. Рядовой Стауффер ухмыльнулся и проговорил:
– Вы двое, обыщите сараи, а я тем временем присмотрю за мисс Высочеством. Как тебе это, дорогая? Ты не против, если мы потолкуем?
Виктория вспыхнула; она впервые сталкивалась с подобной наглостью. Но тут снова вмешался капрал Фиш.
– Помолчи, Стауффер, – проворчал он. – Ведь теперь я ваш командир.
Однако Стауффер оттолкнул капрала, и тот, не устояв на ногах, рухнул на землю.
– Поди прочь, сосунок. Не лезь в мужские дела. – Отвернувшись от юноши, Стауффер снова уставился на Викторию.
Мейс же вдруг расхохотался и проговорил:
– Поделом ему. Нечего зеленому капралу вмешиваться в мужские дела.
Стауффер ухмыльнулся и начал подниматься по ступенькам; он по-прежнему не сводил с девушки алчного взгляда.
Но тут Бесс, взмахнув метлой, нанесла солдату чувствительный удар, и тот, скатившись по ступенькам, растянулся на земле.
– Убирайся отсюда! – закричала служанка. – Тебе здесь нечего делать!
Вскочив на ноги, Стауффер смерил старуху свирепым взглядом, а затем ринулся вверх по ступенькам. Прежде чем Бесс или Виктория успели опомниться, он схватил служанку за плечи и с силой швырнул вниз.
Виктория видела, как голова Бесс ударилась о каменную дорожку, и услышала громкий хруст. Несчастная застонала, ее тело несколько раз дернулось, а потом застыло в неподвижности. Остекленевшие глаза старухи уставились в небосвод. Все произошло быстро, но и этих мгновений оказалось достаточно, чтобы девушка поняла: ее любимая няня скончалась. По щекам Виктории покатились слезы, и она даже не пыталась их скрыть.
– А теперь, прелестная детка, – усмехнулся Стауффер, – давай познакомимся.
– Рядовой Стауффер, – проговорил капрал Фиш дрожащим голосом, – я не допущу этого. Мы здесь не для того, чтобы расправляться с женщинами и детьми.
– Мейс, заткни ему пасть! – бросил Стауффер приятелю.
Мейс схватил юношу одной рукой за шиворот, другой – за ремень и, приподняв, бросил поперек седла. Затем он шлепнул кобылу по крупу, и та, громко заржав, ускакала. Девушка в ужасе смотрела вслед лошади – ведь теперь уже никто не мог бы ей помочь. Собравшись с духом, она вскинула пистолет и направила на Стауффера. Тот поначалу растерялся и замер на несколько мгновений. Затем расплылся в улыбке и проговорил:
– Неужели прелестная малышка меня застрелит? Посмотри, как дрожат у тебя ручки. Отдай мне пистолет. – Он поднялся еще на одну ступеньку.
Виктория вспомнила слова Бодайна, учившего ее стрелять: «Целься прямо в сердце. У тебя будет возможность сделать только один выстрел. Раненый мужчина очень опасен». Тогда она рассмеялась в ответ – никто же не мог предполагать, что настанет день, когда ей действительно придется смотреть на человека сквозь прорезь оружейного прицела.
Девушка прицелилась, взвела курок – и нажала на спуск. Она видела, как на лице Стауффера застыло выражение удивления. В следующее мгновение он покачнулся и скатился вниз по ступенькам. Убийца Бесс был мертв. Виктория знала, что отомстила за служанку.
– Ты убила его! – раздался голос Мейса. Глаза его сверкали, а красный шрам на щеке стал еще ярче. – Ты за это поплатишься. – Переступив через труп друга, он шагнул к крыльцу.
Девушка отбросила еще дымившийся пистолет и, вскинув другой – его она до этого прятала за спиной, – проговорила:
– Ты уже видел, что я метко стреляю. Если не хочешь присоединиться к своему приятелю, садись на лошадь и убирайся отсюда.
Мейс на несколько секунд остановился.
– Ты только что убила человека, – сказал он. – Это зрелище не из приятных. Сомневаюсь, что у тебя хватит духа повторить такой подвиг. – Он облизал пересохшие губы и ступил на крыльцо.
– Ты, похоже, недооцениваешь меня, янки. Не стоит повторять ошибку твоего приятеля.
– Брось, крошка, ты же не хочешь пристрелить старину Мейса, правда?
Солдат сделал еще один шаг, и девушка взвела курок. В следующую секунду она нажала на спуск, но пистолет дал осечку. Мейс криво усмехнулся и, бросившись к Виктории, заломил руку ей за спину. Обезоружив девушку, он процедил:
– А теперь, маленькая леди, посмотрим, как тебе понравится то, что старик Мейс с тобой сделает. – Виктория почувствовала зловонное дыхание янки. – Я не собираюсь причинять тебе боль. Думаю, что это тебе очень понравится.
Викторию передернуло от отвращения.
– Убери от меня руки! – закричала она в негодовании.
– Вот это мне нравится. – Мейс расхохотался. – Люблю неистовых женщин.
Он подхватил Викторию на руки и понес в дом. Девушка отчаянно сопротивлялась, но солдат был гораздо сильнее.
– Ты настоящая красотка, – сказал он, проводя ладонью по ее груди.
Мейс ударом ноги распахнул дверь кабинета и швырнул девушку на кожаный диван. Затем навалился на нее всем своим весом, и Виктория, вскрикнув, крепко зажмурилась, чтобы не видеть обезображенное шрамом лицо солдата. А потом она вдруг почувствовала какую-то странную легкость… Открыв глаза, Виктория увидела Бодайна – великан держал Мейса мертвой хваткой.
– Прощайся с жизнью, янки, – процедил Бодайн сквозь зубы. Затем раздался хруст позвонков, тело Мейса тотчас же обмякло. Отбросив труп в сторону, Бодайн с беспокойством посмотрел на девушку. – Он ничего с тобой не сделал, милая?
Не в силах проронить ни слова, она покачала головой. Затем поднялась с дивана и бросилась в объятия своего спасителя.
– О, Бодайн, как это ужасно! – Виктория всхлипнула. – Они убили Бесс!
– Успокойся, милая, успокойся, – шептал Бодайн, прижимая Викторию к своей широкой груди.
– Я… я застрелила одного янки, – пробормотала Виктория.
– Знаю, – кивнул Бодайн. Он вытащил из кармана носовой платок и утер слезы девушки. – Я видел его, когда пришел.
– Но с ними был еще один человек, – продолжала Виктория. – Он ускакал и, возможно, вернется с другими солдатами.
– Не бойся, дорогая, – сказал Бодайн. – Мы не станем их дожидаться. А теперь послушай меня. Ты побыстрее собери ценности, какие сможешь нести, и жди меня у входа. Поторапливайся. Я пойду седлать лошадей. У нас нет времени.
Девушка бросилась вверх по лестнице. Бодайн же вышел во двор, подхватил на руки Бесс и отнес в ее спальню. Уложив негритянку на кровать, он отправился на болота.
Виктория быстро собрала в узелок то немногое, что могло ей понадобиться в скитаниях. Потом, вспомнив о «Ромео и Джульетте», помчалась в отцовский кабинет. Выбежав с книгой и узелком на крыльцо, она увидела, что тело служанки исчезло, и мысленно поблагодарила Бодайна за предусмотрительность. Подобрав отцовские пистолеты, Виктория сунула их в кожаный футляр и вернулась в дом. Немного помедлив, она зажгла масляную лампу и проговорила:
– Прости меня, отец. – Размахнувшись, Виктория запустила лампу в стену, и языки пламени тотчас же поползли по шторам. – Прости, отец, но я поклялась, что янки не прикоснутся к имуществу Фарради.
Подхватив свои пожитки, Виктория выбежала во двор. Бодайн уже поджидал ее. Заметив в окнах первого этажа отблески пламени, он вопросительно посмотрел на девушку.
– Я должна была это сделать, – сказала она. Великан молча кивнул.
Они тронули поводья и скрылись в густых зарослях в тот момент, когда во двор въехал отряд вооруженных людей. Солнце уже село, но путь беглецам освещали всполохи пламени. Оказавшись в безопасности, Виктория остановила Бунтаря, чтобы взглянуть на усадьбу в последний раз. Бодайн тоже остановился, и они молча смотрели на зарево. Огненные языки вздымались высоко в небо, озаряя окрестности.
– Это худший день в моей жизни, – тихо сказала Виктория. – Я потеряла Бесс, лишилась дома и убила человека. И бедствия, насколько я понимаю, только начинаются. Не думаю, что янки оставят нас в покое.
Бодайн промолчал – он не нашел слов утешения. Великан с готовностью отдал бы за Викторию жизнь, но он не знал, как в этот тягостный момент утешить девушку.
– Бодайн, у меня разрывается сердце от боли, но я не в силах плакать. У меня нет слез.
– Ты поплачешь потом, дорогая, – проговорил он, не глядя на Викторию. – А сейчас нам надо ехать. Они скоро начнут обшаривать кусты. Я хочу увезти тебя подальше отсюда.
Бросив прощальный взгляд на горящий дом, Бодайн увлек девушку в глубь болот. Час спустя Виктория поняла, что они направляются в сторону «Пяти холмов». Увидев в лунном свете дымившиеся руины, Виктория подумала: «Плантацию Фарради постигнет та же участь. Интересно, где сейчас Мартины? Живы ли?..»
– Они, вероятно, перебрались в Саванну, – услышала Виктория голос Бодайна, словно прочитавшего ее мысли.
– Надеюсь, что успели, – пробормотала она.
– Полагаю, тут мы этой ночью будем в безопасности, – продолжал Бодайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45