– До единого человека.
– Как печально. Не думаю, что мне понравится твой Аламо. Я ненавижу войну. – Глаза Виктории затуманились слезами.
– Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты грустила. Наверное, нужно родиться в Техасе, чтобы гордиться мужественными защитниками крепости.
– И в этой войне погибло много достойных людей, – заявила Виктория. – Например, мой отец. Но я вовсе не горжусь его смертью. Если бы я была мужчиной, то взяла бы в руки оружие и отомстила за него.
– Око за око, зуб за зуб, Виктория? – Эдвард вскинул брови.
– Совершенно верно!
– Тогда, возможно, ты все же свершила свое возмездие.
– Нет, я застрелила за то, что он убил Бесс и угрожал мне. – Виктория с вызовом взглянула на мужа. – Уж не боишься ли ты, янки, что я найду причину мстить тебе?
– Похоже, ты уже мне отомстила, Виктория. Только лучше бы ты меня застрелила. Мне было бы тогда не так больно.
«Что он имеет в виду?» – подумала Виктория.
– Все плохое, что со мной случилось за последнее время, Эдвард, так или иначе связано с янки.
Эдвард нахмурился и стиснул зубы. И Виктория поняла, что он снова рассердился. Она вздохнула и уставилась в окно. Первый день их путешествия складывался не очень удачно.
Какое-то время они молчали. Наконец Эдвард проговорил:
– Виктория, для женщины ты слишком умна.
Она взглянула на него с удивлением.
– Для женщины? Что ты имеешь в виду?
– Дело в том, что до сих пор мне не приходилось сталкиваться с женщинами, у которых в голове имелись бы мозги.
– Мне тебя жаль. Вероятно, ты очень скучал.
Эдвард расхохотался.
– Да, ты действительно слишком умна.
Виктория насупилась и снова отвернулась. До самого Сан-Антонио они не обмолвились ни словом.
В апартаментах отеля, которые занимали супруги, имелись две спальни, разделенные гостиной. Когда они только приехали, их встретил сам хозяин гостиницы, и он же взял на себя заботу обо всех их нуждах. Было очевидно: приезд владельца Рио-дель-Лобо – чрезвычайно важное событие.
Немного отдохнув после дороги, Виктория переоделась и вышла в гостиную. Теперь она была в синем бархатном платье с глубоким вырезом и с высокой прической, которую заколола гребнями из слоновой кости; на груди же ее сверкал, переливаясь всеми цветами радуги, подаренный мужем бриллиантовый кулон.
Эдвард уже ждал ее. Сидя в кресле, он читал газету.
– Надеюсь, ты не очень долго ждал? – проговорила Виктория.
Он поднял голову и осмотрел жену. Затем, отложив газету, поднялся на ноги и сделал шаг ей навстречу.
– Нет, дорогая, мне не пришлось долго ждать. А если бы даже и пришлось, то ожидание того стоило бы. Ты выглядишь прекрасно.
– Спасибо, – пробормотала Виктория, стараясь не подавать виду, как польщена его одобрением.
– Кажется, совсем недавно ты не желала принимать от меня комплименты.
– Теперь ты имеешь право поизносить их в мой адрес, – заметила она с улыбкой. – К тому же я полагаю, что ты говоришь от чистого сердца.
– Да, разумеется. – Он взял ее под руку. – Пойдем? Хотя мне очень этого не хочется, но я вынужден показать тебя свету. Ты, наверное, проголодалась?
– Умираю с голоду.
Они спустились по лестнице, вошли в ресторан, и тотчас же все взоры обратились в их сторону – все с восхищением смотрели на элегантную молодую даму и сопровождавшего ее красивого брюнета. Официант встретил супругов ослепительной улыбкой. Он подвел их к лучшему из столиков. И сразу же принял заказ.
– Я безмерно рад, Виктория, что ты надела одно из своих новых платьев, – сказал Эдвард.
Она улыбнулась:
– Я совершила ошибку, не поблагодарив тебя. Но не думай, что должен покупать мне такие дорогие наряды. Да еще в таком количестве…
– Не отказывай мне в удовольствии видеть тебя такой, как сейчас. Посмотри по сторонам, дорогая. Все мужчины в зале мечтали бы поменяться со мной местами.
Виктория покраснела и опустила глаза.
– Пожалуйста, не смущай меня.
– Эдвард, какой же ты плохой мальчик, – послышался вдруг женский голос. – Почему ты не сообщил, что собираешься приехать?
Виктория подняла голову и увидела стоявшую у стола Монику Уэббер. На ней было желтое атласное платье; рыжие локоны спускались на плечи, а голубые глаза смотрели на Эдварда с улыбкой.
– Здравствуй, Моника. – Он кивнул, поднимаясь с места.
Рыжеволосая красавица положила руку ему на плечо.
– Как замечательно, что я тебя встретила, Эдвард. Сисси Норрис дает бал. Я знаю, что она будет счастлива тебя видеть. Обещай, что придешь. – Моника открыто заигрывала с Эдвардом. – Нам многое нужно наверстать, не так ли?
– Моника, я…
Она что-то прошептала ему на ухо.
– Моника, ты что, не помнишь Викторию? Мы обвенчались.
Моника нахмурилась и, убрав руку с плеча Эдварда, повернулась к Виктории.
– А я считала, ты помолвлена с Полом О’Брайеном. Выходит, я ошибалась?
Эдвард в смущении покосился на жену.
Моника тем временем продолжала:
– Значит, ты женился? Что ж, Эдвард, надеюсь, ты будешь счастлив. – Она снова повернулась к Виктории. – Тебе ужасно повезло… – В голубых глазах Моники блеснули слезы. – Ладно, мне пора. – Она кивнула на прощание и направилась к двери.
Виктория проводила Монику взглядом. Она прекрасно понимала, что сейчас чувствовала эта женщина.
Тут Эдвард щелкнул пальцами, подзывая официанта, и попросил принести счет. Проводив жену, он извинился и ушел в свою спальню.
«Какое невезение, – думал он, расхаживая по комнате. – Ну почему Моника увидела нас именно сейчас?..» Было совершенно очевидно, что эта случайная встреча произвела на Викторию удручающее впечатление, хотя она ни слова об этом не сказала.
Потом Эдвард долго стоял у окна и думал о своей жене – думал о том, что не может находиться рядом с Викторией, не смея к ней прикасаться.
Сидя в гостиной, Виктория думала о Монике. Закрыв глаза, она мысленно твердила: «О, Эдвард, Эдвард, почему жизнь так несправедлива?»
Внезапно в дверь номера постучали. Виктория немного подождала, полагая, что войдет Эдвард. Когда стук повторился, она встала и пошла открывать. У порога стоял Рей Кортни.
– Чарли?.. – в изумлении уставился он на Викторию.
– Майор Кортни, почему вы здесь? – Она в страхе попятилась.
В этот момент из своей спальни вышел Эдвард. Виктория бросилась к мужу и схватила его за руку.
– Эдвард, у меня и в мыслях не было огорчать твою жену, – в смущении пробормотал Рей. – Я только хотел засвидетельствовать свое почтение…
– Виктория, тебе не следует бояться Рея, – сказал Эдвард жене. – По правде говоря, он сделал все возможное, чтобы тебе помочь. – Он подвел Викторию к дивану и, усадив, присел рядом с ней.
– Миссис Ганновер, – проговорил Рей, – я ни за что не пришел бы, если бы знал, что мой визит вас так напугает.
– Пожалуйста, проходите и присаживайтесь, майор. – Виктория постаралась взять себя в руки.
Рей сел в кресло и улыбнулся ей.
– Тебя не узнать, Чарли. Помнится, я сказал при расставании, что хотел бы увидеть тебя в платье…
– Если бы вы были хорошо воспитаны, майор, то не стали бы напоминать мне об этом эпизоде.
– Прошу прощения, Чарли. Я просто хотел разрядить обстановку и дать понять, что меня не нужно бояться. Правда, в Джорджии ты была куда смелее…
– Скажите, майор, а как вы тогда догадались, что я женщина? Ведь ваши солдаты ничего не заподозрили.
Рей снова улыбнулся и посмотрел на друга. Эдвард хмурился, и Рей понял, что не следует его раздражать. Он повернулся к Виктории и с невозмутимым видом проговорил:
– Видите ли, я обязан был знать, что вокруг происходит. Что ж, мне пора. – Майор поднялся и покосился на друга. – Желаю вам обоим счастливого пути. Спокойной ночи, Чарли.
– Спокойной ночи, майор, – ответила Виктория.
Эдвард проводил Рея до порога. Они обменялись рукопожатиями.
– Тебе всегда необыкновенно везло, – заметил Рей. – Подумать только, ведь я первый ее встретил…
Эдвард улыбнулся:
– Спокойной ночи, Рей.
После ухода гостя Виктория извинилась и удалилась к себе в спальню. Эдвард проводил ее взглядом, затем скрылся за дверью своей комнаты.
Ночью Виктории снились янки, приехавшие на плантацию Фарради. Она металась и кричала во сне. Проснувшись же, увидела Эдварда, сидевшего на краешке кровати.
– Тебе приснился дурной сон, дорогая. – Он провел ладонью по ее щеке. – Я услышал, как ты кричишь, и пришел, чтобы разбудить тебя.
Виктория заплакала, и Эдвард обнял ее за плечи.
– Успокойся, любимая, тебе ничто не грозит. Это был всего лишь сон.
Она обвила руками его шею.
– Это было ужасно, Эдвард. Все происходило как наяву. Мне показалось, что я заново пережила события того ужасного дня.
– Все прошло. – Эдвард поцеловал жену в щеку. – Со мной ты в безопасности. Я никому не дам тебя в обиду.
Немного успокоившись, Виктория спросила:
– Эдвард, ты когда-нибудь убивал?
Он кивнул:
– Да, Виктория. Видеть, как умирает человек, – зрелище не из приятных. Но если нет выхода, приходится убивать. Поверь мне, дорогая, ты поступила правильно, когда застрелила солдата.
– Ты действительно так считаешь?
– Да, Виктория.
Она утерла слезы и проговорила:
– Эдвард, мне уже давно не дает покоя одна мысль… То есть я хотела у тебя спросить…
– Спрашивай что хочешь, дорогая.
Виктория потупилась. Какое-то время она молчала, наконец, собравшись с духом, спросила:
– Ты был во время войны… в Виргинии?
– Да, был, Виктория.
Она подняла на мужа глаза.
– А ты был на Харперс-Ферри?
В ожидании ответа она затаила дыхание.
– Там погиб твой отец? – спросил Эдвард.
Виктория кивнула.
– Я не был тогда на переправе, Виктория. Поэтому не мог быть тем человеком, который убил твоего отца.
Она с облегчением вздохнула. Мысль о том, что Эдвард мог оказаться убийцей ее отца, мучила Викторию с того дня, как она узнала, что он сражался на стороне северян.
– Теперь закрой глаза, Виктория, – прошептал Эдвард. – Я посижу рядом, пока ты не уснешь.
Когда она уснула, Эдвард осторожно поднялся с кровати и на цыпочках вышел из комнаты. Он решил, что ляжет на диване в гостиной – на тот случай, если Виктории опять приснится страшный сон.
Глава 22
Стоя на палубе «Голубого дельфина», Виктория наблюдала, как тает вдали, растворяясь в густом тумане, побережье Техаса. Она поплотнее закуталась в плащ – дул порывистый холодный ветер. Небо затянулось тучами, и казалось, что вот-вот польет дождь.
– О чем ты думаешь? – спросил Эдвард, стоявший рядом с женой.
– Я вспоминаю, как когда-то стояла на палубе корабля и смотрела, как за кормой исчезает Саванна.
– Когда это было? Когда отец взял тебя в Англию?
Виктория кивнула.
– Тебе бы понравился мой отец, Эдвард. Он был очень обаятельным человеком.
– А почему он не женился повторно после смерти твоей матери? Ведь он был еще достаточно молод.
Виктория нахмурилась и пробормотала:
– Однажды я задала отцу этот вопрос. Я вошла к нему в кабинет и увидела, как он смотрит на портрет моей матери. Он часто и подолгу на него смотрел. Так вот, он улыбнулся мне и сказал: «Дорогая, Фарради любят только раз в жизни. Ты сама узнаешь об этом, когда станешь взрослее. Если повезет и ты найдешь настоящую любовь, ты поймешь, что в душе твоей не останется места для другой».
Эдвард с такой силой сжал поручни, что побелели костяшки пальцев.
– Может, спустимся вниз? – проворчал он, не глядя на жену. – Становится холодно.
Виктория в недоумении пожала плечами; она не понимала, почему муж так разозлился. Эдвард же, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку и потащил в каюту. Каюта была совсем крохотная, и в ней имелась только одна кровать.
Немного помолчав, Эдвард пробормотал:
– Прошу простить меня за обстановку. – Он окинул взглядом каюту. – Но это было единственное судно, отплывавшее на Ямайку в ближайшее время. А нам следует поторопиться.
– Но почему?
– Какой же мужчина станет оттягивать свадебное путешествие? – ответил Эдвард, стараясь не смотреть на жену.
– Но неужели у капитана не нашлось еще одной свободной каюты? – спросила Виктория, покосившись на единственную кровать.
– Может, и найдется. Пойду поднимусь на палубу и поговорю с капитаном. Я скоро вернусь.
Эдвард нашел капитана на палубе и тотчас же уладил дело. Однако он решил, что Виктории пока об этом не скажет.
Вернувшись в каюту, Эдвард отрицательно покачал головой.
– Что, неудача? – спросила Виктория.
– Капитан сказал, что пока ничем помочь не может, но, возможно, потом что-нибудь придумает.
– Но мы не можем путешествовать в такой тесноте! – воскликнула Виктория. – Я уверена, что у них есть свободные каюты.
– Боюсь, что нет. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я ночевал на палубе?
Виктория нахмурилась.
– Нет-нет, конечно, я этого не хочу. Но что же нам делать? Кровать такая узкая…
– Думаю, за ночь ничего страшного не случится. – Эдвард улыбнулся.
Она потупилась и пробормотала:
– Ты не станешь… Я хочу сказать, ты не будешь…
Эдвард рассмеялся.
– Уверяю тебя, Виктория, я к тебе не прикоснусь, если ты сама того не пожелаешь.
– Обещаешь?
– Даю слово.
Виктория немного успокоилась.
– Скажи, Эдвард, а за сколько дней мы доберемся до Ямайки?
– В зависимости от ветра, – ответил он с улыбкой.
– Побыстрее бы… – пробормотала Виктория.
Эдвард снова рассмеялся.
– Хорошо, что я не обидчив, дорогая. Иначе я бы подумал, что тебе не нравится мое общество.
Виктория молча пожала плечами и отвернулась.
* * *
Когда они вечером зашли в столовую, большинство пассажиров уже заняли свои места. Капитан тут же поднялся и проговорил:
– Рад с вами познакомиться, миссис Ганновер. Прошу прощения, что лично не приветствовал вас на борту «Голубого дельфина».
– Не беспокойтесь, капитан, – ответила Виктория. – Ваш первый помощник оказался весьма любезным. Он пояснил, что из-за тумана вы должны оставаться у штурвала.
Капитан представил чету Ганновер другим пассажирам. Все были очень любезны с Викторией, а ужин оказался на удивление вкусным. Эдвард сидел рядом с женой; он видел, что Виктория очаровала капитана.
– Миссис Ганновер, – спросил капитан, – вы ведь южанка, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45