– Я тоже немного боюсь, Виктория. Я знаю, что мое счастье – в твоих руках. И если ты отвергнешь мою любовь, то жизнь потеряет для меня смысл.
– Я чувствую то же самое, Эдвард. И я не переживу, если ты меня разлюбишь.
Он протянул к ней руки.
– Иди ко мне, любимая. Я люблю тебя больше жизни.
На глаза ее навернулись слезы. Она вдруг поняла причину своего безотчетного страха. Она боялась своей беспредельной любви – ведь теперь ее жизнь всецело зависела от Эдварда.
Собравшись с духом, Виктория шагнула к нему, и он, заключая жену в объятия, принялся осыпать ее лицо поцелуями. Потом подхватил на руки и понес в спальню.
Опустившись на кровать, он усадил Викторию к себе на колени и зарылся лицом в ее золотистые волосы. Она тотчас же прижалась к нему и вдруг почувствовала, что все ее сомнения и страхи развеялись. Теперь она знала, что больше никогда не усомнится в любви Эдварда – ведь сегодня она увидела его таким, каким его никто не видел. Он обнажил перед ней свою душу и предстал таким же беззащитным, как и она перед ним. Их любовь была Божьим даром. Виктория сознавала, что о большем нельзя и мечтать.
– Ты решила не наказывать меня? – Эдвард взглянул на нее с улыбкой.
Она улыбнулась ему в ответ.
– Я люблю тебя, Эдвард, люблю всем сердцем. Если ты принимаешь мою любовь, то и я обещаю никогда от тебя не отступаться.
– О Господи, как же я люблю тебя, Виктория.
Он нежно поцеловал ее и уложил на постель. Потом лег с ней рядом и принялся снимать с нее платье, а затем сорочку.
Когда же он захотел отодвинуться, Виктория удержала его, и Эдвард рассмеялся.
– Потерпи немного, любимая.
Он встал, быстро разделся и снова лег с ней рядом. Его руки ласкали ее тело, а губы целовали ее лицо.
– Люби меня, Виктория. Люби меня… – шептал он снова и снова.
А потом они почувствовали, что и поцелуев им стало мало, и тела их слились воедино.
Лежа в объятиях мужа, Виктория прислушивалась к его мерному дыханию. Лунный свет заливал комнату мягким сиянием, было ясно, что уже глубокая ночь.
– Любовь моя, о чем ты думаешь? – спросил он неожиданно.
Она еще крепче прижалась к мужу.
– Я вспоминала тот день, когда впервые тебя увидела на пикнике.
Он улыбнулся:
– Если бы я тогда мог предположить, что внучка Матушки перевернет всю мою жизнь…
Виктория взяла его руку и поднесла к губам.
– А я тогда пыталась представить, что почувствовала бы, если бы ты меня поцеловал. Ты мне тогда показался самым красивым мужчиной на свете.
Эдвард рассмеялся.
– А я подумал, что ты самая прелестная девочка из всех, которых я видел.
– Девочка?
– Да. Но это впечатление было недолгим. Потому что я очень скоро поймал себя на том, что меня безумно влечет к тебе. Ты даже не догадываешься, каких усилий мне стоило держать себя в рамках приличий в тот вечер, а потом и в другие дни.
– А что было бы, если бы я не приехала в Техас?
– Тогда бы мы не встретились, и я провел бы жизнь в одиночестве, в бесплодных поисках своей любви. Мы предназначены друг другу судьбой, Виктория. С момента твоего рождения судьба уготовила тебе свидание со мной. День нашей первой встречи стал днем свидания наших душ.
Виктория кивнула:
– Я в это верю, Эдвард. Но если бы мы признались в своих чувствах раньше, то не причинили бы друг другу столько страданий.
Эдвард заглянул ей в лицо.
– Ты должна понять, Виктория, что любовь – это совершенно новое для меня ощущение. Я не встречал таких женщин, как ты. Поэтому не имел представления, как с тобой обращаться.
Виктория улыбнулась:
– Ты хочешь сказать, что не сталкивался с женщинами, способными ответить тебе отказом?
Он поцеловал ее в нос.
– Ты, однако, ужасно дерзкая. Между прочим, я и раньше говорил, что люблю тебя. По крайней мере дважды говорил.
– Когда, Эдвард? Я не слышала.
– Тем не менее это так. Когда ты упала с утеса, я сказал тебе, что люблю тебя.
– Но я же этого не слышала. А когда это было во второй раз?
– Ты помнишь нашу свадьбу? Мы тогда стояли на балконе.
– Как я могла бы забыть ту ночь? Ты тогда так разозлился на меня…
– Ты попросила меня перевести тебе песню, которую пел Рафаэль. – Эдвард нежно поцеловал ее. – На самом деле я не стал переводить слово в слово, а рассказал тебе о своих чувствах.
– О, Эдвард, как жаль, что я об этом не догадалась. Я плакала, потому что ты произносил слова, которые мне хотелось услышать больше всего на свете, но я думала, что это слова песни.
– А я решил, что причина твоих слез – Пол О’Брайен. Я думал, что за него, а не за меня ты мечтала выйти замуж. Да, любимая, мы причинили друг другу много страданий, но я постараюсь больше никогда тебя не огорчать.
– Обними меня покрепче, Эдвард. Люби меня…
– Не сомневайся во мне. Я буду любить тебя всю жизнь.
В последние дни Каллэм и Доротея почти не видели молодых супругов. Однако это обстоятельство нисколько не печалило их, так как они знали, что молодожены наконец-то нашли общий язык.
Как-то вечером, после совместного ужина в особняке, Каллэм и Доротея наблюдали за молодыми, возвращавшимися к себе. Увидев, как Эдвард подхватил Викторию на руки, они весело рассмеялись. Каллэм обнял жену и проговорил:
– Ты можешь гордиться, дорогая. Ты помогла Виктории и Эдварду обрести друг друга.
Доротея кивнула и тут же заметила:
– Ты знаешь, мне кажется, они все равно нашли бы друг друга. Нашли бы и без моей помощи. Я всего лишь немного ускорила неизбежное.
– Я молю Бога, чтобы они не охладели друг к другу, – сказал Каллэм. – Они чудесная пара.
– А мы с тобой? – спросила Доротея.
– Мы с тобой – тоже, – улыбнулся Каллэм. – А эти двое… Они слишком страдали – пусть теперь залечивают свои раны.
Однажды утром, отправившись на верховую прогулку, Эдвард и Виктория подъехали к живописному водопаду. Виктория спешилась и подбежала к краю уступа, чтобы полюбоваться дивным видом. Речной поток низвергался каскадами, образуя внизу белую пену, и далее уносился в море. Солнечный свет, отражаясь в капельках воды, рассеянных в воздухе, создавал над бурным потоком сверкающую радугу. Ошеломленная этой красотой, Виктория замерла на самом краю уступа.
Привязав лошадей к дереву, Эдвард с улыбкой наблюдал за женой. И вдруг его лицо исказилось от ужаса – он вспомнил о ее падении в Техасе. В мгновение ока Эдвард преодолел разделявшее их расстояние и привлек Викторию к себе.
– Проклятие… – пробормотал он. – Никогда больше не поступай столь неосмотрительно. Неужели я должен всю жизнь ходить за тобой по пятам? Ребенок, наверное, и тот ведет себя благоразумнее.
Она уже собралась упрекнуть мужа за резкость, но тут же поняла, что он не на шутку за нее испугался.
– Прости, Эдвард. Я и впрямь совершила необдуманный поступок. Но обещаю, что впредь буду осторожнее.
– Надеюсь, ты сдержишь слово, – проворчал Эдвард.
Он отвел жену от водопада и усадил под деревом. Усевшись рядом, вдруг посмотрел на нее с улыбкой и проговорил:
– Я осыплю тебя бриллиантами, Виктория.
Она поняла: муж уже не сердится и сожалеет о случившемся.
– Мне не нужны бриллианты, любимый. Мне нужна только твоя любовь. Она для меня дороже всего на свете.
Он снова улыбнулся и положил голову ей на колени.
Какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Внезапно Эдвард вскочил на ноги и заявил:
– Полагаю, нам пора домой, Виктория. Пора возвращаться в Техас.
– Да-да, конечно! – Она просияла. – Я тоже хочу домой. Хотя мне очень нравится наш маленький домик, я все же хочу вернуться…
Эдвард снова улегся на прохладный травяной ковер и привлек жену к себе.
– Ты знаешь, дорогая, мы могли бы уже позаботиться о пополнении семьи. Если у нас дома чего-либо не хватает – так это детского смеха.
Виктория улыбнулась:
– Думаю, ты прав, Эдвард. Нам нужны дети. Но кто знает, может, новая жизнь уже бьется во мне?
– Ты действительно так думаешь? – Он уставился на нее в изумлении.
– Я только высказываю предположение, дорогой.
Он положил ладонь ей на живот, и его взгляд потеплел.
– Тебе, наверное, это покажется смешным, Виктория, но до того, как я встретил тебя, я считал, что в брак вступают только для продления рода. Я много раз говорил это Дэну. Но теперь я чувствую: ребенок, рожденный нашей любовью, сделает нашу жизнь более полной.
Виктория снова улыбнулась и поцеловала мужа.
Прощание с Маршаллами было долгим и трогательным. Виктория искренне привязалась к Каллэму и Доротее. Она знала, что будет скучать по ним, и обещала часто писать. Маршаллы, в свою очередь, заверили молодых супругов, что в скором времени непременно их навестят.
Эдвард и Виктория стояли на палубе и смотрели на удаляющийся берег Ямайки, пока он не скрылся из виду. Но в их сердцах не было места печали, ибо они возвращались домой, в Техас.
Корабль, на котором они плыли на этот раз, оказался намного комфортабельнее «Голубого дельфина», и пассажиров было гораздо больше. Но Эдвард с Викторией почти ни с кем не общались, они предпочитали проводить время в своей каюте.
Виктория сняла туфли и забралась с ногами на кровать.
– Что ты собираешься делать, Эдвард? – полюбопытствовала она, увидев, что он извлек из саквояжа колоду карт.
– Я подумал, что было бы неплохо перекинуться в карты, чтобы скоротать время до ужина. Если, конечно, ты не хочешь прогуляться по палубе.
– О, я с удовольствием поиграю с тобой в карты, дорогой. А во что будем играть?
Эдвард сбросил сапоги и тоже уселся на кровать. Вытащив из упаковки карты, он начал их тасовать.
– Хочешь, я научу тебя играть в покер? – спросил он с улыбкой. – Это чисто мужская игра, но думаю, ты быстро ее освоишь.
– Весьма польщена, что ты готов снизойти до меня и обучить настоящей мужской игре.
Он посмотрел на нее влюбленными глазами.
– Ну что, начнем?
Эдвард раздал карты и принялся объяснять жене правила игры. Она внимательно слушала, задавая время от времени вопросы.
– Какие будем делать ставки, Виктория?
Она взяла свою сумочку и снова забралась на кровать.
– Мы, конечно же, будем играть на деньги, не так ли, Эдвард? Бодайн перед нашей свадьбой дал мне этот золотой слиток стоимостью в пятьдесят долларов. Я ставлю его на кон.
Эдвард ухмыльнулся.
– Не хочется брать у тебя деньги, Виктория, но раз уж ты решилась играть в мужскую игру, то должна придерживаться соответствующих правил.
Она с невинной улыбкой ответила:
– Очень может быть, что я выиграю, Эдвард.
Он рассмеялся и вытащил из кармана деньги.
– Я сказал, Виктория, что покер – исключительно мужская игра. И я не позволю тебе выиграть, не жди от меня снисхождения.
– Но я надеюсь, дорогой, что ты не будешь слишком безжалостным.
После того как они разыграли партию, настал черед Виктории раздавать карты. Она тасовала их неловко и часто роняла, но Эдвард проявлял терпение и не торопил ее. Хотя муж выиграл у нее двадцать пять долларов, она радостно улыбнулась и сказала:
– Ставлю еще двадцать пять долларов, Эдвард.
Он принял ставку, но заметил:
– Ты ведешь себя неправильно, Виктория. Нельзя показывать противнику, что у тебя на руках хорошая карта.
– Милый, а что значит, если у меня собрались вместе туз, король, дама, валет и десятка – и все одной масти?
Эдвард вскинул брови и сбросил свои карты.
– Это называется флэш рояль, Виктория. Ничто не может побить такое сочетание.
– Ты сбросил карты. Значит ли это, что я выиграла?
– Да, эту партию ты выиграла. А ты не хочешь показать мне свой флэш рояль, дорогая?
– У меня его не было, любимый. У меня были двойки. Я просто поинтересовалась, что значило бы такое сочетание, будь оно у меня.
Эдвард запрокинул голову и расхохотался.
– Похоже, ты меня на этот раз обхитрила, дорогая. – Он привлек жену к себе и заглянул ей в глаза. – Маленькая плутовка, ты усыпила мою бдительность своими невинными взглядами, а сама целеустремленно шла к цели. Ты очень опасна. – Он поцеловал ее. – Теперь ты отыгралась. Может, хватит?
– Нет-нет, я еще не отыгралась, Эдвард. Я должна сначала отомстить за всех женщин.
С этими словами Виктория отодвинулась от мужа и взяла в руки колоду. Эдвард с изумлением наблюдал, как она тасовала карты – тасовала с ловкостью, которой мог бы позавидовать и профессиональный игрок.
– Когда же я перестану тебя недооценивать? – бормотал он с улыбкой.
Виктория тоже улыбнулась.
– Видишь ли, дорогой, я играла в покер с отцом и Бодайном с тех пор, как научилась держать в руках карты.
Эдвард мысленно поблагодарил судьбу – он знал, что рядом с Викторией ему никогда не будет скучно.
– Ты и впрямь меня перехитрила, моя маленькая колдунья.
Виктория пристально посмотрела на мужа и принялась метать. Потом с усмешкой проговорила:
– Вот так-то, янки, ты проиграл. Готовься к расправе. А покер – моя любимая игра.
– Ах ты, пленительная плутовка! – рассмеялся Эдвард.
Они играли еще час, и Виктория выигрывала почти каждую партию. Наконец Эдвард бросил свои карты.
– Сдаюсь, ты преподнесла мне урок. – Он заключил жену в объятия и привлек к себе. – Но разве миссис Де Леоне тебе не говорила о том, что никогда нельзя обыгрывать мужчину в покер?
– Я никогда больше не выиграю у тебя ни одной партии, – пообещала Виктория. – С этого момента ты неизменно будешь одерживать надо мной победу.
Эдвард снова рассмеялся.
– А я никогда больше не сяду играть с тобой в карты. Потому что если выиграю, то не буду уверен, что выигрыш – моя заслуга.
– Но, дорогой, я хочу, чтобы всегда и во всем побеждал ты. Потому что твой выигрыш – это и моя победа.
– Какая у меня мудрая женушка, – с улыбкой проговорил Эдвард.
Через несколько дней корабль бросил якорь в Галвестоне. Дул холодный пронизывающий ветер, и Виктории пришлось надеть отороченную мехом шляпку. Эдвард тотчас же нанял экипаж, и они выехали из города. Через два дня они были в Сан-Антонио – здесь Эдвард решил дожидаться Эстансио.
Они остановились в тех же гостиничных апартаментах, которые снимали перед поездкой на Ямайку. Эдвард знал, что Виктория устала, поэтому сказал, чтобы ужин принесли в номер. После ужина он стал просматривать местные газеты, а Виктория села писать письмо Каллэму и Доротее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45